Зачем спасать убийцу? - 2 Смерть не разлучит

На следующее утро МакЛауд и виду не подал, что в их отношениях что-либо переменилось, так же приветливо улыбался и искрометно шутил за завтраком, но без всяческих там намеков и нижнепоясного юмора. Лишь в глубине его глаз таилась едва заметная чертовщинка. Разливая чай из старинного заварника по кружкам, МакЛауд поведал о чайных церемониях в Японии и о своём друге из этой загадочной страны, что свято чтил самурайские традиции, первом своём наставнике в восточных боевых искусствах. О том, что Хайдео Кото жил аж в XVIII в. и что прежде чем красивый труп самого МакЛауда прибило после кораблекрушения к берегам страны Восходящего Солнца, он несколько дней пробыл в воде, мужчина, естественно, промолчал. Также он утаил все подробности, явно указывающие на то, что события происходили далеко не в наше время. — Потрясающе… — Никита завороженно слушала удивительные истории Дункана. От её неловкости за вчерашний свой поступок не осталось и следа. Само общение с Маком доставляло не меньшее удовольствие, чем, собственно, секс с ним. Хотя это стоило бы проверить, чтобы уж говорить наверняка. Девушка снова с негодованием отогнала так некстати подступившие пошлые фантазии. — А где сейчас Хайдео?! По-прежнему живёт в Японии?! — с живым интересом расспрашивала она. — Нет, он погиб, — с грустью признался Дункан, — но до конца был человеком чести и оставался верен себе до самого последнего своего вздоха. — Боже! Мне очень жаль, Дункан… — искренне сочувствовала Никита, поглаживая его руку. Она не стала расспрашивать подробности гибели самурая, мудро рассудив, что это будет уже лишним. — Все когда-нибудь умирают, Никита. Рано или поздно, — философски заключил МакЛауд, — когда мы поедем в Японию, я покажу тебе некоторые владения династии Кото. Там очень красиво. — В Японию?! — Никита премного изумилась такому неожиданному повороту, — право, я думала, что придётся отсиживаться где-нибудь в лесах Британской Колумбии, уже морально подготовилась к этому, но насчёт Японии и помыслить не могла! — Ну вот, мир повидаешь, — Дункан улыбнулся уголками рта. — Нас, конечно, отправляли в разные уголки света, но сугубо по боевым спецоперациям. Я мало что посмотреть там успела. Да и было совсем не до этого. — Значит восстановим справедливость. Слушай, а каким боевым искусствам вас в Отделе обучали?! Ты как-то упоминала тхэквондо! Я хотел бы оценить степень твоего мастерства. Ты не против?! Продемонстрируешь мне пару приёмчиков? — подмигнул ей Мак. — Да… Конечно! — замялась Никита и как-то неестественно хихикнула. — Однажды я учился у азиатки по имени Май-Линг Шен. Так она очень сильно лупила меня в процессе, — с умилением и грустью вспомнил он монголку, бывшую когда-то его наставницей, а впоследствии и любовницей. — Забавно. Но лично у меня нет ни малейшего желания тебя бить, — с улыбкою призналась Никита, — если любишь такое, вынуждена разочаровать. Предпочитаю применять силу только в случаях крайней необходимости, и никак иначе! — категорично закончила она. — Ну что ты! — рассмеялся МакЛауд, — нет, я не какой-то там извращенец, не бойся, — твердо заверил он, — я далек от всего этого. И, более того, полностью разделяю твою пацифистскую позицию. Ты — молодец! *** Никита затянула волосы в узел, переоделась в привычные бриджи и майку. Из всей одежды, что заботливо приобрёл для неё МакЛауд, эта была наиболее подходящей для поединка. Сам же Дункан облачился в хлопковые штаны свободного кроя и такую же просторную футболку. Но данный наряд всё равно не мог скрывать его ладного телосложения, как и массивной горы мышц. Мужчина предпочитал ходить босиком, было в этом что-то дикарское, близкое к первозданной нашей природе. Никита сейчас последовала его примеру, так как тапочки здесь выглядели бы нелепо и попросту мешали. Коротко поклонившись своей будущей партнерше по спаррингу, мужчина безмятежно и горделиво прошествовал в центр просторного зала и вызывающе улыбнулся. «Просто возмутительно прекрасен, — подумала Никита, вдыхая через раз, — вот как с таким драться? Так и все приёмы позабыть недолго!» — Если приходится иметь дело с женщиной, предпочитаю использовать разные контрприемы, чтобы по возможности не