Vivere est militare

Вдалеке разгоралось пламя. Не острое, похожее на нож, а тупое, жаркое, неудержное и бездушное. От такого бежали бы навстречу врагу даже самые отъявленные трусы – если в Миллефиоре вообще были трусы. Поддельные Погребальные Венки все еще действовали наравне с настоящими хранителями колец Маре, освобождая тех от охоты за союзными семьями. Пламя Расиэля становилось ярче и загораживало, ослепляло собой рассвет, и он, наверное, хохотал, наблюдая, как двух человек, укрывшихся в полуразрушенном здании с башней, окружают целые отряды. Слуг у Миллефиоре всегда было много. Он знал имена будущих трупов, которым предстояло сгореть заживо в лачуге, и уже записал их в графу «уничтоженные»: Супербиа Скуало и Такеши Ямамото. Операция не была особо сложной, Расиэль вел их до самого конца, до этой башни с пристройкой, и предвкушал похвалу Бьякурана, но в последнюю минуту беглецы неожиданно исчезли, подорвав пару передовых отрядов самодельной бомбой. Оргельт, уже давно предлагавший свою помощь, говорил: «Господин, я мигом их уничтожу», — но Расиэль хотел долгой игры. Он еще помнил и вонгольского прихвостня, и варийского нахала. Приглядевшись, он увидел, как пала первая партия подчиненных, отправленных в обход, и закричал от удивления: «как»?! Скуало раздраженно сдирал со своей ноги бинт, мешающий двигаться быстрее, и кривился от боли. Вокруг стояла тишина – такая, какой никогда не бывает на поле боя просто так. Такая, от которой закладывало уши и хотелось кричать: услышать свой голос, убедиться, что еще не совсем оглох. Скуало прижимался к нему теплым боком – теплым не от природной температуры, а потому, что Супербиа угодил недавно, по-дурацки, в одну ловушку. Отделался сравнительно легко – небольшой раной, но кровь хлестала фонтаном. Бинт с ноги Супербиа приклепал к боку. Обходили их с двух сторон – Ямамото слышал эти тихие, осторожные шаги. — Два отряда, — напряженно прошептал Скуало. — На возвышении. И сам, вжавшись в холодную стену, запустил Ало в коробочку и выставил меч. — Не уходи, — вздрогнул Такеши. Он сам не пострадал ни разу. Даже ловушек избежал, пока они пробирались сюда, и ранил Расиэля, получив всего пару царапин. А руки были залиты кровью Скуало – перепачкался, пока помогал ему добраться до этого места. — Ты думаешь, два отряда Миллефиоре рассосутся сами собой?! — рявкнул Супербиа, пытаясь подняться. От потери крови его лицо было настолько бледным, что даже в неверном полумраке было видно. — Мы можем остаться здесь, — откликнулся Такеши, хотя сам понимал: без вариантов, либо расходиться и принимать бой в лесу, либо умирать здесь, в полуразрушенной лачуге. И в башню даже не забраться, да и смысла нет, выстрелом снять можно – из обычной же винтовки. Но он только недавно вновь обрел Скуало после долгого расставания, только недавно насладился им – день назад – и теперь, когда они были в шаге от победы, вынужден был прощаться. — Мы встретимся на нашей квартире? — Нет, это опасно, — ответил Скуало, наконец поднявшись, и Ямамото встал следом. — Но где тогда? — Нигде, вонголеныш, — устало уточнил Супербиа. И это было ударом, плеском серной кислоты в глаза; сердце пропустило удар, внизу живота как-то екнуло. — Тебе на запад, — сказал он тем диктаторским голосом, которому не возразишь в ответ. Только в руках заскрипела рукоять меча. И тогда Такеши, глядя в потемневшие глаза Скуало, думал, что это ненадолго. *** — Мусор. На улице автоматически зажигались фонари, особые, с синей подсветкой, какая бывает в фотолаборатории. Но это была не фотолаборатория, а просто улица, ведущая к шикарному трехкорпусному отелю. — Мусор, отвечай, мать твою. Может, ты там подох где-то, пока я провожал ту девицу? — Хороша была? — отозвался Скуало, проходя мимо корпуса «Альфа». В наушнике трещало, связь была отвратительной, и вообще удивительно, как этот город уцелел, когда половина Италии уже лежала в руинах. Наверное, Бьякуран решил не торопиться, а со вкусом добить людей. — В меру. Нас прервали. Заехал твой дружок. Конь. — И что ему? — нарочито громко зевнул Скуало, затем вздохнул – уже по-настоящему, от усталости. С Ямамото он не работал месяца три и за это время, даже когда им удалось убить Расиэля, Оргельта и еще несколько «подделок», ни разу так и не поспал нормально – война продолжалась и звенела в ушах лучше любого будильника. Иными словами, он просыпался от очередных новостей, вещаемых Занзасом в плохой связи, получал задание и плелся на миссию по оставшимся городам. — Выдал одного иллюзиониста мне в личное пользование, — хохотнул Занзас и тут же стал более-менее серьезен. — Он сейчас с лягушонком, прикрывает вонгольского мечника. В корпусе «Бета». Мечник может запороть весь и без того хреновый план. Очередной вонгольский мусор сегодня был убит. Скуало обернулся к гостинице. Корпус «Альфа». Часть здания, гораздо ниже остальных, была стеклянной, и там текла вода. Вода, мать ее, тоже подсвеченная всеми цветами радуги, от одного вида шезлонгов по кругу бассейна заныли истерзанные ноги. — И какой план? — Я сказал: отправляйся к ним. Приведи этого придурка в порядок и убей Венок. — Вра-ай, какого хрена, босс?! — Закуро, или как там его мать назвала.