***
— Ну и жуть! — бросая сумку со школьными принадлежностями и падая спиной на деревянную кровать, прошептал Рин. Одно только знание того, что в школе теперь есть хищник, пугало. Родители ведь специально перевели его в школу для травоядных. После произошедшего десять лет назад случая они пытались уберечь единственного ребенка, дабы тот больше никогда не оказался жертвой охотника. Поднявшись, Рин подошел к висящему на стене зеркалу и, расстегнув черные пуговицы рубашки, разделся, оголяя рельефный мускулистый торс. После чего, бегло оглядев свое отражение, повернулся боком и, заведя правое плечо чуть вперед, посмотрел на хорошо видимый в зеркале шрам, оставшийся на память после того злополучного испытания храбрости, на которое подписался, когда ему было восемь лет. Он пошел на поводу друзей, решивших проверить свою выдержку и показать омегам, что они бесстрашные альфы. Да и самому ему хотелось покрасоваться перед одним из ребят, и он добровольно согласился пойти в зону охоты. Ему до сих пор иногда снились кошмары, в которых он видел светящиеся желтые глаза, смотрящие на него из кустов, слышал тихий протяжный рык и чувствовал боль в плече от сомкнувшихся на коже клыков хищника, отправившегося охотиться той ночью. Тогда Рину удалось сбежать только чудом, а утром, придя в школу, он узнал, что один из его друзей уже никогда не вернется из леса. Хищник его сожрал, оставив лишь обглоданные кости. Закрыв глаза и несколько раз глубоко вздохнув, альфа отошел от зеркала, уверяя себя, что все будет хорошо. Всего-то и надо — держаться от хищника подальше, и все будет в порядке. Не станет же он ни на кого нападать прямо в школе? — Ведь не станет? — спросил себя Рин, подходя к светлому шкафу и открывая дверцу. Тряхнув головой, он отбросил ненужные мысли, которые лишь усиливали естественный инстинктивный страх жертвы перед страшным и сильным охотником. Протянув руку и достав первые попавшиеся вещи, альфа отправился переодеваться. Скоро должны были вернуться родители, которых он не хотел заставлять волноваться еще больше. Они наверняка уже узнали новости.***
— Класс, внимание, — едва открыв дверь в учебный кабинет, громко произнес учитель, подходя к своему столу. Вот только ученики устремили свои взгляды не на преподавателя, а на невысокого омегу, шедшего следом за ним. Не знай вся школа, кем является новый ученик, тот все равно привлек бы к себе всеобщее внимание, а выразительные ярко-красные с вертикальным зрачком глаза, которые хорошо были видны Рину, сидящему за первой партой, выдавали в нем хищника, который (о чем говорил цвет глаз) уже лакомился травоядными. И не только животными. Бесспорно, омега был красив, как и любые другие хищники, которые с помощью своей внешности заманивали в свои логова неповинные жертвы, а те легко попадались в расставленные сети, ведясь на безобидную внешность, действующую на многих, словно гипноз. Ко всему прочему, хищники выпускали в воздух феромоны, лишавшие жертву сил. Хищников-омег неспроста боялись сильнее, чем альф. Они были куда коварнее и опаснее. Будучи физически слабыми, они добирались до жертв с помощью привлекательности и чарующего аромата, которому мало кто мог противостоять. И сейчас взгляды всего класса были прикованы к красивому лицу с высокими скулами, выразительными глазами, уголки которых чуть изгибались, добавляя омеге загадочности и делая его взгляд еще более хищным. А белые ресницы и брови, которые были едва видны на светлой коже, придавали новенькому мистический образ, как и хвост белых, словно снег, волос, спускавшихся вдоль спины до самых бедер ниже узкой талии. Омега остановился возле учительского стола, за которым сидел преподаватель, и повернулся лицом к классу, замирая на месте и позволяя рассмотреть себя во всей красе и ловя