Жизнь - это гонка

— Бэкки, родной, ты не видел мой галстук?! — кричит альфа, попутно переворачивая в шкафу всё вверх дном.  — Ёли, он, как и обычно, лежит на нижней полке, — устало отвечает омега. Типичное утро в семействе Пак. Чанёль, как и обычно, носится как в одно место ужаленный и переворачивает всё с ног на голову, в то время, как омега спокойно готовит завтрак и помогает горе-мужу собраться на работу. Ёль всегда был таким. Немного неуклюжим, способным превратить дом в руины и очень шумный. Бэк до сих пор не может понять, что нашёл в альфе и почему, собственно, согласился выйти за него. Нет, вы не подумайте, Бэкхён души не чает в своём альфе и на самом деле любит Пака больше жизни. Все видят в Чане, серьёзного двадцатишестилетнего мужчину, способного и очень усердного. За недолгие два года, альфа работал в поте лица, понемногу поднимаясь всё выше и выше. Карьера постепенно шла в гору, и вот альфа добился своей самой заветной мечты — кресла директора. Многие завидуют паре, другие радуются, ведь в наше время так сложно встретить истинного, учитывая, что большинство омег уже давно не верят в силу запечатления и сходятся с тем, кого выберут сами. А Бэк наоборот: всегда верил и ждал, что его альфа обязательно найдёт его. Так и случилось. Тогда омега учился на втором курсе и мечтал стать звездой, он и не мог представить, что в аудиторию ввалился двухметровая шпала с кривыми ногами и солнечной улыбкой. И тот запах жареных орехов, исходивший от альфы, заставил сердце Бёна ухнуть вниз. Чанёль тоже не промах. Он сразу заметил миниатюрного омежку со сладким запахом миндаля. Чанёль не из тех альф, которые будут ходить вокруг да около, поэтому после пары, прижал хрупкое тельце омеги к стене и заявил, что Бэкхён принадлежит ему, а тот и не сопротивлялся, лишь согласно кивнул головой. Их знакомство не назовёшь романтичным, но Ёль окружал истинного заботой, нежными поцелуями и искренними признаниями в любви, и тогда Бэкхён пропал в этих добрых глазах, широкой улыбке и тёплых объятьях. Пусть альфа порой доводит его до нервного тика, он любит его и ни за что не променяет своё счастье на другого. Он помнит их первый раз, как он тогда растерялся и дрожал всем телом, но нежный Пак и его сильные руки заставляли выгибаться навстречу ласкам и оставить переживания на потом. Помнит, как Ёль привёл его на высокую гору, откуда открывался волшебный вид на городскую суету, и встал на одно колено, обещая сделать омегу самым счастливым. Тот тогда не смог сдержать горячих слёз и согласился всю жизнь провести рядом с ним. На пальце блестело обручальное кольцо, а в сердце распускались цветы любви к его мужчине, к его альфе. Каждый из них помнит, как оба счастливо улыбались, стоило омеге сказать, что они скоро станут родителями. Тогда Пак на время взял отпуск и окружил омегу теплом и заботой, выполнял каждый его каприз (а беременный Бэк - это вам не шутки, сплошной стресс), но и это было в радость. Ведь его омега носит под сердцем их малыша, их лучик счастья и гармонии. Говорят, не бывает идеальной семьи, но они доказали обратное. Нет, у них бывают ссоры, обиды, но альфа никогда не даёт перейти им ту самую грань и всегда извиняется перед обиженным на весь свет омегой. Каждый из них признаёт свои ошибки и старается впредь не допустить новых. Их семья идеальна, их любовь сильна. Они счастливы и благодарны судьбе за ту встречу. Небеса никогда не ошибаются, посылая тебе человека, ты сам можешь этого не замечать или продолжать отрицать, что он тот самый, но со временем понимаешь: «Это я ошибался, именно он — моя судьба.» Кёнсу крутился на кухне, стараясь помочь папе готовить завтрак, ведь прекрасно знает, что Бэку тяжело одному следить за включенной плитой и ураганом под именем — Пак Чанёль. Через минуту довольный