Мусор, надеюсь, у тебя хватит ума не махать сразу мечом. Слушай вонгольских прихвостней, план у них. И разработай наконец стратегию со своим придурком. Скуало, даже не глядя, отключил связь, и размеренный голос босса пропал, перестал давить на уши, а впереди находилась гостиница, у стеклянных дверей которой замер портье. — Вы постоялец? — мигом спросил он, подскочив к мечнику. Тот кивнул и прошел дальше, в прохладный холл, освещенный множеством торшеров. Из кресла ему помахал невзрачный парень в простых серых брюках и светлой рубашке. Скуало смотрел на него секунду – до того момента, как сквозь иллюзию не подмигнул красный глаз. Затем присел рядом – Мукуро поприветствовал его кивком головы. — Пойдем. — Иллюзионист потянул его за руку. Голос тоже изменился – стал более высоким, тягучим и каким-то приторным, хотя Скуало слишком давно не виделся с ним, чтобы судить. Рокудо о чем-то пошептался с девочкой у стойки регистрации и, схватив мечника за руку, потащил за собой. — Внешность — та, что на мне, — основная одновременно для меня и Ямамото, чтобы не светиться. Экономим и поэтому номер одноместный. Нас будет страховать Лягушонок постоянно, но издалека, у него своя маскировка. Закуро вписан еще на три дня и, как выяснил лягушонок, он тут развлекается и решает некоторые деловые вопросы. На поле боя пока только Айрис и Спаннер, Бьякуран пропал. Думаю, он ждет, пока добьют вашу резиденцию. «А там чертов босс. И Леви. И последние выжившие из солдат». Скуало скривился. — Черта с два босс сдастся. — Я в курсе, — как-то странно-вежливо улыбнулся Мукуро, на секунду обернувшись. Затем они вошли в номер – в освещенный лишь одной лампой, с задернутыми занавесками и смятой постелью. По столу были разбросаны карты, мрачно поблескивало виски и лампа бросала отблески на стол темного дерева. — Привет, Скуало, — поднял голову Ямамото. Встал, протянул Скуало руку для рукопожатия, а тот лишь отодвинулся. — В чем дело? Мы же… — Заткнись, — оборвал его Супербиа. — Что у нас с Закуро? — На данный момент, судя по всему, он принимает ванну, — вместо Мукуро ответил Такеши. И улыбнулся – так, как улыбаются любимым после долгой разлуки, с тем светлым счастьем воссоединения. Скуало передернуло. — У меня предложение, коллеги, — сказал иллюзионист, усаживаясь на кровать и жмурясь – темные ресницы уронили тень на синие полукружья под глазами. — Вы сыграете встречающуюся пару, чтобы к вам Закуро не пристал, я изображу из себя скучающую даму. Хотя даму – это сильно сказано. Хм. — Он сделал паузу. — А затем попробую развести его на интим в номере. — Отличная идея! — воскликнул Ямамото. — Бред, — нервно откликнулся Скуало. — Он раскусит нас в два счета. — Как? — с наигранной заинтересованностью спросил Мукуро. — У него рядом нет иллюзионистов. — Никаких семейных пар, — рявкнул Супербиа, развернувшись. — Вали отсюда. — Ойя-ойя, — развел руками вонгольский хранитель Тумана, — ладно, пойду выясню обстановку. Он выскользнул за дверь, и только тогда Ямамото повернулся к Скуало, сдержанно улыбнувшись. — Ты не хочешь никому рассказывать, да? — тихо спросил он. Супербиа поморщился. — Слушай, парень. Ты заебал. «Парнем» Ямамото уже не был. А времена, когда Скуало обращался к нему так, давно прошли, и все равно привычная реакция осталась – потянуться, накрыть ладонью ладонь. Обычно это помогало – Супербиа только недовольно смотрел на него, выговаривал еще минуту и успокаивался. Но в этот раз он только вскинулся, вырвался и вскочил. — Ты ни хрена, как всегда, не понимаешь, — рявкнул он. — Успокойся, Скуало, — вырвалось у Такеши. Но было поздно. — У нас тут, если не заметил, конец света, — зло прошипел Супербиа, склонившись к нему. — И люди сотнями гибнут. Ты гоняешься за мной по всей стране, ни черта не делая ни для Вонголы, ни для Варии. Из-за тебя сдох и твой босс, и приспешник белобрысый, твой иллюзионист похож на кильку