причинить ей вреда, — на всякий случай пояснил МакЛауд. — Даже если она очень агрессивна и захотела бы во что бы то ни стало с тобой разделаться? — изумилась Никита. — Да, — просто ответил Дункан, — только эталонный подонок может ударить женщину, не испытав при этом ни малейших угрызений совести. Считаю, что такой человек просто теряет своё лицо. Он не достоин называться мужчиной. «Услышал бы всё это Майкл. Интересно, что бы он на это ответил, — подумала Никита, чуть улыбнувшись, — это ведь в его огород камень». — Хотелось бы знать что это за контрприемы, — медленно, с кошачьей грацией подходила она ближе к МакЛауду, искры любопытства в глазах постепенно разгорались в адское пламя. Хищная улыбка расползалась по лицу. — Например, обездвижить и завалить, — невозмутимо ответил тот. — Дааа? — кокетливо протянула Никита, обходя Дункана кругом и откровенно им любуясь, — наверняка им даже это нравилось. — Нуу… вроде бы никто не жаловался, — спокойно ответил Мак. Увидев её явный интерес, он приосанился и, уперев руки в бока, гордо вскинул подбородок. — Ещё бы… — чуть покраснела девушка. И как же он предлагает драться? Наверняка сражает женщин наповал безо всякого боя. Но попробовать можно. Что ж, попытка не пытка… Никита неожиданно выбросила руку вперёд для очень хлесткого удара, но Дункан, мгновенно среагировав, перехватил её. Затем последовали замахи руками и ногами, но мужчина молниеносно уворачивался от её наступления или же попросту блокировал удары. Он не подпускал Никиту на достаточно близкое расстояние, чтобы она, могла, к примеру, сделать бросок через бедро. Когда девушка вконец запыхалась от своих стараний, Мак сделал ей резкий захват, полностью лишив возможности двигаться, и, повалив на ковёр, накрыл своим тяжелым телом. Никита и понять толком не успела, каким образом МакЛауду удалось перехватить инициативу. Этот парень быстрый, словно пантера. Скорость его реакции поражает. Он будто угадывает все её движения наперед. Настоящая машина для убийства. Первому Отделу впору бы самоликвидироваться с досады. Ибо данная организация выглядит банальным школьным кружком на фоне феноменальных боевых навыков МакЛауда. Сначала Терри, теперь вот это. Отдел бы попросту извел бойцов впустую, если б не Мак. Не окажись его тогда на складе, Батиста продолжал бы гулять, как ни в чём не бывало, зато она оказалась бы заживо погребенной под обломками здания. — Ну приблизительно так, — Дункан торжествующе ухмылялся своей поверженной партнерше. Его лицо находилось в опасной близости от её собственного, длинные волосы щекотали обнаженную кожу, а могучее загорелое тело, буквально вдавливающее девушку в ковёр, уже вовсю пробуждало в ней древнее зло. Как же она истосковалась по мужским ласкам. Эти редкие свидания с Майклом, словно подачки с его стороны. Разве это можно назвать отношениями? Только с очень большой натяжкой? Это более походит на метание бобов в львиную пасть. Да, она сексуальная львица и такой вот ерундой её не насытить. Тут Дункан вдруг вскочил на ноги, также помог подняться и Никите. Короткий вздох разочарования сорвался с её губ, что не могло ускользнуть от чуткого внимания мужчины. — С тобою всё в порядке? — осведомился он, — Голова не напомнила о себе? — Нет, всё хорошо… — в смятении ответила Никита, — Мне и в боевых искусствах до тебя далеко, не только в шахматах, — попыталась унять она мандраж, нервно поправляя волосы и одергивая задравшуюся футболку. — Ну, а сколько ты тренировалась? Три года? Это очень и очень мало. — Да, где-то так. А ты? — Сколь себя помню. Есть, конечно, некоторые пробелы в твоём обучении, но за это вашим сенсеям надо выговор сделать. Прямо по шапке, — с абсолютно серьезным видом пошутил Дункан, отчего Никите сделалось невыразимо весело, — Я досканально знаю тхэквондо, вдоль и поперек, можно сказать, поэтому могу судить об уровне подготовки. А так ты — просто отменный боец. При должных тренировках стала бы просто непобедимой. — Ты всегда так женщин восхваляешь? — иронизировала Никита. «Мда, а ведь Майкл тоже сплошные комплименты сегодня срубает. Просто один за другим». — Говорю как есть, — пожал плечами МакЛауд, — Кстати, имеется ещё один безопасный способ вывести женщину из строя! — И какой