I think I've met you before/кажется, я встречала тебя раньше

      Вскоре после завтрака все начинают паковать вещи и грузить их в машину. Элайза помогает погрузить несколько вещей, после чего бродит по коттеджу, пытаясь найти Алишу, которой удалось спрятаться.       Элайза осознаёт, что есть короткий путь за домом, который ведёт в маленькую пещеру, и когда она слышит незнакомое ворчание и приглушённый визг, бежит как сумасшедшая с пистолетом, вынутым из кобуры. Элайза не успевает пройти и половины пути, откуда доносится вопль, как Алиша уже бежит к ней и чуть ли не натыкается на неё; её зрачки широко раскрыты, а в руке она держит топор. — Что, чёрт возьми, случилось?       Алиша безразлично пожимает плечами, отчего живот Элайзы скручивается в маленький нервный узел. — Я собиралась проверить эту тропинку, наткнулась на ходячего и позаботилась о нём, — даже если бы Элайза не смотрела на неё, она бы знала, что Алиша улыбается, потому что в её голосе есть резкость, сладость, которую Элайза никогда прежде не слышала. — Вот так просто? — спрашивает Элайза, ухмыляясь и выгибая бровь. — Я же говорила тебе — ты ещё не видела меня в бою.       Элайза умирает от желания сказать ей, что она уже знает, каким искусным воином является Алиша в душе, но у Элайзы есть внезапное желание подразнить и подколоть её уверенность, поэтому Эл дерзко улыбается и ударяет её своим плечом. — Мне кажется, ты дерёшься, только тогда, когда меня нет рядом. Возможно, это связано с тем, что я всегда тебя спасаю, — улыбка Элайзы становится шире, когда Алиша хмурит брови, — Это из-за меня или тебе нравится, что я рядом, чтобы спасти тебя, куколка?       Алиша закатывает глаза, но улыбка не сходит с её лица. — В один прекрасный день я спасу тебе жизнь, и ты проглотишь свои слова. — О, так ты планируешь постоянно находиться рядом со мной? — Элайза наклоняется к ней, но слегка спотыкается, когда Алиша обходит её и спешит к коттеджу.       Алиша оборачивается, чтобы посмотреть на Элайзу через плечо, крича ей, — Как пожелаешь! — скорее всего, на её губах есть намёк на улыбку, но Элайза не может точно этого сказать, потому что солнце светит ей прямо в глаза, но она уверена в одном — она действительно этого хочет.       Она правда этого желает.       Мэдисон и Трэвис сидят в машине на заднем сиденье, когда Элайза добирается до лицевой стороны коттеджа, и Ник уже занял место водителя рядом с Джеком. Это забавное зрелище, потому что Джек на самом деле похож на дядю Ника или ещё на кого-то, и это забавляет Элайзу, после чего она направляется к своему байку.       Алиша стоит рядом с ним, крича Нику о том, как вести машину, пока он заводит её, и когда Элайза садится, Алиша перекидывает ногу и подтягивается ближе к Эл. Между ними есть что-то такое, чего не было всего день назад, и это приятно. Даже лучше, чем было на самом деле. — Готова, куколка? — спрашивает Элайза, оглядываясь через плечо с ухмылкой на лице. Она готова к тому, что Алиша закатит глаза, и это наверняка именно то, что она увидит. Но, к её удивлению, Алиша только лишь скользит руками по талии Элайзы и выпрямляется с поднятой бровью и лёгкой улыбкой. — Готова.       Через пару часов Элайза понимает, что руки Алиши в какой-то момент проскользнули в карманы её куртки, и они находятся так близко к коже, и лишь пара слоёв одежды мешает насладиться её тёплым прикосновениям. Дрожь пробегает по телу, и Элайза мысленно ругается, когда слышит, как Алиша откашливается и немного отдаляется от неё. Ну, или, настолько, насколько это возможно.       