восхищенные взгляды, пока аккуратный небольшой нос вдыхал запахи присутствующих, а взгляд красных с вертикальным зрачком глаз осматривал находящихся на своих местах учеников. По спине Рина пробежал табун мурашек, и альфа сглотнул ком, возникший в горле, стоило взгляду омеги остановиться на нем, а четко очерченным и чуть припухлым губам растянуться в улыбке, выставляя напоказ ряд острых белых зубов и два верхних клыка, которыми хищник способен перегрызть ему горло за секунды. — Класс, познакомьтесь, — это ваш новый одноклассник — Мики. Мики, ты можешь занять свободное место, — показав на дальнюю парту, произнес учитель с легкой дрожью в голосе. У Рина вспотели ладони. Он старался не смотреть на омегу, но прекрасно чувствовал на себе его взгляд. Он прекрасно знал это чувство. Именно так он чувствовал себя десять лет назад в лесу, убегая от того, чьим поздним ужином мог стать. Сглотнув и вытерев ладони о темные брюки школьной формы, он поднял взгляд на омегу, тут же попадая в плен красных глаз. — Учитель, простите, я хотел бы занять место за первой партой. Вы же не против? — мягким голосом произнес омега, посылая по телу Рина дрожь. От одного только звука этого бархатистого голоса ему захотелось самому лечь перед хищником, раздевшись и позволяя тому себя съесть, а потрясающе вкусный запах, все больше заполняющий помещение, словно побуждал сделать это. Прямо здесь и сейчас. Рин тряхнул головой, отгоняя прочь внезапный порыв, и, протянув руку, придвинул к себе учебник. Было необходимо отвлечься. Он не позволит влиять на него своими феромонами. Ведь именно поэтому жертвами хищников-омег становились в основном травоядные альфы. Им было легче всего заманить в свои смертоносные сети добровольно идущую в них жертву. Но Рин ему не поддастся. Он ни за что не будет съеден. Альфа давно решил для себя, что больше никогда не станет жертвой охоты. Одного раза ему вполне хватило. Он выживет, найдет скромного омегу и заведет потомство. Или согласится на уговоры Кики и спарится с ним. Да и сам омега уже не раз намекал, что у него скоро течка и, если Рин не против, то к концу года обзаведется партнером для создания потомства. И уж точно он не позволит какому-то слабому, пусть и прекрасному, хищнику сожрать себя. — Почему? — спросил учитель, вырывая альфу из вороха мыслей. — Что Вам мешает сесть в конце класса? — Я плохо вижу, — широко улыбаясь, ответил Мики и, повернув голову, посмотрел на Рина. — Очень плохо. -После чего перевел взгляд на сидевшего рядом Кики: — Ты же уступишь мне место? — Конечно! — пропищал омега и быстро собрал свои вещи. Рин хотел было помешать сбежать Кики, который уже второй год сидел с ним за одной партой, но даже руку протянуть не успел, так быстро омега вскочил и пересел назад, а на его место опустился невысокий хищник, довольно скаля клыки. Альфа отвернулся. Не желая смотреть на нового соседа и решая, что просто будет его игнорировать. Это последний год в школе. Все, что ему необходимо — пережить его, а дальше будет проще. Поступит в университет, на курс для травоядных, и будет держаться от хищников как можно дальше. — Привет, вкусняшка, — раздался тихий шепот, и правое ухо обожгло теплое дыхание. — Ты так вкусно пахнешь. Хочу тебя съесть прямо здесь. Сожрать и даже костей не оставить. Рин застыл, чувствуя, как уха коснулся влажный кончик языка. Предчувствие подсказывало ему, что этот год будет безумно тяжелым.***