в обмороке, тебя это не колышет?! — Гокудера погиб не из-за меня, как и Тсуна. — Спокойный тон дался нелегко. Ямамото покатал на языке рвавшуюся фразу: «Плевать на всех. Главное, чтобы не умер ты», — и отпустил, так и не сказав. — А Вария потеряла Луссурию. Перестань уже отнекиваться. Почему бы нам не быть вместе? — Врай, ты… — Он отшатнулся, сделал шаг назад. — Да ни хрена у нас не выйдет! — вскрикнул Скуало, схватил бутылку и сделал глоток – судорожно дернулся кадык. И тогда Ямамото вскочил, чтобы порывисто прижать его к себе, сжать до хруста в ребрах и быстро поцеловать. От горьковатого вкуса виски на чужих губах что-то странное, похожее на нежность, заставило его нетерпеливо провести по отросшим белым волосам и улыбнуться. — Не отстраняйся, ладно? Он даже не заметил удара – просто ощутил жжение в виске. Скуало оттолкнул его от себя и хотел было уже выйти из номера, когда внутрь просочился Мукуро. — Он в баре, — зашипел иллюзионист, закрыв дверь, — так, быстро, вы – под иллюзию… — Соблазнять этого ублюдка буду я, — небрежно проронил Скуало. Ямамото не стал с ним спорить – вдруг разом пропали и мысли из головы, и все эмоции. От чувства унижения захотелось ударить в ответ. — Пошли, — грубо окликнул его Супербиа, уже стоявший на пороге. Ямамото оставалось только застегнуть верхние пуговицы на рубашке и последовать за ним и иллюзионистом. В баре работал кондиционер, и прямо под ним устроились Мукуро с Ямамото. Рокудо потрудился на славу, использовав всю свою фантазию для создания образа себе и Скуало. А Такеши даже смотреть в сторону варийца не хотел. Тот не вжился в роль, конечно: замер и почти не двигался, выглядя совершенно невзрачно. Когда внутрь зашел Закуро, Ямамото вздрогнул, машинально дернулся, и тут Мукуро прижался к нему – пощекотал носом щеку и вдруг поцеловал. А когда отстранился, заговорщически прижал палец к губам, приказывая молчать и ничему не удивляться. Такеши кивнул. Они же разыгрывают влюбленную пару – парня и девушку. Все обычно, просто высокая брюнетка с внушительным бюстом, с которой, по легенде, он встречается, поцеловала своего парня, невзрачного блондина. Так и нужно. Правда, все равно, стоило Закуро приблизиться-придвинуться ближе к Скуало, надежно скрытому иллюзией, сердце екнуло. Супербиа оживился. Вскинул голову, посмотрел украдкой. — Может, пересядем за барную стойку? — предложил Ямамото. Мукуро повертел изящным пальцем у виска. В мягком полумраке зловеще сверкнул длинный ноготь, накрашенный серебристым лаком, и Такеши оставалось лишь спросить себя, откуда у Рокудо столько фантазии для таких мелочей. Он отвернулся, чтобы не смотреть, как Скуало под иллюзией хрупкой шатенки открыто флиртует. Он и ревновал – до красных точек перед глазами — и злился на Мукуро за то, что тот позволил Скуало пойти. Он повернулся вновь, только когда тихо хлопнула дверь бара. За стойкой никого не было. Закуро и Скуало ушли. В номере у Венка пахло порохом и сигаретами – теми, какие Супербиа часто называл «сухим навозом». Запах отвлек – больше не нужно было думать о собственной ладони в цепкой руке Закуро. В пальцы давило кольцо Маре, это нервировало. В вены вбивался пульс врага, это заставляло в ожидании переступать с ноги на ногу. Его общупали перед входом в номер, и тогда у Скуало в первый раз перехватило дыхание – от сложности иллюзии, благодаря которой они не нашли обычного ножа, спрятанного в одежде. Собственное кольцо пришлось снять. — Давно отдыхаешь здесь? — играючи спросил Закуро, наливая им обоим вина. — Пару дней, — небрежно заметил Скуало и добавил: — Кстати, я предпочитаю виски. Закуро рассмеялся. — А нет виски. Глупо так, по-пьяному звучал его голос. Скуало едва сдержал дрожь отвращения и вопль. Сталь ножа обожгла руку. — Иди-ка сюда, привереда, — пробормотал Закуро, устраиваясь на кресле. Похлопал себя по коленям, и от одной мысли о предстоящем мечника затошнило. Он подошел ближе и покорно уселся к нему на колени, стерпел влажный поцелуй, мысленно кривясь. Закуро потянул с его плеча лямку иллюзорной майки. Скуало нащупал кольцо на его руке. Сцепил зубы и вдруг резко рванулся назад, всаживая нож по самую рукоять в шею Венка и сдергивая с его пальца кольцо. Оно вдруг разом перестало быть холодным, обожгло пальцы адским жаром. Закуро захрипел. Сзади распахнулась дверь – кто-то сделал шаг вперед и удивленно замер. Скуало хватило секунды, чтобы обернуться и наткнуться взглядом на Торикабуто, а в следующую секунду земля ушла из-под ног, сил хватило только на то, чтобы отпрыгнуть в