Группа сегодня утром решила избегать больших и широких дорог, когда все были за столом — вся сцена выглядела совершенно забавной, по меркам Элайзы, потому что она обходилась без семьи так долго, что внезапно оказалась частью другой, и это кажется для неё странным. Проезжать вокруг крупных городов по небольшим дорогам оказалась лучшей идеей, и Элайза склонна думать, что это была идея Джека.       Вид и наполовину не так плох, и если Элайза достаточно постарается, то сможет забыть всё, что происходит вокруг неё, и притворится, что это не что иное, как поездка с девушкой, которую она любит. И которая не помнит, что любит её в ответ.       Прежде чем Элайза успевает нахмуриться или застонать из-за этого факта, остальные съезжают на обочину, и Эл следует за ними, останавливая байк позади машины и заглушая мотор. — Почему мы остановились? — спрашивает Алиша, уже стоя рядом с ними. — Мы в пути уже полдня, Нику нужен перерыв, а у меня болит шея, — ворчит Трэвис, когда Мэдисон бросает ему бутылку с водой, после чего отдаёт вторую Алише. — Мы должны поесть, отдохнуть полчаса и продолжить путь. — И куда именно мы направляемся? — язвительно замечает Ник, прислонившись к капоту машины. — Я предлагаю отправиться на север, — отвечает Джек, и Элайза впервые слышит, как он проявляет инициативу. — Последние сообщения, которые я слышал несколько недель назад, гласили о том, что весь грипп, как они его назвали, распространяется на юге, и поэтому мы должны двигаться в противоположном направлении. — Я тоже так считаю, — кивает Трэвис, — это разумно, и так у нас больше шансов выжить.       Его последнее слово заставляет Элайзу сжать бутылку, которую она держит в руке. Она почему-то не только презирает, но и ненавидит это слово, потому что оно олицетворяет всё, с чем она боролась всю жизнь в лице Кларк Гриффин, и олицетворяет всё, что стоило ей счастья с Лексой. — То, что эта тварь распространяется на юге, не означает, что на севере нет проблем, — говорит Элайза и делает глоток воды, отводя взгляд от группы. — Но в любом случае мы должны поторопиться и найти место для ночлега до наступления ночи. — Элайза права, — соглашается Мэдисон, и Элайза едва удерживается, чтобы не пялиться на неё. Она слегка шокирована тем, что из всех людей, именно она согласна с Элайзой, но какого чёрта, верно? Лучше поздно чем никогда. — Да, — бормочет Трэвис, — давайте просто найдём место для ночлега, а потом займёмся остальным. — Звучит обнадёживающе, — ворчит Ник и садится обратно в машину.       Алиша, на удивление, молчит и отходит от группы, когда доедает свой сэндвич, и передаёт полупустую бутылку с водой обратно Мэдисон. Элайза идёт за ней и они, как бы синхронно, садятся на байк; она заводит его, и руки Алиши уже окутывают её талию.       Невозможно пропустить взгляд Мэдисон и то, как Ник слабо улыбается Алише, но ничто из этого не имеет значения для Элайзы. На данный момент она сосредоточена на том, чтобы как можно дальше уехать от Лос-Анджелеса и остаться с Алишей там, где они смогут расслабиться и не думать о том, что их укусили или съели.       Элайза полагает, что пройдёт ещё пару часов, после чего они смогут найти дом или что-нибудь другое, где можно будет остаться, и поэтому Элайза готовится к этому, делает глубокий вдох и позволяет ветру обволакивать её лицо, когда выезжает обратно на дорогу.       С таким же успехом можно насладиться поездкой.

