~o~o~O~~П~~O~o~o~
Пассер проснулся в пыльной комнатушке с ломящей болью по всему телу. Абсолютно не понимая где он и что происходит, парень схватился за палочку и спокойно выдохнул, нащупав ее на месте. Если палочка с ним, то вряд ли он у врагов. Короткий осмотр комнаты, довольно быстро найденная записка. От Дамблдора, четко понял он, заметив магическую подпись, и начав читать. «Мальчик мой, если ты читаешь эту записку, значит, ты уже проснулся…» Не выдержав, Пассер скривился с первых же строк, представив слишком слащавый тон директора. «Сейчас ты находишься в доме, в котором жила твоя мать.» Парень огляделся еще раз, более придирчиво. Это точно не дом тетушки, где она росла с матерью. Но и на Мэнор Поттеров дом не похож. Даже если бы они жили очень скромно, то вряд ли бы имели столь дешевую, хоть и качественную мебель… Тем более, его положили в спальню, которая явно кому-то принадлежала. И, смотря на магловские и магические фотографии улыбчивой брюнетки, Пассер четко понимал, что это явно не комната Лили. Будь он в мэноре его бы положили либо в хозяйскую спальню, либо в гостевую, но точно не в чью-то. К записке парень вернулся с еще большими вопросами. «Как ты уже догадался, та девушка, что на фотографиях — твоя мать. Лили Поттер ей же не являлась.» — Да вы словно мысли читаете! — выдохнул подросток, раздосадованно прикусив губу. Неужели он настолько предсказуемый? Хотя признание директора вызвало некий короткий шок, но зная о поведении отца, и тем более его дружбы с этой похабной псиной Сириусом в школе, парень мог предположить, что Джеймс мог нагулять его. Что же тогда произошло, если его отвезли в дом матери? Тем более, явно одного, иначе бы надобность в письме отпала бы. «Джеймс Поттер так же не является твоим отцом…» Прочитав очередную строчку, Пассер нервно рассмеялся. Письмо директора становилось все более абсурдным и его не получалось принимать полностью серьезно. «Ты — не Гарри Поттер.» Подобное даже комментировать не хотелось, Пассер продолжил читать. «Твою мать звали Роуз Слоцмер, полукровка, чей отец ей был неизвестен, а мать маггла. Твой отец так же неизвестен, она не успела о нем рассказать — умерла во время твоих родов в магловском мире. Я нашел тебя в сиротском приюте.» Плавно саркастический настрой стал спадать и Пассер стал читать более серьезно. «Чтобы отвести опасность от Гарри Поттера и дать ему окрепнуть после недавнего нападения Воландеморта, Орденом Феникса было принято решение найти ему временную замену.» Пассер прикусил губу, это походило на правду и на то, как поступал директор. Он уже знал, что будет написано дальше. «Ты стал заменой Гарри Поттера.» Пассер на секунду прикрыл глаза, вздохнул и снова открыл, смотря на текст, что ему еще предстояло прочесть. «Сейчас ты находишься в магически нестабильном состоянии из-за спадения облика Гарри Поттера. По всей стране Аластор еще отлавливает Пожирателей, поэтому не выходи из этого дома, если они узнают в тебе Поттера, то обязательно нападут, а ты не сможешь сопротивляться. Пока личина Гарри Поттера полностью не спадет, я магией запретил тебя выпускать из дома. Тут ты в безопасности и тебя не тронут. Не пытайся выбраться» Парень нахмурился, достал палочку, создал обычный светляк и понял, что никаких проблем с магией нет. Впрочем, он их и не ощущал, но… директор магически поклялся, что все тут написанное правда… Парень не стал деактивировать заклинание, чтобы последить за ним и продолжил чтение, что получалось тяжело — из-за попыток ограничить его в груди начинала клокотать чистая ярость. «Мальчик мой, оставайся в этом доме до моего прихода. Когда я закончу со всеми делами, то обязательно приду и расскажу тебе обо всех подробностях. О питании не беспокойся, через камин тебе каждое утро будет передаваться корзинка со всем необходимым.» Письмо закончилось, и парень еще несколько раз его перечитал. Внутри него бушевала ярость, непонимание и потерянность. Хотелось верить, что это очередная шутка Дамблдора и Грюма… Пассер понял все написанное с первого раза, но все это походило на бред. Он бы прочитал записку еще, если бы не погасший светляк. Вздрогнув, он достал палочку и попробовал призвать еще раз, но магия не поддавалась. — Люмос! Люмос! — как заведённый, повторял Пассер и когда на пятый раз вышло — выдохнул. Без магии он почувствовал себя беззащитным ребенком. — Спадение облика… — повторил он строки из письма и встал. Тело ощущалось привычно, руки не стали длиннее или короче, не изменился центр тяжести. Казалось, что даже родинки остались те же — на руках, как и пара белых шрамов на костяшках. Осмотревшись, он не нашел в комнате зеркала, поэтому вышел в его поисках. Комната выходила в небольшой зал-гостиную, где тут