— Видит он плохо, как же, — возмущался Кики во время обеда. — Хищник с плохим зрением? Кого он обмануть пытается? — Кики, успокойся, ты просто злишься, что он теперь рядом с Рином сидит, — накручивая на палец светлый локон волос, произнес Роди, не смотря на друга. — Но ты сам ему свое место отдал. — Ты же тоже видел, как он его всего облизывал! Мой бедный Рин, ты сильно испугался? — Нет, Кики, я не испугался, — соврал альфа. — Все нормально. И кто знает, может, он не врал, и у него действительно плохое зрение. И он не всего меня облизал, а только ухо. Не волнуйся, я не дам ему меня съесть, — ответил Рин, ставя свою тарелку со свежей зеленью на стол и присаживаясь рядом с друзьями. — Смотрите, смотрите, — зашептал Марк, — он и правда в столовую пришел. Я же говорил, что слышал, как учителя обсуждали то, что для него теперь будут специально мясо завозить. Рин поднял голову и посмотрел на идущего грациозной походкой к столу раздачи хищника. Отвернувшись, он улыбнулся в ответ на обеспокоенный взгляд Кики и принялся за еду. И едва не подавился, когда рядом с ним на стол с громким стуком опустилась тарелка с окровавленным темно-красным мясом. Следом по белому в серых потеках краски кафелю со скрежетом проехались металлические ножки стула, остановившись с другой, свободной стороны от альфы, и на темное деревянное сиденье уселся Мики, поставив на стол локти, скрытые за бледно-голубой тканью рубашки. Повернув голову, альфа посмотрел в глаза улыбающегося и явно довольного омеги, который переводил взгляд с одного сидящего за столом на другого, но тут же отвернулся, не желая обращать на хищника внимания, решая, что пусть лучше сидит, где хочет. Может, так будет создавать ему меньше проблем. — Вы же не против, если я присоединюсь? — спросил Мики и, не дожидаясь ответа, продолжил, посмотрев в глаза, альфы: — Мне бы эти шоколадные глазки сейчас вместо этого жалкого куска мяса. Ты же позволишь мне высосать свои прекрасные глаза? Никогда не пробовал плоды какао, которые вы, травоядные, можете есть, но уверен, на вкус твои глазки будут куда лучше. Рин замер, держа между тонких губ кусочек нарезанного стебля и медленно повернул голову к прижавшемуся к его руке омеге. Тот жадно скользил взглядом по его лицу, облизывая полноватые губы. — Может, я лучше съем тебя? Ты куда вкуснее этого куска остывшего мяса. Ты такой вкусный, сочный… От одного твоего запаха мой рот заливает слюна. Хочу вырвать клыками твой кадык и смотреть, как из твоего горла толчками вытекает кровь под сладостный звук твоих предсмертных хрипов, пока твой член будет глубоко во мне. Я теку от одних только мыслей об этом. На каждом слове хищник прижимался все сильнее, говорил все тише, с придыханием, распространяя по школьной столовой запах возбужденного омеги. — Я пас, — сглотнув, отчего кадык, о котором говорил Мики, пробежался сверху вниз и обратно. — Как жаль, — протягивая руку и делая обиженное лицо, сказал омега, запуская тонкие маленькие пальцы в темные короткие волосы альфы. — Хочу, чтобы ты оплодотворил меня. Хочу от тебя потомство… — Не успею. Я умру раньше от потери крови и разорванного горла, — стараясь справиться с дрожью, охватившей его тело после слов Мики, ответил Рин. Страх все больше отступал прочь, позволяя выступить вперед и занять его место пробуждающемуся возбуждению. Рин, протянув руки, решительно сжал хрупкие плечи прижимавшегося к нему хищника и отодвинул его от себя. Он не поддастся этим чарам и не станет жертвой! Пусть он и травоядный. Но ни за что не позволит себя съесть. — Нет, нет. Ты доживешь до конца. Иначе я останусь без потомства. Я хочу большое потомство. Пока у меня нет ни одного, и ты заделаешь мне первого. — Я же сказал, я — пас, — ответил Рин, беря с тарелки последний стебель, и поднялся с места, обведя взглядом друзей. — Вы закончили? Омеги синхронно закивали, не в силах вымолвить ни слова после увиденного. Похватав тарелки с нетронутой едой, они встали, спеша покинуть столовую, стараясь не смотреть на продолжавшего облизываться хищника. — Мо… Можешь съесть меня, — раздался рядом голос. Рин замер и посмотрел на так и не сдвинувшегося с места