Одуванчики и Тонфы

Дни шли, а ажиотаж вокруг Сашиной персоны не спадал. Как позже выяснилось, они так реагировали на всех иностранцев, а точнее только на Сашу и Гокудеру. Последний постоянно крыл всех нецензурными фразами, состоявших из смеси итальянского и японского мата, и убегал куда-нибудь, скрываясь от толпы девчонок. Сашу же постоянно оглядывали девушки и парни с головы до пят разными взглядами: кто полный восхищения, кто наполненными презрением. Всех девушек донимали её волосы, что вводило Сашу в ступор. Ну да, блонд. Ну блонд как блонд - ничего особенного! И нет, это натуральный цвет волос. Да, делает пучок, ну так всю жизнь на балет делала, отчего ей менять проверенную временем и тренировками причёску на хвостики, которые то и дело что надо постоянно перевязывать? А так же, она ломала почти все стереотипы об иностранках у парней, воображающих их всех с формами и вызывающим поведением. Да, она блондинка и светлоглазая, но форм нет (спасибо балету), тихо сидит в классе за книжкой и жалуется на короткие юбки, которые некоторые задирают ещё выше, хотя, казалось бы, куда там! Две проблемы, две мысли, два человека вертелись весь апрель у Саши в голове - Ямадзаки и Хибари. Если к Ямадзаки у неё был просто интерес на почве постоянного времени провождения как соседок по парте, особенно после того как она увидела у неё в руках томик Достоевского на японском, то Хибари просто испарился неоткуда. В школе все тоже поговаривали, что глава Дисциплинарного комитета запропастился, но Саша не брала эту новость во внимание. Вот Кёя это куда важнее! После таких мыслей девушка была готова задушить саму себя подушкой. Что за ересь? С каких пор она стала повернутой сталкершой? Или как такой диагноз называется? Но...ведь с этим человеком и правду приятно находится. Все их две встречи девушка как никогда чувствовала себя настолько защищённой, даже с братом который готов надрать любого. А ещё с ним было комфортно: что рассказывать о своём, и смотреть как он тихо слушает, иногда отвечая, и молчать тоже. А ещё жаль что они так и нормально не погуляли в Новый год. И он и правда, правда очень симпатичный: весть такой из себя холодный и неприступный. Прямо как... Ямадзаки... Страшная параллель возникла в голове. Нет, хоть она и не знает в какой школе Кёя, но вдруг? Ведь мир тесен. Уж больно Ямадзаки и Хибари похожи: оба изображают из себя неприступных, холодных, отчуждённых людей. У них наверняка много общего. И ему не надо было бы слушать её бессмысленный трепет, которого в помине нет. И у неё наверняка нет брата, который на пушечный выстрел не подпускает любых особей мужского пола. И она популярна. И красивая. И почерк более аккуратный. Эти мысли заставляли маленькое сердце Саши сжиматься, но от чего? С такими мыслями - ну как тут заснёшь? Поэтому нам утро девушка была ещё более потрёпанно чем обычно:опухшие глаза на мокром месте, бледное лицо где можно разглядеть маленькие венки, и ещё жутко хотелось кофе. Прям жуть. С сахаром. Ложки эдак две, или все три. В школе Саша выглядела более вменяемо благодаря второму слою консилера и двум кружкам любимого чая с щедрой порцией мёда. На уроках клевала носом, а привычный щебет вокруг её парты как никогда раздражал. Хотелось крикнуть чтобы молчали а то голова по швам трещит. Словно налили свинцом и все силы земного притяжения тянут девушку на парту. Виски хотелось тереть до крови, и все силы будто выкачали через воздушно-дыхательные способы, и даже всемирная история, которая давалась Саше легко и считалась любимейшим предметом после биологии и литературы и труда не вызывала такого счастья и прилива сил. Хотелось просто помереть. Обед. Трепет одноклассниц, даже не таких раздражающих как Юка и Банко, уже проедал мозги как кислота, а в силу своего характера Саша не могла накричать на других. Ну не может она. Потому что накричав на других, и почувствовав секунды успокоения, она потом будет морально убивать себя тем, как плохо она поступила, ведь человек не виноват что у неё плохое настроение. Потому, тихонько прихватив бенто и книжки Мураками на русском и японском, она тихонько под шумок слиняла из класса. После