Я смогу, я справлюсь, я сделаю это.

Я смогу, я справлюсь, я сделаю это... — Я смогу, я справлюсь, я сделаю это… — Маринетт шепчет это как мантру, как заклинание, заставляет себя верить в эти слова. Но когда она могла контролировать себя и своё тело рядом с Адрианом? Кого она вообще пытается обмануть? Она слышит гул в раздевалках. Тренировка по фехтованию закончена, и ребята спешат в душ и переодеться. Адриан обычно укладывается в тринадцать минут двадцать секунд. Ему нельзя опаздывать, после у него занятия китайским. Маринетт знает. Маринетт засекала время. Она не знает, как он так быстро успевает. Но какая разница? Это же Адриан. Она не смотрит на часы. Она знает время и так. Ещё тридцать два удара её сердца, и дверь откроется. Адриан выходит первым. Всегда. Исключений ещё не было. — Ад-д-дриан? — окликает она его и тут же спотыкается. Она почти падает ему в ноги, но он успевает её поймать. — Маринетт, всё в порядке? — она краснеет. Они знакомы уже четыре года. И за все эти четыре года она так и не смогла перебороть свою стеснительность перед ним. — Д-да, — она берет себя в руки. — Адриан, мне нужно тебе кое-что сказать. Он внимательно на неё смотрит, а у неё перехватывает дыхание. — Ад-дриан, я долгое время хотела тебе п-признаться, — Маринетт сжимает руки в кулаки и смотрит на его оранжевые кроссовки. — Я люблю тебя, Адриан. Я… До неё доносится тихий вздох, и она жмурится, боясь смотреть на него. Не надо было признаваться. Но и тешить себя пустыми надеждами… — Маринетт, ты хорошая, — он обнимает её. — Ты — настоящий друг. Но… Я люблю другую. Прости. — Адриан, идём? — рядом встаёт Кагами, и Маринетт буквально чувствует её презрительный взгляд. Да. Конечно. Адриан и Кагами — идеальная пара. Ей не место рядом с ним. Чего она хотела этим добиться? Она улыбается Адриану. — Спасибо, что выслушал, — шепчет она и спешит сбежать, пока предательские слезы не выдали всех её чувств. На мгновение ей кажется, что Адриан бросается за ней следом. Но ей лишь кажется. Кагами обнимает Адриана и уводит его в другую сторону. Сбежав, Маринетт умывается холодной водой, не позволяя себе раскисать. Ей ещё гулять с Альей и Нино. Ей ещё занести новые эскизы Луке. Ей ещё помогать родителям в кондитерской. Она не может позволить себе раскиснуть. Зато после вечером, перевоплотившись в Ледибаг и спрятавшись среди балок Эйфелевой башни, она даёт волю всем чувствам. И плачет громко и навзрыд. Рвёт в клочья всю свою любовь к Агресту. Рвёт саму себя, глупую, влюблённую, счастливую. Рвёт, обнажая горькую правду. *** Адриан устало выстукивает пальцем мотив где-то случайно услышанной песни. В последнее время ему все чаще признаются в любви. Некоторые даже не раз. Чего стоит упорство Хлои, Лилы и Кагами. Последняя причём давит ещё через отца. Их семье выгодно сотрудничество с Цуруги. Хотя и сам Адриан ничем не лучше. Он такой же упрямый и не принимающий отказа. У него уже есть даже график признаний Ледибаг в любви. И по факту он должен понимать Хлою, Лилу, Кагами… Но не понимает. Он знает, что им нужен авторитет его фамилии, его смазливая внешность и популярность. А ему нужно просто держать её в своих объятиях, не отпуская. Адриан сползает по креслу, представляя её рядом. Такую мягкую и такую его. Как её бедра обхватят его бока. Как она будет прижиматься к нему, пока он будет ласкать её губы. Он слышит её стоны, не понимая, что стонет сам. — Между прочим, она трансформировалась, — прерывает его мысли Плагг. Парень тут же вскакивает. Сегодня по графику у них романтический ужин. Ему не нужно проверять её местонахождение по коммуникатору. Он словно чувствует, где она. И с лёгкостью находит алое пятно среди балок Эйфелевой башни. На мгновение Кот зависает. Может ещё не поздно внести