Марка, который словно завороженный не сводил глаз с Мики. Маленький хищник после слов альфы перевел на него взгляд и широко улыбнулся. — Хочу оплодотворить тебя, хочу, чтобы ты съел меня… — Марк, что за… — заговорил Рин, подходя и толкая друга в широкое плечо. — Приди в себя, с него станется тебя сожрать. — Вкусняшка, он сам этого хочет, не волнуйся, я его сожру, но мой первенец будет только от тебя, — заговорил омега, протягивая руку к лежащему на тарелке мясу и выпуская острые когти. Взяв окровавленный кусок, он поднес его ко рту и впился в него клыками, постанывая от удовольствия, когда уже остывшая кровь потекла в его горло. Рин сглотнул. От этого сладкого стона в паху потяжелело, а собственные клыки начали зудеть. Ему захотелось самому подчинить омегу. Нагнуть прямо здесь, заявить на него свои права и поставить метку, сделав своим постоянным партнером. Захотелось поддаться желанию повязать и оплодотворить, пока тот не понесет от него. И плевать, что этот омега — хищник, который хочет его сожрать. — Рин, — раздавшийся рядом тихий голос Кики заставил альфу прийти в себя как раз в тот момент, когда он уже собирался поддаться собственным желаниям, глядя, как мясо исчезает в залитом кровью рту Мики. — Идем, Кики, — прокашлявшись, ответил Рин и, отвернувшись от Мики, поспешил на выход. Нужно было уйти быстрее, чем феромоны омеги снова возьмут над ним верх. — Ты в порядке? — спросил Кики, стоило им оказаться за стеклянными дверьми, отгородившими альфу от волнующего и пробирающего до костей запаха омеги и крови, которую с таким удовольствием тот высасывал из мяса. — Да. Все хорошо. — Ты же не захотел его оплодотворить, правда? — Разумеется, нет! С чего ты взял, что у меня может появится такое желание? — Просто сейчас у нас тот самый возраст, когда инстинкты пробуждаются и берут верх. Ведь именно в этом возрасте формируются пары. — Все в порядке, Кики. Не волнуйся. Я уже определился с парой, — улыбнувшись, ответил Рин, смотря на омегу, который едва доставал ему до плеча, сверху вниз. Погладив большим пальцем нежную кожу щеки, он добавил: — Идем. А то Марк и Роди уже ушли. Кики кивнул и пошел чуть впереди альфы, опустив вниз заалевшее лицо и пряча смущение за каштановым покрывалом волос, которые еще пару дней назад собирался остричь. Рин шел следом, смотря в спину друга и не замечая обозленного взора Мики, услышавшего их разговор. Альфа твердо решил, что не станет жертвой хищника, который явно решил на него поохотиться. Он ни за что не станет жертвой.***
Рин шел по улице, направляясь в школу, внимательно оглядываясь по сторонам, надеясь, что успеет дойти до того как объявится хищник, целенаправленно продолжавший свою охоту на альфу. Уже больше месяца омега преследовал Рина повсюду. До школы, в школе. После школы. Он постоянно был поблизости. Даже когда альфа выходил на прогулку с друзьями, Мики всегда был рядом и никого не подпускал к нему, постоянно повторяя, что он только его и никто к нему не приблизится, пока он не даст себя сожрать. Но даже тогда Мики сгрызет все кости сам и никому альфу не отдаст. Сегодня Рин специально вышел из дома раньше чем обычно, убедившись, что Мики еще не караулит у его дома, но стоило ему отойти на сто шагов, как омега оказался рядом. — Думал сбежать? — улыбаясь, произнес хищник, проводя пальцем по широкой груди альфы. — Ты же не думал, что я позволю моей добыче меня обхитрить? — Не думал, — ответил Рин, сжимая пальцами хрупкое запястье и смотря на омегу, который был даже ниже Кики. — Пошли давай. И спрячь уже свои феромоны, знаешь же, что я все равно сдержусь. Я не дам тебе меня съесть. — Нет. Сегодня ты сам захочешь быть съеденным мной, — загадочно улыбнувшись, произнес Мики и, развернувшись, пошел вперед, с покачивая в такт движениям хвостом