месяца она уже адаптировалось в новой школе и знала тихое место - крыша правого блока. На крыши вообще почти никто не выходил, а на правую тем более, так как она считалась собственностью главы Дисциплинарного комитета. Но Саша его не знала. А значит бояться нет смысла,так? Ведь она не знает, плохой он или нет, а то что говорят люди не всегда так, ведь все воспринимают через свою собственную призму, и даже когда тебе говорят, что этот человек плохой, ты по своему понимаешь слово плохой. Вот какой для тебя человек - плохой? Вот для Саши такого человека нет. Обидеться она может легко, но потом либо забудет либо пойдёт сама извиняться. Ну вот на зло всем она не видела ничего плохого, точнее она принимала это. Ну что поделать, если мы все грешны? Раз так, то есть ли смысл обвинять кого то в чем то плохом, если ты сам не идеальный? Ведь ты сам не такой. Свежий воздух отрезвлял после душной комнаты, и проветривал мозги, улетучивая всю сонность. «Норвежский лес» на японском читался и легко и тяжело одновременно, но спасало то, что под боком лежала русская адаптация, позволяющая заглянуть и вычитать, если фраза или слово были непонятны. Бенто уже пустовал, и Саша жалела, что не взяла термос с чаем. Ну и что, что май на дворе? Чай всегда к месту, особенно с травами и мёдом. Ложек две. Мысли о чае вгоняли в сон, и буквы постепенно стали размываться. Саша никогда не умела долго обходиться без сна, и с удивлением, даже с долей восхищения смотрела на тех, кто мог не спать по несколько суток. Расплата за маленький сон или полное его отсутствие ждала Сашу к полудню, хотя и все утро у неё всегда была некая апатия с лёгкими намеками на простуду. К обеду у неё моментально возникало одно желание - спать. Неважно где:метро где на следующей станции ей выходить, на парте во время контрольной, и даже стоя. Неважно где, как и когда. Саша проснулась резко, так что в глазах были блики, и голова закружилась. Не было понятия сколько она проспала, который час, словно время длилось бесконечно. Чувство бесконечности. Она потянулась, и из-за спины раздался знакомый до мурашек голос: -Проснулась? Она боялась развернуться, боясь что все окажется сном, иллюзией. Но любопытство брало верх, и она увидела его. Он был на пол лба выше, поверх школьной рубашки небрежно накинут гакуран, а глаза похожи на два ночных озёра, наполненных холодной стали. -Хибари? Неожиданно. -Чего ж тут неожиданного? -Да сама не знаю. Пауза. Саша начала собирать свои вещи. -Не знаешь сколько... -Четыре часа. Саша замерла. Она проспала весь школьный день? Вот это явно не хорошо, и главное как брату объяснить? «Извини, я заснула, потому что всю ночь гадала хорошая ли пара моя молчаливая мегапопулярная соседка по парте и парень которого я видела раза два но он в моей голове живет как у себя дома?» Неожиданно книга на русском пропала из рук, оказавшись у парня, который с интересом вертел её в руках, пытаясь понять содержимое. Глаза стали быстро бегали по строкам неизвестного языка, и из-за нахмуренных бровей между ними появилась складочка. Саша на такое не обращала никогда в людях, но сейчас она не могла оторвать глаз, стараясь запомнить каждую деталь лица японца. Через несколько мгновений он поднял свои глаза, и начал смотреть ей прямо в душу. Саша, не выдержив столь большого внимания к её персоне, хотела бы увести взгляд от него, но что-то внутри не позволяло это сделать. Словно на неё наложили гипноз. Парень молча протянул книгу, и магия момента испарилась. -Что за книга? -Мураками. Норвежский лес. -Вао. Неожиданно, для девушки. Вот теперь момент точно испорчен. Девушка нахмурилась, и спросила: -Что ты хочешь этим сказать? -Слишком серьёзное чтиво для такой девушки. Саша от наглости молодого человека аж открыла рот. Каков нахал! Он её за глупенькую и легкомысленную держит? Тоже мне, принц заморский нашёлся! Это ж надо так!так... -А ты я вижу с многими общался. -Не сказал бы,-парень задумчиво посмотрел в облака, ищя в них ответы,-но такое произведение давольно сложное, особенно для девушек такого характера... -Понятно. Саша резко развернулась, и поспешила вниз по лестнице с проклятой крыши.