*
Питер Паркер — настоящий красавец. Подтянутый и гибкий, с пышущим здоровьем и страстью телом и открытым, весёлым взглядом, в котором то и дело пляшут неугомонные чертята. Немного всклокоченные волосы делают его похожим на вечно взъерошенного воробья, и Тони нравится порой трепать его по макушке, отмечая его успехи в механике или на поприще супергероя. Его волосы такие мягкие, что Тони иной раз позволяет себя подольше задержать руку на голове парнишки. В такие мгновения Питер походит на восторженного щенка и чуть ли не ластится к его руке. На самом деле, Тони не знает, что с этим делать. Он понимает: Питер уже не ребёнок — но по какой-то причине продолжает относиться к нему так же, как и прежде. Весь этот хаос с Таносом оставил след на каждом из них. И Тони знает, каково это — чувствовать, когда в твоих руках угасает бьющаяся, страстно желающая остаться жизнь. Питер возвращается — Тони его возвращает, — и это похоже на какое-то чудо. Но иногда за всей этой лёгкостью Питера он замечает странный блеск, с которым тот обращает свой ещё юный взгляд на мир, и Тони с потрясением осознаёт — война с Таносом заставила парня, совсем мальчишку, повзрослеть. Дети не должны видеть войну, и уж тем более — участвовать в ней. Сейчас Питер сосредоточенно высовывает кончик языка, обматывая его руку куском чистой ткани из «лесничих закромов»; костюм плотно прилегает к телу юноши, и Тони может видеть, как при движении сокращается каждый его мускул. Он хмурится, когда Питер быстро пробегается языком по губам. Несмотря на то, что температура спала, Тони продолжает потеть — зараза всё ещё сидит в его организме, клубясь в крови. И ему почему-то кажется, что именно она заставляет его подумать о том, так ли мягки губы Питера на ощупь, как кажутся. Питер замирает, когда Тони тянется к нему здоровой рукой и проводит большим пальцем по его нижней губе. — М-м-мистер С-с-старк! — Питер резко отскакивает, чуть ли не опрокидывая стоящий рядом таз. — Что? — не понимает Тони. Глубоко поражённый Питер заставляет сердце Тони сжиматься от какой-то правильной, томящейся нежности. — У тебя остался сок личи. Это всё ещё его Паучок, и Тони готов заботиться о нём столько, сколько потребуется. Но каждый раз, когда Питер смотрит на него вот так, Тони начинает сомневаться в правильности избранной им тактики. Вспыхнувший с новой силой Питер, судорожно дыша, утирает рот манжетой костюма. Тони цокает. — Нет. Не смей вытирать рот рукавом, — он внезапно вспоминает, как-то же самое ему говорила мать, примерно лет тридцать назад, и улыбается. — Давай-ка я. — Н-н-нет уж, м-м-мистер Старк, — Питер дёргается, словно Тони предложил ему что-то непотребное. — Нам нужно з-з-закончить п-п-перевязку, если вы не п-п-против. Питер нещадно заикается. Тони решает, что так дело не пойдёт. Мальчик не должен его бояться. Всего каких-то полчаса назад он был не прочь ему нагрубить — неужели всё дело в ласке? Питер тактилен. Он ощущает это по трепетному удовольствию, когда на секунду зарывается пальцами в его волосы, когда сжимает плечо и ободряюще проводит по лопаткам. Питер замирает, словно дикий кролик под неожиданно мягким прикосновением, и Тони старается не рассмеяться, потому что выражение лица и блеск расширенных глаз в такие мгновения просто великолепны. Может, он его вовсе и не боится? Может, это всего лишь стеснение?.. — Ладно, — внезапно соглашается он. Питер облегчённо выдыхает. А затем садится рядом, не отрывая настороженного взгляда от Тони, и вновь берётся за ткань, продолжая наматывать повязку. Тони знает, — определённо точно знает, — отличное средство против стеснения. В груди вдруг становится жарче, и Тони хмурится… но разливающаяся по телу нега не даёт ему ухватиться за какую-то очень, очень важную мысль. — Знаешь, — тихо начинает Тони, наблюдая за руками Питера; юношеские длинные пальцы ловко управляются с повязкой, и Тони на какое-то время залипает. — Ты… очень хорошо поработал. Я имею в виду стажировку. Но то, что ты не остался в здании… — Я не мог просто стоять и смотреть, — сердито бубнит Питер, кидая на Старка быстрый взгляд из-под ресниц. — Тем более, не было приказа оставаться на месте. Всё по-честному. Тони не может не согласиться. Питер упрямо ведёт челюстью, заканчивая с процедурой, и Тони опускает рукав, понимая, что если смущённый Паркер — просто загляденье, то злой Человек-Паук — взрывоопасная штука. Тони всегда любил поиграть с пиротехникой. Безумно.*