альфа целует мужа в губы, не забывая потрепать сына по голове, напоминает, что сегодня они все вместе ужинают в ресторане. — Отец я не могу сегодня. Ты забыл, что у меня скоро экзамен, — обидчиво тянет Кён. — Ох, прости, ребёнок! Как идёт подготовка к выступлению? — не теряется альфа, но в тоже время винит себя за то, что не может проводить с семьёй много времени, работа выматывает Пака и всё, чего хочется после тяжёлого дня — это не разговаривать, а завалиться в кровать и уснуть. — Кто тут ребёнок?! — возмущается сын. — Милашка. — улыбается альфа и дёргает сына за щёки, пока Кён пытается отцепить руки отца от горящего лица. Но вся идиллия прерывается громким вскриком Пака: — Я опаздываю, — альфа срывается с места и не слышит причитания мужа по поводу пропущенного завтрака. — И так всегда, — вздыхает Бён и накрывает на стол. Кёнсу гладит папу по спине, ведь прекрасно понимает, что родителю не так нужны все эти деньги, спа и походы по салонам, как внимание отца. До иногда задумывается, почему его отец так одержим работой? Может, потому что когда Бэк был беременный, Чанёль тогда не мог позволить себе купить омеге простое яблоко. И сейчас он хочет восполнить всё, чего не мог дать раньше, но не понимает главного, что с каждым разом отдаляется от семьи всё дальше. А вот Кёнсу всё видит, но продолжает молчать и быть рядом с папой. Но и ему не всегда это удаётся, ведь занятия пением отнимают много времени и требуют постоянных тренировок. Омега хочет стать известным айдолом, с детства мечтал, как будет стоять на сцене, окружённый яркими прожекторами и людьми, которые будут выкрикивать его имя. Он тут же сообщил родителям о своём решении, и те не стали спорить, отправили в колледж искусств. И Дио (как его прозвали друзья) благодарен родным только за то, что поддерживают его страсть к пению. Даже вечно занятой Чанёль иногда выкрадывает время и приходит на выступления сына. Нет, он не обижается на родителей, ведь он уже не маленький и ему не нужна постоянная опека, но иногда хочется простых разговоров за кружкой кофе с обоими родителями. Бэкхён расспрашивает сына о его успехах и вручает вкусный обед, Кёнсу счастливо улыбается и, чмокнув папу в щёку, уходит на занятия. Бэк улыбается и убирает со стола. Восемнадцать — самое время совершать безумные поступки, тусоваться в клубах и соблазнять альф, но Кён совсем не такой, и Бэк гордится, что они с мужем воспитали достойного омегу. Он никогда не запрещал сыну чего-либо, но и не поддавался на уговоры и уловки в отличие от Пака, тот с рождения с рук не выпускал их первенца и разрешал абсолютно всё, за что и получал от омеги.

***

В то время взбешенный альфа орал на своих подчинённых, брызжа слюной. Неделю назад их компания подписала договор с китайскими партнёрами, и кто бы знал, как Чанёлю пришлось несладко, лишь бы самая крупная компания Китая работала с ними. Он толком не спал, не появлялся дома и забыл, что такое нормальная еда, а сейчас ему говорят, что всё накрылось медным тазом. Это выводит из себя, итак в последнее время неспокойного альфу. Раньше он думал, ну получит он место директора, начнёт разрабатывать свой собственный дизайн мебели и жить станет спокойней, но как же он ошибался. Стоило ему занять кресло, большинство сотрудников хмыкали и не желали работать на столь юного директора. Но вскоре Чанёль всем доказал, что возраст не имеет значения, главное — талант. И после того, как их «Мир мебели» разработал собственный дизайн диванов, многие компании захотели с ними сотрудничать. Заказы на мебель так и валились им на головы. И тогда все поняли, что Пак Чанёль не так прост. — Какого чёрта, Крис!? Я же предупреждал тебя ничего не делать без моего согласия! — всё не успокаивался Чан. — Простите, — в сотый раз за несколько минут извинялся