же у стены была кухня, в дальнем углу была дверь, рядом с которой была лестница вниз. Обычно ванную пытаются сделать на том же этаже, что и спальни и Пассер пошел в единственную оставшуюся дверь, проигнорировав лестницу. — Бинго, — слабо улыбнулся подросток, заметив над раковиной большое зеркало. Отражение не показало ничего нового. Темные волосы, завивающие в крупные локоны, он поправил их, заправляя назад. На лбу все тот же шрам-молния, голубые глаза…. Пассер замер, рассматривая свои глаза, но ни черта не смог вспомнить, всегда ли они ли были такими. Он как-то не рассматривал себя раньше, а глаза ну светлые и светлыми были, точно не карими, но вот голубые ли… Понимая, что не вспомнит каким был раньше, он просто наклонился и включил воду, радостно выдыхая, когда пошла вода. Слава богу все бытовые чары работают. Умывшись, он еще раз зачесал уже влажные волосы назад и, еще раз всматриваясь в себя, пытался запомнить черты лица, чтобы потом не проглядеть их изменения. — Новый хозяин излишне самовлюблен? — раздался старушечий голос со стороны зеркала. Пассер растерялся всего на секунду, а затем, выхватив палочку, направил ее в зеркало, только сейчас отмечая, что выглядело оно слишком странным, а рама напоминала кору дерева. Наверху, где кора закруглялась формируя небольшую арку из кусочков дерева угадывалось лицо, выглядящие очень старо из-за множество трещин на дереве. — Артефакт, — выдохнул маг немного удивленно, на что зеркало не смогло сдержать ответа. — Некультурный мальчишка! — зеркало застыло, недовольно поглядывая на Пассера, тот посмотрел в ответ и просто вышел из ванной, он не настолько сошел с ума, чтобы общаться с артефактами. Оглядывая гостиную, парень заметил, что дом выглядел так, словно тут жили еще вчера. Но если верить письму, то его… Гхм… мать… не появлялась тут больше пятнадцати лет. Но, несмотря на это, на полках не было и лишней пылинки. А заглянув в холодный шкаф парень отметил, что даже фрукты в нем выглядят предельно свежими. Пассер на секунду задумался, хотя, возможно, это уже принесли свежую еду. Он оглянулся и заметил первый признак того, что все-таки хозяйка давно тут не появлялась. На окне стояло множество горшков, в которых были засохшие цветы. Исследуя гостиную, за шкафом он обнаружил еще одну дверь, обычную, хоть и не броскую. За ней была детская… в которой все замерло в ожидании маленького ребенка. Смотреть на игрушки и маленькую кроватку было достаточно сложно, поэтому парень быстро вышел и закрыл дверь. В эту комнату он вряд ли вернется… Зато он снова пошел в спальню, осмотрел стол, отмечая множество фотографий, а затем с интересом уставился на полароид. В один момент до парнишки дошла идеальная мысль и, взяв камеру, он сделал свой снимок. Теперь-то он уж точно не упустит изменения, если они начнутся. Куда бы только поставить эту фотографию… Идеально было бы прикрепить к зеркалу, но к ворчащему артефакту идти не хотелось. Пассер особо не рвался никуда, решив и правда подождать директора с Грюмом. Да и глупо пытаться рваться, когда тебя не выпускают за порог заклинания, а без стабильной магии ты не можешь их отменить. Он спокойно подтягивался на балках в гостиной, когда ему было скучно, но чаще изучал записи в тетрадях Роуз, назвать ее матерью у него не поворачивался язык. Почти все свое свободное время он проводил в подвальчике-мастерской Слоцмер, изучая ее труды, и реже всего появлялся на первом этаже, где была небольшая лавка. Туда он приходил только для того, чтобы забрать с прилавков зелья. Если они вдруг становились ему нужны. Часы плавно сменяли дни, общения с зеркалом так и не возобновилось, в спальне на столе появлялось все больше фотографий и, сравнивая их, парень не замечал разницы, его это успокаивало. Надежда о том, что все происходящее все же шутка, а магическая клятва не иначе как… очередной обход правил? Он не знал, как объяснить эту клятву, только из-за нее в душе оставались хоть какие-то сомнения. Вскоре у полароида закончились картриджи, и подсчитав их, парень с удивлением понял, что прошел месяц. Однако, сравнивая первую и последнюю фотографию, все так же не видел изменений. Хотя они происходили очень медленно, но на его теле появлялись новые родинки, а цвет волос плавно становился другим. Почти год назад его волосы из иссиня-черных стали более теплыми с золотистым блеском на солнце, хоть и оставались все равно черными и еще тогда парень этого изменения не заметил, как и то, что плавно они меняли тон за тоном, становясь все светлее. Не заметил он и того, что ямочка на одной из щек стала более заметной, просто потому что он перестал улыбаться. «Это все шутка…» — звучало у парня в голове каждую секунду, а потом зеркало заговорило. — Теплый