Долгих лет жизни господину Мёрдоку

- МЁРДОК. Слышать свое имя с утра таким тоном несколько нервирует. Учитывая рычащий акцент, нервирует очень сильно. Я тихо вылез из-под одеяла, взял в руки ботинки и бесшумно открыл окно. Выбрался на мох, подтянул за собой куртку, обулся и припустил бегом в чащу, благо за два месяца успел уже изучить окрестности вдоль и поперёк. Я хороший человек. Просто иногда не в меру любопытный. Но любопытство не грех, это очень даже хорошая черта! Я люблю книги, мне интересно знакомиться с обширной библиотекой Хара, пусть даже и без спроса. Книгам ведь ничего не делается от того что я их читаю. Правда, читая книги, я иногда не делаю все остальное. В частности, сегодняшний шум с утра пораньше, полагаю, был из-за неочищенной решетки в ванной. Если ее долго не чистить, шерсть наглухо закупоривает трубу, и при повороте вентиля вода начинает прибывать только в трубе, не наполняя ванну. И через минуту наступает момент, когда пробку выбивает, и к потолку устремляется фонтан горячей воды с ошметками мокрой шерсти. Я всё собирался почистить проклятую решетку, но вчера так зачитался историей о лисах-оборотнях… Могучая лапища сгребла меня сзади за шею. Я тихо всхрипнул и опрокинулся на спину. Надо мной нависла разъяренная волчья морда и рычаще выдохнула: - Засранец человеческий! Мокрым он не был. Возможно, я ошибся, и причиной хозяйского гнева стала не забитая решетка… - Где «Повесть об отчаявшихся»?! Ох, Рогатуна мне за шиворот! Я брал эту книгу пару дней назад, уходил с ней в лес, а вот вернулся, кажется, без нее… По крайней мере, я точно помню как двумя руками открывал тяжелую дверь, а значит, книги при мне не было… Это намного хуже моих предположений, потому что за свои книги Хар натурально убить мог. Первое время он даже трогать их мне не давал, бил по рукам, но потом притерпелся, только ворчал. - Я и так терплю от тебя слишком много, засранец, чтобы ты позволял себе воровать мои книги! Когти впились в запястье, волк рывком вздернул меня на ноги. - Я не воровал! Я… ну… понимаете… - Где. Моя. Книга. Похоже, Хар решил, что я ее спёр из-за дорогого переплета. У него вся библиотека – просто музей искусства. Проклятие, и как ему объяснить, что я просто… Просто что? Потерял драгоценную книгу в лесу? Да он на месте меня убьет! - Я оставил ее у Мид’Шари, когда заходил по вашему поручению! Сегодня же заберу! Когти разжались, Хар отодвинул от меня свою клыкастую морду. - Чтобы вечером была на месте. И не смей выносить их из дома. Я закивал, потирая запястье. Клятые когти оставили глубокие царапины. И чего так психовать, пусть даже из-за дорогой книги?! Я до полудня рыскал там, где мог оставить книгу. Прошерстил весь мох, раскопал кучу бурелома, даже в бочагах пошарил, до плеча засовывая руку в ледяную воду. Без толку. Не нашел даже покореженного остова, даже клочка обложки. Он ни за что не поверит, что я потерял книгу. Спросит Мид’Шари, выяснит, что я не приходил к нему с книгой, и после этого даже говорить ему правду будет бесполезно. Рогатуна всем в задницу! Может, если проскользнуть тишком в Ярмин, там найдется хотя бы похожий экземпляр… Шагал к дому, машинально заглядывая под кусты и вороша палкой заросли крапивы. Внезапно что-то лязгнуло, палка вырвалась у меня из рук, крапива резко дернулась и снова замерла. Я тупо смотрел на свою пустую ладонь. Выломав в ближайшем кусте другую ветку, опасливо потыкал в буйную крапиву. Та не отреагировала на провокацию. Я раздвинул заросли и натурально сел. Обломанная палка валялась рядом с плотно сомкнутыми челюстями волчьего капкана. К дому мчался со всех ног, но только по хорошо просматриваемым местам или через такой кустарник, куда ни один волк в здравом уме не сунется, а значит и ловушки там ставить бессмысленно. - В лесу капканы! - завопил я, врываясь в библиотеку. Хар бросил на меня удивленный взгляд. - Где ты их нашел? - За ручьем, полчаса моим шагом. - С чего это тебя туда