заместитель. — Думаешь твои "Простите", вернут нам контракт?! — в альфе бушевал огонь гнева. Как они могли так облажаться? Крис молчал, склонив голову, ему правда было стыдно. Если бы он не открыл рта перед их компаньонами, всего этого можно было избежать. Он должен был позвонить директору Паку и посоветоваться с ним, но решил, что в силах справиться сам, но наоборот уничтожил то, над чем так усердно работал Чанёль. — Я… — Ладно, криками я всё равно ничего не добьюсь. Позвони господину Мину и скажи, что я хочу лично с ним встретится и обговорить детали, — нервно выдохнул альфа. Крис поклонился и покинул кабинет. Чанёль устало прикрыл глаза, сегодня явно не его день. На минуту захотелось всё бросить, пойти в бар и напиться, но он тут же выкинул данные мысли из головы. Он давно не подросток и должен решать проблемы как взрослый человек, ведь он отвечает не только за себя, а ещё за стольких людей, работающих на него. Чанёль долго думал о решении проблемы, но в голове только и крутилось, что ужин с омегой придётся отменить, и Бэкхён наверняка притворится, что всё хорошо, и он совсем не расстроен, но Чан уверен, что он обязательно обидится на непутёвого мужа. Но позвонить и предупредить любимого всё же стоит. Ведь Бэкхён будет ждать. — Бэкки, милый, — радостно для данного положения, произнёс альфа. — Привет, как дела на работе? — Тут же спросил Пак. — Ну… понимаешь, поэтому я, собственно, и звоню… — альфа хотел сказать ещё много, но мягкий голос перебил его. — У тебя снова много работы, и мы не сможем сегодня вместе поужинать, — и это был не вопрос - скорее утверждение. Чанёль закусил губу, ему правда было стыдно и так хотелось провести приятный вечер в компании любимого омеги, но, видимо, не судьба. И из-за этого альфа чувствовал себя ещё более подавленным. Он всегда обещает, но не держит слово. — Родной, прости меня, пожалуйста, мне правда жаль, — он больше ничего не может сделать, кроме как нелепо извиняться. — Ничего, я просто позвоню Чену, и мы прогуляемся после работы, — омега как мог пытался скрыть в голосе отчаяние, но этого стоило ожидать. Альфа не дурак и смог без труда распознать, что его омега огорчён. — Ещё раз прости. Мне уже пора на встречу, увидимся дома. Люблю тебя. — Хорошо, и я тебя люблю. Чан, отложил мобильный в сторону и задумался. Так дальше продолжаться не может, и он понимает, что ему придётся сократить свои рабочие часы, если не хочет потерять семью. Бэкхён всегда понимал его, после работы нежно целовал и просил не волноваться о нём, и сейчас его омега всё такой же, но и он имеет право обижаться. Встреча с господином Мином проходит не совсем гладко, он категорически отказывается подписывать контракт заново, что злит ещё больше, но Чанёль, как может, сдерживает желание врезать наглому китайцу, ему нужен этот контракт любой ценой. — Прошу Вас подумайте над моим предложением ещё раз, — не сдаётся альфа, но тут его взгляд натыкается на знакомую фигуру. — Я уже говорил, что не хочу иметь с вашей фирмой никаких дел, — раздражёно отвечает Мин. Но Чанёль уже давно его не слышит и тупо смотрит в окно, прокручивая в голове, мог ли он ошибиться и ему просто показалось, что минуту назад его сын обжимался с каким-то смуглым альфой. — Вы меня слушаете? —  Собеседник явно не доволен таким невниманием к своей персоне. — А… да. Просто подумайте, а сейчас я вынужден с вами попрощаться, — пропуская гневные высказывание китайца, вылетает из кафе, желая убедится, правильно ли он всё увидел. Но парочки и след простыл. Пак трясёт головой и усмехается собственным мыслям. Да невозможно, чтобы его сын, который ещё даже альфу за руку не держал, так бесстыдно целовался с незнакомцем посреди улицы. И такие мысли помогают успокоиться, но на душе остаётся некая тревога. «И к чему бы это?» — Не понимает