End to Start

На костлявой коленке виднеется синяк, и он явно будет ужасно болеть ближайшие три дня. Ренджун хмурится и сползает по стене спортзала на пол. Его ужасно всё это заебало, но остановиться невозможно. Либо ты продолжаешь следовать чьему-то плану, в котором нет конца, либо ты вылетаешь из этого водоворота событий ко всем чертям и возвращаешься обратно в Китай, весь помятый и несчастный, под юбку к матери. — Давайте прогоним этот кусок еще раз и я вас отпущу домой, — на самом деле господину Ку уже тоже хочется уйти отсюда и не вспоминать до завтрашнего утра о том, что он вообще-то хореограф в огромной компании по выпуску айдолов. — Парни, вставайте, быстрее начнем — быстрее закончим, — Джемин пытается придать своему голосу хоть какую-нибудь бодрость, но у него это совсем не получается и вместо уверенности слышится усталость. Расстановка танца напоминает больше построение на торжественный, военный парад. В центре этого всего стоит Джено. Такой же заебанный, как и все. Только цвет его синяков не виден под широкой оправой очков, которые всё время хотят съехать с носа. Ренджун подвисает над этим противостоянием между человеком и его очками и думает, что Джено очень идет хмурится. Джено слишком идет быть серьезным, а ведь это случается слишком редко. В основном он похож на улыбающуюся собаку из интернета и это порядком уже поднадоело, особенно Ренджуну. Старшему очень хочется накричать на Джено со словами: «Прекрати уже строить из себя того, кем не являешься! Тебе же не всегда всё нравится вокруг!» Но он этого никогда не сделает, потому что сам обязан носить эту маску невинного, милого Питер Пэна из Китая, который никогда не вырастет. — Принцессы, я вас, пожалуй, отпущу. Иначе вы завтра вообще не вернетесь в зал и будете меня ненавидеть до конца своих дней, — Ренджун за своими мыслями даже не заметил, как они снова повторили танец от и до, — Чтобы завтра все были в десять утра тут. После этих слов Чэнлэ просто рухнул на пол и страдальчески взвыл. Сейчас почти двенадцать ночи и на сон у них есть часов пять-шесть и то, если повезет. Вот, например Донхёк уйдет в студию перезаписывать свои партии, а Джемин учить речь для какого-то там благотворительного вечера. Ренджун уверен, что для всех них слишком мало двадцать четыре часа в сутках. Нужно, как минимум часов сорок. — Ты идешь домой? — Джено стоит рядом с диваном, на котором сидит Ренджун, — Там мелкие уже готовы уходить, только тебя ждут. — А ты? Ты не идешь? — Хуан на самом деле с трудом моргает и ужасно хочет спать. — Я еще потренируюсь, так что идите без меня, — Джено не типично для него самого ни разу не улыбнулся за их маленький диалог. — С тобой всё в порядке? — Да, всё нормально. Просто идите домой, ладно? — и впервые за их дружбу, Ренджун чувствует, как в Джено что-то внутри сдвигается с мертвой точки с отвратительным скрежетом. — А можно я посмотрю, как ты танцуешь? — Джено выгибает бровь в немом вопросе. — Ренджун, ты же спишь на ходу. Зачем тебе это? Просто иди домой. — Пожалуйста, я буду сидеть тихо. Ты даже не заметишь, — Ренджун смотрит слишком преданно и кажется не прячет в своей просьбе никаких подводных камней. — Ты же понимаешь, что не в этом дело? Верно? — Джено устало разминает плечи и краем глаза наблюдает, как Хуан весь встрепенулся. — Понимаю, поэтому и прошу тебя разрешить побыть рядом с тобой. — Делай что хочешь, только Чэнле с Джисоном сам говори, что они сегодня сами себе готовят ужин. — Ли Джено — ты жестокий человек! — и стало на мгновение легче, потому что Джено на это усмехнулся. Ренджун быстро разобрался с мелкими и даже не повелся на брови домиком от Джисона, умоляющего не оставлять его наедине со стряпней Чэнле. Вернувшись в зал, Хуан тихо проскользнул