Донкихот. На птичьих правах

Девушка звонит и спрашивает: "А умирать очень больно?" Ну, дорогая моя, говорю я ей, да, но продолжать жить еще больнее. - Черт возьми, ты умеешь хоть что-то правильно делать?! - недовольно прокричала наставница, в очередной раз ударив меня по голове палкой. - Давай по-новой, Мурье! И чтобы такую муть не творила... Ну, хоть не на моих глазах-то, а! Я родилась в Норд Блю в дождливую ночь на воскресенье. Мама моя, как потом она мне рассказала, работала до этого на Мировое Правительство. Она была суровой, но любящей матерью. В детстве она часто гоняла меня по "тренировкам", но одновременно с этим любила иногда побаловать и мороженным, например. Жаль, что она полгода, как умерла. Да, кстати, мое имя Мурье Боссе и мне почти семнадцать. И тут я занимаюсь тем, что пытаюсь натренироваться до достаточного уровня, чтобы отправиться в самостоятельное плаванье. А зачем? - спрашиваете вы. Ну, дело в том, что я все-таки хочу отыскать своего отца, хоть он, по словам матери, полный мудак. Отец как-никак. Хотя, может, я надеюсь, что ему будет не все равно на новость о смерти матери? Что, возможно, он и не знал о моем существовании и тогда... Что тогда? Да кто его знает? Может, все было бы как раньше, а может, он попытается переиграть пропущенное время. Но тогда уже вопрос, давать ли ему шанс «переигрывать уже законченную пьесу»? - Ты слишком широко расставляешь ноги! Ты же девушка в конце концов, встань нормально! - опять недовольный голос наставницы и снова удар, но на этот раз по правой ноге. - Ты, смотри, а то я возьмусь за тебя всерьез, и тогда ты точно завоешь, да похлеще любой сирены! - стала угрожать она, дернув недовольно красно-бело-полосатыми волосами. Полоса, кстати, вертикальная... Так, на чем бишь я? А! Мама мне лишь оставила небольшую подсказку, пока умирала - свои последние слова. "- Не ищи его, - тяжелое дыхание разрывало воздух теплотой. - Я не могу... ты.. ты же оставишь меня совсем одну, - по порозовевшим щекам уже вовсю катились слезы. - Куда я пойду? Как жить буду? - блондинистая девушка сжала кулаки. - Чертова болезнь! Почему же не дала тебе дожить до конца?! - Тише, - мать берет и сжимает руку своей дочери. - У меня есть знакомый, тебе надо будет его встретить сразу, как только я умру. Возьми все наши деньги и нужные вещи. Сюда тебе возвращаться нельзя будет. Если честно, - она криво усмехнулась. - Я была твоей ширмой. Я... Я не хотела, чтобы ты повторяла мою ошибку, всю эту жизнь, - неожиданно крупные слезы покатились из ее глаз, заставляя намокнуть подушку по обеим сторонам от головы. - Знай, что все так случится, я бы ни за что не бросила бы свою семью... х-хотя благодаря этому у меня есть ты, моя милая, - черноволосая женщина улыбнулась сквозь боль и слезы. - Не иди на поводу у правительства, это излишне. Я не прошу тебя становиться пиратом, мирно жить не дадут агенты правительства... - она на минуту задумалась, говорить или нет, а потом решилась: - У нашей семьи есть особенность. Это воля. Насколько бы слаб ни был член нашей семьи, он всегда может управлять хотя бы одной волей. Твой дядя, Сеньор Крэн, слава всем небесам, выживший тогда и до сих пор считающиеся мертвым/без вести пропавшим, смог многого в этом достигнуть. Встреться с ним на острове Лисидо или Карась — он поможет дать тебе "третью силу", для прикрытия. В таких условиях, - она снова криво усмехнулась. - Правительство не сможет тебя завербовать. - Но разве есть что-то еще, помимо пиратов и правительства, дозорных? - растерянно прощебетала девушка, нахмурив лоб. - Ва-ра-ха-ха! Рассмешила, признаюсь! - мать по-доброму рассмеялась и, найдя где-то в себе силы, растрепала ей волосы на голове. - Какой же ты все еще ребенок. Брату надо будет хорошо с тобой поработать. Про отца, - она сжала губы. - Про этого мерзавца тебе лучше не искать информации. Поверь, ничего, что не будет вызывать презрение, ты не узнаешь. Имя его я тебе не скажу, достаточно того, что он Тенрьюбито, но одновременно