Их ещё не обнаружили, и Питер молится, чтобы это случилось как можно скорее. Мистер Старк просто невыносим. Он видит, как тот борется с болезненным состоянием, но эта борьба так утомляет самого Питера. Муть в глазах наставника скоро принимает лихорадочный блеск, и Питер осознаёт — всё это от яда. Он слышал о подобных ядах; они не парализуют и не вызывают внутреннего кровотечения; не убивают мгновенно. Они, по большому счёту, действуют на мозг человека, доводя кого-угодно до умопомешательства. Мистер Старк болен. И его состояние всё ухудшается. — Вам нужно лежать, — Питер, уже не стесняясь, ведёт мужчину к кровати и заставляет сесть на неё. — Я могу не успеть, если вы внезапно грохнетесь в обморок. Состояние ухудшается тем, что мистер Старк начинает как-то странно себя с ним вести. — Уложи меня, малыш, — Старк тепло ему улыбается, с нежностью смотря на Паука. Тот даже не хочет думать о контексте. — Вы сами не знаете, о чём говорите, — судорожно сглатывает Питер, едва не застонав. Боже! Неужели Тони Старку необходимо быть только не в своём уме, чтобы сказать ему такое? — Думаю, знаю, — он играет бровями, и Питер против воли краснеет. Это всё ещё Тони Старк, несмотря на то, что не в себе. Чертовски-охрененный-Тони-Старк. Его кумир. Наставник. И начальник. Похоже, с ним флиртует его личный тотем. Чёрт. — Ложитесь, — цедит сквозь зубы Питер. — Хорошо, — Тони хмыкает. — Только при одном условии. — Каком? — Расстегни костюм. — Чего-о?! Питеру кажется, что он ослышался; Тони закатывает глаза к потолку. — О, боже, Пит!.. Я же не прошу тебя раздеться — я всего лишь хочу узнать, загорела ли твоя знойная попка. Питера уже трясёт. — Мистер Старк, заткнитесь, пожалуйста. Питеру тяжело дышать; ещё секунда подобных заигрываний, и ему понадобится действительно выпрыгивать из костюма — для того, чтобы справиться со своей… возрастной особенностью. — Впрочем, да, — Тони даже не обращает внимание на столь явную грубость мальчишки и всерьёз задумывается, и Питера это настораживает больше, нежели его чокнутое поведение. — Твой костюм сделан из идеального водонепроницаемого материала с системой терморегуляции и светоотражательными частицами. Не думаю, что какая-либо часть тела под ним будет хоть на дюйм тронута загаром. — Вот почему бы вам не побыть таким всё время? У вас здорово получается! — Питер собирает с пола куски уже использованных тряпок, которые он обронил, и, выпрямляясь, просяще и одновременно раздражённо смотрит в слегка затуманенные глаза Тони. — Изобретения — отличная тема! Всегда хотел узнать, чем ещё таким классным вы напичкали мой костюм. Честно говоря, Питеру это жуть как неинтересно; после получения костюма ему хватило одного вечера, чтобы разобраться во всех наворотах и преимуществах нового «снаряжения». Но ради того, чтобы Старк прекратил мучить Питера, он был готов слушать о нанонитах целую вечность. Тони стучит указательным пальцем по губе. — А мне всё же хочется узнать, загорела ли твоя попка? — Сдалась вам моя задница! — Питер уже кричит. В глазах Старка пламенеет дикое веселье. — Она сдалась, а я и не знал?! Питер с рычанием покидает хижину, громко топая. Нет, это не Тони Старк, убеждает себя Питер. По крайней мере, не совсем он.*