изменения в график? Прогулка под луной вместо романтического ужина… Спина девушки мелко трясётся. И Кот срывается вниз тут же, не успев даже сообразить, что делает. — Моя Леди, — он обнимает её сзади и прижимает к себе. — Нуар, исчезни, — она плачет. По её охрипшему голосу парень понимает, что она уже долго здесь. Что это уже остатки слез. Что до этого она выла в голос. А он… — Тш-ш-ш, — он вжимается носом в её шею, ныряя под правый хвостик. — Я не уйду. Пока ты не успокоишься… А если бы акума? — Да плевать, — бурчит она так по-детски. — Мне плохо, Кот. Дай побыть в одиночестве. — Не дам, — он наглеет на глазах и целует обнажённую кожу, слегка её прикусывая. — Ты можешь мне рассказать? Довериться? Хоть раз? Они знакомы уже четыре года. Уже четыре года Адриан не видит никого другого, кроме своей Леди. Раньше она дурманила ему голову, будучи самым ярким пятном в его жизни. Она была его мечтой, его идеалом, его идолом. Сейчас она превратилась в его желание. Знойное, страстное. Кот Нуар не раз ловил себя на мысли привязать её к кровати и не выпускать. А после в ужасе понимал, что мысли принадлежали Адриану. Именно Адриану Агресту, вежливому и спокойному, воспитанному, чёрт его дери, Адриану. И Адриан и Кот Нуар знали. Ледибаг была скрытной. Она никогда не позволяла никому увидеть свою боль. Он изредка ловил её в таком состоянии: она пряталась среди крыш, сжимаясь в комок и воя в голос. В первый раз он испугался и не посмел показаться ей на глаза. Во второй раз не выдержал: подошёл и обнял. Ожидал, что его тут же оттолкнут. Но нет. Так он узнал правду о ней. Что она боится рассказывать о своих проблемах другим. Что боится случайно проболтаться. Что боится раскрытия. Она не изменила своего отношения к нему после этого. А он — да. Именно тогда Ледибаг перестала быть его идеальным идолом. Она стала слабой девушкой, которой нужен он. Она продолжала молчком сбегать на крыши плакать. Но он уже был настороже и старался отыскать её, обнять, утешить. Это стало их игрой: она отталкивала его, а он не отпускал. Держал до последнего всхлипа. До появления робкой улыбки благодарности. И только тогда он позволял ей встать и уйти. А после сбегал сам в холодный душ, стараясь изгнать все свои мысли, как он мог бы отвлечь её от боли. И сейчас… — Я призналась ему, а он… Сказал, что любит другую, — она тихо открывается ему в плечо, и он напрягается. Как его бесит этот парень, отвергающий Его Леди. Как его бесит этот парень, что стоит между ними. И как он хочет выбить из неё все мысли о нем, заменить его собой, стать им. — Пойдём ко мне, — шепчет Кот на ухо всхлипывающей девушке. — Квартира съёмная, про неё никто не знает. Тебе надо отдохнуть как следует. Не хочу оставлять тебя одну сейчас. Он понимает, что несёт белиберду. Он правда хочет, чтобы она отдохнула, расслабилась. И в тоже время лелеет мысль, что у него получится провести с ней ночь. — Кот, я… — она закусывает губу, смотря на него красными от слез глазами. — Я не хочу, чтобы тебя поймал Бражник, — Нуар улыбается как ни в чем не бывало, сдерживая крики Адриана внутри. Я хочу тебя утешить. Я хочу тебя обнимать. Я хочу тебя целовать. Я хочу ласкать тебя всю ночь. Все ночи. Всю жизнь. Я хочу, чтобы ты была моя и только… Он не скажет этого вслух. Не посмеет. Не сейчас. Сейчас он заботливый напарник и друг. Внутри него все переворачивается с ног на голову. Она поднимается. — Куда нам? — Ледибаг спрашивает вполне спокойным, обыденным голосом, словно это не она рыдала тут пять минут назад. Кот поднимается следом и, подхватывая её на руки, летит в сторону квартиры. Говорить он не может. От счастья голос срывается в писк. Наконец находит среди многоэтажек ту, где находится его квартира, подарок отца на его семнадцатый день