Четыре факультета

Есть вещи, над которыми младший Одинсон не раз задумывался. Например, почему они с родным братом являют собой абсолютную противоположность. Или почему большинство людей так непередаваемо глупы. Он даже размышлял о том, откуда произошла магия, как она появилась на этой земле. Но ни на один из этих вопросов он не находил ответа, хотя определенные догадки, конечно, были. Кроме того, у Локи была одна черта, которую нельзя было отнести со стопроцентной уверенностью ни к хорошим, ни к плохим. Он часто предпочитал пускать дела, которых боялся, на самотек. Вроде как и потом можно же будет разобраться, а пока отложим это в долгий ящик, может, все само собой уладится. На удивление, такая тактика часто срабатывала, и все складывалось как нельзя лучше. Что-то подсказывало слизеринцу, что сейчас такой метод не поможет, но все равно он не мог набраться решимости, чтобы предпринять хоть что-нибудь. Уже два дня Локи был отчужденней, чем обычно, все больше ходил особняком, и упорно старался не смотреть в сторону большого скопления красно-золотых. Впрочем, взгляд все равно иногда соскальзывал, и парень замечал Тони Старка в окружении своих приятелей, весело смеющегося и явно довольного жизнью. Пару раз, заметив взгляд Локи, Старк подмигнул ему, но, как казалось, совсем не весело. Локи многое бы отдал за то, чтобы перестать пялиться на львятник, о, очень многое. Он не испытывал слезной обиды, не хотел бежать к Тони и бросаться перед ним на колени, чтобы он поцеловал его еще раз. Он вообще-то, на минуточку, ненавидел этого заносчивого ублюдка и его снисходительное выражение лица. Просто после их второй встречи в Башне что-то поменялось внутри Локи. Если быть точным, начало меняться оно еще после случая в заброшенном коридоре с портретом золотоволосой девушки из средневековья. Раньше Старк воспринимался исключительно как опасный и раздражающий объект. Но в тот раз Локи осознал, что на каких-то пару секунд этот человек действительно может быть забавным и приемлемым для общения. Правда, все положительное впечатление Старк упорно убивал с каждой встречей, будто поднимаясь воображаемой лестнице Локи на ступень, он тут же шагал на две вниз. А это собственное отрицание очевидного? Черт, ну кто бы стал играть на поцелуи с непривлекательным для себя человеком? Вначале Локи думал, что Тони хочет лишь магической дуэли, чтобы проверить свои возможности и именно поэтому зажал его тогда в коридоре. А такое условие в партии поставил просто от нечего делать, первое, что в голову пришло. Младший Одинсон с легкостью мог прочитать любого человека, узнать, о чем он думает, и извлечь для себя определенную выгоду. Но с Тони это совершенно не действовало. Он был настолько непредсказуем, что рациональный Локи просто не представлял себе стиль его мышления. Ну да, когда они первый раз поцеловались (Старк целовал, Старк!), то ему пришла в голову дикая мысль о том, что возможно Тони просто влюбился в него и добивается своеобразными методами. После второго поцелуя в Башне (да Старк же его целовал, Локи просто отвечал) все встало на свои места. Если вспомнить случай с Тором почти недельной давности, то все вставало на свои места. Возможно, его братец как-то узнал о чувствах («недотрахе» - поморщившись, мысленно добавил Одинсон) Старка и отреагировал вполне предсказуемо, кулаки – лучшее средство для решения проблем. Видимо, Тони это только больше раззадорило и он начал добиваться Локи всеми возможными для себя способами. Подумать только о том дне, когда он попятам следовал за Локи. - Черт! – шепотом выдохнул слизеринец, бессильно ударив подушку, на которой лежал, уткнувшись лицом. Следуя всем этим выводам, напрашивался вполне логичный и самый главный вопрос – добиться Локи – это всего лишь очередная маниакальная идея Старка или за этим скрыто нечто большее? Да и вообще, самым хреновым во всей этой ситуации было то, что ему самому вполне нравилось общество Тони, особенно некоторые аспекты этого самого общества. Он был довольно остроумным, иногда даже чрезмерно, умнее большинства окружающих и соскучиться с ним, учитывая особенности характера, было непросто. «Ага, а теперь давай честно. Тебе понравилось сосаться с ним в темных углах» - Локи готов был зарыться под одеяло и не вылезать оттуда до конца года. Мысли были слишком мрачными, перспективы безрадостными, а через семь часов должен был начаться матч Гриффиндор – Когтевран, на котором Локи должен был присутствовать, если