Аарониро Арруруэри

      Хорошенькая женщина должна уметь кусаться, иначе за что же её любить?! Анна Каренина Лев Толстой

      Но время для удара в спину ещё не настало — враг был недостаточно раскрытым.       Я висел над поверхностью воды в сторонке, активировав звездочку памяти лейтенанта отряда кидо и накладывал на себя всевозможные защиты, чтобы не зацепило шальным ударом, также активировал свой шикай синигами. С Тией мы заранее обговорили тактику и стратегию, а также условные сигналы. В моем понимании сейчас мне делать особо ничего и не надо — хотя Амагай впечатлял и жёг не по-детски, Тия всё равно наступала. Хотя не стоит забывать, что смертельный бой это как игра в шахматы: выигрывает тот, кто ошибётся предпоследним.       Похоже, мой план с отравлением не удался: Амагай просто не пускал яд внутрь себя, сжигая частицы у тела. Так же мне не удалось подселить духовных паразитов в Баккото, чтобы устроить саботаж. Пока мне оставалось только смотреть.       А посмотреть было на что. Я впервые видел Тию, сражающуюся в полную силу и зрелище завораживало. Духовный меч Амагая, Райка принял форму белого длинного меча, с крючком в конце и изогнутыми трубами, которые образовали рукоять. Трубы постоянно испускали пламя, выдавая звук, подобный трубе. В Тию летели огненные шары, маленькие, как баскетбольный меч, и большие, как слоны, по одиночке, очередями и гирляндами. Потом Амагай перешел на огнемёт и огненные гейзеры. Не знаю, причинили бы вред Тии эти атаки — их встречали волны воды. Короче, они сошлись — вода и пламень. Больше всего бой походил на две взбесившиеся схлестнувшиеся стихии.       В её противника летели многочисленные серо, а также однообразные, но мощные кидо и хадо. Бедность номенклатуры в арсенале кидо Тия компенсировала напиткой их большой силой. А Амамагай молодец — кидо это, наверно, последнее, чего можно ждать от пустого, но никакого замешательства я не заметил. Я вообще ожидал, что наш противник при виде "странных пустых" зависнет, но нет. Сила синигами, сила пустого, меч, серо и кидо? Руби мечом, потом над трупом подумаю.       Периодически происходили короткие сшибки на ближней дистанции, где противники обменивались ударами, и даже при наличии двух мечей и активированного шикая Амагай не мог сделать ничего. Отдельного упоминания заслуживал Йори: он отбросил облик человеческого мальчика, превратившись в огромную змею и пытался достать синигами. И хотя в правилах Тёмного Властелина и написано, что превращение в змею никогда не работает, то сейчас всё выглядело вполне эффективно. Йори был не только сильным, с одного касания отправляя Амагая в полёт, но и быстрым и маневренным. А ещё в воде он был намного опасней. То ли он сам, то ли Тия окружила змею исполинским коконом из воды. Я-то, благодаря совместным тренировкам и личному общению с Тией знал, что, непонятно правда по какому закону Кирхгофа, у Йори в воде инерция обнуляется почти полностью, а вот для Амагая это стало сюрпризом. Я надеялся, что сейчас сочный «Ам» закончит бой, но Амагай сумел удивить.       Диагностические кидо сбоили. Я не мог понять, сколько у него реацу, однако уловил, как солидный кусок реацу синигами Амагая исчез, а затем, вероятно, пройдя через баккото, трансформировался в реацу пустого. Своим контрударом он ненадолго остановил исполинскую тушу Йори и сменил позицию. Сам Амагай использовал короткую передышку не для контратаки, а для разрыва дистанции и активации банкая. Вот он мой, шанс для героического удара в спину!       