волос. — С чего бы это? — не сдержав любопытство, спросил Рин, догоняя омегу. — У меня начинается течка. Боюсь, мы даже до школы дойти не успеем. Может, свернем в лесок? — показав пальцем в сторону густого, засаженного деревьями, парка, сказал омега, повернувшись к альфе и демонстративно облизав клык. Рин лишь покачал головой. Он пытался найти выход. Отрицать очевидное не было смысла. Если Мики потечет при нем, он сам предложит себя омеге. Этого альфе совсем не хотелось. Он шел и думал над тем, как можно обезопасить себя от течного омеги. Но в голову приходила только одна мысль, которая не раз и не два посещала его голову, и в последнее время эта мысль словно поселилась в его голове. Она прочно заняла нишу в мозгу с того самого дня в столовой, когда он впервые захотел пометить Мики. Вот только создавать пару с хищником ему совсем не хотелось. Он всегда думал, что найдет травоядного омегу и повяжет его. Пометит, оплодотворит и заведет большое потомство… Даже омега на примете был. Кики подходил идеально. Однако при виде Кики член в его штанах не твердел и клыки не зудели, от желания впиться в шею. Но стоило в его поле зрения и нюха оказаться Мики… Рин встряхнул головой, отгоняя прочь порочные мысли. Это слишком опасно. А вдруг он не сможет поставить метку хищнику, и тогда омега, как и обещал, сожрет его и даже костей не оставит? Это было слишком рискованно. — Все в порядке? — невинным голосом поинтересовался Мики, останавливаясь рядом с замершим на месте альфой. — Да. — Уверен? Рин кивнул и попытался обойти стоявшего на пути Мики. — Сегодня так жарко, — приглушенно добавил омега, расстегивая верхнюю пуговицу белой рубашки. — Осень в этом году поздняя, на улице по-летнему тепло, сними пиджак, станет прохладнее, — ответил Рин, стараясь скрыть дрожь в голосе. Запах омеги становился все сильнее. На Мики уже оглядывались прохожие. Травоядные в страхе отходили подальше, а альфы-хищники смотрели заинтересованно. — Нет, думаю, течка началась, — приблизившись к Рину, прошептал омега и прижался всем телом к альфе, застонав. — Может, все-таки в лесок? Ну же, Рин, позволь мне тебя съесть… Альфа закрыл глаза, пытаясь сопротивляться, но запах течного омеги становился все сильнее, заставляя мысли путаться и пробуждая инстинкты. Вот только вместо естественного инстинкта сбежать от опасного хищника Рину хотелось схватить Мики, утащить в тот самый лесок и позволить себя сожрать, после того как он покроет и оплодотворит омегу. И если он поддастся, если сможет исхитриться и изловчиться поставить хищнику метку, пока тот будет стонать кончая, у него будет шанс спастись. Только нужно не потерять голову и успеть до вязки, во время которой омега и приступит к своей трапезе. Приняв решение, Рин обвил руками талию омеги, приподнимая того и прижимая к себе, отчего Мики протяжно застонал и укусил его в плечо сквозь ткань рубашки, пуская кровь, которую тут же принялся активно слизывать, и понес в сторону парка. — Ты даже вкуснее, чем я себе представлял, — протянул Мики, задыхаясь от охватившего тело возбуждения. — Не рановато ли ты приступил к еде? — хрипло спросил Рин, углубившись в лес и опуская омегу на начавшую увядать траву. — Не волнуйся, я же говорил, что хочу от тебя потомство, — выдохнул Мики, смотря на склонившегося над ним альфу. Рин, смирившись с безвыходной ситуацией, принялся медленно расстегивать пуговицы школьной формы. По крайне мере он умрет, оставив после себя потомство, так как метку ему вряд ли удастся поставить. Как никак он травоядный, а Мики — хищник, загнавший свою добычу. Закончить начатое омега ему не дал, резко подавшись вперёд и толкая альфу в грудь. Рин упал, смотря на довольное выражение лица Мики, на его хищную улыбку, думая, что по крайне мере это будет сладкая