рождения. Балкон там постоянно открытый: Коту удобнее так приходить. Вот и сейчас он привычно запрыгивает в раскрытые окна и аккуратно опускает свою ношу. — Прошу, — хрипло приглашает он её внутрь. Она тут. Адриан ловит себя на мысли, что они теперь могут тут постоянно встречаться. Да. Он будет только рад… Прятать её от всех здесь, защищать, скрывать… Нуар перехватывает власть над Адрианом и уходит на кухню ставить чайник. — Чай, кофе? — спрашивает он, судорожно вспоминая, есть ли у него тут что из съестного? Судя по запаху, тут только бесчисленные запасы камамбера. — Я… Спасибо, не голодна, — она дрожит, и он тут же спешит вернуться и обнять её. — Знаешь… У него тоже квартира. Где-то тут, рядом. Отец ему подарил. — Тш-ш-ш, — Нуар целует её в макушку, заставляя замолчать. А Адриан запоминает. Этот ублюдок рядом. Он найдёт его и свернёт ему шею за его Леди. — Идём спать? — Нуар снова берет её на руки. Она позволяет. Она не сопротивляется. Она доверяет ему полностью. И он укладывает её в кровать, прижимает к себе. Она не плачет, только дрожит не то от холода, не то от переживаний. И Кот тянется за одеялом, укутывая её. — Тш-ш-ш, — повторяет он, целуя её в нос. На мгновение Адриан рад, что он в костюме, что Нуар контролирует его. Потому что он хочет эту девушку. Хочет до боли во всем теле. Если бы не костюмы и магия квами… Его кольцо и её серьги пищат одновременно. Девушка приподнимается на нём и оглядывается. — Тут достаточно темно, — замечает она. — Если ты снимешь первым трансформацию, а после я… мы не увидим наши личности. Все будет в порядке. Кот тут же оказывается на задворках сознания, а Адриан кивает, соглашаясь со своей Леди. — Болван, дурень, не смей, не причиняй ей боль, — кричит Нуар, но Адриан слышит лишь слабое дыхание девушки. Они закрывают глаза. Зелёная вспышка, а затем алая. Адриан скорее чувствует, как магия покидает их. Костюмов больше нет. И она будет лежать с ним здесь, в его объятиях, всю ночь… Плагг понимает его без слов и уводит Тикки с собой на кухню. Сейчас квами тут только лишние. А Адриан прижимает девушку к себе, сжимая мягкий покрой свободной футболки на ней и замечая, что без трансформации у неё распущенные волосы. И она без маски. Он спускается ниже и целует её в переносицу, наслаждаясь шелковистой кожей. — Кот, что ты делаешь? — она пытается отвернуться от него, но он лишь перехватывает девушку удобнее, прижимаясь к ней всем телом, и целует, кусает её губы, словно требуя впустить его. — Нуар, не надо, — она всхлипывает, и Адриан с трудом отрывается от её лица. — Почему? — шепчет он, большим пальцем снимая слезинку с её ресниц. — Почему ты так ему верна? Он тебя не любит. Ты ему не нужна. А я готов тенью следовать за тобой. Я люблю тебя больше жизни. Люблю, люблю, люблю… Он покрывает её лицо поцелуями, чередуя их с признаниями в любви. Он не понимает её. Почему она сопротивляется ему. Что в том парне такого, что она не может его забыть?! *** Маринетт сжимается под его поцелуями: горячими, умоляющими, страстными. Кот её хочет. Впрочем, он никогда этого не скрывал. И сейчас… Она ничем не лучше Адриана. А ведь он всего лишь раз ей отказал. Тогда как… Сколько раз она отталкивала Кота? И ради чего? А теперь они тут, вдвоём, в одной кровати. И Кот рядом. Рядом, несмотря ни на что. Так может… Может она изначально сделала не тот выбор? Парень сминает её футболку, словно случайно прикасается к коже на животе. Они всегда были в костюмах. В неснимаемых, мать его, костюмах. А сейчас… Она понимает, что может в любой момент потянуться и снять с него футболку, стащить джинсы. И позволить ему раздеть себя. И прижаться кожей к коже. Маринетт прикусывает губу. Кот тяжело дышит, прижимаясь к ней, ожидая её решения. Им ведь уже семнадцать. Алья и