не хотел потом полгода ощущать лопатками укоризненный щенячий взгляд Тора. В общем, проведя практически бессонную ночь, Локи сделал для себя только два вывода: не показывать Старку своей слабости и сделать уже что-нибудь с количеством Тони в своей голове. Слизеринец смог подняться с кровати только когда все уже ушли на завтрак. Оценив свой внешний вид в зеркале, висящем в ванной, он понял, что сердце Тора просто не выдержит такого и наложил на себя легкие чары, маскирующие синяки от недосыпа, красные белки глаз и бледность. Поразмыслив, он даже решил надеть сегодня красную рубашку с короткими рукавами и темные джинсы, чтобы черный не делал его еще более бледным. Веским доводом служил вовсе не Старк, который, во что бы то ни стало, должен был сам сделать первый шаг ему на встречу, а желание развеять все подозрения своего брата. Он, правда, не учел, что Тор, завидев его в таком виде в Большом Зале, подавился тыквенным соком, который тут же пошел у него через нос. Что ж, хотя бы себе настроение Локи точно поднял. Пока Тор откашливался и пытался не высморкать через нос свои мозги, его брат медленно прошествовал к своему месту, излучая ауру презрения ко всем. Локи уже тянулся к своему любимому рисовому пудингу, когда внезапно почувствовал чей-то пристальный взгляд. Чисто интуитивно обернувшись к гриффиндорскому столу, он понял, что Старк предпринимал упорные попытки прожечь в Локи дырку. Тот в ответ слегка заморозил бокал Тони, отчего молоко покрылось тонким слоем льда. Тони, от внимания которого это не укрылось, отсалютовал ему этим самым стаканом, взмахнув палочкой, превратил замерзшее молоко в черный кофе и с показным наслаждением отхлебнул немного. Затем, отставив его, пристально поглядел на Локи, наблюдавшего за ним все это время, вопросительно поднял брови. Слизеринец, которому этот спектакль надоел, послал парню воздушный поцелуй и отвернулся к своей тарелке. Тут же от стола когтевранцев раздался громкий испуганный вопль. Обернувшись, пол зала увидели как Наташа Романова, прижав ладонь ко рту, в ужасе тыкает пальцем в Локи и что-то бормочет Клинту, который с каменным лицом пытается ее успокоить. Не то чтобы сам Клинт чему-то удивился, он ожидал чего-то подобного, просто Наташа, удивленная до глубины души, впилась своими длинными ногтями глубоко ему в плечо. Бартон же, как мужчина, сохранял ничего не выражающую гримасу и думал о том, что еще чуть-чуть и Романова вырвет с мясом пару важных мышц из его руки. Локи, удержавшийся от хохота исключительно ради того, чтобы не устраивать студентам инфаркт перед квиддичем, поспешно схватил бокал тыквенного сока, попытавшись скрыть в нем улыбку. Утро, начавшееся отвратительно, медленно становилось вполне неплохим. Закончив с завтраком, младший Одинсон поднялся со скамьи и, по пути обмениваясь с однокурсниками прогнозами о предстоящем матче, направился на поле. Ни Тора, ни Старка в толпе не было видно – они уже ушли со своей командой в раздевалку. Локи почувствовал слабый толчок, но обернувшись, не увидел никого, кто мог бы врезаться в него – студенты шли в нескольких метрах. Недоуменно дернув плечом, он сунул руки в карманы джинсов и тут же нащупал небольшой кусочек пергамента, которого раньше там определенно не было. Развернув его, Локи увидел надпись скачущим, почти печатным подчерком: «Я так понимаю, ты осознал причину. Уговор. Если я смогу тебя поразить на матче или вызвать сильные эмоции, то мы будем встречаться». Губы слизеринца исказила усмешка. Что ж, это будет интересно. Отойдя к окну, он вытащил из сумки перо и старательно вывел под предложением Старка: «Попытайся». Локи снова смешался с толпой и, выйдя из школьных дверей, он быстрым взмахом палочки отправил бумажную птичку к Старку. Чувствуя себя абсолютно удовлетворенным, он шел к трибунам, наслаждаясь хорошей погодой. Парочка третьекурсников, которые наслушались необыкновенных историй от старшекурсников, в благоговейном ужасе тыкали в него пальцами и громко шептали что-то о плохих приметах и приносящих неудачу. Младшему Одинсону это даже льстило, он совсем был не против своей мрачной репутации. Заняв, наконец, место на трибуне, Локи, настроив бинокль, увидел команду гриффиндорцев, выходящую из своей раздевалки. Пока комментатор представлял всех по очереди, Старк посмотрел на Локи в упор и насмешливо кивнул ему, словно подтверждая свой вызов. Послание он определенно получил. Прозвучал свисток мадам Хуч. Матч Гриффиндор – Когтевран начался.