Чистая правда

Во вселенной были тысячи мест, куда многие только мечтали попасть: неизведанные звезды, легендарные планеты и их наследие, забытые цивилизации и просто укромные уголки, о которых рассказывали искатели приключений. Среди них был и Музей времени. — Вы посмотрите, какая махина! — воскликнул Хаяма, пялясь на огромную конструкцию с сотней рычагов и шестеренок. — Кто-нибудь, ущипните меня, — поддержал его Мибучи и тут же вздрогнул: — Ай! Да я же не серьезно! Недовольно что-то проворчав, Небуя нехотя убрал руку, но ничего не сказал. Зато сказал Акаши: — Лучше бы вам быть серьезнее. То, что нас сюда допустили, большая честь. Берите пример… — он обернулся и осекся, и его красноречивый взгляд Маюзуми почувствовал на себе сразу же. — Тебе настолько неинтересно? Маюзуми скривился. Как будто никто из них не понимал, что вокруг просто груда хлама, которая вообще вряд ли работала. На входе в здание — безусловно, красивом и атмосферном, уж этого не отнять — следовало добавить надпись: «Сделано с любовью фанатами специально для фанатов». — Они же не настоящие, — пожал плечами Маюзуми, не отрываясь от книги. — Перемещение во времени под запретом, следовательно, никто не пустит каких-то студентов без присмотра к вещам, способным изменить ход истории. — Если только среди них нет лучшего студента Императорской Академии, — вставил Мибучи, и, конечно, говорил он не про себя. — Ну да, ну да, — пробормотал Маюзуми и перевернул очередную страницу. Возразить было нечего. Да, Императорская Академия имела огромное значение для галактики Ракузан. На ее выпускниках основывалась вся политика — мелкие чиновники, градоправители, члены Совета и, конечно же, сам император. Все зависело от того, как студенты себя покажут, от их оценок и достижений. Маюзуми когда-то считал это чушью — в его родной галактике, как и во многих других, правители наследовали власть по праву крови. Но, глядя на Акаши, кто угодно начал бы им восхищаться. Маюзуми узнал это на собственной шкуре. Он и остановил-то себя, чтобы не сказать Мибучи что-нибудь еще, только ради Акаши, а затем, помедлив, и книгу закрыл. — Культурная программа, так культурная программа. Они прошли дальше, коридоры выводили их в один зал за другим. Удивительно, сколько же машин для путешествий во времени придумали люди. Разные конструкции и принцип работы — человечество использовало малейшую возможность, чтобы выйти за рамки дозволенного. Так было не только с путешествиями во времени, но и со всем остальным. Если бы когда-то их далекие предки не начали покорять космос, у нынешнего поколения не появились бы возможности, которыми они теперь так легко пользовались. Наверное, поэтому Маюзуми воспринял идею посетить Музей времени без должного энтузиазма. Прошлое казалось слишком диким и варварским, а будущее… Ну, Маюзуми не очень-то любил спойлеры. Однажды Хаяма проболтался про какой-то фильм, успев сходить на него первым, и Маюзуми потом не разговаривал с ним неделю. Хотя вряд ли Хаяма это заметил. Маюзуми вообще мало кто замечал. Только Акаши был исключением — черт его знает, почему. Акаши всегда был исключением. — Делориан! — от вопля Хаямы на секунду заложило уши. Они попали в самый абсурдный зал — машины времени из киновселенных. На их фоне даже машины, описанные в фантастических рассказах, выглядели внушительнее. По крайней мере, в их работоспособность можно было поверить, а тут Маюзуми окружали консервная банка, на которую молился Хаяма, нелепая синяя полицейская будка, невзрачная спиральная конструкция и — вершина идиотизма — чья-то задница с татуировкой на двоичном коде и обычная джакузи. Более-менее смотрелись только костюм из альфа-материала, кулон с песочными часами и платформа с порталом. Как раз на платформу влюбленно таращился Небуя. — Ого, эта штука открывается, — продолжал Хаяма, забираясь внутрь чего-то, подозрительно напоминающего примитивный миксер. — Не трогай ничего! — взвился