Эти долгие десять лет

      Мэйд Латте в этот летний вечер закрылось на обслуживание. - Я с большим трудом могу представить себе нашу команду без Мисы-чан, но мне больше всех стоит отпустить её навстречу новым высотам в карьере, - глаза Сатсуки-сан наполнялись слезами, а голос дрожал от трогательности момента. - Начальница, ну что вы снова покрываетесь трагичностью? Мисаки же не уезжает из Японии, она просто нашла работу по специальности, что большая редкость, - Хонока-сан хлопнула по столу и готова была отобрать бокал у захмелевшей начальницы кафе с горничными.       В этот вечер за столом вообще было большое количество горничных. Проводить Мисаки в новый карьерный путь пришло множество дорогих людей - и одноклассники, и состав Мэйд-кафе и родители с Сузуной. И все девушки оделись в честь Мисаки горничными. Здесь не хватало лишь одного человека, который сейчас, наверняка, вынес бы очередной кулинарный шедевр и заискивающе глянул на Мисаки со словами: «Я же говорил, что начальница будет слишком переживать. Во всём ты виновата, Аюдзава.».       Окружающая атмосфера лишь на секунду отвлекла виновницу торжества, ей не хотелось думать об Усуи. Он так и не отреагировал на её сообщение о назначении в издательство. А последнее смс от него в телефоне, как обычно, гласило о безумных фантазиях парня. Что-то вроде: «Ты уже спишь? Спорим, ты в том самом белье, которое я прислал тебе к рождеству? Доброй ночи, Аюдзава.». Мисаки фыркнула сквозь зубы и только услышала: - Мисаки-чан, все в порядке? - Сакура, светловолосая красавица-подруга, заметила, как девушка унеслась в раздумья. - Да, конечно, Сакура, - сейчас меньше всего хотелось поддаваться грусти. - Я спросила, чем ты будешь теперь заниматься в издательстве? И какой твой начальник будет? - Если честно, я еще не знаю свою начальницу. Эта девушка - самый молодой руководитель международного издательства в Японии. Я ещё не успела с ней повстречаться, моё собеседование проходило с её заместителем. А к работе я приступлю с разных задач, поскольку у меня испытательный срок. В этом издательстве, как я поняла, необычный порядок работы, больше по международным меркам. Например, там так называемый офис свободного пространства, много командировок, специфические отношения подчиненных и руководства, не линейные. Но в деталях я разберусь позже. - Здорово! - воскликнул Шинтани, в очередной раз поднимая бокал с газировкой. Сестричка-Сузуна строго следит за ним, потому что он очень быстро пьянеет. - Мисаки, а как тебя взяли туда? - Ну, я сдала обязательный тест по английскому языку лучше всех кандидатов и убедила руководство на собеседовании, что мои лидерские качества очень им помогут. - А как же учеба в университете? Это же не как в школе. И впереди третий курс и два года кропотливой работы. - Шизуко, умная и целеустремленная одноклассница, которая также учиться в Токийском университете, но на техническом факультете, очень радикально относилась к совмещению работы и учёбы. - Знаю. Я ещё не решила, как быть с совмещением учёбы, и на работу меня не хотели сначала брать из-за этого. Я впервые так рискую, но уверена, что справлюсь. - Мисаки-чан такая Мисаки-чан. Нахватает работы, а потом разгребает, совершенно не обращая на себя внимание, - в двери появился Аой, красивый и талантливый младший брат начальницы. - Аой, я так рада, что ты успел на нашу встречу! - искренне воскликнула Мисаки. - Привет. Ты не могла что получше надеть на такую радостную встречу всех всех? - Аой, как всегда, был крайне обеспокоен внешним видом Мисаки. Всё-таки будущий модельер. Аой смог поступить в академию на дизайнера одежды, как и мечтал. - Не ворчи на Мису-чан, хотя бы сегодня, - Хонока-чан освободила место для Аой рядом с собой. Эти двое очень подружились в последнее время. - Вечер сегодня совершенно замечательный. Дорогая, все так за тебя рады, - мама подошла к Мисаки как всегда незаметно, когда она убирала на кухню лишнюю посуду. - Да, но я действительно еще не решила вопросы с учёбой. - Ты грустна сегодня только из-за этого? - мама положила руку на плечо дочери. - Что? Нет, мне не грустно. С чего ты взяла? - Мисаки слегка покраснела. - Да так. Видимо, показалось. - Как там папа? - Мисаки решила перевести тему разговора. - Как обычно, очень счастлив за тебя и очень плачет, - улыбнулась мама. Несмотря на все разногласия в прошлом, родители снова ищут общий язык и стараются ужиться вместе. Мама, наконец, пустила отца обратно домой, хотя бы ради того, чтобы он подлатал разваливающийся дом. Теперь, ведь, некому заколачивать дыры в половицах.       