понесло? – Ночной прищурился и отложил в сторону книгу. Отвечать не пришлось, вопрос оказался риторическим. Волк поднялся и кивнул на дверь, дескать, показывай. - Я ведь всего лишь человек, Рогатуна вам в…ухо, - в очередной раз огрызнулся я на скептическую оценку скорости моего передвижения. - Многие люди способны на короткой дистанции догнать гепарда. - Многие, как же. Спортсмены составляют меньше трети населения мира, бегуны – меньше трети спортсменов, спринтеры – меньше трети бегунов… Мы пришли! Капкан Хар изучил очень внимательно. И обнюхал. - Он не пахнет металлом. И человеком. Профессионалы трудились, с тебя подозрения сняты. С одной стороны, ура, но с другой… проклятие, даже обидно. - И что теперь делать? - Ищи капканы и обезвреживай тем же путем, что и этот. Я сообщу другим Ночным, пусть держат щенков при себе… Домой я притащился глубоко за полночь. По ощущениям - без задних ног. И без передних. Капкана нашел всего два, но столько бегал, что вспомнить страшно. У самого порога споткнулся и рухнул на дверь. Вставать было лень, тем более что дверь была сухая и теплая... - Если ты хотел замуровать меня внутри и дождаться медленной голодной смерти, то просчитался, - раздался насмешливый голос откуда-то сверху, - Я домой сегодня не заходил. Ну, как успехи с капканами? Я поднял два пальца и невнятно промычал, стараясь придать голосу торжествующую интонацию. Ответом мне был скептический фырк. - О, ты еще и книгу забрать успел... Вот тут я подскочил и уставился на "Повесть об Отчаявшихся", которую Хар поднял с земли. Так вот обо что я споткнулся... Наверное, я тогда забыл о ней, пока возился с дверью. - Естественно, вы ж мне чуть душу не вынули утром, - тоном оскорбленной невинности отозвался я, что всё равно звучало как набор нечленораздельных звуков. Хар только усмехнулся. Приподнял меня за шиворот, открыл дверь и сбросил мою тушку в дом, дескать, нечего казенному имуществу на улице валяться. Пусть валяется внутри. Пока Ночной занимался ужином, я со скоростью улитки менял в ванной полотенца, вытирал от пыли корешки книг и читальный столик, мыл чашки из-под утреннего чая... Волки эти очень забавно пьют. Чаи у них ароматные, но почти безвкусные. Чашка стоит на столе в течение трапезы, пахнет на всю кухню. А после еды они просто опрокидывают остывший чай себе в горло. Щёки у Ночных есть. Очень эластичная бесшерстная кожа, которую усилием мимических мышц можно настолько оттянуть к краю рта, что получится обычная волчья пасть, которой удобно хватать добычу. Но есть, как люди, удерживая пищевой комок за щекой, они тоже могут. - Ты сейчас дыру протрешь. Иди ешь. Я вывалился из дремы, поставил уже сияющую отполированную чашку в шкаф и плюхнулся за стол. Волк обедал в столовой только когда к нему приходили друзья. В остальное время ел вместе со мной на кухне. Иногда велел красиво всё разложить, художественно украсить блюдо, а иногда жрал сразу со сковородки, зачастую прямо руками, хотя даже такие свинские жесты у него получались изысканно и достойно. Кровь аристократов, чтоб ее... Посуду мыть, разумеется, должен я. Хар благородно не бросил меня одного, сидел за столом, доедая последнюю печенюшку, пока я наводил чистоту и неблагодарно думал, что если бы он свалил, можно было залить всё водой и уйти спать, а утром уже перемыть по-нормальному. Зато утро моё было безмятежным и ленивым. Провалявшись под одеялом еще минут десять, принял вертикальное положение, немного потупил сидя, послушал звуки утреннего леса. Неспешно оделся и пошел умываться. Ванная, впрочем, оказалась занята. Хар благодушно махнул мне лапой, мол, умывайся, пока вода набирается. Я внезапно вспомнил кое-что очень важное. Бросив "Я сейчас", быстро пошел обратно в гостиную. За спиной послышался шлепок выбитой шерстяной пробки и звук фонтана, брызгающего горячей водой на всё в радиусе метра. - МЁРДОК! Я бесшумно открыл окно, выбрался на мох, подтянул за собой куртку и припустил бегом в чащу...