своих переживаний альфа. Стоило бы позвонить Бэку, но часы показывают 6:20, значит его омега уже закончил работать и, наверняка, гуляет с другом и отвлекать его не хочется, особенно учитывая то, что Чанёль сам не уверен, что он видел. Настроение приближается к отметке «всё хреново», и тогда Чан решает плюнуть на всё и провести вечер с омегой. Всё, что он мог сделать, чтобы вернуть контракт, он уже сделал, с остальным пусть Крис разбирается. Он звонит заместителю и предупреждает, что сегодня больше в офис не вернётся. Крис обещает, что обо всём позаботится, и только после этого Пак отключается и разворачивает машину в сторону дома. В это время Бэкхён наслаждается тёплым ветерком, неспешно прогуливаясь, и пугается до смерти, когда рядом сигналит машина. Омега теряется и резко замирает на месте, но стоит услышать любимый голос, отмирает и с улыбкой на лице оборачивается. Альфа тепло улыбается и выходит из машины, обходит транспорт и открывает двери, приглашая любимого сесть. Что Бэк незамедлительно делает. — Разве ты не должен сегодня работать допоздна? — Спрашивает омега, в душе радуясь, что сейчас его альфа с ним. — Должен, но сегодня я хочу побыть с тобой, никогда не думал, что это скажу, но я соскучился по тебе и сыну, — и в словах столько тепла и искренности, что Бэкхён не выдерживает и целует альфу в губы. — Родной, мы так в аварию попадём, — смеётся альфа и убирает одну руку с руля, чтобы переплести с хрупкой рукой мужа. — Прости, просто я счастлив, — признаётся омега и сжимает широкую ладонь альфы сильней. — Ресторан, — вспоминает Чан и хочет уже развернуть машину, как омега останавливает его. — Не стоит. Давай я приготовлю ужин, а потом вместе посмотри какой-нибудь фильм. Этого будет достаточно. — Как скажешь, любимый, — соглашается альфа. Не важно где, главное втроём. Бэкхён звонит сыну, чтобы спросить когда он вернётся, но трубку никто не берёт. — Наверное, занят практикой, — говорит омега, а Чанёль чувствует себя странно. Пара решает заехать в супермаркет и купить необходимые для ужина продукты. Они, как дети, дурачатся, альфа строит смешные рожицы, затем поднимает омегу на руки и сажает в корзинку. Бэкхён смеётся пока альфа катит тележку с ним и продуктами. И это лучший вечер для обоих. Слишком долго они не могли насладиться друг другом. Когда с покупками покончено, расплачиваются и покидают помещение, альфа грузит продукты в багажник и снова открывает двери для мужа, тот благодарно целует альфу в губы и забирается в салон. Как мало нужно для счастья на самом деле: любимый человек рядом и крепкие объятья. Альфа останавливает машину около дома и первым покидает салон. Открывает багажник и вытаскивает продукты. Перехватив одной рукой два тяжёлых пакета, открывает двери омеге и встречается с пятой точкой любимого. Омега что-то сосредоточенно ищет и не обращает внимание на ухмыляющегося альфу за спиной, и вскрикивает от неожиданности, когда на ягодицу прилетает шлепок крепкой ладонью. — Пак Чанёль! — Наигранно возмущается омега, но поиски не прекращает. — Пак Бэкхён, Вы что-то потеряли? — Да, не могу найти браслет, ведь точно он был у меня на руке. Ты иди в дом, я сейчас приду, — отвечает омега и заглядывает под задние сиденье. Чан, спрашивает нужна ли помощь и, получив отрицательное мотание головой, уходит. Альфа включает свет, снимает обувь и проходит в кухню. Ставит пакеты на стол, скидывает пальто на стул и замирает, словно статуя. Странные вздохи доносятся со второго этажа. Альфа радуется, что и Кёнсу вернулся раньше и сможет с ними поужинать, но странный звук снова повторяется, вынуждая альфу отложить продукты в сторону и подняться на верх. «Может у него не получается взять высокую ноту?» — Размышляет альфа, пока поднимается наверх, но мысль о высокой ноте проваливается