сторону, сдернув за шнур лампу на пол – она затрещала и погасла, — и открыть коробочку. Сзади послышался грохот – рухнула стена здания, Венок, правда, быстро поднялся, оправившись от удара, но время было упущено – Скуало рванулся к окну. Правильно. Ало все сделает, как надо. Земля встретила его упругим, жестким толчком и дикой болью в костях. Он покатился по земле и вскочил. Всего лишь второй этаж. Старость, наверное. Противно хрустнула ключица, ломаясь. Скуало выругался и, вскочив на ноги, бросился вперед, туда, где находился вход в гостиницу. Ему нужно забрать Мукуро и Такеши. И мелкого лягушонка. И бежать. — Сюда, — тихо шепнул ему кто-то. Он услышал и бросился на звук, признав в голосе своего, но не узнав точно, кто это. Такеши подхватил его, и дико заболела ключица. — Ты что, раскрыл нас? — прошептал Ямамото, глядя прямо в глаза, поглаживая по талии. У Скуало не было сил вырываться, он только выхватил из сжатых пальцев Такеши собственное кольцо и надел. — Меня застал Торикабуто. — Он помолчал секунду и вдруг вызверился: — Какого черта он здесь делает?! И ни слова – о самом Ямамото. Только уже садясь в машину, на которой им предстояло сматываться, сказал спокойно и жестко: — Ты свободен. Такеши не успел ответить: его отвлек заработавший передатчик, который дал ему Мукуро. И он услышал – краем уха, отвлекшись на миг, — что у варийца тоже заговорили. — Съехал с катушек, что ли? Скуало, я тебя спрашиваю. — Отвали, — огрызнулся Супербиа. Занзас хмыкнул – остро, жестко. — Сваливайте на вашу квартиру. Бьянки недалеко оттуда. Ваша следующая цель – подводная база Миллефиоре. Иллюзионисты поработают разведкой. — Откуда ты… — начал было Ямамото, но не смог договорить – в гостинице прогремел взрыв. Кто-то стремительно приближался. — Садись, и живо, — приказал Скуало, скривившись от боли – слишком сильно сжал руль. — Я поведу, — быстро произнес Ямамото. — Я знаю, где Бьянки, у нас был уговор. —Ему было важно скрыть беспокойство: еще не время начинать что-то менять. — Ничего себе не сломал? — Пацан, не указывай мне… Со стороны гостиницы послышался мощный взрыв. — Черт, — Скуало хлопнул по рулю и вновь скривился – в ключице будто что-то взрывалось, — ладно, будь по-твоему. Ехали они молча: время подгоняло. Ямамото позволил себе расслабиться, но заговорить первым было сложно. Он чувствовал себя отверженным, и это самое чувство кололо занозой, загнанной в самое сердце, а интуиция твердила – не пробовать исправить хоть что-то, Скуало серьезен как никогда. Они три года были вместе – три, — после стольких лет отношений с разрывом будет тяжело смириться, но… это правильно. Он убеждал себя, что это правильно. От чего-то руки сами опустились, и эта миссия, раньше — час назад, пока они стояли, слушая прорывающий сквозь треск голос Занзаса, — казавшаяся вторым дыханием, теперь представлялась жуткой глупостью. Они не вынесут работы вместе – уже не выносят. Скуало сидел на заднем сиденье и аккуратно ощупывал ключицу, стараясь не зашипеть от резкой боли, неосторожно нажав там, где не надо. — Долго нам ехать к ней? — Бьянки там, где наша… — Такеши запнулся на секунду, — …квартира. Часа три. Только еще надо заправиться, а то бензин совсем на исходе. Ямамото попытался беззаботно рассмеяться, как раньше. Будто бы все чудесно, впереди просто легкая миссия, а позади – небольшая заварушка с вышедшей из альянса семьей. Получилось плохо. С началом войны они все забыли про прошлое, оставив только гордость и силы на сражения. После смерти Тсуны Вонгола держалась на одном желании отомстить. У них одних, казалось, осталось право на жизнь: их босс глупо погиб, но дал хрупкий шанс выжить и вытащить за собой Варию. — Карта в бардачке. Разговор на этом был завершен, и молчали они до самого прибытия на квартиру. Бьянки их встретила, переходя сразу к делу: схема базы, документы и кредитка. Все крутилось вокруг этого, развивать диалог не было смысла: у них своя миссия, у нее — своя. Пути расходятся и сходятся вновь, возможно, в следующий раз они встретятся в мирном будущем. Шанс есть всегда. — Одежду и еду закажем в квартиру, проверенные люди тут еще есть. — И не сомневаюсь. В квартире было тихо, окна плотно закрыты. В воздухе витало ощущение, что время остановилось и прошлое на мгновение вернулось: они часто выполняли миссии вдвоем, и эта квартира была лучшим убежищем. Город небольшой, жители шумные, но совершенно не интересующиеся иностранцем и его странным спутником. Идеально подходило. Такеши первым делом лег на кровать: усталость взяла свое, сильное