Пока Амагай активировал банкай, его меч вытягивался и разгорался, а Тия и Йори боролись с очередной огненной вспышкой, я активировал звездочку памяти лейтенанта отряда кидо и использовал запретное кидо, которое меняет две области пространства, за счет чего мгновенно переместился за спину Амагаю. Конечно, его должна бить Тия, но, во-первых, Амагай не слабак, и его сложно убить одним ударом, если это не отрубание головы или пробитие сердца, а, во-вторых, я отлично знал анатомию и понимал куда бить, чтобы цель получила болезненные раны потеряв подвижность, но осталась жива.       Я нанёс два удара. Один, колющий в шею сзади, при помощи занпакто-синигами. Клинок сходу менял форму, превращаясь в подобие шпаги. Я намеревался сделать ему прокол в горле, а там уже менять форму клинка прямо в ране. В моем понимании с такой раной он не жилец, хотя сразу кровью не захлебнётся, а там Тия добьёт.       При этом на один удар я не рассчитывал: при помощи занпакто-пустого я нанёс рубящий удар в район позвоночника. Я не верил, что смогу разрубить его тело пополам, в лучшем случае половинку тела, но сил организовать ему перелом позвоночника мне должно хватить.       В моем понимании, что-то одно из этого бы обязательно сработало. Но клятый Амагай удивил!       Когда до его тела моим клинкам оставались уже буквально миллиметры, сработал барьер! Что-то типа того, чем себя в каноне защитил Айзен. Детально разбираться что именно мне было некогда, так как Амагай активировал банкай и температура стала резко расти, одежда на мне начала тлеть. Амагай сменил позицию при помощи сюмпо, запустив в меня эпичную огненную атаку.       Я поставил кидо 81 уровня, барьер Данку. По идее, он должен был такие атаки держать, но то ли Амагай вложил немеряно силы в свою атаку, то ли я что-то накосячил, но барьер не выдержал. Меня неплохо приложило огненной волной и отправило в полёт. Одежда сгорела, но тело выдержало. Да, кое-где покраснело, кое-где подпалилось, но в целом результат походил на «бухого туриста, что заснул на пляже в Египте голым», а не жертву ожогов максимальной степени, благо регенерация уже старалась всё исправить.       Амагай, правда, отступил так, чтоб Атаки Тии шли на меня — не знаю, то ли он надеялся, что его атака меня ранит, а атака Тии убьёт, то ли, что она меня заденет, и мы устроим драку между собой, но не получилось: вода Тии просто обтекла меня не коснувшись.        Вновь я стоял в сторонке, голый обгоревший, придумывал новый план. Я пока не решил — то ли вид моих причиндал должен придать Тии сил, то ли Амагай должен соблазниться и сдаться… Нужен более осмысленный план.       Номенклатура и мощность атак Амагая в банкае увеличилась. Бой с Тией перестал выглядеть односторонним. Иногда Тии и Йори тоже доставалось, но десятиметровые раны на Йори выглядели царапинами, кроме того, быстро зарастали. По Тии он попадал много реже, чем по Йори. А учитывая, что ему приходилось пробить барьер на магии синигами, потом различного рода водяные защиты, то у его атак силы на побитие Иеро Тии уже не оставалось, хотя одежду он ей знатно сократил. Сам Амагай имел несколько порезов и кровоподтёков, был по пояс голым сверху, я видел, как от правого плечак левому бедру по его телу идёт лента из глаз-баккото. Общество нудистов, блин.       А вообще, как Амагай это делает? Ассасины Касумиоджи имели по одному баккото. Клан пробовал давать больше - либо не работает, либо съедает пользователя. Амагай ипользовал одно особое баккото как меч, и восемь обычных как генераторы реацу пустого. Дело в том, что ребята из Касумиоджо имели силу максимум третьего офицера, а это капитан с банкаем?        До Амагая видимо дошло, что это плохо для него закончиться. Сначала он ударил каким-то странным лучом с баккото по Тии. Как я понял, это должно было ограничить её силы, но вероятно атака была рассчитана на синигами, поэтому Тия ослабла максимум процентов на десять. Потом Амагай в очередной раз закосплеил Ямомото Генрюсая, пытаясь создать для Тии подобие огненной тюрьмы, примерно ту, в которую Ямомото заключил Айзена, Гина и Тоусена. Вышло, конечно, пожиже, но и Тия не Айзен.       