обратно на диван, чтобы не мешать двигающемуся Джено. И если обычно Джено выбирает себе музыку для танцев — медленную, тягучую, чувственную, то сейчас из колонок долбит по ушам какой-то бешеный ритм, под который Джено не танцует, а просто мечется из стороны в сторону. Ренджун забрался на диван с ногами и обнял свои коленки. Он понятия не имеет, что сейчас сказать Джено, чтобы тот перестал себя так вести. Ренджун видел Джено разным — смешным, скучным, грустным, веселым, уставшим, злым. И каждый раз всегда находились слова для него, потому что это же Джено. Тот самый Джено, который рос вместе со всеми остальными дримами. Мальчик, который всегда улыбается и помогает. Ли Джено у которого всё получается, за чтобы он не взялся. Джено — воплощение того, что если приложить усилия в нужном направлении, тогда любая гора падет к твоим ногам. Но не сейчас. Сейчас перед Ренджуном совершенно чужой парень в черной майке, спортивных штанах и с взъерошенными волосами на затылке. Ренджун уже начинает думать, что была плохая идея остаться тут, наедине с неизвестным ему Джено. Из глубоких мыслей Ренджуна вывело то, что рядом с ним с грохотом сел Джено и начал дышать, как загнанная лошадь. На фоне музыка переключилась на балладу, которую Чэнле учит уже пару недель, а в остальном всё замерло на своих местах. Дыхание Джено выровнялось, и он притих на своем месте, еле касаясь своей коленкой бедра Ренджуна. — Слушай, давай начистоту. Я нихера не рад тому, что ты остался тут со мной. Этот не тот случай, когда мы с тобой можем всё обсудить, ты скажешь, что всё наладиться, и я тебе поверю, — Джено нахмурился и добавил тихо, — Инджуни, иди домой, пожалуйста. Ренджун ждал этого момента, когда его начнут гнать от себя подальше, не объясняя причины. Но он не мог предположить, что это начнется так скоро. — Я могу тебя просто выслушать, — Ренджун пытается говорить тихо и придать своему голосу уверенности, потому что разговаривать оказалось очень сложно, когда рядом с тобой сидит человек натянутый, словно тетива. — А что ты хочешь услышать? — Джено впервые с того момента, как сел на диван, посмотрел Ренджуну в глаза. — Хочу знать, что с тобой происходит, потому что ты сам не свой, — в конце фразы Ренджун перешел на китайский, потому что когда он волнуется, родной язык вылезает на первый план. — Ренджун, ты опять говоришь со мной по-китайски. Но я понял, что ты сказал, можешь не переводить. — Извини, ты сам знаешь, как это у меня работает. — Знаю, — Джено отвел взгляд от Ренджуна, — к сожалению, я про тебя слишком много всего знаю. Ренджун отпустил свои колени и взялся за чужую руку, которая переплела их пальцы в ответ. — Если ты действительно так этого хочешь, я пойду тогда. Ты только долго не торчи тут, успей поспать, — после этого Ренджун сделал рывок, чтобы встать с дивана и уйти наконец домой, как его просили, но рука Джено его утащила обратно. Ренджун свалился на свое место с которого только что попытался встать, абсолютно не понимающий, что происходит. И он уже хотел задать кучу уточняющих вопросов, чтобы разобраться в ситуации, как его прервали. — Я боюсь, — Ренджун слышит это признание и не верит своим ушам. Потому что может бояться кто угодно, но только не Джено. Не его Джено. — Чего именно? — сейчас разговор превращается в минное поле, когда любое неправильное движение может закончиться фатально для всех. — Боюсь того момента, когда мы разойдемся из дримов, — Джено смотрит куда угодно, только не на Ренджуна и его можно понять в этом. — Да брось, мы же все продолжим быть в одной группе, думаешь, куда-нибудь денемся друг от друга? Нам элементарно не позволит контракт разойтись в разные стороны, я уже молчу о нашей дружбе, — Ренджун храбрится за двоих и делает всё