Питер прикрывает глаза, чувствуя горячее дыхание на своём затылке. — Чем прекрасен Паучок? Ручек у него пучок! — Мистер Старк, отвалите, — Питер даже не шевелится, занятый сборкой телевизионной платы. Раз уж мистер Старк занят своим сумасшествием, то Питер не станет ему мешать. Тони в наказание шлёпает его по заднице, и Питер вздрагивает, резко выпрямляясь. — Не перечь старшим, — сурово замечает Тони.*
— У тебя такие красивые пальчики, малыш, — Питеру кажется, что Тони задался целью выжать его своим флиртом — или чем, чёрт побери, вообще?! Потому что Питер перестал понимать, что происходит. Тони не пристаёт к нему… ну… в таком смысле. Это всё больше похоже на какую-то совершенно не смешную шутку. Всё, что он сделал за всё это время, это коснулся его губ и шлёпнул. Но даже при воспоминании об этом Питер чувствует это тянущее жаркое чувство в животе — и не может найти себе места. Это неправильно. Они оба будут жалеть об этом, когда всё закончится. Питер в ответ лишь поджимает губы. Если… если он не станет сопротивляться, он больше не сможет работать вместе с Тони Старком — с тем, настоящим Тони Старком. А значит, и не сможет быть Мстителем. И его не прельщает перспектива получить всё это кратковременное внимание, которым сейчас одаривает его мужчина, чтобы потом навсегда лишиться возможности находиться рядом с ним.*
У пацана кожа оказалась толще, чем думалось Тони. Ему просто не пробиться сквозь эту броню. Всё, чего он хочет — это растормошить Паучка, потому что, как выяснилось, Питер его стесняется. А лучший способ избавиться от стеснения — это его пережить. — У тебя такие красивые пальчики, малыш. Краснеющий Питер пытается сделать вид, будто его здесь нет. Что ж, чудно. У Тони есть несколько более действенных способов. Жар в теле перерастает в лихорадку, и Старк с недоумением замечает, что было бы неплохо попросить Питера принести лёд…*
— Карен? Питер незаметно исчезает, как только уверяется, что Старк не следит за ним, находит поляну недалеко от хижины и прислоняется к баобабу. Духота страшная, но костюм и встроенная в него система охлаждения — одна из сотен вещей, за которые Питер благодарен мистеру Старку. — Да, Питер? — Данные Пятницы. Он делает это каждые тридцать минут — картина физического состояния Старка не меняется, и Питер не знает, хорошо это или плохо. Они провели здесь уже пять часов; никто ещё не пришёл за ними, а Старк не в том состоянии, чтобы куда-то лететь, даже в костюме. — Активность мозга снижена на десять процентов и перешла в состояние альфа-ритма, — Питер дергается в сторону домика, но Карен продолжает: — Он спит. Питер выдыхает и прижимается спиной к дереву, откидывая голову назад. — Хорошо. Может, ему удастся прийти в себя после хорошего сна. К тому же, они съели всё, что сумел найти Питер, а среди этих плодов было очень много лекарственных. — Похоже, вы расстроены? — замечает Карен. — Да. — Что вас расстроило, Питер? — Я не знаю, — Питер на секунду умолкает. — Может, это мистер Старк, Карен. — Он вас обидел? — Я… Я не знаю. — В мою систему индуцирована база данных по человеческой психологии, — с готовностью отзывается Карен. — Включить режим «Мудрый родитель»? — Что?.. — Питер стонет, когда понимает, кого имел в виду мистер Старк под «мудрым родителем». — О Боже, нет! Вибрации Карен исполняются заботой. — Вы уверены, Питер? Ваше состояние некритично дестабилизировано, однако психический фон явно перевозбуждён. У вас стресс. Если выговориться, становится легче. Питер узнаёт этот психотренинг — так тётушка старалась помочь ему с Лиз. Не то чтобы это помогло… Он вздыхает. — Просто… Просто я чувствую себя немного неловко от того… что говорит мне мистер Старк, — он стискивает челюсть, зажмуривается. — Н-не важно. — В вас всё важно, Питер. То, что вы чувствуете — это нормально, — почти мягко произносит Карен. — Что именно он вам говорит? — Что у меня… что у меня красивые пальцы, — Питер сглатывает. — И он хотел посмотреть на мою… — Боже, какой позор!.. — …на мою задницу. Прости, Карен. — Вы думаете, он с вами флиртует? — та ничуть не смущена. Питер задыхается. — Может… Не знаю! Я не знаю, что