Амагай резко осунулся, словно постарел лет на десять и пробежал марафон. Его основное баккото поглотило два ядра вспомогательных баккото. Естественно, я не терял время: Сейчас я использовал свою кровь в качестве катализатора и пытался запустить в Амагая Гран-рей-серо с одной руки, а с другой максимально возможное для моего текущего состояния Хадо №88, которым любил пользоваться Айзен:       — Хирию Гекизоку Шинтен Райхо! — проорал я.        С левой руки шло Гран-рей-серо, справа — сильнейшее из хадо синигами, которое я мог выполнить. Всё это было подгадано так, чтобы долететь до Амагая к моменту, когда он закончит свою технику заключения Тии и будет максимально уязвим. Лезть в ближний бой я боялся: во-первых, раз уже не сработала, во-вторых, этот синигами излучал жар с температурой звезды. Преувеличиваю, но не сильно -вода активно испарялась. Тия, сколько раз я тебе говорил — вода бывает в трёх агрегатных состояниях: твердом, жидком, газообразном. почему только в жидком умеешь управлять?        Мои заклинания прошли сквозь пустоту, а я ощутил жар и исполинское духовное давление со стороны своей спины. Проклятье, похоже в телепортацию можно играть не только одному! Я поворачивался, интенсивно двигая клинками, прекрасно понимая, что не успею. Барьера на спине у меня не было, но даже если бы он был - не уверен, что он бы выдержал удар в банкае от Амагая.        Меня спас мой-меч синигами. Он самостоятельно изменил форму, изобразив нечто похожее на дерево, и заблокировал оба удара Амагая. Правда мой меч при контакте слегка оплавился…        Разворачиваясь, я отмахнулся от противника мечами, швырнул несколько бала и простых кидо, чтобы выиграть время и разорвать дистанцию и активировал банкай.        Мой занпакто-синигами мгновенно превратился в белесый пожирающий туман. Я был в центре шара диаметром метров тридцать. Шар отращивал псевдоподии и пытался расщепить и сожрать реацу Амагая снаружи. А ещё я почувствовал себя гением кидо — всё, что раньше было нельзя, сейчас стало можно!       — Хадо №90! Курохитсуги! — прокричал я.       В спокойных условиях тренировочной площадки, Хадо «Черный гроб» получалось у меня в одном случае из пяти при условии использования полного текста заклинания в спокойных условиях тренировочной площадки, но сейчас сама мысль, что оно у меня не получится была смехотворно — по сути, всю работу делал мой занпакто, мне можно было даже просто приказать ему действовать по своему усмотрению.       Увы, Амагай, подыхать не собирался: исполинская огненная дуга поглотила моё формирующееся кидо, при этом сфера моего банкая немного уменьшилась.       Ну что я могу сказать? Жизнь не победный марш. Не получилось? Попробуй ещё раз. И ещё.       Так мы и веселились: я закидывал Амагая кидо и хадо уровня 90+, в перерывах пытаясь растворить контактом с сферой или псевдоподиями, а он жёг, уменьшая объем моего банкая. Тия билась как птичка в клетке, но пока выбраться не могла. Амагай же потел и худел, количество вспомогательных баккото уменьшилось ещё на два. Если в начале боя Амагай представлял собой накаченного молодого мужчину, то сейчас он выглядел осунувшимся, худощавым, килограмм 15 веса он потерял, в основном мышечную массу.       Я пробовал уйти в глухую оборону, но тогда Амагай уменьшал мой банкай ещё быстрее, чем когда ему приходилось отвлекаться на мои контратаки, поэтому вернулся к прежней тактике.       Прикинув, что скоро мой банкай окончательно исчерпает себя, я вложил всю реацу синигами в последнюю атаку.       