Нино переспали в шестнадцать. Да и остальные в её классе уже испытали прелести взрослой жизни. Лишь Маринетт до последнего верила, что сможет насладиться этим с Адрианом. Так может… Она правда сделала не тот выбор изначально? — Нуар? — шепчет она. — М? — он тут же откликается. — Я хочу тебя, — она тянется лицом наугад, и он встречает её губы, обводит их языком и скользит внутрь. И Маринетт понимает, что не может больше сопротивляться. Нуар жадный, горячий, пылкий, он придавливает её к кровати всем телом, коленом разводит её ноги и трётся об неё, его язык хозяйничает в её рту. И она не против. К своему стыду, она понимает, что ей нравится эта грубость. Нравится, как горячие руки задирают футболку и тут же обхватывают грудь, как чужие пальцы щиплют её за соски, заставляя стонать ему в рот. Заставляют выгибаться ему навстречу. Она хватает его за футболку, дёргая ткань, и он отрывается от неё. Девушка скорее чувствует, как между их ртами протянулась ниточка слюны, чем видит её. И от этого Маринетт бросает в жар. Парень приподнимается и стаскивает с себя футболку. По звукам она догадывается, что теперь он расстёгивает ремень и снимает джинсы. Его пальцы пробегают по её бриджам, но тут же замирают. — Можно ведь? — он замирает. Вместо ответа Маринетт помогает ему снять с себя бриджи и футболку. Они оба остаются в нижнем белье. — Моя Леди, — он снова придавливает её собой, и они оба шипят от соприкосновения их кожи. — Моя… Он целует её снова, руками разводя ей ноги и прижимаясь к ней своей эрекцией. Его руки блуждают по её телу, словно пытаясь запомнить девушку на ощупь. Гладят плечи, сжимают грудь, еле задевают живот, крадутся вдоль линии белья и снова наверх — к плечам. Маринетт хочется смеяться. Оказывается её нахальный и наглый Котёнок так же неопытен, как и она. И от этого теплеет на сердце. — Кот, я… — она ловит его руку и опускает ниже. Они оба замирают: она — испуганно, он — неверяще. И тут же Нуар срывается. Впивается зубами в кожу шеи, до боли сжимает ей грудь одной рукой, а вторая его рука ныряет под ткань белья, разводя половые губы и лаская клитор пальцами. Маринетт не сдерживает стона. Это приятно. Нет. Это потрясающе. Она теряется в ощущениях, ей мало. Она раздвигает ноги ещё шире, выгибается ему навстречу. Кот замирает, тяжело дыша ей на ухо. — Леди, — он с трудом приподнимается, — ты уверена? Пока я могу остановиться… лучше сейчас решить. Маринетт чувствует, как слезы наворачиваются ей на глаза. Какой же он… её. Её Котёнок. Она скользит руками по его груди, невольно меряя пальцами… Широкий. Она задевает его соски, и он стонет, сжимая простынь в кулаки. Но не двигается. Он ждёт её ответа. — Кот, мне кажется, что уже поздно для таких вопросов, — она улыбается в темноту. — Знаешь, — Кот снова прижимается к ней, толкаясь эрекцией и посылая волну желания по всему телу, — знаешь, как долго я мечтал об этом? О тебе, такой послушной… Как представлял наши ночи… И больше никаких масок. И того парня. Он прикусывает мочку её уха, выкручивая руками её соски. — Ненавижу того парня, — Кота словно прорывает. — Хочется свернуть шею. Уничтожить. Лишь бы ты была моя, только моя. Он спускается ртом ниже и яростно вылизывает её грудь, а Маринетт сходит с ума, закусывает свои пальцы, лишь бы сдержать стоны. — Нет, — тут же хрипит Кот, выдёргивая её руку и целуя пальцы. — Не смей затыкать свой ротик. Кричи, стони, умоляй меня… Всё, что хочешь, только не молчи. Хочу слышать тебя… Он снова целует её, сплетает свой язык с её. И она не может ему сопротивляться. — Ко-о-о-от, — срывается с её губ, когда его пальцы снова скользят под ткань белья и входят в неё. — Н-н-н… — она не может произнести и слова. Она пытается сдержать стоны, она пытается контролировать себя. Но