оттенок волос идет вам больше. Парень замирает, всматривается в свое отражение чуть больше, но все так же не видит разницы — темные волосы, как и были всегда. Спихивая все на обиду зеркала, из-за чего оно начало врать, парень продолжая избегать реальности, снова уходит. Мир перевернулся, когда он, разбирая очередной раз еду из корзинки в холодный шкаф, заметил газету. В нее завернули кусок вяленого мяса, что, в принципе, делали и раньше, но все газеты были с известными ему событиями, а тут… Награждения Гарри Поттера за победу над Темным Лордом. Посмотрев на газетку, парень с интересом стал читать. «И вот почти полувековая война подошла к концу! Наш герой, что смог в младенчестве сделать невозможное — пережить заклинание Авады, снова сотворил немыслимое! Он в одиночку смог победить Темного Лорда!» Пассер от этих строк скривился: — Конечно в одиночку… А то, что он был раз в пять старше и опытнее, в окружении десятков таких же опытных подчиненных — никого не смущает. Да в одиночку я мог бы только заставить их напиться, отмечая победу над недогероем… Хорошо, что рядом был Грюм с аврорами… «И вот, спустя почти целый месяц проведенный в Мунго, Мальчик-Который-Выжил вышел в свет, чтобы получить свою награду! Слава герою! Слава Гарри Поттеру!» И все едкие мысли так и остались на языке Пассера, когда он увидел фотографию, где он сам, хоть и очень худой, но вполне узнаваемый, махал толпе рукой. Улыбка сползла с его лица, а мозг, что до этого так и кричал: «это все шутка, подожди немного и скоро выскочит директор, махая своей палочкой и восклицая, что он проиграл очередной спор с Грюмом», но вид газеты, подобно удару, привел его в чувства. — Этого не может быть, — прошептал Пассер, дрожащим голосом и, спотыкаясь, рванул в сторону зеркала. — Не может быть…. Повторял он, сравнивая свое отражение с фотографией и, наконец-таки, замечая разницу. Волосы у Поттера колючие и прямые, у Пассера же вьются. Даже на черно-белой фотографии у Поттера видна чистая белая кожа, а у него же появились веснушки и родинка под глазом. Откуда веснушки, он же не выходил на улицу и не загорал эти дни! — Мордред вас подери! Что за бред! Зло он ударил по зеркалу, вздрогнув, когда внутри зеркала что-то звякнуло и раздался слишком недовольный старушечий голос от артефакта. — Молодой человек! Будьте добры держать свои руки при себе, я — артефакт старый, раритетный, такого отношения не потерплю… — вместе с голосом по зеркальной глади пошла рябь, которая остановилась только тогда, когда артефакт замолк. Это помогло немного прийти в себя. Но внутри стало еще более мерзко. Ударив стену, он, рыча от бессилия, бросился вниз, в подвал. Это все шутки, точно шутки… а может глюки. Да, может быть он сейчас лежит в коме в Мунго и весь этот бред построен его сознанием! Да, поэтому письмо якобы не врет, хоть в нем и написана полная чушь. Дверь заколдована так, что он не может покинуть в дом и… Газета — это тоже глюк! Больная фантазия его сна! А значит, надо попытаться проснуться! Обязательно надо проснуться! Его уже заждались Луна и Драко, ему срочно надо к ним! Если его мозг придумал этот дом, то когда он выберется и наконец проснется, все станет лучше. А пока… Осмотревшись в подвале и подхватив ножик, он резанул себя по руке, желая убедиться в том, что он во сне, а в идеале проснуться. — Мордред! — рыкнул от боли, зажимая кровоточащую рану. Оглядевшись, Пассер нашел бутылку огневиски и налил на рану, зажимая ее куском ткани. — Мордред… — обреченно протянул он, оседая с этой бутылкой по стене на пол. — Блядство…… — вспомнил магловское ругательство, делая глубокий глоток и морщась от жгучего вкуса алкоголя. Свои мысли, Пассер попытался спрятать на самое дно бутылки. С первого раза это не получилось, но, чувствуя, как стало легче, он отставил бутылку и пошел спать. Утром, когда от всех мыслей снова стало плохо, попытался выйти из дома, заклинание не выпускало его. Бушуя и зло рыча, он начал пытаться разбить окна, выбить эту дверь, но дом оставался целым, а вот сломанная мебель теперь была свалена в углу. Как еще побороть свои чувства парень не знал, а поэтому пошла вторая бутылка… а потом, возможно, и третья. Пассер не считал, он просто запомнил, как в какой-то момент, через несколько дней подобного времяпрепровождения ему стало плохо, а проснулся с дичайшей болью и в луже собственной рвоты. Вокруг валялось куча склянок и корзинки с едой, видно, он все же поднимался наверх за ней. Пассер огляделся, стеная от боли в голове, попытался найти хотя бы одну бутылку с живительным глотком, после которого обязательно полегчает. А не найдя понял, у него просто закончился алкоголь…. Это удивило, ведь в подвале было много спирта для зелий, разных реактивов, которыми