Сфера белого тумана, в которой я находился стремительно уменьшалась — как из-за атак Амагая, так и из-за моих собственных трат реацу, но я не отвлекался, а зачитывал полный текст заклинания:       — Тысяча рук, покрывающая горизонт, стремящаяся вперёд, в непроглядную тьму. Возносящаяся к небесам. Тропа, теряющая свет, ветер, задувающий очаг — вместе порождающие иллюзию, узрите, куда я указываю. Пуля света, восемь человек, девять линий, свиток небес, проклятое сокровище, великое колесо, серая башня. Направьте свой лук в другую сторону и исчезните в то же мгновение! Хадо №91: Сенджу Котен Тайхо!        Мир взорвался. Тысячи снарядов из реацу появились вокруг нас и со всех сторон ударили по Амагаю. Увернуться было невозможно, Амагай попытался часть осколков сжечь или отбить, но я был уверен, что что-нибудь и пробьётся.       Но на смерть Амагая я не рассчитывал. Как помочь Тии и Йори в клетке я тоже не знал, и хотя её клетка уже ходила ходуном, поэтому я решил атаковать       Несмотря на жар, я бежал к Амагаю, сразу за волной осколков, попутно активируя свой ресурекссион.       — Пожри их, Тьма!       В полете я превратился в огромный комок щупалец. Едва Амагай отбил моё кидо, как был погребён под моим телом, я пытался его сожрать, а он меня — сжечь. Сожрать костёр само по себе идея сомнительная, чувствую, что кроме клуба нудистов после сегодня мне будут рады и в клубе мазохистов, но что делать?       Было больно, очень больно. Вообще, правильному огню нужен окислитель, но мы в духовном мире, поэтому Амагай горел прямо внутри моего тела. Этакая комната из огня размером с маленький туалет с Амагаем внутри моего тела. Я пытался оплести его щупальцами, а он их жёг в ноль. А комната потихоньку расширяется, а отпускать от себя его боялся, потому что понимал, что в таком виде не догоню, а он меня просто закидает дистанционными атаками. Или свалит отсюда.       Амагай в лучших традициях синигами превозмогал. Я сумел ему пробить насковозь руку при помощи серо (хотя целился в голову), запустив это прямо через своё тело, но больше успехов не было. Амагай увеличивал температуру пламени вокруг себя, мгновенно обугливая щупальца, которыми я его пытался сожрать или укусить. Он уверенно продвигался к внешнему слою моего тела. Я решил выплюнуть его, а сам активровать сегунда этапа.        Едва при помощи хорошего удара обугленными щупальцами с одной стороны Амагай отправился в полёт, я активировал Сегунда Этапа. Мгновенно я ощутил, как моя реацу перешла на новый уровень, а тело одновременно уплотнилось и уменьшилось, став более податливым. Я ожидал его атаки, но атаки не последовало -он был занят не мной.       Тия, преобразовала Йори в меч, активировала ресурексион арранкара и таки выбралась из клетки и сейчас атаковала Амагая.       Я увидел, последние три обычных баккото на теле Амагая растворяются.       — Тия, берегись! — прокричал я и на максимальной скорости рванул к ней.        На поле боя обрушилось давление реацу, что шло предположительно от баккото. Понятия не имею, мог бы Амагай убить Тию в ресурексионе ударом такой силы, но ранить точно. Однако он ударил не по ней, а по Тенсинтаю, обращая его в пыль.       Проблема. Тия пронзила своим занпакто синигами Тенсинтай, чтобы обрести банкай за три дня. И сейчас Амагай сломал Тенсинтай. Что это значит?       Да кто его знает. Никогда такого не было. Не расчетный случай. По идее — Тия уже умела материализовывать занпакто во внешнем мире и он с ней нормально общался, так что ничего ужасного, вроде мгновенной смерти или лишения сил синигами, я не ждал. Однако результат был: Тия потеряла сознание и начала падать вниз.       Была у меня такая гадкая мысль — ну зачем её прикрывать собой? Она сильная. Пару-тройку ударов выдержит, да кроме того, вдруг от ударов в себя придёт? Есть же такой метод приведения в себя — пощёчин надавать?       