Непрошеные мысли снова пустились в самодеятельность. Мисаки решила выйти на задний двор и проветрить голову. Она осознала, что вот уже пролетели два года без Усуи. Он еще ни разу не смог вырваться в Японию из-за учебы и домашних забот в деревне. К тому же, он устроился на полставки в университетскую лабораторию. Всё это время они на связи по телефону, и стараются как можно чаще созваниваться. Это прекрасно. Но Мисаки, наконец, поймала себя на мысли, что страшно скучает по… - Как давно ты скучаешь? - заботливый голос Сакуры вывел Мисаки из мрачных раздумий. - Ох, Сакура, что ты. Со мной всё в порядке, просто решила проветриться. - Что за ханжество? Неужели не можешь поделиться со мной переживаниями? - Сакура мило надула губки, как обычно это бывает. - Я совсем недавно поймала себя на мысли, что мне не хватает простых смс и звонков. Я очень соскучилась, - улыбнулась Мисаки и выдохнула, наконец, эти слова. - Ого, так откровенно, даже не знаю, - захихикала Сакура. - Ты такая молодец, Миса-чан. А, расскажи, по чему особенно ты скучаешь? - Э-э, по Усуи. - Я не совсем то имела в виду, - заговорщически улыбалась девушка. - Ты же не просто соскучилась по Усуи. Может, ты скучаешь по каким-то конкретным моментам рядом с ним? - Не знаю, никогда не задумывалась. А как это у вас с Кугой, например? - Ну-у, обычно, когда Куга на долгих гастролях, я безумно скучаю по нашим вечерам «угадай мелодии» или по его рукам, особенно. Они такие красивые и сильные, будь в них гитара или я сама, - Сакура захихикала, а Мисаки резко покраснела. - О, нет, Мисаки, прости. Мне надо было думать, что ты относишься строго к интимным разговорчикам, - Сакура резко посерьезнела. - Нет, что ты, Сакура. Я просто не привыкла размышлять об этом вот так, прямо. У меня не хватает той смелости, что есть у тебя. И мне не с кем обсудить такие… э-э, штуки, мне они не знакомы, - Мисаки всё больше запиналась и краснела, что решила не продолжать объясняться. - Ой, Миса, вы еще не, то есть как бы сказать корректней, не были близки? - Сакура перешла почти на шепот. - Ну, Мисаки, не смотри на меня так, я именно про эту самую близость. - А, э, нет. Ну, в смысле, нет. Не были, - Мисаки сама перешла на шепот, будто говорила о чём-то страшном. - Не нужно говорить об этом шепотом. В этом нет ничего запрещенного, или предосудительного. Ты прекрасная девушка, он - отличный мужчина. И к вам всё придёт. Если ты захочешь обсудить что-то такое непростое, ты можешь поговорить со мной, если я, в общем, могу быть тебе хоть в этом полезна, - грустно улыбнулась Сакура. - Сакура. Ты сейчас сказала о таком, что я сама бы ни за что не решилась рассказать. Я не знаю, как и с кем такое обсуждать, и вообще, как бы я ни казалась совершенной в делах, в отношениях я полный ноль. - Мисаки, все мы полный ноль в отношениях. Мы же люди, - Сакура была очень обеспокоена за Мисаки. Она не видела ее давно такой расстроенной, и в то же время, откровенной. - Когда мы с Кугой искали общий язык, и тем более в более близких и интимных делах, тоже чего только не вытворяли. Но главное я запомнила одну важную вещь. - Правда? Какую? - Близким людям не стоит забывать, что нужно разговаривать, обсуждать сложности и проблемы, если они возникают. И никогда не осуждать за то, что ты и он всего лишь люди, со своими эмоциями, характерами и мыслями.       Мисаки невероятно удивлялась внезапной рассудительности и серьезности близкой подруги. Такой уверенности и отзывчивости Мисаки всегда не хватало в личных отношениях. Она влезала в чьи угодно, хоть и с хорошими намерениями, разбиралась в мыслях и поступках людей, но только не в своих. - Спасибо, Сакура, большое. Нам пора к остальным, наверно, нас спохватились, - Мисаки, наконец, посветлела, и они обе вернулись в кафе.       Девушки вернулись в кафе вовремя, поскольку Шинтани, Аой и Сатсуки-сан уже спорили на тему, как лучше поступить со ставкой Мисаки в кафе. Сузуна, благоразумная и хозяйственная младшая дочь семейства Аюдзава, лишь посмеивалась над захмелевшим Шинтани. - Ребята, я думаю, нам пора домой. Завтра не выходной день, всем по своим делам, - Мисаки решила скрутить встречу друзей, пока она не переросла в неуправляемую тусовку. Очень предусмотрительно, Миса-чан. Мы займёмся начальницей, не переживай, - рассмеялись Эрика-чан и Субару-сан. - Спасибо, девочки, вам большое. Я так рада, что вы всё это придумали и организовали. - Да ерунда, Миса-чан. Неужели ты думала, что так просто уйдешь от нас? - Субару-сан всегда была самая предусмотрительная в отношениях с сотрудниками кафе. Всегда знала об их днях рождениях и важных событиях. - Более того, мы приготовили небольшой памятный подарок, Миса-чан, - Сатсуки-сан уже позабыла о споре и разбрасывала цветочки своей милоты на всех вокруг.       Теперь уже бывшая горничная Мэйд Латте развернула обертку небольшой коробки, в которой оказался альбом с фотографиями. Альбом был внушительный: вот фотографии с костюмированных дней Мэйд-кафе, вот троедурки, вот обычные деньки с официантками горничными, вот кухня и отзывчивые Мочи-сан и Сен-чан, одноклассники из школы, а вот Усуи-повар, Усуи-гость, Усуи в костюме очередного героя. Мисаки была так счастлива, что чуть не всплакнула. - Друзья, спасибо за такой отличный подарок и вечер! Я никогда этого не забуду.       Прощания и пожелания успехов были невероятно теплые и долгие. Было уже поздно и темно, когда семейство Аюдзава полным составом вернулись домой. Шинтани проводил Сузуну вместе с семьёй до дома и сразу направился к себе.       Как только Мисаки, наконец, поднялась в свою комнату и осталась одна, телефон издал оповещение о входящем сообщении. Мисаки схватила телефон с будоражащим чувством. Она понимала, что никто в такой час из незнакомых не может написать ей: «Могу я присоединиться к общей радости и поздравить свою Аюдзаву с новыми карьерными высотами?».       Мисаки не понимала, как такое возможно, но поспешила выглянуть из окна. У ворот дома в свете фонаря стояла до боли знакомая фигура.