же?! — живо вспыхнула Никита, — Хотя, я думаю, ты их много знаешь… на самом деле. — Воздействие на биологически активные точки. — Ух ты! И как же это выглядит? — испытующе смотрела она на Мака. Лицо её лучилось любопытством и предвкушением чего-то интересного. — Иди сюда, покажу! — хитровато-зазывным тоном поманил Дункан. Никита встала с дивана и приблизилась к мужчине. — Ну! — чуть склонила она голову набок, с задором глядя ему в глаза. МакЛауд встал почти вплотную к девушке, и положив два пальца на её затылок, нажал на какую-то точку. У Никиты начало мгновенно темнеть в глазах, а сознание будто поплыло в космическую пустоту. Мак обнял обмякшую девушку за талию и, прижав к себе, не дал таки осесть ей на пол. — Так, не падай! — потребовал он. Как только взгляд Никиты снова обрел осмысленность, она тут же обвила рукою мощную шею Дункана и властно притянув мужчину к себе, впилась в его губы требовательным поцелуем. На этот раз МакЛауд с пылом и готовностью ответил ей. Но потом, немного отстранившись, бережно взял девушку за плечи. — Никита, ты не обязана… — тихо сказал он, пристально заглядывая в её глаза. Но девушка заставила его замолчать, нежно прикрыв его губы пальцами. — Я хочу тебя, Мак! Неужели не понятно?! Ты понравился мне сразу, как только я открыла глаза и увидела тебя… — взволнованно прошептала она. — А вот это уже другое дело! — ласково произнес МакЛауд и принялся целовать уголки её губ. — Ты — такое совершенство, что даже подойти было страшно, но всё же хочется попытаться… — лепетала девушка, млея от его жарких поцелуев. Неужели это правда происходит с ней? Думала, что уже навсегда лишена этого счастья — быть желанной женщиной. Свыклась и молча смирилась с ролью некоего придатка большого механизма под названием Первый Отдел. Черт! Вот сейчас-то он ей точно не нужен! Никаким боком. — Ну что за комплексы неполноценности? — скорчился Дункан. Его губы игриво пробежались по лицу Никиты, её шее, скользнули в вырез футболки. Девушка прикрыла глаза, мгновенно покрываясь мурашками от его пылкой страсти, — Ты — такая красивая девушка, и довольно интересная личность с ярким внутренним огнём. А я… Ну просто нормальный мужчина, а вовсе не какая-то картина из Лувра, и не целибатный монах, — посмеивался он, проникая ладонями под её футболку, отчего кожа чуть не вспыхнула огнём, — Я не выискиваю себе каких-то топ-моделей, но вот ты бы вполне могла украшать собой обложки каких-нибудь престижных изданий. — Спасибо… — Никита прям-таки обомлела от столь хвалебных од в её адрес, — Но ты никоим образом не дал мне понять, что я привлекаю тебя как женщина, — изрекла она, поглаживая его мускулистую спину. Какой же он приятный на ощупь… — Я не пристаю к женщине первым. Если, конечно, она не моя, — Мак оголил её плечо и начал вырисовывать на нём замысловатые узоры из поцелуев. — Вот как… — хрипло прошептала девушка, и, нащупав через ткань брюк его напрягшееся достоинство, слегка его сжала, — Отныне можешь считать своей… — Что ты делаешь, бесстыжая девчонка? — шутливо отчитал её Дункан. Затем поймал за запястье и, не прерывая поцелуев, завел руку за спину. — Твой дружок, кстати, тоже! — дразнилась она, с жадностью возвращая ласки. — У него своя голова, у меня своя, — пояснил Дункан, вновь сделав своё «фирменное» строгое лицо, — Не люблю, когда всё происходит слишком быстро. Особенно, если спешить некуда. — Что ж, будь по твоему, — высвободила Никита руку, чтобы снова заключить мужчину в объятия, — У тебя есть презерватив? — шепнула она ему на ухо. — Нет. Но я не могу иметь детей. И не болен, так что можешь быть спокойна. — А вдруг я больна? Не боишься? — Нет. Однако, отчаянный парень! Но и ей не остаётся других вариантов, кроме как довериться мужчине, который уже однажды спас её, да и сейчас делает для неё всё, ничего взамен не требуя. Значит вот в чём трагедия всей жизни Дункана — он бесплоден. Это, конечно, ужасно несправедливо. Он, как никто другой, заслуживает семейного счастья с любящей женой и кучей детишек. Таких же красивых и талантливых, как и он сам. Но сейчас философские и жизненные вопросы отходили на второй план. Весь путь до спальни они целовались, будто боясь друг от друга оторваться. Как лицо романтическое, Дункан