Однако вместо этого я поставил рекорд скорости, рванув к ней, материализовал из черного дыма оружие и заблокировал удары Амагая. Тия упала в воду, мечи выпали из её рук, но я думаю она не задохнется: пустым дышать не обязательно. Да будет проблема с ощущением запаха и медленнее будет восстанавливаться реацу, но не критично.       Наши мечи с Амагаем скрестились, я видел почти в упор его перекошенное от ярости и напряжения лицо.       Прошли те времена, когда у меня меч менял форму: я просто отрастил нечто вроде клинка себе во лбу.       По задумке тот идиот должен был получить сквозное ранение в мозг через глазницу — да, это смертельно, но игры кончались — тут не вопрос получит ли Тия банкай, а вопрос останемся ли мы оба в живых!       Амагай извернулся, отделавшись царапиной на виске — это при том что успел изогнуть подобие меча отрастить дополнительное лезвие сбоку! Он конечно, ответил мне тем же финтом что в начале боя, но ударить дым, что может втянуть тело перед лезвием клинка ему не удалось.       Я решил, используя силу своего сегунда этапа, нанести многоуровневую атаку: с клинка запустил серо оскурас, которое, как я надеялся, на уровне Улькиорры. Мир заполнился черной мошкарой размером с человека — разнообразные черные существа как атаковали Амагая, так и пытались нарушить контроль Амагая над пламенем, а ещё два существа, похожих на больших черных многоножек устремились за Тией — они должны были привести её в чувство.       Последние обычные баккото Амагая исчезли. Его основное баккото на левой руке сильно подросло, доросло до его предплечья, отрастило зубы укусило его за плечо, поглощая его кровь. Амагай худел и старел на глазах, выглядел уже как освобожденный после года отсидки узник Бухенвальда — кожа и кости, а я почувствовал такую волну реацу, что идея Амагая убить Ямомото уже не казалось мечтой.        И тогда пришло пламя. Озеро было мгновенно испарено. Большая часть моих воплощений сгорела.        Я же окружил себя и Тию пленкой Тьмы, предавал этой плёнке максимально огнеупорные свойства. Всех существ, которых я ранее призвал, я разобрал на реацу, кроме тех двух, что пытались реанимировать Тию.       Амагай давил. Хотя я его не видел, но я прекрасно понимал, что это его последняя атака, после которой, скорее всего, нам даже тела не останется. Я попытался открыть отсюда гарганту — не получилось. Наиболее вероятное объяснение — Амагай использовал реацу пустого, и ему дали баккото, чтобы укрепить границу между мирами.       В таких условиях я видел только одно решение.       — Давай активируй то, что напугало Улькиорру! Самое мощное! Только подпитку реабилитационной команды для Тии не отменяй! — приказал я своему занпакто-пустому.       Ответа я не услышал, но понял, что будет сделано.       До этого я использовал эту способность только один раз, но надеялся, что в этот раз будет лучше.       После того тренировочного боя с Улькиоррой я стал сильнее. А ещё поговорил со своим занпакто-пустым и понял хоть какие-то принципы его работы.       Мгновенно я почувствовал ощущение очень мощного духовного давления. Моя темная плёнка сначала стала двухслойной. Внутренний слой продолжал заниматься нашей защитой. А внешний слой начал расти, атакуя мир пламени авторства Амагая. Растущая волна тьмы была голодной и злой. Больше всего она ненавидела сжигавшего её Амагая, но к нам тоже любви не питала, мы просто следующие в очереди на поедание.        Мой пузырь тьмы распался. Насколько хватала глаз — влево, вправо, вверх, вниз — друга на друга давили огненная стена и черная, из дыма и щупалец, я ощущал исполинское духовное давление и чужой голод. И я отчетливо понимал, что эту способность отменить не смогу, хотя она исправно тянет из меня реацу.       