напряжение прошло, а тяжесть осталась. — Я пойду в душ первым. За Скуало резко закрылась дверь, и Ямамото сдержал порыв броситься следом: он еще помнил, как они вдвоем стояли под струями воды, вместе. Тогда они были друг для друга, теперь – каждый для своей семьи, ответственные за победы и поражения, за чужие жизни и жизнь всего мира. Отношения, которые они выстраивали, проходя через собственные принципы, предрассудки, непонимание, расхождение мировоззрений – даже через границы стран, остались в прошлом. Ямамото теперь, лежа в постели, где когда-то отдыхали они вместе, мог только проклинать упертость Скуало и собственную слабость. Когда Супербиа вышел, они еще немного посидели, сдержанно переговариваясь, выпили – чуть-чуть, лишь для того, чтобы приготовиться к подъему через пять часов и уснуть без кошмаров и боли. Затем Такеши перевязывал ему руку, стараясь не смотреть в глаза и сдерживаясь от рвущихся слов на «успокоить». Сложнее всего оказалось спать на одной кровати и не иметь возможности прикоснуться. Ямамото повернулся спиной к Скуало и, закрыв глаза, сдерживал собственную дрожь и хриплое дыхание: нельзя выдавать себя. Лучше терпеть и сдерживать тепло волнами проходящее по телу, не прислушиваться к мерному дыханию Скуало и попытаться заснуть так, чтобы потом не пришлось притворяться бодрым. Чтобы потом полностью погрузится в работу, разработать отличный план по захвату и уничтожению базы. Может, тогда Скуало переступит через свой последний принцип: нет отношениям на войне. *** — Какая на хрен вентиляция? — Скуало устало сел в кресло и выжидающе посмотрел на Такеши. Утро у них началось с натужного хрипа варийца: он не особо удачно повернулся и задел плечо. Ямамото, так и не проснувшись до конца, только рванул за аптечкой, по пути стукнув по будильнику, чтобы не звенел зря, раз они все равно уже проснулись. — Фиговый из тебя врач, — недовольно, но без подлинной злости сказал Супербиа, разглядывая размотавшийся за ночь бинт. — Так сходил бы к настоящему, — огрызнулся Такеши. Под тонкой кожей проступали очертания сломанных костей. — Светиться не хочу, — дернулся вариец. — Ты пошевелишься только тогда, когда они попадут тебе в легкие, — раздраженно сказал Ямамото. Руки на плече Скуало задержал на пару секунд дольше, чем должен был. Затем выпрямился, усилием воли переключившись с мыслей о варийце на размышления о базе. Заказав завтрак, они, не дожидаясь, пока им все привезут, принялись просматривать схему: Бьянки дала два экземпляра. — Так, это — один из сильнейших военных объектов Миллефиоре, около пятидесяти подлодок с аппаратами, аккумулирующими и использующими в бою силу Дождя и Облака. Чудесно. — Скуало хлопнул ладонью по столу и повернулся к Такеши. Конфликт у них разгорелся с самой простой и обыденной вещью – проникновением внутрь. — Ты видишь другой путь? — Разгромить вход и зайти с парадной двери? Прозвенел звонок. — Я открою, а ты пока найди другие, более реальные, лазейки. Скуало при любой возможности держался от Ямамото как можно дальше, уходил от взгляда и случайных прикосновений. Ему не нравилось это задание, не нравилось, что они работают вдвоем, не нравилось, что он находится в двусмысленном положении – на пару со своим бывшим любовником в одной квартире. — Там же будут иллюзионисты. — Небрежно кинув еду на стол, Скуало направился за столовыми приборами и стаканами. Сломанная ключица не мешала ему проявлять прежнюю быстроту реакций. Ямамото, запрокинув голову, любовался им. — Туда уже должны были прибыть Мукуро с Франом. — Тогда какого черта мы там нужны? Они разве не могут все установить? — Нет. — Такеши поймал брошенную вилку, почти наградившую его фингалом, и, сорвав хрусткую целофановую упаковку с салата, приступил к завтраку. Скуало приземлился рядом, опасно прикоснувшись бедром. Если бы Ямамото не знал его, подумал бы, что вариец доволен жизнью, однако хранитель Дождя Вонголы его как раз знал и замечал залегшую на лбу морщинку, искривленный уголок губ, стальные и напряженно звенящие нотки в голосе. — Хм, — прожевав, он продолжил, — но ведь их все же можно использовать? — Скуало вдруг так усмехнулся, что Ямамото понял: есть идея. Возможно, хорошая. — Ты про ментальный контроль? — осторожно уточнил вонгольский мечник. — Ага. — Скуало был доволен собой. Они и не нападут открыто с риском раскрыть себя, и в вентиляцию, непонятно какого диаметра, не полезут. Оставалось только решить с подлодками и самой базой, нашпигованной электроникой от самых нижних уровней с каналами до малоприметной