оказался в разы нежнее, чем в своей бойцовской ипостаси. Он отнюдь не пытался по-медвежьи грубо завалить девушку, чтобы поскорее взгромоздиться сверху. Все происходило последовательно и плавно. Когда на Никите осталось не больше одежды, чем в день её рождения, Дункан бережно положил её на постель. Так, будто она была бесценным хрупким фарфором. Дальше началось нечто сказочно-волшебное… Её потрясло то, сколько же души Дункан вкладывает в свои ласки и поцелуи. В каждом его действии ощущалось огромное уважение. Что там, даже почитание женского тела. Он делал всё настолько умело, что по сравнению с ним и Дон Жуан показался бы дилетантом. Видимо Мак обучался у женщин не только боевым искусствам, но также и науке любви. К тому же он оказался на редкость сильным и выносливым мужчиной. Прекрасно владел тем самым орудием любви, коим его так щедро одарила мать-природа, неизменно даря Никите восторги наслаждения, раз за разом. Спустя несколько часов, когда они отдыхали от страстных объятий, и львица, живущая внутри Никиты, насытившись, удовлетворенно урчала, а её лапка нежно поглаживала шерсть на груди МакЛауда, в нём вдруг снова пробудилось поэтическое воображение. — Слушай, а ведь более скандинавской внешности, чем у тебя, и представить невозможно. — Ты считаешь, что она слишком грубая? — смутилась Никита. — Нет! Что ты?! — запротестовал Мак, целуя её пальчики, — Очень колоритная! Мне кажется, именно так выглядели суровые женщины викингов, истинные воительницы! — Боже, Мак! — рассмеялась Никита и легонько куснула его за грудь, — Не припомню, чтоб кто-нибудь делал мне столь изысканные комплименты. — Я много чего умею делать… — пикантным голосом произнёс МакЛауд. — Я уже поняла, проказник… — хихикала девушка. — Слушай, а откуда твои настоящие родители? Может у них более далёкие предки из Дании или Норвегии? — Честно, я их не знаю! — крепко призадумалась Никита, — То есть вообще не в курсе кто они и где. Моё детство было сплошным скитанием по приютам, приемным семьям, и, конечно же, улица — мой второй дом. А концов там и не найдешь… — грустно констатировала она. Было слишком больно и противно вспоминать мать. И Никита предпочитала думать о себе как о сироте без роду и племени. Особенно после тех ужасных слов, что «родительница» бросила ей в лицо во время их последней ссоры. Якобы правду о её происхождении… — Ой, прости… Мне не следовало… — в глазах МакЛауда мгновенно отразилось смятение. Как же он мог забыться настолько, чтобы задавать такие дурацкие вопросы? Похоже, мозги здесь отшибло также и ему. Ведь с самого начала, не успев ещё толком увидеть Никиту, там, в полумраке заброшенного склада, когда от непрекращающихся вспышек выстрелов слепило глаза, он вдруг ощутил, что потенциальный Бессмертный где-то рядом… А как только он вытащил девушку наружу, уже полностью удостоверился в том, что это она. — Всё в порядке, — начала было успокаивать его Никита, — Что такое, Мак?! Ты прям в лице переменился! И побледнел! Что-то ни так?! — не на шутку заволновалась девушка. — Всё в порядке… — заверил её МакЛауд, — Просто мне крайне сложно понять людей, которые вот так детей своих бросают. — Мир несовершенен, что поделаешь, — сильнее прижалась к нему Никита. — Да, к сожалению это так, — обнял её в ответ Дункан. Никита вскоре уснула, уютно устроив голову на плече МакЛауда, а сам Мак пребывал в глубокой задумчивости. Надо же… Какая ирония судьбы. Занимаясь столь опасной работой, девушка умудрилась так ни разу и не погибнуть. Сие можно объяснить разве что фантастической везучестью. Каким бы способным и подготовленным бойцом она не являлась, от шальной пули не застрахован никто. Он-то поболее других это знает. Наверное, следует всё ей рассказать, но предельно осторожно. Как бы она не учудила какую-нибудь глупость, решив проверить данную теорию на практике. А захотела бы Никита вечной жизни? Жизни, полной опасностей, поединков, мытарств по всему свету? Тех же самых убийств… Снова прийти к тому, от чего так стремилась убежать. Только что в несколько другом формате. Врядли. Наверняка бы предпочла обычную короткую, но всё же спокойную жизнь простого смертного. Хотя ручаться за спокойствие в её случае он бы не стал. Ни при каких раскладах.