Я обернулся к гусеницам-многоножкам, которые реабилитировали Тию. В хвостах они держали её занпакто, которые вкладывали ей в руки, но та не могла сжать пальцы, потому что находилась без сознания.       Одна из гусениц касалась губ Тии, другая била её по голове.       — А что вы делаете? — спросил я.        На спинах гусениц открылись дополнительные рты.       — Я ввожу внутрь неё синтезированное вещество, которое должно её пробудить, — ответила одна.       — А я бью её по голове, несильно, надеясь что она придёт в себя! — ответила другая.       Не помню, говорили ли они ещё что, но мне было не до этого: навалилась усталость. Я упал на одно колено, глаза закрылись, я чувствовал, что скоро тоже отправлюсь в обморок — я потратил слишком много реацу.       Давайте, спасайте! Иисус, Аллах, Будда, Ашока, Конфуций, Ганеш, Ахумуразда, Амон-Ра, Айзен, Ичиго, тот Вастер Лорд, кто разбил купол Мурамасы, хоть кто-нибудь!       Не знаю, сколько это длилось, по ощущениям долго, хотя скорее всего это субъективно удлинилось время.       В чувство меня вернуло два фактора — голос и резкое уменьшение скорости падения моей реацу.       — Азатот! Я убила Амагая! А эта черная ерунда меня лапает! — я узнал голос Тии.       — Уничтожь черную стену тоже! — хотел проорать я Тии, но вышел шепот. Без понятия, услышала она или сама догадалась, но я слышал звук боя        В ходе боя мы провалились в Лес Меносов. Я лежал на грунте на спине с закрытыми глазами видел вспышки жёлтой реацу Тии сквозь закрытые веки. Потом деактивировался мой ресурексион. Я отчетливо ощущал — реацу у меня нет, совсем никакой. Однако моя атака воплотилась и сражалась с Тией! Оно живое?       — Я всё-таки настаиваю, что это мой способ сработал!        Я открыл левый глаз и увидел, как одна из гусениц разговаривает с другой. Интересно, та ли эта, которая Тию стукала или та, которая была за химическое решение проблемы…       — А вы почему не убежали? — спросил я.       — Некуда. Вот это пространство защищено твоей защитной техникой, а дальше сферой воды, заряженной реацу Тии. А там она сражается с Тьмой, — пояснила мне многоножка.       Так. Оставим мысли, почему я разговариваю со своими кидо и почем они не исчезли, если у меня нет реацу. Эти твари были созданы из моей реацу. Значит…       Я приказал впитать себе их реацу в себя. Получилось. Крохи реацу с двух гусениц позволили мне ограниченно придти в себя. Я встал, взяв в руки оба своих меча, только вот битва Тии, судя по звуку и вспышкам, продолжалась. Я стал ждать.        Секунд за тридцать моё воплощение скончалось вследствие множественных рассечений — по крайней мере, так оно выглядело.        Передо мной предстала помятая и очень недовольная Тия.        — Столько усилий! — в сердцах сказал я, пока Тия отменяла защиту. — Но всё напрасно!        Айзен вообще больной на всю голову. Уничтожить Готей-13? Мы тут вдвоём, заманив в ловушку, играя на своём поле еле-еле убили одного капитана синигами. Да, можно конечно рассказывать, что таких с огненным банкаем всего две, что этот вообще один с баккото, но его пошла ликвидировать не команда телепузиков под руководством покемона — я и Тия это лучшее, что у нас есть. И пофиг что она третья, а я шестой, мы лучшие! У неё власть над водой с бесконечной адаптивностью, а я ходячая библиотека, что становиться всё лучше и умнее.       — Ну не скажи! — ответила мне Тия, присев на сотворенное из воды кресло. Она сделала знак рукой и вода принесла к нам Амагая. Точнее, то что от него осталось.       — Ты слишком буквально восприняла мою фразу про контроль тела, — признался я.        