можно было напиться, но он не нашел ничего… А от количества пустых бутылок и битого стекла подурнело… и опять вывернуло. Следующие несколько дней были самыми тяжелыми — они были наполнены, дичайшим похмельем с ломкой. А еще старческими нравоучениями. — Не дыши на меня, а то у меня запотевает стекло! Господи, отвернись от меня! Я не хочу видеть твоё опухшее лицо! Не отряхивай руки, как только их вымоешь! А то придется тебе мыть меня, а я не дам тебе уснуть. Буду орать как мандрагора, пока ты меня не приведешь в идеальное состояние! Возможно, именно благодаря такой собеседнице парень стал плавно приходить в себя, приводить в порядок дом, убирая все сломанные вещи и стекло. Магия все еще не давалась, зато работа руками отрезвляла, помогала отвлечься не хуже алкоголя и погрузиться в собственные мысли… Хотя тех почти не было, в голове все еще не укладывалось происходящее. И только в очередной раз вымывшись, Пассер посмотрел в зеркало, отмечая отросшие каштановые пряди, нос не такой прямой как раньше, с небольшой горбинкой, потяжелевшую квадратную челюсть, губы его стали тоньше, а глаза чуть более раскосыми. Он уже не был тем парнем, чьи фотографии остались на рабочем столе. Га… он уже не Гарри Поттер. А кто он? — Ты знаешь кто я? Спросил парень у зеркала и поморщился от ее слишком звонкого, эмоционального голоса. — Конечно знаю! Ты лодырь и алкоголик! Глаза б мои тебя не видели! Искупался? Вот и делай ноги отсюда! Хватит светить своим голым задом! А не выйдешь сейчас, то визжать начну! Пассер понимал, что к зеркалу ему теперь без извинений не подступиться и впервые пожалел о том, что испортил с ним отношения. Хоть оно и было артефактом, но также оставалось его единственным собеседником. Алкоголя больше не было, как и реагентов из которого можно было бы его сделать. Теперь было не поэкспериментировать в зельеварении. Заняться в доме было откровенно нечем. Оттого слоняясь между тренировками, Пассер стал все больше изучать дом. Он разглядывал фотографии, доставая их из рамок и рассматривая пометки на них. Выпуск из Хогвартса. Путешествие в Молдавию. Открытие лавки. Он узнавал историю некой Роуз, что… была его матерью… И хоть этот факт давался тяжело, парень пытался к нему привыкнуть. Под кроватью он нашел коробки с разными документами и письмами. У Роуз особо не было друзей в Британии, все были за границей, и его отец, видно, тоже… К сожалению, кто именно был отцом узнать не получилось. Но, читая очередное письмо от подруги матери из Индии, парень узнал, что мать решила родить ребенка чисто для себя. Подруга была очень обеспокоена тем, что у Роуз не будет мужской опоры и поддержки. Пассер жалел, что у него нет писем, написанных именно Роуз, ведь тогда он смог бы узнать ответ не только этой подруге, но и остальным ее друзьям. В найденном альбоме были фотографии Роуз в окружении маггловской семьи, кажется у нее был брат… узнал Пассер по детским фотографиям девочки, где она собирается в маггловскую школу или отмечает день рождение. И это брат уже женился и имеет детей. Забавно… Пассеру казалось, что в мире маглов нет никого роднее Дурслей… Так же он узнал, что Роуз не была богата, дом она купила в кредит и выплачивала его не один год, денег с лавки хватало для размеренной жизни и приготовления к рождению ребенка. Парень все же зашел в детскую, комнатушка была маленькой, раньше, наверное, была кладовкой. Мебели тут было немного, кроватка, да небольшой комод с вещами… Рассматривая голубые вещи, Пассер понял. Роуз знала, что ждет сына, может… она и имя придумала? Пришлось идти к зеркалу на поклон, чуть ли не вымаливая прощения и стирая с него каждую пылинку, что оказывалась на его стекле или глади в течении пары дней, чтобы узнать. Имя Роуз не придумала, она решила сначала родить, а потом назвать так, как ей покажется правильно в тот момент. — Так значит, ты не знаешь кто я? Зеркало глумливо подметило: — Отчего же, знаю. Ты несносный и невоспитанный мальчишка… Весь в мать! Она была такой же как ты, дерзкой и молодой, когда мы встретились на Индийской ярмарке. Ей пришлось заплатить целое состояние, чтобы завладеть таким артефактом как я! В подобное Пассер не верил, артефакт дорогим не выглядел, да и мать вряд ли была по молодости богата, но постарался сделать вид, что зеркалу верит, чтобы то опять не обиделось. — Вот только твоя мать никогда не топила проблемы в бутылке и не доводила себя до такого состояния. Ты бесхребетный мальчишка, не способный взять свои яйца в руки и начать действовать. Твоя же мать это сделать могла. Пассер призадумался и протянул. — Так может я пошел характером в отца? — вопрос был задан, чтобы узнать что-то о другом родителе. — Сомневаюсь. В ее вкусе были сильные