с треском, когда голос сына становиться громче и из его рта вырываются стоны… стоп… что? Стоны? Альфа вконец теряется и, схватившись за ручку дверей, настежь распахивает. Он точно не ожидал увидеть то, что сейчас предстало перед его взором. Его нежный и такой невинный сынок, обвив ножками сильную, смуглую спину, стонет от наслаждения. Пара так увлечена друг другом, что никто не заметил, стоящего в дверях Пака и его, упавшую на пол, челюсть. Чанёль уже собирается устроить третью мировую, на худой конец отцепить наглеца от его Кёнсу, но непроизвольно зависает. Смуглый парень двигается настолько плавно, его узкие бёдра то и дело двигаются туда и обратно, смуглая кожа блестит от пота, сильные на вид руки, скользят по стройным ножкам омеги и сжимают до синяков. И, о боже! Этот голос, такой хриплый и низкий, завораживает, а стоны смуглого альфы такие красивые и чувственные. Чанёль неосознанно обводит взглядом каждый кусочек смуглого и, наверняка, горячего тела и сглатывает. «Почему я не могу отвести взгляд?» — Думает альфа, но продолжает наблюдать, как смуглый альфа резко вскидывает бёдра, прижимается к промежности его сына и низко рычит. В этот момент в Чане что-то ломается. — Ёль, почему ты… — Бэк не успевает договорить, как тут же его глаза широко распахиваются. Да, никто из них явно не ожидал увидеть любимого сына под альфой. Голос Бэкхёна прозвучал более чем громко, чтобы пара наконец заметила посторонних. Смуглый альфа первым поворачивается в сторону дверей и смотрит на растерянных альфу и омегу. Кёнсу только через некоторое время осознаёт, что родители вернулись раньше и застукали его. Он тут же скидывает с себя альфу и натягивает на обнаженное тело одеяло. Время словно замерло. Кёнсу стыдливо закрывает лицо руками, но Чанёля бесит безэмоциональное лицо альфы. Тот раскинулся на постели в форме звезды и с вызовом поглядывает из-под пушистых ресниц на Чанёля. — Отец, папа… я… — Вот это номер, — перебивает сына пришедший в себя Бэкхён. В то же время двое альф сверлят друг друга раздражёнными взглядами. — Ёли, милый, давай дадим им время одеться и спуститься вниз, — поглаживая мужа по спине, предлагает Бэк. Чанёль ничего не отвечает, просто разворачивается и спускается вниз. Теперь он просто уверен, что сегодня днём не ошибся и видел этих двоих на той стороне улицы. Бэкхён говорит парням привести себя в порядок и спускается вниз и уходит за альфой. Уже на кухне оба долго молчат, каждый думает о том, что из них хреновый родитель, раз даже не знали, что у их сына есть альфа, что он уже давно не ребёнок, а взрослый и самостоятельный омега. — Мы совсем не знаем нашего сына, — нарушает тишину Бэкхён. Альфа согласно кивает, и в тот момент пара появляется на кухне. Одного взгляда на смуглого альфу достаточно, чтобы вызвать в Чанёле бурю гнева. В то время как Кёнсу скромно садится рядом с Бэкхёном, его альфа нагло плюхается на стул рядом с Чаном и смотрит всё так же вызывающе. Словно не их только что поймали на горячем, словно они мирно пили чай. «Наглый,» — проносится в голове Пака, и это подтверждается, стоит им начать разговор. — Милый, не знал, что у тебя есть альфа. Почему ты его не приводил к нам? — начинает разговор Бэк. — Простите, пожалуйста, я просто боялся… ну вашего решения, — и пока говорит, смотрит на отца. Чанёль весь кипит изнутри, но старается не выдавать всех чувств, сохраняя на лице маску спокойствия. Кёнсу боялся не Бэкхёна, а неодобрения Чанёля. И это усложняет ситуацию. — Ну и как тебя зовут, — сухо обращается к смуглому альфе Чан. — Кай, и я альфа вашего сына. Встречаемся уже пять месяцев, родители бросили меня, поэтому не спрашивайте о них, отвечать не стану. Надеюсь, этого достаточно, — и снова эта ухмылка на пухлых губах. — Кай... Это красивое имя, тебе очень