смерть. Нависший над ним хищник склонился ближе и, проведя языком по щеке, резко дернул полы рубашки. Отрывая оставшиеся пуговицы. Запах омеги усиливался, застилая остатки разума и заглушая инстинкт альфы, кричавший о том, что нужно бежать. Все, чего хотелось Рину — сдаться. Ему хотелось, чтобы эти когти, которые разрывали в клочья его брюки, вошли в его тело, раздирая кожу. Чтобы клыки впились в шею, пуская кровь, и чтобы юркий язык омеги, скользивший по его груди от одного соска к другому, слизал всю кровь с его тела, ни позволяя пропасть ни одной капле. И омега, словно услышав его мысли, укусил его за сосок, протыкая нежную темную бусину клыком и тут же накрывая ртом, высасывая кровь. Рин застонал. Он не думал, что когда хищник-омега будет убивать его, это будет настолько сладко. Мики, оставив в покое сосок, причмокнул и наклонившись языком заскользил ниже, кусая живот и протыкая новые дырки в теле альфы, проникая клыками в его тело над пупком, тут же размашисто слизывая появившуюся кровь. Он спускался все ниже, пока Рин не почувствовал жар дыхания на своем члене. Острый коготь коснулся головки и медленно, но аккуратно, проскользил вниз до основания, слегка царапая кожу, чуть усилив нажим на бугорке узла, из-за чего на коже выступило еще немного крови. Рин открыл глаза и поймал на себе возбужденный взгляд красных глаз хищника, с удовольствием смотрящего на свою добычу. Облизнувшись, Мики поднял руки и принялся не спеша расстегивать собственную рубашку. Альфа зарычал. Ему хотелось, чтобы омега вернулся к своему предыдущему занятию и тому месту, которому едва уделил внимание. Без труда подняв торс, он приблизил свое лицо к лицу Мики и, стянув резинку, удерживающую длинные волосы омеги, запустил пальцы в мягкую шелковистую копну, сжимая пальцы у корней и оттягивая голову омеги назад, открывая себе доступ к тонкой шее. Возможно, это был тот момент, когда Рин мог осуществить задуманное для своего спасения и поставить метку. Вот только разум уже уступил место инстинктам, и язык альфы скользнул от ключиц до уха, мочка которого оказалась меж зубов Рина. Мики протяжно вздохнул, уперся ладонями в мускулистую грудь и толкнул альфу, заставляя снова опуститься на землю. Подчинившись, Рин наблюдал, как сбросивший надоевшую рубашку омега склоняется над его членом и, обхватив твердый ствол пальцами, прижимает его к животу. Наклоняется ниже и, вдохнув запах альфы, высовывает язык и облизывает большие яйца, смачивая слюной темные жесткие волоски, вновь и вновь кусая кожу и слизывая выступающую кровь. Наверное, ему нужно было оттолкнуть хищника и броситься бежать, прежде чем Мики осуществит задуманное и съест его, но в голове альфы, поддавшегося феромонам омеги, била набатом лишь одна мысль — покрыть и как можно скорее. Отдаться инстинктам — и плевать, что будет. Резко поднявшись, Рин повалил омегу на траву, накрывая собой и разводя в сторону стройные ноги коленом, удобно устраиваясь и приставив налитую головку к узкому анусу Мики. У него больше не было сил терпеть. Приподнявшись, он развел в стороны упругие ягодицы и, не медля больше ни секунды, резко толкнулся в истекающее смазкой нутро лежащего под ним хищника. От охватившего его удовольствия Рин застонал, слыша ответный вскрик Мики, который лишь сильнее развел ноги и, протянув руки, обхватил альфу за шею и притянул ближе к себе. Узкие стенки, плотно обхватившие его член, приносили ни с чем не сравнимое наслаждение, заставляя альфу двигаться снова и снова, вырывая изо рта прижимающего его к себе омеги все новые и новые стоны. Он целовал и кусал все, до чего мог дотянуться: шею, губы, щеки, закрытые глаза. Чувствовал, как острые зубы хищника разрывают кожу в основании его шеи, входя так глубоко, что поверни Мики голову, оторвет от него кусок. Но