Общая кровь

——— Глаза Себастьяна темнеют, когда он прижимает Клэри к стене и начинает быстрее двигаться. Становятся черными, опасными и завораживающими. Клэри теряет рассудок каждый раз, когда видит это. Запрокидывает голову, оголяя шею, подставляя ее под жесткие поцелуи, выгибаясь и прижимаясь грудью к пылающей коже Себастьяна. Джонатана. Клэри не помнит себя в моменты, когда занимается с Себастьяном сексом, но его имя забыть не может. Джонатан Кристофер Моргенштерн. Ее брат, ее кровь и ее семья. Иногда Клэри уверена, что все именно так и есть. Иногда ей кажется, что Себастьян — убийца, но, когда он снова стаскивает с нее одежду, эти мысли тут же вылетают из головы. Есть Себастьян и есть остальной мир. Ее Себастьян. Серебряные волосы, белая кожа, черные, как воронка ада, глаза. Сильные руки и хриплый шепот. Планы свержения Конклава, убийства демонов (рука об руку, а спина к спине, золото и серебро, кровь и сила) и ужины в изысканных ресторанах. Клэри нравится это все. Но еще больше ей нравится Себастьян. Принц из детских рисунков. Она — принцесса. Клэри смеется, когда Себастьян оставляет на ее шее багровый след. ——— — Шрамы напоминают, что прошлое реально, — говорит он позже. Они в кровати. Клэри разглядывает потолок и пытается выровнять дыхание, Себастьян вертит в руках кинжал и проводит им по ее груди. Выровнять дыхание, конечно же, не выходит, но Клэри уже и не хочет этого. Зачем хотеть чего-то, когда Себастьян рядом? — Вот этот, — шепчет он, и Люцифер может идти собирать яблоки и безуспешно пытаться отдать их Еве, — о чем ты думаешь, когда на него смотришь? «Я думаю о тебе», — хочет ответить Клэри, но Себастьян надавливает лезвием на тонкий зигзагообразный шрам на ее бедре. Этот шрам она получила, когда спасала мир от своего отца. Когда ползла к кругу и просила Разиэля об одном. «Джейс». Джейс. Клэри вздрагивает. Прошлое реально, и оно впивается в нее стальными шипами, выдергивает сердце, сжимает его и… И отдает обратно. Клэри отвечает, не сумев сдержать стон, потому что теперь Себастьян пальцами сжимает ее соски и смотрит в глаза. — Иногда я ненавижу тебя и хочу убить, — Клэри сглатывает и щурится, — думаю, как прыгну на тебя с клинком, как он рассечет кожу. Но потом ты просыпаешься, и я понимаю, что не смогу без тебя. Почему? Клэри хочет сказать что-то вроде «какого черта именно ты» или «не прекращай, пожалуйста», но вместо этого снова стонет, а Себастьян смеется. Его смех опасен. Он весь — большой сгусток электрического напряжения. Ударит сильно — не сможешь встать, но покалывает приятно. Клэри касается левой руки. Старая привычка, оставшаяся от прошлой жизни. Когда-то она носила там плетеный браслет из бисера, подарок Саймона, но теперь вместо него — широкая золотая пластина, подаренная Себастьяном. Он застегнул ее на запястье Клэри, когда они впервые сразились вместе. С тех пор она с ней не расстается. В глазах Себастьяна плещется безумие, влажные губы будто пропитаны ядом, по ладоням проходит ток. Шелковое темно-синее одеяло сброшено на пол, Клэри разглядывает обнаженную женщину на картине, когда Себастьян мягко приставляет кинжал к ее шее. Касается им подбородка и негромко просит: — Повернись. Клэри слушается. Не из-за того, что лезвие упирается в ее кожу, а потому что это Себастьян. И он правда просит. Она поворачивается, и тем же кинжалом Себастьян разрезает свое запястье. Кровь тонкой струйкой стекает по бледной коже, переливается в тусклом свете комнаты и манит. — Пей, — Себастьян протягивает Клэри руку. За его улыбку можно взорвать Конклав. Клэри пьет. Когда первая капля крови падает ей на язык, Клэри думает, что за Себастьяна вообще можно сделать все. У его крови странный вкус. Горькая, терпкая, но с легким оттенком сахара. Кровь демона и кровь ангела. Добро и зло, смешанное в один коктейль. Они — Моргенштерны. Себастьян принадлежит ей, а она — ему. Клэри хочет вытереть губы тыльной стороной ладони, но Себастьян перехватывает ее и проводит по ним языком, слизывает, а потом целует. ——— — Мы можем заманить Конклав в ловушку, — Клэри тянется за своей рубашкой, — я отправлю им огненное письмо, скажу, что ты уснул, а мне удалось отыскать здесь стило. Только назови место. — Девочка моя, — говорит Себастьян, — это было бы слишком просто, но… Но дальше Клэри уже не слышит. «Девочка моя», — снова и снова раздается внутри нее. «Девочка моя», — заставляет вздрагивать раз за разом. «Девочка моя». «Девочка»… Себастьян перекатывает в ладонях стило. Клэри смеется, запрокинув голову. Шрамы не только напоминают, что прошлое реально, но и убеждают в том, что настоящее существует. Под левой грудью Клэри, под самим сердцем, широкая буква «М» — метка Себастьяна. Они — одно целое. Последние из Моргенштернов. Последние из своего рода. Клэри чувствует на губах вкус крови и думает, что никогда не откажется от настоящего. Своей крови. Крови Себастьяна. Их общей крови.