возможное, чтобы его слова излучали оптимизм. — Я не совсем об этом. — А прикинь, если меня, тебя, Джемина и Донхёка сделают отдельным юнитом. Это же будет потрясающе. А если его сделают постоянным. Я бы был очень счастлив работать с вами. А потом мы попросим забрать к нам мелких, и тогда всё будет, как прежде. Джено гладит большим пальцем запястье Ренджуна и как-то грустно улыбается всему лепетанию, которое опять переходит от ломанного корейского на китайский. — Ренджун-а, ты же знаешь, что так не будет. Уже же пообещали, что ты после выпуска будешь с китайской подгруппой. И я уверен на сто процентов, что тебе там будет лучше. Наконец-то дома будешь находиться не жалкие три дня на каникулах. Родители, должно быть, будут без ума от счастья. И тут до Ренджуна наконец-то доходит всё. — Я же буду возвращаться в Сеул. Очень часто, как смогу. Если тебя волнует, что мы перестанем видеться, выброси это из головы. Вон вы с Марком после его ухода часто встречаетесь, он к нам в общагу приходит. Вы с ним бесконечно переписываетесь. Почему ты думаешь, что со мной не будет так же? — Ты давно видел Винвина после дебюта в Китае? — Джено отвечает вопросом, который сразу же хочет забрать обратно. Потому что Ренджун меняется в лице за мгновение. — Я же сказал, что буду к вам приезжать, — Ренджун говорит еще тише, почти шепчет и пытается забрать свою ладонь из чужих, но ему это не дают сделать. — Я буду приезжать лично к тебе, если позовешь — он шипит эти слова Джено в лицо очень зло и деловито, а в глазах на самом деле существует лишь паника. Ренджун думает, что не надо было спрашивать Джено ни о чем. Но уже поздно. После нескольких слов брошенных в их разговоре — внутри становится неуютно и хочется сбежать подальше от надвигающегося чувства неизбежности, о котором в их общаге никто старается не думать раньше времени. Когда они были совсем маленькими им казалось, что расформирования где-то очень далеко и они успеют еще друг другу надоесть. Но в реальности этот момент оказался совсем близко. — Эй, прости, — Джено видит, как трясет всего Ренджуна и ему хочется отрубить себе язык, за всё сказанное, — Я не хотел. — Не хотел что? — Ренджун смотрит на него непонимающе и всё еще видит перед собой чужого Джено. — Не хотел произносить всё дерьмо из моей головы вслух. — А мне, кажется, ты наоборот рассказал лишь верхушку айсберга, — Ренджун обреченно шмыгает носом и придвигается к Джено ближе, чтобы их плечи дотрагивались друг до друга. — Я хочу уйти — Джено говорит это очень легко, как будто эти слова ничего не значат. — А я тебя не отпущу, — так же вторит ему Ренджун, — Ты просто сейчас устал и это надо понимать, хотя бы мне, чтобы не позволить тебе сделать глупость. - Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать что такое обычная жизнь? Напиться в хлам, ходить по вечеринкам, до утра гулять? - Тысячу раз хотелось, но потом я вспоминаю, что тут не просто так вкалываю днями и ночами, что у меня есть цель и становится как-то легче. Джено привычно кладет свою голову на острое плечо Ренджуна и закрывает глаза. Ему не стало легче после этого разговора, только сердце перестало колотиться с огромной скоростью, грозясь поломать всю грудную клетку. Стало немного свободнее дышать, потому что он тут не один. Под боком у него Ренджун, который обещает не исчезнуть. — Пойдем домой, — Ренджун дотрагивается до чуть влажных волос Джено, пропуская их между пальцами, — Я приготовлю тебе чего-нибудь вкусное. Джено согласно мычит и потом произносит слово «спасибо» вскользь, не заботясь чтобы Ренджун расслышал. Он говорит это слово максимально серьезно, не объясняя, за что именно благодарит. Да и Ренджун думает, что лучше не будет больше задавать вопросов, по крайней мере, сегодня.