***

      Группе удалось найти место ночлега к тому времени, как солнце сядет. Это намного лучше, чем ожидала Элайза — хороший, уютный пляжный домик, и он, кажется, не был затронут тем, что происходит вокруг. Вероятно, это из-за того, что он немного отдалён и скрыт от цивилизации нарочно. И этот дом понравится Элайзе, потому что здесь нет всего этого дерьма, а именно ходячих.       Элайза помнит, как Алиша назвала это дерьмом, когда слезла с байка и долго смотрела на дом. Если подумать, то она права.       Старый, изношенный деревянный дом не так уж и хорошо выглядит, независимо от того, как близко он находится к пляжу. Но Элайза нигде не видела ходячих, и это место безопаснее, чем те, которые она может себе представить. Этот дом отлично подойдёт на одну ночь или даже на две.       Элайза устроилась почти также, как и в коттедже, в котором они останавливались в прошлый раз, и она уже не нервничает из-за того, что проведёт ночь наедине с Алишей. Элайза знает, что всё будет так же, как и в прошлый раз, но нахождение рядом с ней заставляет Эл нервничать во всех отношениях, но в основном потому, что-то, как Элайза ловит её взгляд украдкой, заставляет сердце Эл подпрыгивать. Это опасно, знаете ли, потому что Элайза снова захлестнётся ею, и всем, что с ней связано, и факт в том, что она не будет возражать, и это пугает Элайзу.       Но это также делает её свободной. Больше, чем Элайза может себе представить.       У неё никогда не было шанса почувствовать себя свободной. Действительно свободной. Даже Ванхеда не была свободна. Кларк Гриффин тем более.       Но Алиша… Алиша заставляет Элайзу чувствовать себя свободной.       Алиша решила, что они вдвоём займут комнату в южной части дома, через коридор от Джека и Ника. Все согласились, что караул не понадобиться, потому что ни один ходячий не сможет тихо войти в дом, не разбудив никого из группы. И ни один ходячий не достаточно умён. Они могут быть быстрыми и жестокими, и на этом всё.       Джек уже лёг спать, а Ник о чём-то разговаривает с Алишей, пока Элайза ходит по нижнему этажу дома, проверяя окна и убеждаясь, что кто бы ни захотел вломиться в дом, ему будет очень трудно это сделать. Закончив, Элайза направляется к лестнице, кивая Трэвису и Мэдисон, и после чего торопливо поднимается наверх.       Элайза надеялась, что в комнате найдётся кресло, на котором она сможет поспать, потому что, как бы близка она не была к Алише, Элайза не хочет потерять её доверие. И Эл не совсем уверена, сколько она выдержит, находясь близко с ней. Но, к сожалению, в комнате только кровать и несколько шкафов, поэтому Элайза неохотно садится на неё, после чего кладёт подушку немного выше изголовья. Она двигается и успокаивается, принимая полулежачее положение, и это работает, и даже если Элайзе утром будет больно, она сможет отдохнуть всем телом и быть готовой, если возникнут какие-то проблемы.       Алиша заходит через пару минут, застав Элайзу потягивающейся, с поднятыми руками, закинутыми за голову. На этот раз Элайза не может сдержать ухмылку, которая появляется на её губах, когда щёки Алиши слегка краснеют, и она отворачивается, прочищая горло. — На этот раз никакого кресла? — говорит Алиша, обходя кровать и садясь с другой стороны. — Нет, ты просто должна прильнуть ко мне, — вздыхает Элайза, а на лице красуется дерзкая ухмылка, несмотря на тяжесть, давящую на её грудь от правды в словах.        Алиша даже не удостаивает Элайзу взглядом, лишь пыхтит и развязывает шнурки, затем ныряет под одеяло и задувает свечу, освещающую комнату на столике. — Спокойной ночи, Элайза, — говорит Алиша, хотя даже сквозь тихий шёпот её голоса, Элайза чувствует, что она улыбается. — Спокойной ночи, куколка, — отвечает Элайза, улыбаясь самой себе.       Элайза не помнит, как уснула, но когда просыпается, то понимает, что что-то изменилось с тех пор, как она заснула. Моргнув пару раз и сделав несколько долгих, глубоких вдохов, Элайза подтягивается, но мгновенно останавливается, даже не успев сесть.       На талии Элайзы что-то лёгкое, что-то, чего не было, когда она лежала, и когда взгляд Эл останавливается на руке, которая небрежно обнимает её, сердце Элайзы, кажется, вот-вот разорвётся. Или взорвётся. Или вырвется из грудной клетки на свободу неестественно тёплого, солнечного утра.       