с этим и пират. И твои глаза, - мать с грустью посмотрела дочери в глаза. - У тебя почти такие же глаза, как и у него. Дочь прижала ладонь матери к своей груди, внимательно и обеспокоенно слушая. - А теперь, - с грустной улыбкой, произнесла она, после чего снова начала кашлять. - Принеси мне воды." Я отошла за водой, но когда вернулась, она больше не дышала, все так же грустно улыбаясь в никуда. Никогда не забуду этого! И вроде бы все должно было наладиться, но мать меня подставила! Кто бы знал? Приехав на остров Лисидо, в первом попавшемся трактире спросила про Сеньора Крэна и зайдя в соседний же трактир с названием «Веселая Ферма» нашла его. Это был невысокий, всего метр шестьдесят семь сантиметров, с лысиной на всю голову и смешно закручивающимися розовыми тонкими усами мужичок. Он меня сразу узнал. - Ты очень похожа на мать, - сказал он тогда. - Только эти глаза, если честно, даже не знаю… Если ты тут, чтобы спросить про отца, то я ничем не могу помочь. Даже я не знаю, кто это был. Возможно, есть какая-то информация у правительства, но я бы не стал с ними связываться, как с организацией, но с отдельными агентами еще можно попытаться… Но ты сейчас не готова к этому. Мать хоть и занималась с тобой, но ты все еще слаба для того, чтобы встретиться с отцом. Не зря же она скрывала его персону даже от меня? Наверняка это какая-то большая шишка… Только как это произошло? Он вопросительно посмотрел на меня, но я только пожала плечами, потому что сама не знала. Он хмыкнул и, размяв пальцы спросил: - А теперь к вопросам насущным: ты деньги принесла? - Какие деньги? - степень моего удивления не знало границ. Оказывается, что почти восемнадцать лет назад мама, находясь в бегах и беременная уже месяце на шестом, выпросила в долг у дяди двести пятьдесят миллионов белли (250 млн белли)!!! Если честно, я раньше даже не задумывалась о том, откуда мы берем деньги, но теперь эта проблема очень остро встала. И хоть двадцать миллионов, которые и так были со мной, я отдала, но осталась должна еще очень большую сумму. Дядя, конечно, еще сказал, что «мы же семья, я могу и подождать, сколько надо», но долг ни на белли не уменьшил, гад! Напросилась к нему в «ВФ». Если бы еще не знала, что это расшифровывается, как Веселая Ферма, может, и относилась к организации тайных шпионов более серьезно, но, честно, это меня только на смех подбивало. - Что ты ржешь?! Ну, почему ты такая слабая? Я думала, что она воспитает дочь настоящим бойцом, а ты!.. Боже, за что мне это наказание? - Амаре театрально подняла очи к небу. Кстати, о моей наставнице. Это настоящий Монстр. Нет. М О Н С Т Р. Да, так правильно. Не считая того, что ее награда за голову равна пятьсот шестидесяти восьми миллионам белли (568 млн белли), а кликуха «Горькая проказа» говорит сама за себя, она боец тех невиданных сил, о которых я даже не мечтала… И, конечно же, все мои потуги на нашей первой тренировке смотрелись просто смешно. И несмотря на то, что она была ниже меня сантиметров на тридцать, то есть где-то два метра тридцать сантиметров ростом, уделывала она меня просто с одного удара. Для того, чтобы ее победить мне надо было ее коснуться, но так, чтобы она меня не достала. Проблема. И это при том, что она не пользовалась фруктом сейчас! - Хватит, - жестко прервала она наш «тренировочный поединок, чтобы понять насколько все плохо». - Я поняла, какой у тебя уровень. Эх, не хотелось бы, конечно, заниматься всякими муторными делами столько времени, но раз уж надо, то надо. Начнем с завтрашнего дня, в восемь утра. Не опаздывай, а то и над тобой пошучу, - угрожающе сверлит она взглядом, после чего рассмеялась. - Давно я над кем-то из Дозора не подшучивала… Надо это исправлять! - и горящий взгляд, но меня она, казалось, уже не видела. А дальше начался форменный АД. Ну, я про тренировки, если что. И почему мама оставила меня в такое тяжелое время? Да еще и подставила с этими долгами… Что сказать, меня ждет, хе-хе, веселая жизнь на «Веселой Ферме»!