от этого укуса Рин лишь вознесся на вершину блаженства, чувствуя, как содрогается его член внутри омеги, изливаясь и орошая нутро своим семенем. Ощущение от набухающего узла дарило обоим еще большее удовольствие, от которого в глазах альфы потемнело, и он опустил голову на землю рядом с плечом Мики, вдыхая манящий запах. Ему захотелось попробовать этот благоухающий аромат на вкус и, не думая, он приблизил лицо, впиваясь клыками в светлую кожу, клеймя омегу, пока хищник кусал его снова и снова, напиваясь кровью альфы. — Если я не сожрал тебя сейчас, это не значит, что я не собираюсь тебя съесть потом. Просто я решил, что ты неплохой кандидат на роль родителя моего потомства. Хоть и травоядный, —произнес омега, не отрываясь от своего занятия и слизывая с искусанных плечей альфы остатки крови. — И не думаю, что немного откусив от тебя, я наелся. Вряд ли я когда-нибудь наемся тобой. Рин повернул голову и посмотрел на пострадавшее плечо, от которого Мики таки откусил небольшой кусок. Радовало то, что отсутствовал лишь небольшой участок кожи и немного, самую малость, пострадала мышца, отчего плечо болезненно ныло. Хоть и слюна лежащего на нем омеги немного унимала боль. — Да, да, — ответил Рин, следя за действиями омеги. — Слушай, вы травоядные все такие спокойные? Хотя, этот твой Кики был довольно крикливым. — Мы же травоядные. Разумеется, мы более спокойные, чем хищники. Уравновешеннее, что ли… Не договорив, Рин замолчал, осознавая, что только что сказал омега. Он резко сел, отчего недовольно зашипевший Мики скатился с его большого тела. — Как это «был крикливым»? — Ну, он… Рин, я же хищник, в конце концов, а он был жутко раздражающим! Постоянно пищал и вился вокруг тебя, ну я и приревновал немного… Я не хочу, чтобы ты спаривался еще с кем-то, кроме меня, — все тише говорил омега, сказавший последние слова уже шёпотом. — Мики, что ты сделал с моим другом? — глядя в красные глаза, спросил Рин, нависая над лежащим на земле голым омегой. — Он жутко раздражал… — Мики! — Я его съел. Вчера… Он сам ко мне пришел! Стал кричать, чтобы я отстал от тебя. Где только смелости набрался идти к хищнику и требовать оставить добычу? Идиот. Ну я и сожрал его. Но он был жутко невкусный! Я его не доел даже… Застонав, Рин устало лег на напрягшегося омегу, закрывая глаза. — Он хотел, чтобы ты его покрыл. Мне это не нравилось. Прости, но он сам виноват… Я не мог ничего с собой поделать! Да, и в нашем мире выживает сильнейший! В конце концов, я же хищник — такова моя природа!.. — оправдывался омега, пока альфа поднимался на ноги и осматривался в поисках остатков одежды. Рин не знал что сказать. Ему было жаль своего друга, с которым они провели вместе последние пару лет. Он ведь даже рассматривал его как партнера для создания потомства. Тяжело вздохнув, альфа сел на землю, запустив пальцы в волосы. Еще тяжелее было осознать, что твоего друга сожрал твой омега. — Рин, ты же не злишься на меня? Я же твой омега, ты мне даже метку поставил. Я, может, уже потомство от тебя заимел, — подползая на четвереньках, говорил Мики, заглядывая в лицо альфе. Рин посмотрел в измазанное его кровью лицо омеги, который вроде бы и каялся, но выглядел таким довольным, что хотелось прижать его к себе и повязать еще раз. И сделать это как можно жестче, дабы наказать за содеянное. Мики был прав, и Рин это понимал. Такова их природа. Хищники питаются травоядными. Будь то люди или звери. Таков их мир, в котором выживает сильнейший. Вздохнув, он поднялся и подобрал с земли остатки брюк, думая, сможет ли дойти в них до дома. — Рин, ты злишься? Прости, но я же хищник. А он хотел не дать мне тебя съесть… Альфа опустил взгляд на грустное лицо сидевшего на земле омеги и протянул руку. — Пошли домой, хищник. Не морозь мое потомство…