Очевидно, Алиша ночью в какой-то момент повернулась во сне и придвинулась ближе; она крепко прижалась к Элайзе и обняла её. Алиша прижалась так, как Элайза её и дразнила.       Сердце Элайзы грозит разбудить Алишу своим стуком, который оно вызывает, но прежде чем Элайза успевает насладиться моментом, Алиша начинает шевелиться, когда Эл ложится обратно. Глаза Алиши мерцают, когда она наклоняет голову, глядя на Элайзу. — Не думала, что ты примешь моё предложение, — шепчет Элайза хриплым утренним голосом и улыбается ей, стараясь запомнить, какие зелёные у неё глаза в такую рань. — Что? — бормочет Алиша, и волны тепла, которые посылает её голос на Элайзу, слишком сильны. — Ты, я. Прижимания друг к другу, — говорит Элайза, на этот раз не в силах сдержать улыбку, которая умоляла расплыться на её лице. Элайза восхваляла этот момент ещё немного, но она знает, что сейчас этого достаточно. Может быть, у неё будет больше времени, когда всё это закончится и если… когда Алиша вспомнит.       Элайза поняла, что её слова, наконец, дошли до Алиши, когда сонная дымка покидает её глаза, и она медленно заменяется сначала шоком, затем паникой. — Чёрт, прости, блять, — ворчит Алиша и отползает от Элайзы, чуть не падая с кровати, когда она неуклюже садится, бормоча ещё пару «блять» и «прости». — Всё в порядке, куколка. Я не возражаю, — говорит Элайза, и Алиша оборачивается, щёки красные, губы надуты. — Ты идиотка, — ворчит Алиша со своим предательским сарказмом, и прежде, чем Элайза это осознает, начинает смеяться громким, беззаботным смехом, и после нескольких секунд свирепого взгляда, Алиша издаёт смешок, надевает ботинки и направляется к двери. — Пойдём, нам надо чего-нибудь перекусить.       Элайза одобрительно мурлычет и спускается вслед за ней вниз, стараясь не обращать внимание на то, что её сердце всё ещё пытается вырваться из груди, потому что Элайза всё ещё чувствует её прикосновение её руки на своей талии.       Элайза понимает, что это глупо, но, тем не менее, это замечательно.

***

      Около полудня Джек объявляет, что уезжает завтра утром.       Он не придаёт этому большого значения, и Элайза тоже. Джек был хорошим спутником, и даже если Элайза не соглашалась со всем, что он делал, она всё равно испытывала к нему сострадание. Трэвис и Мэдисон заметно расслабились, даже если они, в какой-то степени, стараются изо всех сил не показывать этого.       Ник, кажется, недоволен его решением, но они проводят день в разговорах и бродят вокруг, но Элайза не обращает на них особого внимания. Как она может обращать на что-то внимание, когда Алиша находится рядом с ней, и если бы Элайза позволила своему сердцу ещё раз подпрыгнуть, то сначала бы проверила, что Алиша болтается рядом с ней не из-за того, что ей больше не с кем болтаться.       Вся группа провела большую часть дня на улице, потому что был тёплый, на удивление, солнечный день, не смотря на то, что приближается зима. Лес за домом не такой тихий, как лес вокруг коттеджа, в котором они недавно останавливались, и приятно осознавать, что жизнь полностью не остановилась во всём этом беспорядке.       Когда наступает ночь, Элайза заходит внутрь, и Алиша уже там и разговаривает с Мэдисон о чём-то. Элайза может заметить напряжение в воздухе, и то, как Мэдисон смотрит на неё всякий раз, когда Алиша что-то шепчет ей, и это заставляет Элайзу чувствовать себя ужасно неудобно, и действительно трудно заставить себя чувствовать такое.       Элайза думает над тем, что её тревожит, как стала задаваться вопросом о том, что чувствует Алиша, как каждый раз, когда она рядом, Элайза позволяет себе забыть обо всём, через что прошла, чтобы попасть сюда. Она просто позволяет присутствую Алиши смывать себя, как волны океана снаружи омывают освещающий залитый лунным светом берег.       На миг слова Лексы снова отдаются эхом в голове Элайзы. Любовь — это слабость.       И это действительно так. Потому что Элайза никогда в жизни не была слабой. Она никогда не чувствовала себя более уязвимой, никогда не была лёгкой добычей.       