мужчины, думаю и к выбору отца она подошла ответственно, не даром искала его так долго! — Прям очень долго? — Несколько лет точно, и нашла только дойдя в поисках до Норвегии. Шутила, что ты рыжим будешь, а ты вон как, пошел внешностью больше в мать, почти ее копия. Больше про отца узнать ничего не вышло. — Так что кого и обвинять в твоем соплежуйстве, так это только тех, кто тебя воспитывал. От оскорбление собственной семьи внутри Пассера все заклокотало и зеркало подметив это, хмыкнуло. — О как, так если и воспитывали тебя люди сильные духом, чего сам руки опустил? Кулаки сжал и пошел к ним! Своей матери ты уже никак не поможешь, а их успокоишь своим появлением. А то подумать только, полгода тут провел! Почти четыре месяца в бутылке топился! Алкаш! Круги как на воде пропали с зеркальной глади, и собеседница Пассера замолкла, а сам подросток задумался еще сильнее. А что скажет тетушка и дядя когда увидят его? Не признают же, да и из дома ему не выбраться, магия все еще не стабильна… Или же? Погруженный в собственные страдания. Парень и не заметил, как магия нормализировалась, а входная дверь спокойно открылась. Не ступив и шагу на улицу, маг отступил и закрыл ее изнутри, на замок. Он не был готов выйти. — Я бы назвала тебя красавцем, но нюни не в моем вкусе, — заскрипело снова зеркало, когда парень на следующей день пошел умываться. Это вызвало только улыбку у парнишки, а зеркало продолжило. — Не буду с тобой разговаривать, пока не свяжешься с приемными родителями. Улыбка сползла с лица Пассера. — Они меня не узнают и не примут. — Вот если такое случится, то тогда знай, черти они, а не родственники, бежать от них надо. А пока не вернёшься к ним, то и не узнаешь, примут они тебя или нет. Иди и пробуй, чтобы не жалеть себя всю жизнь потом. Артефакт стал полностью черным, перестав отражать. Видно, и правда больше не заговорит. Еще пару дней Пассер собирался с мыслями, настраивался на разговор, думая о том, что же он будет говорить и как вообще стоит начать эту встречу. Худо-бедно, но план в его голове сформировался, и парень, взяв палочку, вышел из дома, магически его закрывая и аппарируя в мир маглов. Будь что будет… но если он не сделает шаг навстречу, то его не сделает никто….~o~o~O~~П~~O~o~o~
Луна с интересом смотрит на кнопку у двери, Драко невольно вспоминает, как они уже стояли точно так же перед дверью и не могли решить, кто же нажмет на эту жуткую кнопку. Но она стоит и ждет. «Потерялась», — понимает Драко, сам нажимая на кнопку. Пытаясь найти Пассера, Луна испытывала свой Дар на прочность и одновременно проживала десятки времен прошлого, настоящего и будущего, оттого стала очень часто подвисать… что, иногда приводило чуть ли не к беде. — Эй, я хотела сама на нее нажать! — отмирает девушка, услышав звонок, и смотрит на друга, недовольно надувая щеки. Драко раздраженно фыркает, развернувшись, щелкает девушку по носу. — Хотела бы, то нажала, а не смотрела бы на него минуты две. — Дело не в этом! — тянет она и очень шустро прячется за друга, чтобы ее не увидел открывший дверь. Драко удивленно смотрит на подругу, что никогда ни от кого не пряталась и разворачивается. Блондинка в простом домашнем бежевом платье и фартуке, она почти не изменилась с тех времен, когда Драко видел ее в последний раз. — Здравствуйте, миссис Дурсль, — с легким уважительным поклоном кивает он, и замечает, как женщина немного теряется, спешно вытирает мокрые после воды ладони о край фартука. Она смотрит на него немного встревоженно, а затем в глазах проскальзывает узнавание. — Ох, Драко, да? Я тебя не узнала, ты так подрос! Еще недавно такие дети были с воробушком, а сейчас самые настоящие мужчины… — Луна выглядывает из-за спины Драко и широко улыбается, увидев Петунию, та кивает ей, и со смешком продолжает. — Ты меня испугал, не часто к нам маги захаживают, только когда что-то случается неприятное… — заметив, как мрачнеет Малфой, женщина бледнеет. — Господи… Я, конечно, понимала, что ты не к Пассеру в гости пришел, его же дома нет… Но что случилось с моим ребенком? Тут наконец-таки вступает Луна. — С ним все хорошо! Он точно жив и здоров! — и девушка замирает, на ее глаза наступают слезы. Малфой тяжело вздыхает, задвигая девушку обратно за спину. Она уже успела ему рассказать о том, что далеко не во всех вариациях будущего с Пассером все хорошо и, видно, сейчас она снова увидела что-то ужасное. — Все хорошо, — кивает он уверенно Петунье. — Просто наш дурачок немного потерялся. Малфой за спиной ободряюще сжимает руку подруги, держа во второй небольшую папку и, немного качнув ей, привлекает к себе внимание. — Позволите нам зайти и все вам объяснить? Женщина кивает и натянуто из-за переживания улыбается. — Да, конечно, пройдемте, может