не может. Лишь его пальцы внутри, это постоянное трение и давление, лишь он… Волна удовольствия накрывает её с головой, и она выгибается под ним, не в силах больше сдерживаться. Кот убирает руку, и она слышит, как он ухмыляется и облизывает пальцы. — А мне нравится, — шепчет он ей на ухо. — Ты сейчас такая послушная… Такая моя… Он легко целует её, ловя остатки оргазма. — Я люблю тебя, Леди, — шепчет Кот ей в шею. Она помогает ему стянуть белье и задыхается, чувствуя, как головка скользит между её бёдер. — Люблю, — повторяет Кот, входя в неё рывком. Она снова стонет, сжимается от резкой боли внутри, а он утыкается ртом в её ключицы, повторяя своё Люблю. Он замедляется и шепчет его ей в кожу, словно выжигая, словно метя свою территорию. Потому что она его и только его. Маринетт первая начинает двигаться, но Кот тут же перехватывает инициативу, тут же подчиняет её. Да, обычно в их команде лидер она. Но тут, в его постели, доминирует он. И Маринетт понимает, что больше никакого Адриана в её жизни не будет. Буквально за несколько часов Кот вытеснил из её разума всех парней. Есть только Кот, жадный, горячий, требовательный. Яростно врывающийся в неё. Его губы и руки повсюду, она тонет в нем. А ему словно мало, словно хочет ещё больше. И Маринетт накрывает волной осознания: он так долго хотел её, он так долго мечтал об этом, что боится ее потерять. Тогда как она практически не обращала на него внимание, будучи занятой своими проблемами. Маринетт гладит своего Котёнка по дрожащим плечам и спускается ниже по спине. Он тут же замирает, словно впитывает её прикосновения. Он наслаждается ею. И она наслаждается им. — Всё хорошо, Кот, — шепчет она ему на ухо, наслаждаясь перекатыванием мышц на его спине под её руками. И он верит ей, толкаясь в неё, пока их обоих не накрывает волной удовольствия. Кот мурчит довольно, выходя из неё и падая сверху, придавливая тяжестью своего тела. Тёплый. Ласковый. Дикий кот ставший одомашненным. Маринетт перебирает его пряди и улыбается ему в плечо. — Защита, — шепчет он устало. — Я забыл... — Не важно, — отзывается она: ей не хочется сейчас отвлекаться на проблемы. — Завтра разберемся. Она определённо изначально ошиблась с выбором. Но сейчас она осознанно дает понять Коту, каков её решающий выбор. И он улыбается ей в шею. Под убаюкивающее мурчание уже дремлющего Кота засыпает и Маринетт. *** Её волосы лезут ему в рот и нос, и от лёгкой щекотки он просыпается. Но не открывает глаза, покрепче прижимая к себе девушку. Она такая тёплая… Он носом убирает волосы и утыкается ей в плечо, втягивая в себя запах Его Леди. После этой ночи — только Его Леди. А теперь от неё пахнет им. Это… Это что-то тонкое и неуловимое, но Адриан улавливает эту нотку запаха. Теперь от них пахнет одинаково. А ещё он видит алые метки на её шее и ключицах и с трудом сдерживает желание замурлыкать. Она его. Его. ЕГО! Хочется кричать это на весь Париж. — М-м-м, — она недовольно ворчит и утыкается лицом в подушку, словно не желая вставать. — Моя Леди, утро, — Адриан целует её в плечо. Он не хочет, чтобы она уходила. Но он хочет повторить. Услышать снова её захлёбывающееся "Н-нуар", её стоны, и более того! Увидеть её лицо, её взгляд, наполненный их удовольствием. Адриану мало ночи. Он хочет больше и всего с ней. Он хочет удовлетворять эту девушку во всех смыслах. Он хочет… Адриан различает еле слышный выдох Его Леди и возвращается в реальность. По всему телу пробегает дрожь осознания. Перед ним лежит раскрасневшаяся девушка, укутавшись в одеяло. Её голубые глаза в ужасе расширяются, изучая его. — Н-нуар? — шепчет Маринетт Дюпен-Чен в ужасе. — Моя Леди, — ухмыляется Адриан Агрест, внезапно понимая, кого он так хотел прикончить этой ночью и кому собирался набить морду.