с ним происходит, может, это был какой-то вызывающий на флирт яд, или мистер Старк просто сходит с ума от укуса — и это… это страшно, Карен! — Вы думаете, он может сделать вам что-то плохое? — Нет! Конечно же, нет! — возмущается Питер. А затем совсем тихо добавляет: — Что за глупости. Питер уверен. В ком он и уверен — так это в Тони Старке. Он вспоминает вечеринку у Лиз — и холодные воды залива; железную хватку на своей груди, он тогда даже поверил, что мистер Старк бросил все дела, потому что Питер в беде. Он был таким малодушным, раз злился на него потом, когда это оказался лишь костюм — словно у руководителя такой крупной компании нет больше дел, кроме как мониторить и самолично отслеживать местонахождение Паучка. Но, несмотря на свой тогда ещё эгоизм, он с потрясением понимает — Тони Старк на самом деле о нём заботится. Он вспоминает тот вечер, когда мужчина накричал на него — а затем отобрал костюм; Питер тогда здорово струхнул, но ощущение, словно мистер Старк и вправду испугался — за него, — заставило его ещё с неделю засыпать, представляя перед сном его взволнованное лицо и потемневшие от беспокойства глаза. Да, Питер, скорее всего, немного чокнутый, раз хороший сон к нему не идёт, пока он не промотает в голове их короткий, пульсирующий тревогой разговор — но кроме этого у него ведь практически ничего и нет. Тони Старк ровный, несмотря на всю свою эпатажность перед публикой; он демонстративен со знакомыми, изредка с мисс Поттс — но с Питером он ровный. Питер думает, может, дело в нём. Может, Питер настолько скучный, что мистер Старк не хочет тратить на него свою энергию. Тёплые, добродушные подшучивания — вот, чего только достоин Питер. И то, что творится сейчас, похоже на пробуждение чего-то тёмного внутри Старка; чего-то, к чему Питер не имеет совершенно никакого доступа, — к чему он, кажется, совершенно не готов, — но по сумасшедшей случайности затянут в самый эпицентр. И это заставляет что-то внутри Питера инстинктивно отзываться. Он вспоминает руку мужчины, зарывающуюся в его волосы, ласкающую — и представляет, как та спускается к его затылку, сжимает волосы и напористо тянет назад, заставляя его откинуть голову и обнажить шею. Он судорожно дышит, смотря прямо в темные глаза, и ждёт, пока тот сделает следующий шаг. — Мне… — Питер сглатывает. Боже, он не может поверить, что говорит это вслух. — Мне хочется, чтобы он сделал что-нибудь… плохое. — Вы хотите поговорить об этом? — вежливо интересуется Карен. Питер замолкает. — Нет, — наконец, выдыхает он, выпуская из лёгких весь воздух. Что он удумал — разговаривать о своём влечении с искином? Даже если это Карен. Он совсем свихнулся, раз решил, что может вообще обсуждать такое с кем бы то ни было. — Нет, спасибо, Карен. А ещё он вспоминает увещевания — тихие, наполненные ужасом. «Всё нормально. Тихо, тихо…» И глаза мистера Старка, когда тот впервые увидел его, материализовавшегося посередине его мастерской – среди направленных на него лучей Преобразователя. Капсулы Спасения среди десятка других таких же, что вернули половину всей Вселенной. Тони Старк спас целую Вселенную – только чтобы прижать его к себе. Сильно, отчаянно... словно родитель, потерявший голову от исчезновения ребёнка. Питер сжимает челюсть, зажмуриваясь. Разве он вправе лишать его всего этого? Питер не идиот. Он знает, что ему грёбанных семнадцать лет. Ещё одна причина, по которой он должен держаться подальше от взбудораженного мистера Старка. Который абсолютно точно не хочет того, что заставляет его делать яд. — Пожалуйста, Питер, — благосклонно отзывается Карен. — Если что, вы всегда можете обратиться ко мне за советом — я знаю, что в определённых случаях пубертатный возраст длится несколько дольше, чем… — О, нет, Карен! Дело вовсе не в этом! — Как скажете, Питер. Кстати, ваш пубертатный период, судя по углеродному анализу, закончится к двадцати одному году. Питер стонет, прикрывая лицо ладонями.