чаю? Она возвращается на кухню, где явно до этого собиралась готовить. В раковине остались вымытые овощи, рядом стояла пустая салатная миска, доска, нож… За исключением этого комната была идеально убранной, что успокоило самого Драко. Чистота и порядок, почти как дома… Он встал у стола и стал раскладывать газеты, расставляя их по хронологии, рядом маячила Луна, но вскоре, как у себя дома она открыла верхний ящичек и достала оттуда корзиночку со сладостями. Петуния даже удивиться такому ее знанию где что лежит не успела. Женщина была занята, она быстро ставила чайник, затем вернулась к ребятам и посмотрела на них выжидающе. Опасаясь смотреть на стол и надумать лишнего. Драко, понимая, что оттягивать разговор больше не имеет смысла, кивком пригласил женщину перед ним сесть, не успел развернуть первую газету, как в коридоре послышался поворот ключа и, громко смеясь, в дом зашли двое мужчин. Дадли и Вернон, признал он в них старых знакомых и не успел поздороваться, как увидел широкую улыбку Дадли. — О, вы уже приехали? Каникулы в этом году раньше начались? А где этот черт? Хей, Пассер! А ну спускай свой зад! За этот год я сильно вытянулся и точно обогнал тебя по росту! — зычно кричит подросток, подлетая к лестнице. Это все происходит настолько шустро, что Малфой его не успевает остановить. Луна рядом тихонько смеется, разряжая этим обстановку. — Не перерос, Пассер выше… Он и Дадли выше, и Гарри тоже… Петунья непонимающе смотрит на девушку, а Вернон, чутко подхватывает достаточно напряженную атмосферу, бледное лицо жены, тяжело рыкает. — Дадли, а ну-ка вниз! И рот на замок! Подросток, услышав отца, послушно замолк и спустился. Не смотря на столь грубую просьбу, обиженным он не выглядел, только серьезным и готовым слушать. — Туни, милая, что случилось? — спросил Вернон у жены, плавно к ней подходя и обнимая, успокаивая. Блондинка уткнулась ему в шею. — Пассер пропал, с нашим мальчиком опять что-то случилось… Тихо прошептала она и, закончив объятья, отстранилась, посмотрев на Драко. — Нам сейчас ребята все расскажут, — послышался свист чайника, женщина развернулась, чтобы налить всем чаю, но не успела, это уже делала Луна. — Садитесь, я сама, — кивнула Лавгуд и посмотрела на Драко. Слизеринец в очередной раз вздохнул, пытаясь собрать силы, не просто сообщать то, что он собирается сказать. — Значит… Сейчас я начну с фактов, я не буду утверждать, что они все абсолютно правдивые, поэтому прошу вас просто выслушать меня и не перебивать, хорошо? Дождавшись согласных кивков, парень начал. — Начать стоит с того, что Пассер от нас отдалился, в своем репертуаре, он не стал нам врать и придумывать причины, но и не сказал правды. Мы не стали лезть, просто замерли в ожидании, когда же он сам созреет и подойдет к нам, потому что вы сами знаете, если он не захочет поделиться, то информацию из него никаким круциатусом не выбить… И вскоре, как нам показалась, стала ясна причина… Парень развернул одну из газет, где сообщалось о Четвертом Чемпионе от Хогвартса. — В нашей школе проходило достаточно опасное и масштабное мероприятие. Турнир Трех Волшебников…. И мы думали, что Пассер отдалился от нас, чтобы мы не переубеждали его участвовать в этом… достаточно опасном мероприятии. Но даже когда стало известно о его участии, он не вернулся, общался с нами только в библиотеке, и то очень редко, а когда мы пытались разузнать все подробности… начинал агрессировать и сбегать. Чтобы не рассориться окончательно, мы решили его временно перестать трогать и… это стало ошибкой… Весь чемпионат был одной огромной ловушкой, чтобы Темный Лорд смог вытащить Гарри Поттера на битву… В этот момент Драко примолк и достал очередную газету. Где Пассер был только после победы, держащий в руке сверток с Его головой. — Мы не знаем как, но он победил, но получил проклятье… Через неделю Гарри Поттер появился на публике, таким… Малфой достал новую фотографию и Дадли не удержался: — Черт, что его так сплющило? Вернон тут же болезненно ткнул сына в ребра и тот, зашипев, замолчал. А Петунья выразила общую мысль. — Это… потому что он стал выглядеть так, он решил сбежать? Глупыш, мы же его любым любим! Драко на секунду замер, не зная, как комментировать, а затем перевернул газету, которую держал статьей вниз, чтобы ее не заметили раньше времени. — «Лили и Джеймс Поттеры живы», — удивленно прочитал Вернон, смотря на заголовок, а затем на фотографию, где все трое Поттеров позировали на камеру. — «Чета Поттеров была вынуждена инсценировать свою смерть, чтобы вести подпольную войну с темным Лордом, и теперь, когда их враг повержен, они могут раскрыть истинное положение дел.» — Вот же херня… — выдохнул Дадли, смотря на ошарашенное лицо