Мибучи. — А если ты ее включишь, и мы куда-нибудь улетим? Нас за это по головке не погладят. — Делориан нельзя включить случайно, тут непростой механизм, — со знанием дела ответил Хаяма и явно хотел продолжить, объясняя все тонкости, — и откуда только набрался? — но под взглядом Мибучи быстро стух. — Ладно, ладно, мамочка, не смотри на меня так. — Теперь уже мамочка? — Можешь быть еще занудой, — предложил альтернативу Хаяма и показал язык. Их перепалка могла затянуться надолго. Небуя все еще гипнотизировал платформу с порталом. Акаши занимался тем же, но его запросы были скромнее — он прикипел к спиральной конструкции и задумчиво очерчивал ее пальцем. Маюзуми выбрал Акаши. Его присутствие даже спираль делало интересной. — Ты знаешь, что это? — спросил Акаши. — Я буду чертовски прав, если скажу, что это машина времени, — усмехнулся Маюзуми. — Еще больше я буду прав, если назову ее бесполезным барахлом. — Это устройство называется «Кассандра». По имени женщины из греческой мифологии. — Греческая мифология? — Маюзуми удивленно приподнял бровь. — Ее из учебной программы убрали около пяти тысяч лет назад. Еще больше удивлял Акаши, слишком уж взволнованным он выглядел — на щеках появился едва заметный румянец, глаза неестественно блестели. Маюзуми редко его таким видел. Только в те моменты, когда они оставались вдвоем. Но сейчас они явно не одни, не место выходить за рамки приличия. — Все же почитай, тебе будет интересно, — Акаши словно почувствовал напряжение Маюзуми и улыбнулся. Той самой улыбкой, которая делала его самым самоуверенным человеком в галактике. А может, и во всей вселенной. И тут же что-то полыхнуло, обжигая глаза алым светом. Маюзуми зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Акаши исчез. — Что сейчас произошло? — послышался голос Хаямы. — Сигнализация включилась? — предположил Небуя. — А где Сей-чан? — И правда, — вслед за Мибучи заметил пропажу Хаяма. — В туалет отошел? — Небуя сегодня бил все рекорды по догадливости. Все со знаком минус. — Акаши только что воспользовался машиной времени, — не веря в собственные слова, сказал Маюзуми. Но другого объяснения у него не было. Случайность исключалась сразу, ведь речь шла об Акаши. — Нас отчислят, — заключил Хаяма. — Хуже, — пробормотал Мибучи. Ноги, кажется, его уже не держали, и он сел там же, где и стоял, неловко опустившись на край той самой идиотской джакузи. — Нас посадят. — Казнь через расщепление, — подлил масла Небуя. — Ну, может, он сейчас вернется? — только Хаяма умудрялся мыслить в позитивном ключе. — Это же машина времени. Слетает, куда ему там надо, и вернется через минуту. Никто и не заметит. А ты еще говорил, — он победно вздернул руку, указывая на Маюзуми, — что машины времени не работают! Хотелось ему ответить, но сейчас нужно было думать о другом. Маюзуми все смотрел на то место, где совсем недавно стоял Акаши с этим его румянцем и блестящими глазами. Минута тянулась, как рекламный блок на федеральном канале, — практически бесконечно. Ничего не произошло. Акаши не появился, убеждая их, что все в порядке. — Есть другой план? — спросил Мибучи, ежась, словно от холода. — Бананы, — как-то невпопад сказал Хаяма и вытащил из кармана ланчбокс. Пара манипуляций — и он увеличился в размерах, а под крышкой действительно оказались бананы и пара яблок. — Время обедать, — одобрительно кивнул Небуя. — Ты уловил главное! — Хаяма просиял и протянул ему ланчбокс. — Отлично, они сошли с ума, — вздохнул Мибучи. — Нормальная диета, — кажется, Хаяма обиделся на что-то свое. — Калий хорошо влияет на нервную систему. Тебе он тоже не помешал бы, сестренка. — Ты и правда думаешь, что сейчас самое время перекусить? — Банановая кожура нужна для топлива, — не моргнув глазом, ответил Хаяма. — Эта модель Делориан работает на отходах. Маюзуми показалось, что он ослышался. Мибучи тоже смотрел так, как будто Хаяма только что предложил совершить