подходит, — сглаживает все углы Бэк. Или старается сгладить. Ведь видит, что муж не в восторге от выбора сына. Кай не отвечает и, развалившись на стуле, поглядывает то на одного, то на другого. И в голове Чанёля мигает красная лампочка. Не нравится ему этот Кай, уж больно он наглый и ведёт себя вызывающе. — Значит так, мне плевать сколько вы вместе и скажу сразу, ты мне абсолютно не нравишься и как представлю, что кто-то вроде тебя околачивается рядом с моим сыном… — но договорить Чанёлю не даёт стальной голос. — А с чего я должен тебе нравится? Мне с тобой что ли встречаться? С тобой трахаться и целоваться? — Кай видит как лица родителей его омеги вытянулись, но продолжил. — На этом наш разговор окончен, мне пора идти. Кай встаёт и, поклонившись Бэкхёну и на последок поцеловав Кёнсу, покидает дом, оставляя ошарашенного Чанёля сходить с сума, от того, как хочется съездить по красивому личику наглеца. — Ёлли, родной… — Тихо! Ничего не говори, он не подходит нашему нежному Кёнсу! Ты слышал, как он разговаривал? Это что вообще такое, чёрт подери?! — Чанёль никогда не повышал голос в доме и в присутствии родных людей, но сейчас просто невозможно было сдержаться. Кёнсу знает, что Кай перегнул палку, да и он знает, какой альфа грубый и задиристый, не терпящий поражений, порой наглый и безудержный, но он его альфа, и Кёнсу его любит. Пусть, Кай не идеал примерного альфы, но Кай любит его, не меньше чем он сам любит своего альфу. И он не позволит родителям вмешиваться в их отношения. Он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения. Он выбрал Кая, а значит останется с ним до конца. — Нет отец, Кай — мой альфа, и я не позволю тебе решать за меня! Я всё равно не расстанусь с Чонином, ни под каким предлогом! — уверенно заявляет сын. — Чонин? Кто такой Чонин? — не понимает Бэк и просто желает прервать спор. Не такого вечера они хотели. — Чонин — это Кай, его так друзья в колледже прозвали, — объяснил сын. — Уверен, это прозвище ему не просто так дали. Такой же грубый и невоспитанный. Ему подходит, — хмыкает Пак. Кёнсу больше ничего не говорит и в слезах убегает в свою комнату, Бэкхён хочет побежать за сыном, но, хорошенько всё обдумав, решает сначала поговорить с мужем и заставить его извиниться перед сыном. — Чанёль, зачем ты так? Мы же не знаем Чонина так, как наш сын, вдруг он не настолько плохой, каким показался сначала. Дай им шанс. Вспомни, какими мы были, — старается убедить мужа омега. — Я никогда не грубил твоим родителям, у меня даже мысли в голове не было, как-то их обидеть и, не дай бог, задеть. Потому что у меня есть воспитание и уважение к старшим, — упрямится альфа. — Родной, это выбор нашего ребёнка, давай поступим как настоящие родители и примем его. — Смешно! — не унимается Пак. Бэкхён тяжело вздыхает, а кто сказал, что будет легко, альфа всегда был до безумия упрямым и упёртым, чтобы его переубедить придётся приложить немало усилий. Но и Бэкхён не привык сдаваться. Омега хватает мужа под локоть и тащит в их спальню, перед этим не забывая заглянуть к сыну. Кёнсу больше не плачет и спит, свернувшись калачиком. После омега раздевается и залезает в кровать. Вечер безнадёжно испорчен. Никто не ожидал таких развитий событий. Омега прижимается к мужу и гладит по волосам, желая успокоить. Он понимает, что Чанёль волнуется за сына, он сам переживает, но иногда стоит знать меру. Бэкхён засыпает, убаюканный тёплом родного тела, а вот Чанёль глаз сомкнуть не может. В голову лезут миллион мыслей. Если этот Кай такой хороший, как утверждает Бэк, то чего же он бросил своего омегу и свалил? Оставил отдуваться за двоих. Разве настоящие альфы поступят так со своей парой? В голове снова звенит колокольчик опасности, Чанёль всем телом чувствует, что Ким Чонин доставит их семье немало проблем.