Петунии. На мгновенье в комнате воцарилась тишина, так и осталась не озвученной мысль о том, что Гарри просто бросил тетю с дядей и остался с живыми родителями. Тишину прервал звонок в дверь и Луна поспешила ее открыть, впуская гостя. Снейп. Зельевар медленно зашел в дом, но миссис Дурсль его даже не заметила, смотря на фотографию с живой сестрой, она тихо прошептала: — Боже… Я же ее мысленно похоронила, они написали письмо, что она мертва и… и… Все это время ее сын жил с нами, как у нее только сердце отпустило свое дитя в другую семью? Снейп криво усмехнулся. — Своего сына она как раз-таки и не отпустила… Очнувшись, Петунья посмотрела на Снейпа, ожидая подробностей, но тот замер молчаливой тенью, облокотившись на стену у прохода в кухню. Драко продолжил. — После возвращения Гарри таким, мы с Луной поняли… что это не наш Пассер. Он вел себя совершенно иначе, не мог ответить на большинство вопросов, и вел себя так, словно нас не знал никогда. Мы заподозрили подмену, а крестный это подтвердил. Пока мы бегали и искали Пассера по всем нашим знакомым и местам где мы были, в один из вечеров к моему отцу пришел крестный и… рассказал о мероприятии, на котором ему посчастливилось побывать. — Петунья, Вернон, — кивнул зельевар паре, приветствуя их, продолжил, начиная издалека. — Ребенок, что вам подбросили на крыльцо, никогда не был вашим племянником Гарри Поттером. Это был сирота, которого где-то нашли… провели на нем ритуал Зеркала, благодаря которому он дюжину лет должен был походить на Гарри Поттера и быть приманкой, отводом опасности от настоящего Гарри. В комнате наступила полная тишина, никто из Дурслей до конца не мог осознать происходящее полностью, а потому Северус продолжил. — Это и был подпольный план Поттеров, отвести от их больного с детства сына опасность, а то, что подменыш смог одолеть Лорда — стало для них приятной неожиданностью, подарком, так сказать. За последнее время ритуал стал ослабевать, и личина все больше слетать, поэтому сейчас, когда он им больше не нужен, от него избавились. Петунья в ужасе закрыла ладонями рот, а Вернон хрипло спросил: — Его… убили? От шока и ужаса, Дурсли позабыли фразу с которой начали свой рассказ ребята, о том, что Пассер потерялся. Северус отрицательно качнул головой. — Нет, спрятали, чтобы он до конца изменился там, где другие этого не заметят. — И что, даже примерно неизвестно, где мой мальчик? — спросила Петунья и заметила, как облегченно выдохнул Малфой, видно, он остерегался другой реакции Дурслей — отказа от как выяснилось, совсем чужого для них человека. — Дар Луны очень неточный, но очень многое говорит, что сейчас он находится в магическом мире, но может вскоре оказаться в мире магглов, где-то тут рядом… Вот только не ясно, будет он где-то тут скоро или ходит уже, а может ходил и уже ушел… Непонятно и сколько времени пройдет, когда он тут появится, если это будет будущее. Мы надеемся его найти и… — Драко замер, не зная, как сказать так, чтобы это было корректно, поэтому за него закончил Северус. — Мы подозреваем, что он может подойти к вам, начать общаться, но не скажет, что это именно он. Поэтому мы надеемся, что вы сможете его узнать и удержать, пока он не уйдет. Луна грустно вздохнула. — Он очень сильно запутался в себе, думает, что больше никому не нужен. Боится прийти и раскрыться. — Нам бы хотелось подсказать, как он выглядит сейчас, вот только, сами до конца не знаем, — подхватил Драко. — У Луны в виденьях он всегда в разной стадии изменения: иногда он очень сильно похож на Поттера, а иногда совсем нет… Поэтому, как он выглядит сейчас, мы не знаем, непонятно на какой стадии будет спадение личины в тот момент, когда он появится. Луна хихикнула, смотря на Дадли с улыбкой. — Но, он точно выше тебя. Подросток возмущенно взвыл. — Вот черт! Так не честно!~o~o~O~~П~~O~o~o~
Вот только с того разговора прошло несколько месяцев, а Воробей так и не появился. Все это время семья Дурслей вела себя странно — заглядывали в лица прохожих, выслеживали молодых парней. — Туни, солнышко, все хорошо? — спросила Мардж, когда они с невесткой шли к машине от вокзала. Дурсль вся вздрогнула и посмотрела на проходящего мимо парнишку. — Мардж, я уже и не знаю… я уже перестала что-либо понимать… Миссис Фабстер удивленно подняла брови и затащила поскорее невестку в машину к братцу. — А вот теперь, милые мои, я жду подробностей. Выслушав историю, о том, что их мальчик не родной и является подменной, женщина зло ударила по водительскому креслу перед собой. — Да Господи, когда это уже прекратится! Что не поездка к вам, так у меня появляются седые волосы! Каждый раз я думаю о том, что ну уж хуже быть не может и вы к черту рвете все мои представления об мире! Так и