коллективное самоубийство. — Хочешь банан? — Хаяма переключился на Мибучи. — Что? — Твердый, — заговорщически подмигнул Хаяма. — Что? — снова повторил Мибучи. — Ты ведь не хочешь прыгнуть за Сей-чаном? — Хочу. Банан? — Вы точно сумасшедшие, — как-то безысходно сказал Мибучи, но банан все-таки взял. В предложении Хаямы все же был смысл. Если Акаши не вернулся сам, существовала вероятность, что машина времени просто неисправна. Не стоило доверять вещам, которые в последний раз использовали сотни лет назад. Но это означало, что Маюзуми и остальные тоже могли застрять в каком-нибудь времени. С другой стороны — не такая уж плохая перспектива, если тут им грозила смертная казнь. Несмотря на то, что нарушил закон только Акаши, они с ним, так или иначе, были связаны. Кандидаты на престол всегда подбирали себе окружение сами, чтобы в будущем руководить вместе с теми, кому они могли доверять. Акаши выбрал их — и вот, чем все обернулось. А ведь Маюзуми поступил в Императорскую Академию просто ради статуса — выпускников ждала хорошая работа, даже если они не достигали особых высот. — Только где искать Сей-чана? — Там, куда он больше всего хотел? — предположил Небуя. — Его чуть ли не все на свете интересовало, — пробормотал Мибучи. — Тогда мы разделимся, — решил Хаяма, уже вовсю заправляя Делориан кожурой. — Машин времени у нас на любой вкус. Распределим варианты. Какие будут предложения? — В последний раз он говорил что-то про греческую мифологию, — вспомнил Маюзуми, наконец совладав с собой. — Отлично, беру на себя, — воодушевился Небуя. На пол начала слетать одежда — он раздевался. Теперь Маюзуми не верил своим глазам и не был уверен, что хотел видеть голого Небую, поэтому предпочел изучать потолок. Видимо, использование платформы с порталом — а Небуя наверняка выбрал именно ее — требовало особых приготовлений. После банановой кожуры Маюзуми уже не удивлялся. Когда машина времени пришла в движение, кольцо портала стало вращаться вокруг Небуи, постепенно набирая скорость, пока за мельтешением его фигура не исчезла. — Я раздеваться не буду, — мрачно сказал Мибучи, забираясь в джакузи. — Спасибо, — зачем-то поблагодарил Маюзуми. — А ты куда? — Я помню, как-то Акаши говорил про эпоху Ренессанса. Мибучи уходил не так эффектно, как Небуя, но это даже к лучшему. Хаяма же взял курс на Туманный Альбион, оставив на полу следы шин от разогнавшегося Делориана. Теперь решение было только за Маюзуми. Из оставшихся машин он выбрал полицейскую будку — и не пожалел. Внутри эта синяя коробка оказалась больше, чем снаружи, что объяснялось знакомой Маюзуми межпространственной инженерией. Ее применяли, например, для создания таких же ланчбоксов, которыми пользовался Хаяма. Когда Маюзуми понимал хоть что-то, становилось как-то спокойнее. Только вот понимал ли он Акаши? — Куда же ты отправился? — задумался Маюзуми. Акаши действительно много говорил о колыбели человечества — истории планеты Земля, которая давно исчезла со звездных карт. Маюзуми все ходил вокруг пульта управления машины времени, перебирая в голове события далекого прошлого, пока вдруг не остановился, понимая, что думает, возможно, совсем не в ту сторону. Чтобы просто удостовериться, он вывел с браслета информацию из Библиотеки и запустил поиск — все по древнегреческой мифологии. — Не в прошлое, — самодовольно сказал Маюзуми. — Ты отправился в будущее. Кассандра была предсказательницей. — Она предупреждала о грядущем свой народ, но из-за проклятия Аполлона ее пророчествам никто не верил. А людям свойственно не верить, когда жизнь преподносит сюрпризы. Когда меняется история. Когда в конце выпуска пишут, что следующая глава будет только через две недели, — Маюзуми усмехнулся и запустил машину времени, полагаясь на интуицию, а рассуждения вслух не давали поддаться панике. К тому же почему-то он чувствовал, что синяя будка его понимает. — Если я прав, мне нужно двигаться по ключевым моментам