Я понял, что такое первичный бульон. Амагай находился в водяной сфере, выглядел он специфически. Постарел, похудел, имел поверхностные раны — это да. Но тело было расчленено. Сердце пробито, туловище разрезано, голова отрезана, ноги-руки отдельно, занпакто синигами разбито пополам, баккото-превращено в кашу. А хорошая техника -перенос тела в сфере из воды: даже кровь не пропала!       — Левую руку съел его странный клинок. Я как пришла в себя рванула через темноту и ударила его в грудь, он не сопротивлялся. Потом расчленила. Хотела начать есть, но твоя способность обрушилась на меня. Я сначала только защищалась, но…       — Всё правильно сделала. То ли я потерял контроль, то ли оно всегда так работает… Неважно! Ешь давай!       — Он был сильным воином. Может лучше ты? Тебе сила нужнее!       — Ешь давай!       — Давай пополам? — не унималась она.       — Тия, ешь сама! Тебе нужен банкай!       — Но ведь тенсинтая больше нет? — удивилась она.       — Без разницы. Вдруг сработает. Кроме того, может само поглощение этого тела может дать тебе импульс развития.       — Отвернись, — приказала мне Тия.       Я отвернулся. Не подгядывал. Раздавалось чавканье. Правильно говорят — главное человеческий капитал.       Чавканье прекратилось.       Я подождал чуток. Потом ещё чуток.       Я отчётливо ощущал реацу Тии, которая фонила в своём ресурексионне.       — Тия?       Нет ответа.       — Я повернусь?       Нет ответа.       — Считаю до десяти и поворачиваюсь. Раз, два…       Я досчитал до десяти и повернулся. От Амагая не осталось ничего. Тия сидела с открытыми глазами и смотрела перед собой.       — Тия, ты как? — ноль эмоций.       Я провел рукой перед её глазами. Тот же эффект. Либо ей сильно досталось, либо уничтожение тенсинтая во время обретения банкая плохо на ней сказалось. Мало нам в Лас-Ночес припадочных!       Вообще, если у нас кому в Лас-Ночес плохо со здоровьем, что обычно следствие травм вследствие разборок среди своих, то те обычно сами приходят в форму с течением времени. Если случай тяжелый, пациент важный или время дорого — то мы тащим к нашему медику, Тие. Но что делать если самому медику плохо?       У меня есть память съеденных и я тоже могу изображать из себя медика, только вот реацу у меня сейчас считай нет. Но люди же как-то лечат без реацу? Да и вообще, какие у меня варианты? Тащить её в Лас-Ночес? Чтобы потом от Нноиторры охранять и получать выговор от Айзена? Что сказать Айзену вообще отдельная тема. Я исходил из доклада постфактум Если я покажу свои блистательные результаты — это одно настроение Айзена. А если я всё провалил, то другое! Но что делать-то? Дальше торчать голым в лесу Меносов со своей спящей красавицей? Может как в сказке, поцеловать и она проснется? Боюсь у нас тут страшная сказка, она трёх детей родит и не проснётся!       Ладно, начнем с классической людской медицины. Я активировал звездочку памяти доктора-человека и начал визуальный осмотр. Вроде бы ничего, что может быть причиной повреждения мозга нет. Ладно, для гарантии ощупаем голову, может где вмятина в черепе, скрытая волосами…       — Прекрати меня лапать! — ответили мне, всё также глядя вперёд.       Я одернул руки.       — Тия, солнышко, ты как? -спросил я.       — Нормально. Мне нужно подумать. Оставь меня одну.       Ничего себе заявки! Может обиделась что моя способность по ней ударила? А что мне сейчас делать? Я только хотел предложить страстный секс на месте убийства врага, благо раздеваться уже не надо, а тут такой облом! Но желание дамы закон, особенно когда она выше тебя в Эспаде и ты растратил реацу.       — С банкаем получилось? — с надеждой спросил я.       Она кивнула.       — Покажешь? — поинтересовался я.       — Нет, — ответили мне. — Всё, иди.        Являться в таком побитом виде в Лас-Ночес не было желания, тем более оставался фактор Нноиторры — в таком виде он мог попытаться меня убить.       