Пассер! Я уши этому пострелёнку оторву! Надо же такой бред напридумывать и в семью родную не вернуться! Под отборную ругань Мардж, Дурсли почти доехали до дома, когда заметили, что на их крыльце гостья. Еще издалека были видны ее огненно-рыжие волосы, этот цвет был очень знаком Петунии. — Туни, мне выйти с тобой? — спрашивает Вернон у жены, повернувшись боком, чтобы видеть женщин на задних сиденьях, та отрицательно качает головой, а Мардж начинает снова закипать. — Кто это черт возьми такая? — шипит она, болезненно щипая брата за руку, чтобы тот не думал увиливать от ответа и уж тем более сбегать из машины. — Лили, ее сестра, — отвечает Вернон, следя взглядом за женой и совершенно пропускает момент, как Мардж снова задыхается в возмущении. — Да что тут святые угодники происходит? Она же мертва! И пока Вернон, пытаясь не оглохнуть, рассказывает сестре все подробности последних событий, Петунья уже подошла к Лили. — Петти, милая, я так рада тебя видеть! Выдыхает ведьма и тянет руки для объятий, но миссис Дурсль, отступает, не позволяя себя обнять. Лили замирает, она явно ждала не такой реакции, и Петунья это понимает. — О, ты видно уже знаешь обо всем… Он тебе все рассказал, да? — блондинка не отвечает, чтобы не сболтнуть лишнего, а Лили принимает все за согласие, — Я бы хотела с ним встретиться. Видишь ли, хотелось бы познакомиться с ребенком, что все это время был моим сыном. А нам надо поговорить, да и пообещать кое-что он мне должен. Фраза бьет больнее пощёчины и Петунья поднимает свой злой взгляд. — Лили, ты забываешься. Ведьма удивленно замирает, не понимая. — Мой ребенок, — тянет Петунья, не отрывая взгляда от глаз Лили, — тебе ничего не должен. И я очень сильно сомневаюсь, что он захочет познакомиться с женщиной, что все это время играла роль его мертвой любящей матери, а на деле была той, кто отправила ребенка в самое пекло и при первой же возможности отказалась от него. Бледно-голубые глаза Петуньи не отрываются от Лили, она не боится говорить, хоть и понимает, что доводить ведьму не стоит — один взмах палочки, и на этом существование миссис Дурсль закончится. Но женщину не остановить, она слишком зла на объявившуюся Лили. Боковым зрением она подмечает, что к ней приближаются сбоку кто-то в мантии, Снейп, думает она, он часто бывает в их доме. Он, а так же Драко, Луна и Аластор, люди, что узнав правду так и не отказались от Пассера и продолжают его искать. У уставшей от поисков Петуньи не возникает и мысли о том, что эта фигура в мантии может быть кем-то чужим, опасным. — Лили, у тебя прекрасно выходило притворяться мертвой. И поверь мне, я не буду радоваться твоему внезапному оживлению, я только попрошу тебя, сгинуть из моей семьи, забыть обо мне, Верноне, Дадли и о моем сыне. Ты не его мать, и поверь мне, никогда ей не была. Ты не видела, как он впервые встал, заговорил…. Ты не знаешь этого ребенка, что он любит и чем увлекается… Ты не обнимала его, когда ему было грустно или тяжело… Тебя не было, так что будь добра и не появляться. На глаза Петуньи наплывают слезы, она продолжает говорить и уже не видит того, что происходит, картинка из-за слез размыта. Она только замечает, как Лили поднимает руку, явно с палочкой. — Петти, так мы с тобой точно не договоримся, поэтому, заранее прости… Она создает заклинание, которое помогло бы настроить Петунью более миролюбиво. Но заклинание утыкается в невидимую стену, а в следующий момент палочка вылетает из рук Лили, а сама женщина начинает двигаться слишком медленно, словно ее замедлили. Всего три заклинания, а она уже беспомощна. — Слишком вы слабы для той, кто помогал победить Воландеморта, — слышится молодой голос, парень подходил сбоку и так и остался незамеченным Лили, он держит ее палочку, а затем выдыхает, спокойно и устало. — Неужели вы не видите, что вам тут не рады? Забудьте дорогу в этот дом, поберегите лишний раз себя и свою семью. Петунья вытирает глаза и замечает молодого парня, высокого, с шоколадными кудрями, голубым взглядом, черными от недосыпа синяками под глазами. Она его не знает, совершенно. А парень тем временем подходит, убирает палочку Лили в ее мантию, активирует давно замеченный артефакт защиты, что аппарирует женщину в защищенное место. На крыльце остаются двое. Петунья и молодой человек. Парень не спешит начинать говорить, он переминается с ноги на ногу и, таким знакомым для Петуньи жестом, поправляет волосы. Слезы усиливаются, она подскакивает к парнишке, крепко обнимая его. — Ну и заставил ты нас поволноваться! Глупыш, надо было сразу идти сюда! — выдыхает она и чувствует, что натянутый как пружина парень, обмякает, наконец-таки выдыхает все внутреннее напряжение. — Прости… Я дома… — С возвращением, воробушек!