Но когда дело касается её, Алиши, Элайза думает, что именно эта слабость делает её сильной. Нет, она понимает, что она сильная в душе. Потому что она прошла через ад и вернулась; она истекала кровью, плакала и исцеляла своё сердце много раз, но в итоге, любовь — это то, что сделало её сильнее, что сделало её той, кем она сейчас является. Вот почему я… вот почему ты — это ты.       Элайза должна смахнуть слёзы, которые жгут и умоляют вырваться, сорвав маску, которую ей удавалось носить всё это время. Не успевает Элайза оглянуться, как уже на ногах и уходит из комнаты в спальню, потому что не может позволить им, позволить ей увидеть её такой.       Даже после стольких лет воспоминания всё ещё свежи и… и слова, которые Элайза никогда не услышит, ранят больше, чем всё, что ей когда-либо говорили.       Если что и делало её слабой, так это она.       Как же она была слаба!       Элайза проводит некоторое время в одиночестве, не зная, сколько времени прошло, пока Алиша не входит, медленно, оглядывая комнату, пока не замечает Элайзу у окна. — С тобой всё хорошо? — спрашивает Алиша. — Всё замечательно, — отвечает Элайза с лёгкой улыбкой, даже не потрудившись надеть маску, которая была на ней всё это время. Если есть кто-то, кто не будет возражать против того, чтобы Элайза была собой, то это, конечно же, Алиша. — Хочешь поговорить об этом или будешь дуться, как ребёнок, у которого украли леденец? — Алиша поднимает бровь, и вызов в её взгляде слегка пугает.       Было бы, если бы это не было так мило. — Не беспокойся обо мне, принцесса, — говорит Элайза, подходя к кровати и садясь на вторую половину кровати и откидываясь назад, чтобы прислониться к изголовью, после того как поправит подушку. — Давай просто ляжем спать, ладно? — Ух ты, серьёзно, — ворчит Алиша и скрещивает руки на груди, — мне действительно нужно вытягивать это из тебя? — Послушай, из меня ничего не вытянешь. Это был долгий день, я устала, поэтому мы должны поспать, — Элайзе удаётся удивить саму себя тем, как она говорит это, но Алиша лишь пожимает плечами и ныряет под одеяло на другой половине, задувая свечи и отворачиваясь от Элайзы. — Спокойной ночи, — еле слышно бормочет Алиша. — Спокойной ночи, принцесса, — говорит Элайза и откидывает голову назад, вздыхая. Она могла бы лучше справиться с этим.       Несмотря на беспорядок внутри Элайзы, ей каким-то образом удаётся заснуть, и она даже не слышит, как Алиша встаёт утром с постели, пока дверь не закрывается, когда она выходит из комнаты. Элайза следует её примеру, и когда спускается вниз, настраивает оружие.       Джек уже упаковал всё, что собирался взять собой, и попрощался с Трэвисом и Мэдисон, когда к нему подошла Элайза. Ник быстро обнимает его и хлопает по спине, а Алиша только лишь кивает в его сторону, после чего подходит к Мэдисон. — Вот и всё, — говорит Джек, когда Элайза подходит к нему, — уверена, что не хочешь пойти со мной? — Вполне уверена, — говорит она с мягкой улыбкой. Эл берёт рюкзак, который он собрал, и выходит вместе с ним. Ник следует за ней. — Надеюсь, ты знаешь, куда направишься. — Без понятия, — говорит Джек, улыбаясь, — но всё веселье в незнании, верно? — Действительно, — отвечает Элайза и помогает надеть ему рюкзак.       Джек оборачивается, чтобы посмотреть на Элайзу, и она замечает, как его глаза скользят по её губам, но Эл не даёт ему возможности что-либо сделать, и просто отводит взгляд, берёт его за руку, притягивает к себе и крепко обнимает.       Они оба задержались чуть дольше, чем планировали, но на самом деле Элайза не возражает. Прошло много лет с тех пор, как кто-то был так близко к ней, кроме непреднамеренного сеанса прижимания с Алишей. И это действительно приятно чувствовать чьё-то тепло.       Но потом Элайза отстраняется, и Джек откашливается, и это неловко, особенно когда Ник закатывает глаза и отталкивает Элайзу, чтобы ударить кулаком Джека. — Береги себя, приятель, — говорит он, и Джек кивает им обоим, после чего шагает по пляжу, а через несколько минут исчезает из виду, и с небольшим уколом в груди Элайза понимает, что он ушёл из её жизни.       