крыши верхнего надземного этажа. — Ты прав, так будет надежнее. На какой-то момент им показалось, что ссор не было: теперь они мыслили одинаково, как раньше. Только сейчас надо было контролировать все движения, чтобы не выдать влечения. — Тогда проставим метки на схеме и выдвигаемся? Речь шла о бомбах. Простых. С кнопкой управления. Способных разрушить самые крепкие стены. — Правильно мыслишь, — Скуало отложил тарелку с едой и потянулся к своей схеме, — добираться будем на машине, так надежнее. Ямамото промолчал на этот счет. — Блок С-4, там котельная, надо начать с нее. — Третий этаж? Тогда надо продумать цепь реакций, чтобы задеть все этажи. — В блоке В-2 технический отдел, там может находиться нужная информация. — Иллюзионисты и сами могли догадаться украсть ее, так что можем взрывать. Они говорили холодно, без намека на прошлое, без тени существования отношений. Это остужало пыл, и желание прикоснуться отступало, прекращались намеренные взгляды. Ямамото не мог понять: пойти на поводу чувств или смыть мысли очередным душем, но решил, что будет держаться до последнего: у них не было права провалить операцию. Их и так искали, первые в списке были, но после убийства одного из Венков у них не оставалось надежды на возможную мирную жизнь между миссиями. — Подлодки связаны между собой? — Вряд ли. Для каждой по отдельности. — Черт бы побрал этих Миллефиоре, — Скуало досадливо прикусил губу, — это займет больше времени. — Нас двое, должны справится быстрее. Да и Мукуро с его учеником подключим. — Да хрен им, — азартно воскликнул Супербиа, — пусть Рокудо со своим лягушонком пошевелятся и заставят всех, кого найдут на базе, работать. План был составлен, метки на схеме – отпечатаны синими разводами, связь с Мукуро и Франом налажена. Им осталось добраться до базы, выполнить миссию и дальше – расставание? Ямамото сожалел, что не смог выстоять в споре. Вещи были собраны часа в два ночи – не по-летнему темной, почти непроглядной. — Выдвигаемся. — Скуало отстраненно следил за тем, как Такеши растерянно смотрел на стол, где всего пару часов назад они составляли план. Вместе составляли. — Сопли подбери, нам еще людей убивать. Ямамото, не глядя в его сторону, кивнул, не решившись спорить. Его вновь раздирали на две части противоречивые чувства: сдаться или настаивать? Цель сформировалась: уничтожить базу, не дать умереть Скуало и не погибнуть самому. — Я поведу, Скуало, — беззаботно, уверенно улыбнувшись, Такеши пошел вперед. — С чего вдруг такая самоуверенность? — Твоя рука, — он увернулся, предугадывая удар Скуало: все же даже ссоры не меняют старые привычки, — а нам нельзя опаздывать. — Я могу вести машину. — Лучше укажешь дорогу. — Достал, — выплюнул Супербиа. На этом спор был закончен. *** Глазок камеры дернулся, поворачиваясь в сторону. Картинка не изменилась – лишь чуть-чуть поменялся угол обозрения. В комнате управления, внимательно глядя на мониторы, Рокудо Мукуро довольно потер руки и похлопал по спине охранника, только что, правда, под ментальным контролем, но обеспечившим Миллефиоре славный обман зрения. Базу удалось взять быстро, почти без шума, достаточно было коснуться командира и взять его под свой контроль, заставить его отдать ложный приказ – выдвинуться защищать рубежи в лесу, укрывавшем базу и широкую полосу берега. Кто-то, естественно, остался охранять базу – тех пришлось убить, аккуратно и без лишней крови. Остальные пусть ждут ложную Вонголу за пределами базы, потому что настоящую – стремительно приближающихся Скуало и Ямамото – прикрывал Фран, сейчас меланхолично сидящий в углу комнаты. Мукуро разглядывал мониторы – так было проще, боль утихала. Затем отдал приказ охраннику: раскрыть двери. В подводную базу Миллефиоре, так тщательно охраняемую, выпестованную Кике, поднятую с нуля им же, вторгалась Вонгола – нагло и почти не скрываясь. Он даже затаил дыхание, когда Скуало вошел внутрь, а за ним, склонив голову, проследовал Ямамото. — Вот план, — отрывисто произнес Супербиа, кидая на стол лист, выглядевший так, будто бы его несли на руках, бережно прижимая к груди. Мукуро усмехнулся. — Заряды на подлодках расставлены? — спросил Ямамото. Лающе, хрипло, будто бы подхватил ангину. Иллюзионист с интересом взглянул в его сторону, гадая, что произошло, если эти двое стараются оказаться как можно дальше друг от друга. Времени задавать вопросы не было – оставалось только кивнуть. — Пошли, — бросил Скуало. — Надо продолжать. Он нервничал. Сжимал пальцы, разжимал, хрустел суставами в них, и в глазах горел тот