истории. Пульт управления пришел в движение, издавая ни на что не похожий жужжащий скрежет. Маюзуми прыгал вперед во времени сотни раз, потратив на поиски Акаши годы. А ведь на момент их знакомства они были ровесниками. В будущем Акаши Сейджуро стал великим императором и покорил не одну звездную систему, прекратил войны и создал из разрозненных галактик необыкновенную цивилизацию. Он правил до самой смерти. Люди почитали его как бога. Через тысячи лет храмы Акаши строили во всех уголках вселенной. Он был легендой. Через миллионы лет созданную им империю уничтожили, а он стал олицетворением тирании и деспотии. Через миллиарды лет были раскопаны руины эпохи Акаши Сейджуро, и его называли отцом нового поколения. Еще через миллиарды лет Маюзуми нашел упоминания об Акаши только в пыльных исторических записях. О нем было написано всего несколько строк: «Правитель маленькой системы восемьдесят миллиардов лет назад. О его жизни ничего не известно». А потом не осталось и этого. Маюзуми смотрел на пояс астероидов, который когда-то был галактикой Ракузан, и думал, что делать дальше. На его взгляд, ключевые моменты истории, не связанные с Акаши, не имели права называться ключевыми. Пожалуй, кроме одного-единственного. — Ты заставил меня ждать, — услышал Маюзуми, едва выйдя из машины времени. — Подумаешь, задержался на сколько-то там триллионов лет. Акаши сидел на огромном валуне и, не отрываясь, смотрел, как гаснут последние звезды. Вселенная схлопывалась, уничтожая саму себя. Маюзуми забрался на валун и сел рядом. — Какая ирония, — сказал Акаши. — Мы столько планов себе придумываем, стараемся, чтобы осуществить их и оставить свой след в истории, а в итоге в конце все равно не останется никого, кто бы о нас помнил. — Сокрушаешься, что тебя забыли? — Маюзуми скривился. Конец времени, в котором был жалеющий себя Акаши, казался каким-то неправильным. — Нет. Меня устраивает уже хотя бы то, что меня забыли позже твоей драгоценной Ринго-тан. Да он просто издевался. Впрочем, это означало, что Акаши в порядке. — Ее забыли лет через пятьсот? — мрачно спросил Маюзуми. — Через двадцать. Ты в том числе. — Наверняка мне проспойлерил конец Хаяма. Ты знаешь, я ненавижу спойлеры. — И все равно ты здесь, — Акаши повернулся к Маюзуми. — Я знал, что ты придешь. Получилось бы глупо, если бы я ошибся. «Кассандра» умеет перемещаться только в будущее — сам бы я не выбрался отсюда. Хотелось сказать, что это и так глупо. Акаши настолько ему доверял? — В одном только ты ошибся, — сказал Маюзуми, наклоняясь к нему. — Мое присутствие здесь делает тебя исключением из правил. Вселенная скоро умрет, а в мире все равно есть человек, который о тебе помнит. Целоваться, пока вокруг творился конец света, было странно. Вселенная умирала тихо, словно старик во сне. Маюзуми слышал только дыхание Акаши. *** Прежде чем вернуться обратно в свое время, им пришлось сделать крюк и забрать остальных. Маюзуми боялся, что, оказавшись в прошлом, они могут натворить дел — так и получилось. Но что интересно, это было правильно. Небуя перепутал Рим с Грецией и попал в рабство. Но Небуя — это Небуя, его не остановить так просто. История запомнила его как Спартака, устроившего восстание рабов. Мибучи оказался во Флоренции, где провел четыре года, пока какой-то художник рисовал его портрет. Художнику пришлось закончить работу в одиночестве. Позже эту картину стали называть «Мона Лиза». Хаяма улетел немного дальше, чем планировал. Во главе банды лесных бандитов он наводил ужас на местных богачей. Хаяму воспевали в песнях и балладах еще сотни лет. Он был известен как Робин Гуд. Но никто уже давно не изучал историю колыбели человечества, потому сходство Небуи, Мибучи и Хаямы осталось незамеченным, и никто не узнал об использовании машин времени — Маюзуми и остальные вернулись в свое время на минуту позже и навели порядок. Как будто ничего и не было. Эта история — чистая правда.