***
Дверь из руин многострадально скрипнула — её редко открывали. А если и открывали, то только дети, которые прошли сквозь заботливую, уже разочаровавшуюся во всём, мать. И все эти дети мертвы. И у Ториэль не было даже надежды на то, что этот ребёнок выживет. Ни в коем случае. Она точно умрёт. Тогда зачем же она отпускает ребёнка? Абсолютно уверенная в том, что ребёнок умрёт? Хотя нет, ошибка, один упавший человек выжил. Но как он преодолел подземелье? Убийствами. А этот ребёнок не то чтобы убить никого не сможет, она даже замахнутся не в силах. А когда пытается — короткие чёрные волосы тот час закрывают тусклые серые глаза, от чего дитя всегда промахивается. Да и тем более, какой смысл пытаться ударить кого-то более сильного? Упавшая настолько неповоротливая, что способна упасть на ровном месте. По округе раздаётся тихий чих. Девочка шмыгает носом, бормоча сама себе «будь здорова». Идёт по холодной снежной тропе в каких-то босоножках и содрогается от холода. Восхищённо осматривает высокие ели и «потолок» подземелья, не особо веря в происходящее. Скорее всего это очередной кошмар, да ведь? А совсем скоро она проснётся и опять будет готовить завтрак болеющему старшему братику. Ребёнок недоуменно останавливается и смотрит на какой-то мост с больно широкими брусьями. Проходит через него, отскакивая, когда под ней скрипит досочка. Замечает какое-то деревянное сооружение и в момент оказывается рядом: уж слишком любопытная. Её бабушка из России всё время бурчала фразу «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали», но девочка её не слушала. Ибо зачем? Эти старые ведь совсем не понимают её поколения. Скелет, сидящий и по видимому спящий на стуле в этом деревянном сооружении выглядел более-менее дружелюбным, но девочка не осмелилась его трогать. Она решила подождать пока монстр очнётся. Конечно, он выглядел также чуть-чуть пугающе, но ребёнок уже поняла, что ничего обычного в подземелье ожидать в принципе не стоит. И, отвлёкшись на красивый лес, девочка забывает про скелета лишь на долю секунды, а тот уже стоит за ней и оценивает ситуацию. "Убить сразу или понаблюдать?" — спрашивает скелет сам себя, оценивая вид этого дитя. Выглядит безобидной. Низкая, с прической "под мальчика", но в школьной юбке. Соответственно, эта особь женского пола. Может и не так, но Санса это волновать не должно. Умрёт же в конце концов. Ну, не умрёт только если обладает такой же решимостью, как и у Фриск. Но ведь не каждый человек ей обладает. Далеко не каждый. Так что если он убьёт девчонку и принесёт её душу Андайн, то всё ведь будет лучше, чем сейчас, правда ведь? Он сможет заставить Фриск сделать перезапуск и пройти как пацифист. — Простите, а Вы не можете мне кое-что подсказать, мистер… — раздался до безумия тихий голос. Но скелету хватило и этого, чтобы вздрогнуть и вырваться из своих размышлений. — … а как из подземелья выйти? — та неуклюже наклонила голову в бок отчего казалось, что та может вот прямо сейчас взять и сломаться. Но далеко от правды это не было.***
Несмотря на все его планы он почему-то таскается с девчонкой. Может из-за скуки. Может из-за обещания, которе он дал той леди за стеной. Но это не отменяет факта того, что сейчас он попросту помогает человеческому ребёнку. На месте любого другого законопослушного монстра будет лучше убить её. Она ведь не сможет пройти подземелье даже с его помощью. Умрёт и не вернётся. Никогда не вернётся. Санс вздыхает, когда ребёнок подскальзывается и почти падает, вовремя вставая на обе ноги. — Мистер, — начинает ребёнок, продолжая дрожать от холода. — А скелеты, получается, холода не чувствуют? — Ага, — отвечает Санс. — Я чувствую себя просто окостинительно. Девочка недоумевает лишь секундочку, после широко улыбаясь. И продолжает свой путь, всё также дрожа от холода, но не унывая. У самого скелета настроение тоже чуть-чуть приподнимается. И они всё также продолжают идти, пока не доходят до Сноудина. Человеческий ребёнок сразу же подлетает к какому-то магазинчику и заходит в него, выходя позже с мороженным. — Мистер, а вы мороженое хотите? — наклоняет голову в бок, намекая на то, что это мороженое можно разделить надвое. — Неа, — и шаркает тапочками по снегу, идя к своему дому. — А куда Вы идёте, мистер? — Девочка едва поспевает за ним. — Домой, — проговаривает тот. Сам не замечает, как девочка отстаёт от него, решая посмотреть что же ещё можно интересного найти в городе, раз мистер теперь занят.***
— С-санс, тут кое-что случилось, — проговаривает учёная в телефон. — У нас есть седьмая душа для разрушения б-барьера, кажется… — Ага, — специально зевает тот, пытаясь скрыть небольшое разочарование в голосе. Он должен же радоваться, разве нет? — Чем я могу угодить? — Р-ребёнок умер из-за оледенения, — как он и думал. Она умерла. Никакого перезапуска, возрождения. Она просто умерла и не сможет вернуться, перевернуть с ног на голову подземелье. — Т-точнее умрёт. Я с-сейчас в Вотерфолле и… у меня нет должной магии, чтобы убить её. А Андайн занята, Меттатон т-тоже… — Нельзя просто подождать? Ты же сказала, что она умрёт, — не совсем понимая к чему ведёт учёная, ответил Санс. Она же не хочет попросить его… — Н-но оставлять её так было бы жестоко, разве нет? Она мучается. С-сильно. А оставить в живых мы её тоже не можем, как ты п-понимаешь, — голос учёной звучал слишком встревоженным. Слишком грустным. Альфис же не разу не присутствовала в тот момент, когда добывались человеческие души. Её можно понять. — Мы не можем оставить её в живых только потому что Андайн хочет отомстить? — тишина. — Ладно, скоро буду.***
Убивать людей самому очень трудно. Особенно когда ты убиваешь не убийцу, который может дать отпор, а просто слабого, почти ни в чём не повинного человека. Всего секунда. На всё это уходит всего лишь одна секунда. А ребёнок уже оказывается проткнут несколькими костями, захлёбываясь в собственной крови. А убийца этого ребёнка уже чувствует, как грехи бегут по его спине.***
Санс улыбается, наблюдая за всей этой картиной. Их счастливый конец. Счастливый конец даже для Фриск, которые вынудили их пройти через столько плохого. Сейчас закат? Или, может, рассвет? Скелет не разбирается, да и не особо нужно. Они уже целый месяц на поверхности. Кто же мог знать, что человечество так быстро смирится с "новой" расой? Кто же мог знать, что тот городок, который они впервые посетили, окажется их домом? Санс и Папайрус сильно полюбили за это время ходить по большому лесу, около горы Эббот. Но в какой-то из таких дней у Папайруса оказались дела и старший ушёл в лес один, чисто подумать. В этом лесу было очень красиво. Тут было много разных деревьев, да и растений в принципе, которых он не знал. Как он слышал: многое из этого всего обладало лечебными свойствами. И когда он опять шёл по лесу, уже не восхищаясь, а просто задумавшись, то набрёл на какую-то милую корзинку с разными травами, лежащую на пеньке. А потом вздрогнул, услышав смутно знакомый голос: — Простите, а Вы не можете мне кое-что подсказать, мистер…