сумасшедший огонь, которым обычно скрывают плохие предчувствия и ужас. — Возьмите лягушонка, — небрежно сказал Мукуро, пытаясь казаться как можно спокойнее, сидя на хлипком белом стуле, грозившем вот-вот обвалиться, — я, пожалуй, тут посижу. — Почему? — Ямамото подался вперед, чуть оттолкнув Скуало. Задев того плечом. Они вскинулись одновременно, взглянули друг на друга — и отступили. — Вот, вы пока разберетесь в отношениях, а я посижу здесь и послежу за камерами, — натужно улыбнулся Рокудо. Фран промолчал. Он отшатнулся и едва не упал, когда Скуало дернулся, протягивая руку, чтобы стащить его со стула, и когда Ямамото перехватил эту самую руку. Побелели костяшки пальцев. — Что с тобой? — спросил Такеши. Голос вдруг разом стал уверенным. Таким, каким Мукуро привык его слышать. И вспомнил, что перед ним временный босс семьи Вонгола, тот, кому они обязаны были подчиняться. — Мне нужно было ранить командира, — начал Рокудо, сохраняя внешнее спокойствие – только пальцы побелели, совсем как у Скуало, переводящего напряженный взгляд с Ямамото на иллюзиониста, — но я случайно рассекретил себя. Венки нас не заметили, но заметил этот самый командир. Ну, мы с ним немного побарахтались, — пожал он плечами. — И? Прикусив губу, Мукуро наклонился и осторожно потянул вверх брюки. Под тканью, укрывавшей правую ногу, обнаружилась распухшая, посиневшая лодыжка. Скуало прерывисто выдохнул и хлопнул себя по колену, поднялся – дернулся. — Херня. Ладно, сиди. Лягушонок, за мной. — Я установлю заряды тут, — иллюзионист вложил ему в руку передатчик, — только скажи когда, — и похлопал охранника по плечу. — Камеры отключены. *** Глухая тишина встретила их внизу. По потолку змеились трубы, воздух из груди вырывался вместе с белым облачком. Лязгнули замки на тяжелых металлических дверях – не автоматических. Скуало скинул со здорового плеча тяжелую сумку, поймал и осторожно опустил на пол. Вытащил заряды. Волосы почти сливались с белыми плитами пола, в прядях плясали рыжеватые огоньки аварийного освещения. Такеши поежился, садясь рядом. Они соприкоснулись коленями – вздрогнули, столкнулись ладонями – отодвинулись. — Фран, — произнес Скуало, поднимаясь, — на тебе – подводные лодки. Взрываешь по моей команде. Посидишь здесь, покараулишь. Такеши… — он запнулся ровно на полсекунды, — я займусь каналами. Все остальное – твое. Ямамото кивнул. Слышать голос варийца было приятно. Даже такой – разозленный, с нотками отчаяния и горечи. А Скуало вдруг повернулся и взял его за руку. — От тебя зависит фактически все. Неправильно установишь что-то – нам конец. Перед тем, как начнешь, сообщи Мукуро. Если у нас будет взрыв, пусть уходит. К Занзасу. — Все будет в порядке, — как можно спокойнее отмахнулся Ямамото. Ладонь не убрал – еще пару мгновений чувствовал пульс варийца, а затем пришлось разойтись: ему – удалиться в глубь коридоров, увешанных трубами и проводами, Скуало – распахнуть двери в первый канал, в котором плескалась рыжеватая вода с играющими бликами. Тихо шумела система вентиляции, разгоняющая затхлый воздух грязной воды. На перилах решетки поселилась ржавчина, стены, принимая заряд, оставляли на руках белые полосы какой-то извести. Супербиа поморщился, идя по узкому проходу. В передатчике трещало, затем раздался голос Мукуро. — Кажется, Миллефиоре что-то заподозрили. Сюда приближается отряд, который я отослал. Я попробовал успокоить их с помощью командира, но, кажется, кто-то из вас активировал тревогу. — Как, по-твоему? Мы тут ничего не трогали, — вызверился Скуало. Он почти закончил – оставался последний, к белой трубе. — Зато взламывали замок, — ответил иллюзионист. — Нет? — Надо было выяснить это заранее, — прошипел Супербиа. Кричать было опасно. — Заканчивайте. Свои я уже установил. Сверху отчетливо слышался какой-то шум. — Я отошлю к тебе лягушонка, уходи из рубки, — велел Скуало. — Боюсь, я могу только уползти, — хрипло и натужно рассмеялся Мукуро, а затем звук пропал. Выругавшись, Скуало приладил последний заряд и метнулся назад, в тишину коридоров. — Фран, уходи наверх. Выводи Мукуро. Выхватил у дернувшегося мальчика кнопку. Ямамото не было, только слышалось шуршание откуда-то из глубины. А может, это шумела вентиляция. — Мы взорвем подлодки и каналы в любом случае, — произнес вариец. — Передайте это Занзасу или кому угодно, кто там следующий будет командовать. Фран кивнул. На отрешенном лице видно было подобие страха. Быстро погладить по волосам – вот и все, что смог позволить себе Скуало. Из коридоров показался Ямамото. Улыбаясь, показал