Элайза не заметила, в какой именно момент все вышли из дома. Трэвис осматривает пляж, что-то выискивая, а в это время Мэдисон и Алиша разговаривают о чём-то, но Элайза не обращает особого внимания на это. Она лишь пожимает плечами, проходит мимо них и направляется внутрь, садится на стул у стойки и ждёт, когда все вернутся.       Элайза берёт кусочек хлеба, чтобы поесть, и позже, когда начинает бродить по дому, она начинает чувствовать себя немного беспокойно. — И что теперь? — спрашивает она, когда к ней подходит Трэвис. — Мы останемся здесь настолько долго, насколько сможет, и попытаемся выжить. — Выжить? На чём? На солёной воде? На рыбе, которую сможем поймать? — спрашивает Элайза. Мэдисон возвращается домой и встаёт рядом с ним, хмуро глядя на Элайзу. — Точно не знаю, но мы должны пережить это. Это единственный выход. — Мы должны выдвигаться. — Мы должны выживать. Если ты хочешь уехать, то вперёд, но я не знаю, как долго ты проживёшь, если будешь постоянно убегать, — рычит Мэдисон на Элайзу, и трудно не заметить двойной смысл её слов. Она, они не хотят, чтобы Элайза уходила, и это слишком очевидно.       Теперь Элайза почти уверена, что если услышит слово «выживание» ещё раз, то кого-нибудь ударит. Очень сильно, очень быстро. — Жизнь — это не только выживание, — тихо говорит Элайза, в основном себе под нос. — Тогда в чём дело? — спрашивает Мэдисон, сдерживая нарастающие страхи и чувства, — потому что это не жизнь. Это… Это… Что мы должны делать? Сражаться с этими тварями в упор? Бежать туда, куда мы и сами не знаем? Нет, — говорит она, и её голос становится громче с каждым словом. — Мы должны выживать. Это самая худшая часть, и если мы выживем, то кто-то придёт и спасёт нас. Мы остаемся здесь и будем стараться изо всех сил. — Ты понимаешь, что оставаться на одном месте — это не лучшее, что ты можешь сделать, так ведь? Ты просто умрёшь. В конце концов, они найдут тебя, но это не так, как ты надеешься, — вмешивается Ник прежде, чем Элайза успевает отреагировать, и краем глаза замечает, как нервничает Алиша на диване. Ей очень хочется что-то сказать, но она сдерживается, и будь Элайза проклята, если не узнает, что у неё на уме. Но потом Мэдисон кричит на Ника, или на Элайзу, она не уверена — и это последняя капля, это уж слишком. — Мы никуда не пойдём, ты понял меня? Скажи ему, Трэвис! Скажи ему, что мы должны оставаться здесь, пока не найдём решение получше, потому что это наш лучший шанс выжить!       И тогда Элайза больше не может этого выносить, и её голос звучит намного громче, чем обычно. — Жизнь должна быть больше, чем просто выживание! — Элайза почти кричит, когда встаёт со стула, и он опрокидывается, падая от силы, с которой она отталкивается от него.       А потом всё возвращается так быстро, слишком быстро, все воспоминания, образы, голос… её голос, её лицо, её глаза… она… И она прямо там, стоит у дивана, смотрит на Элайзу со… со страхом в глазах, страхом и чем-то гораздо более глубоким, но Элайза не может сейчас думать об этом, она уже достаточно долго выживает, и прежде чем кто-нибудь сможет сказать что-нибудь ещё, Элайза направляется к двери и оставляет их, оставляет её стоять и смотреть.       Элайзе нужно уйти, ей нужно её личное пространство, её одиночество, ей нужно, чтобы боль была её собственной, и к тому времени, когда она осознает, как ей больно, Элайза уже уйдёт достаточно далеко, чтобы, наконец, остановиться. Когда она это делает, её ноги отказывают ей, и она падает на колени, закрыв лицо руками, и чувствует это.       Элайза чувствует тяжесть любви к ней, тяжесть двух жизней, которые она носит на своих плечах. Ей тяжело любить её снова и снова, тяжело каждый раз, когда Вселенная подводит её.       Но в этом море эмоций, во всей этой боли Элайза чувствует что-то тёплое и твёрдое, такие нежные прикосновения к плечу до тех пор, пока это самое тепло не окружает её, пока Элайза не оказывается втянутой обратно в мирные, тихие объятия. Эти руки являются любящим, сильным и безопасным орудием, которое окутывает Элайзу, держит её, давит на неё, привлекает её, и она не понимает, что происходит, пока не услышит голос. — Ai laik hir, Klark, ai laik hir… (прим. пер. — Я здесь, Кларк, я здесь…)       И Элайза клянётся, что в этот момент всё встало на свои места.