infinity

— Готова оторваться сегодня в клубе? Но прежде чем пойти, я должна закончить установку фонтана. Ты ведь поможешь мне? — Конечно, давай помогу.       Ещё один человек. Возможно Маша с ней уже виделась, а возможно это действительно новичок — откуда знать? Все говорят одни и те же запрограммированные фразы, даже она, та, которая уже давно поняла, что находится в игре. В первый же год её создания, спустя пару месяцев одинаковых людей, она поняла, что что-то здесь не так. Маша не могла уйти дальше кафе или клуба, а всё остальное время проводила дома. Сама. В полном одиночестве. Она наслаждалась, действительно наслаждалась теми моментами, когда к ней приходили новички. Эти пару минут были для Маши спасительным глотком кислорода, — хоть она и не могла знать, каково это — дышать, — когда люди писали ей хоть и прописанные, но фразы. Маша любила, когда к ней приходили убирать мусор, хоть о ней и вспоминали лишь во время заданий. Она действительно любила общение, вот только ей его не давали. Когда девушка оставалась в одиночестве, то начинала «разговаривать» сама с собой. Это наводило тоску, которую она не имела права показывать.       Маша знала, что существую подобные ей. Она видела их и завидовала им. Маша видела официанток и повара в кафе, к которым подходили игроки и смеялись с них; она видела, как некоторые настоящие люди флиртуют с ди-джеем. У них достаточно общения каждый день, у них есть «друзья», но у них нет мыслей. Маша была особенной. Она понимала это. Она так же понимала, что явно не одна имеет сбой в программе. Она понимала, что существует такой же ограниченный бот, который, возможно, тоже имеет мысли. Маша точно знала, что он такой же одинокий, как и она.       Самым счастливым моментом для Маши стала новость о том, что сегодня настал день ботов. Её Создатели решили прекратить мучения девушки ровно на двадцать четыре часа — они поместили в одну комнату Машу и какого-то (какую-то?) Сашу. Она закрыла газету и увидела рядом парня-бота. Он выглядел таким же, как и другие «неодушевлённые». Никакого намёка на то, что он может мыслить. Маша радовалась только тому, что она будет находится все двадцать четыре часа с кем-то…       Прошло уже пять часов. Саша просто ходил по комнате и ничего не говорил. Маша продолжала надеяться на то, что он такой же, как она.       Маша потеряла практически всю надежду спустя двадцать часов. За это время они вдвоём успели помочь семерым новичкам. Маша не предпринимала попыток заговорить. Они сидели друг напротив друга смотря в глаза. Эти стеклянные зеницы пугали девушку, но она не имела права этого показывать. Она всегда счастлива. Она абсолютно счастлива…       Осталось полчаса. Неожиданно Маша поняла, что может контролировать своё лицо. Её улыбка пропала. Девушка заметила, как дрогнул Саша. Она больше не могла терпеть. Она хотела высказать всё, что накопилось у неё за все эти годы. — Я знаю, что ты не сможешь понять, что я сказала. Ты просто проигнорируешь моё сообщение, или просто ответишь запрограммированной фразой, но мне всё равно. Понимаешь? Всё ра-вно. Мне всё равно, мне всё равно, мне абсолютно всё равно! Я просто скажу это! Да! Понимаешь?! Не-ет. Ты ничего-о не понимае-ешь. Ты просто бесчувственное запрограммированное нечто, которого никто не запоминает! Ты… Ты прямо как я! Ты — это я! Я — это ты! Мы абсолютно идентичны! Мы… почти одно целое! — Маша продолжала и продолжала говорить, выплёскивая всё, что накопилось в её голове. — Мы с тобой будем существовать вечность, но никто, никто не будет помнить нас! Спустя какое-то время про нас совершенно забудут, но мы будем существовать… Это… Так страшно… Существовать вечность, не имея возможности выйти на другую локацию или пообщаться с кем-то.       Саша резко встал. Маша перестала говорить. Он подошёл к ней, схватил за плечи и сильно встряхнул девушку. Смотря прямо ей в глаза, Саша начал говорить тихо, почти шёпотом. — Даже если это и произойдёт… Даже если это последний день, когда мы встречаемся… Даже если этих «если» слишком много, просто запомни — я всегда буду помнить о тебе, а ты всегда будешь помнить обо мне. Мы не одиноки. Мы думаем друг о друге всё время.       Саша нежно накрыл губы Маши своими. Их поцелуй был совсем детским — это простое касание губ, но это касание сказало намного больше, чем слова. Они понимали, что это последние минуты, — а может секунды? — их пребывания вместе. Они просто наслаждались моментом. Они просто запоминали на всю жизнь этот момент. Они просто навечно запоминали эти сладостные секунды.       Всё вокруг закружилось, стало белым и вдруг… всё исчезло. Маша снова оказалась в своей комнате, абсолютно одинокая, но действительно счастливая.

Они нашли то, о чём будут думать всю вечность. Свою вечность.