руки, перепачканные в чем-то черном. — Надо сваливать, — констатировал Скуало. И в ту секунду его – их всех – оглушило. Сверху посыпалась белая крошка, что-то грохнуло наверху. — Какого черта?! — закричал Скуало, срываясь на хрип. Затем обернулся к Франу, толкнул того. — Уводи Мукуро, быстрее. Он схватился за сломанную ключицу, болезненно морщась. Фран бросился наверх – только мелькнула дурацкая шляпа. — Пошла цепная реакция, — произнес Такеши: потолок вновь сотрясался, принимая ударные волны. Наверху взрывались заряды. — Уходи, — вдруг быстро, нервно произнес Супербиа. — У меня Ало. Прикончу подлодки и свалю. Сами они не взорвутся, до них не дойдет. — А если не сможешь? — Перехватить запястье. Придержать упрямого старшего мечника за талию, уткнуться в плечо, схватить за волосы. — Вместе. Пойдем. Он что-то еще возражал, когда Такеши потащил его по коридорам и вниз, в воду. Перелез через перила – ржавчина замазала белые рукава — и заставил перелезть его. Скуало смотрел на воду и продолжал отталкивать Ямамото от себя. — Слушай, — произнес он жестко, — я сдохну. Хочешь сдохнуть вместе со мной? — Всегда об этом мечтал, — улыбнулся Ямамото. Они стояли на самом краю, держась за решетку, а под ними плескалась вода. Где-то недалеко взорвалось. Даже не завизжала сирена – Мукуро постарался на славу, отключая все системы, но забыл о секретной, той, которая и вынудила солдат нестись назад. Наверняка иллюзионист понервничал и сделал что-то не так. Может, уже лежит где-то наверху с вывороченными кишками, а может, и сумел спастись. Как глупо. Скуало, открыв коробочку, шагнул первым, здоровой рукой прикрывая ключицу. В нос хлынула солоноватая вода, дыхание мигом сбилось. Они вынырнули, мокрые, задыхающиеся, и за руку Ямамото потащил побелевшего Скуало к Ало. Если бы это была настоящая акула, они бы порезались. Но спина Ало только шершавым прикосновением обожгла пальцы и ноги сквозь одежду. Скуало почти лег, тяжело дыша. — Больно? — спросил Ямамото, прижимаясь к нему, но его слова в пузырьках, вырвавшихся изо рта, унесла вода. На выдох не было сил. Оставалось только закрыть глаза и довериться стихии и даже зарядам, чтобы взрывы не дошли слишком быстро до каналов. В слепую Такеши нашарил руку Скуало и погладил – в воде получилось мокро, склизко, но было уже плевать. Свободной рукой он сжимал кнопку, укрытую стеклянной коробочкой. Раскрыл глаза, когда почувствовал, что они вырвались с базы. Скуало повернулся к нему и кивнул; серые глаза казались черными в мутной воде. Ямамото нажал. Вдавил палец так, что заболела фаланга. А затем они сорвались с места – точнее, сорвалась акула, а они только прижались к ней, хватаясь за все, что попадалось под руку, лишь бы удержаться на бешеной скорости. Вода выбивала воздух, в груди сильно сжималось. Обхватить бы руками горло, но руки заняты. В спину им несся жар – стремительный, смертоносный. В секунду Ямамото показалось, что это конец. И он готов был сталкивать Скуало, чтобы не задело, но думал: поздно. Они накренились, уходя вниз. Жар не долетел – рассыпался, только погрозив. Поверхность воды разбилась о их головы и плавник Ало. Первым жадный вдох сделал Ямамото. Скуало отплевывался, собирая мокрые волосы по одну сторону. Они вырвались на берег, неверными шагами меряя острую гальку в воде, и повалились на песок, Ямамото – плашмя, где стоял, Скуало – осторожнее, придерживая руку. Затем выкинул ставший бесполезным передатчик. — Надеюсь, они ушли, — произнес он негромко. — Мукуро слишком любит жизнь, чтобы остаться, — улыбнулся Ямамото. Губы болели, под закрытыми веками жгло. Он потянулся к Скуало, пробуя – оттолкнет или нет. Не оттолкнул, даже придвинулся ближе. Пару минут они просто дышали. — Думаю, это бесполезно, — наконец сказал Супербиа. — Что? — Такеши приподнялся на локтях, глядя на него. — Бежать. И отрицать тоже глупо, — подумав, ответил вариец. К его волосам, рукам, ногам, всему телу лип песок. Такеши перевернулся, накрывая его. Провел по волосам. — Я не о том, иди… — запротестовал Скуало и замолчал – раскрылся, целуя Ямамото. В песке вязло тело, покалывало онемевшую ключицу, а хотелось привычно обнять, впустить в себя, забыться. Они заслужили. — Нужно уходить отсюда, — пробормотал Такеши, отстранившись. — И подобрать Мукуро с Франом, нам нельзя рассредотачиваться. — На пять секунд расслабься, парень, хорошо? — откликнулся Скуало. Легко. Вновь вжался губами. — У нас есть чуть больше, чем пять секунд, — рассмеялся Такеши. Они выиграли право еще на несколько недель жизни.