Поэтому я отправился в нашу самую первую базу, подземную, в лесу Меносов. Там не было никого сильного, туда мы ссылали брак и полубрак, это был один из центров караванов для дальнейшей поставки гиллианов и низших пустых в Лас-Ночес.       Я попробовал открыл гарганту. Не получилось. Проклятье, как же я устал. Так, вдох выдох, ещё чуть-чуть реацу.        Я попробовал ещё раз, сделал жест рукой, словно рассекая пространство вглубь. В этот раз открылся черный пролом, который опять схлопнулся. Неужели придеться идти ножками? Или подождать немного, пока восстановлюсь?       — Куда ты хочешь попасть? -спросила меня Тия.       — Распределительный пункт 17/6В, -честно признался я. — Это где…       — Я знаю где это, — ответила она и не меняя позы открыла гарганту для меня.       Надеюсь это путь не к Ямомото Генрюсаю… Может я себя накручиваю — устала, смерть рядом прошла, в ближайшем будущем с Улькиоррой сражаться, вот и не в духе?       Я вошёл в гарганту и вышел в исходной точке. За что я люблю пустых — ноль вопросов. Бессловестность и покорность. У людей если бы начальник ввалился в офис голый и побитый это вызвало бы кучу вопросов и пересудов. Здесь же всем пофиг — надо значит надо. Я отловил одного из местных и велел мне притащить одежду и предоставть комнату для отдыха. Пока я натягивал брюки (не знаю чьи, но по размеру в человеческом виде почти подходили) и в чьей-то комнате, дверь развалилась. Я сделал перекат вбок, стреляя в дверной проход серо. Брюки такого издевательства не выдержаи и я остался в двух голфах. Серо из-за критичной усталости не вышло.       В дверном проёме стоял улыбающийся Гримджоу.       — Хой! Наконец-то я тебя нашел! Прикинь, в Лас-Ночес вообще не с кем выпить, а фракционы отрубаются на второй бутылке! — сказал мне Гримджоу.       Ну не смертельный бой, что радует. А я всё равно планировал отдохнуть и восстановить реацу.       — А чо ты такой побитый? С бабой своей поругался? Да брось ты её! Я точно знаю — истина в вине! — не унимался Гримджоу.       — А как ты меня нашел? — спросил я.       — Искал с кем выпить. Кроме тебя — никого. Поспрашивал твоих. Ну этих…с нулевого отряда! Они сказали что ты периодически проводишь инспекции баз. Выяснил что на этой ты бываешь чаще прочих. И решил сюда завалиться, вдруг ты придешь. И угадал! Я тебя уже давно тут жду! Короче, хватит трепаться, пока ты одеваешься, мои фракционы уже наливают!       Быстро одевшись, я пошёл за Гримджоу. Ладно, даже из такого время провождения можно получить пользу.       — А как твой занпакто синигами? Есть изменения? Шикай? — спросил я. Времени для анализа его занпакто у меня не было. Сейчас может быть и займусь.       — О! Изменений полно! Мой занпакто может превращаться в монстра! И разделяться на части! — с гордостью сказал Гримджоу.       — Продемонстрировать сможешь? — заинтересованно спросил я.       — Неа. Столько бухла у меня с собой нет! — признался Гримджоу.       — То есть трезвым ты не наблюдал никаких сил своего занпакто? — спросил я.       — Ага. Маскируется, — сообщил мне Гримджоу.       Мы уже подходили к одному из залов. Оттуда раздался голос.       — А! Он мне палец откусил! — проорал кто-то.       — Забей! У тебя ещё семь осталось! — ответил кто-то другой.       Мы вошли внутрь. Я поздоровался с фракционами Гримджоу и сел.       — Похмелье без веселья! — кричал попугай, наяривая круги на люстре.       — А что он нервничает? — спросил я Гримджоу.       — Понимаешь, пью я один, а похмелье достаётся нам обоим! — пояснил Гримджоу.       — А попугая напоить пробовали? — пошутил я.       — Пробовали. Он просто засыпает. А так хоть весело, — пояснил мне Гримджоу. — Давай, ты опоздал, с тебя тост!       — Ну, за победу Тии над Улькиоррой! — предложил я.