Тёмный просвет

— А мы увидим Мстителей? — Боюсь, что сейчас они предпочитают не принимать участие в каких-либо публичных встречах, — сочувственно улыбается Оливия глядя на то, с каким энтузиазмом приехала к ним очередная школьная группа, — Но вполне возможно, что мы увидимся с Мисс Поттс под конец экскурсии! — Это будет так здо…        «Ужасно», — подумал Питер, сдерживая рвущийся наружу усталый вздох, «Это будет просто ужасно». Год назад он бы всеми силами поддержал идею провести в Старк Тауэр экскурсию, первым бы выбежал из автобуса и глядя Томпсону в глаза приложил бы свой пропуск к сканнеру. «Питер Паркер, уровень третий, стажёр», — нагло врущая П.Я.Т.Н.И.Ц.А подтвердила бы его алиби, а ухмыляющийся Тони Старк в конце экскурсии сделал бы вид, что кое-как, но запомнил всё же имя самого юного своего стажёра. Но год назад всё было иначе.        Все входят в здание по одному, получая свою порцию внимания от главного искусственного интеллекта, и по цепочке передают в начало линии новость: Паркера ИскИн не признал. Паркер здесь не работает. Похоже, что стажировка и правда фальшивая. Томпсон на это лишь победно задирает нос к верху, ухмыляясь, когда преподаватель решает проигнорировать ругательство, слетевшее с чьих-то губ. У него — не вернувшаяся после войны жена, а у Флэша — неоглашённое разрешение на любые действия.        Когда группа школьников останавливается рядом с первой из запланированных выставок, никто не обращает внимания на постепенно перемещающуюся назад парочку школьных задир. Они беззвучно посмеиваются, переглядываясь, а потом поочерёдно врезаются в Питера, шепча при этом: «Тебе не жить, Паркер. Знаешь же, никто не любит маленьких лживых сосунков». По спине у парня бегут мурашки — чуйка проснулась совсем некстати. Если бы его одноклассники представляли хотя бы малейшую угрозу, то в школе он бы не появлялся. Так почему…        Ах да. Паучье чутьё защищает не только его… Теперь уже почти к сожалению.        Экскурсия продолжается так, будто ничего не происходит. Они все на одном из самых безопасных и самых, пожалуй, спокойных этажей: здесь почти никого не бывает, ничего важного не хранится и никто высокопоставленный не появляется. Питер смотрит на не представляющие никакой ценности дубликаты супергеройских костюмов, оружия, средств защиты. Даже его самодельный позор, наскоро сшитый из старого тряпья с помощью видеоуроков — и тот подделка. Пустышки, собранные на потеху редких зрителей. Ухмылка сама расползается на лице, когда взгляд натыкается на слово «оригинал» в описании экспоната: Старк знает, как завоевать расположение публики. — Хули ржёшь, Паркер? — Флэш подходит «незаметно», обозначая своё присутствие увесистым подзатыльником, — Представляешь, каково это на самом деле — жить в той лжи, что ты нам наплёл? — Отвали. — Да ладно тебе, я всё понимаю. Жить в мечтах лучше, чем быть тобой — неудачником без семьи.        «Кстати, как там твоя горячая тётушка? Давно мы с ней не…» — Питер отфильтровывает надоедливого одноклассника так, будто это просто тихое жужжание назойливого комара. Он сделал так и с двумя предыдущими: они болтали что-то явно обидное или угрожающее в его спину всё это время, но каждое их слово становилось лишь белым шумом на фоне. Когда у тебя супер-чуткий слух, то умение отключаться от определённых звуковых потоков просто необходимо. Способности Человека-Паука помогают расслышать всё: вот с пальца исхудавшего учителя слетело его обручальное кольцо; вот одна из девочек случайно задевает выставочное стекло железной застёжкой на маленькой сумочке и наверняка оставляет там незаметную царапину; а вот в конце коридора лёгкой поступью проходит мужчина, обеспечивая безопасность. Чью? Не так уж и важно. Если бы не беруши, Питер сошёл бы с ума ещё в первую неделю после укуса.        Звучит так, будто он всё же остался при своём уме… Или так, будто это важно. — Никогда не думал, что ты падёшь так низко, Паркер. — Хей, тряпка, прекрати делать вид, что не слышишь нас!        Он даже и не думает напрягаться, когда чувствует приближение удара. Кто-то явно не любит, когда его игнорируют, и поэтому чужая нога врезается в икру Питера. Колени у того подгибаются, и он делает вид, что теряет равновесие: взмахивает руками, хватается не глядя за чью-то футболку и тянет вниз, чтобы не приземлиться лицом в пол. Неужели неудачливому Питеру Паркеру наконец повезло? Или он просто не так уж и неудачлив.        Флэш стонет вслед за громким стуком и оставляет пару маленьких капель крови на защищающем выставочный костюм стекле. Повезло, что не испортил одежду своего же героя — как хорошо, что витрина оказалась прочной. Даже обычный слух смог бы уловить лёгкий хруст пострадавшего носа, а лоб над ним явно не скоро сбросит свой розовый оттенок. Сменит его на синий, а потом и на жёлтый, но перед этим наверняка станет ещё красней. — Что у вас там происходит?! Томпсон?!        Учитель выглядит взволнованно, когда подходит к ним с другой стороны выставочного зала. Все смотрят в их сторону, в шоке распахнув глаза и наблюдая за происходящим. А ведь всего пару мгновений назад всё было в точности до наоборот: никому нет дела до чьей-то травли, пока соблюдается тишина. — Это всё Паркер! — Что ты творишь?!        Серый цвет лица сменяется на красный, когда учитель слышит, что у происходящего имеется виновник. Оливия, с другой стороны, бледнеет ещё сильнее. Она подбежала первой и уже заканчивала осматривать пострадавшего, слегка успокаиваясь — никаких серьёзных повреждений. Питер даже жалел её, ведь наверняка бедной девушке приказали не вмешиваться ни во что, что с ним связано. Единственное исключение — когда что-то или кто-то представляет для него опасность. Но что делать, если опасность представляет он сам?        Взбешённый преподаватель хватается за ещё вчера выглаженную тётушкой рубашку, и воротник слегка впивается Питеру в шею. Тот идёт на поводу, не только подаваясь вперёд, но и отвечая: — Случайность, сэр. Я просто запнулся. — Ты чуть не сломал ему нос! — Это и правда случайность, — видимо, Оливия что-то видела. Возможно всё, а возможно, что просто достаточно, — И с мальчиком всё в порядке. Пока он может зайти в уборную, мы проходили мимо неё чуть ранее. Я вызову медика, и после его вердикта можно будет обговорить все формальности.        Интересно, что успокоило взрослых: состояние ученика или то, что бумажной работы будет не так уж и много? У Питера в голове столько вопросов, как старых, так и новых, но времени на ответы не остаётся. Он видит немного растерянный взгляд Флэша и догадывается, что тот не оглядывался по сторонам по пути сюда. Томпсон хмурится, когда Питер безразлично кивает в сторону туалета. Кровь всё ещё капает, грозя запачкать футболку, поэтому выбора нет: нужно просто идти в заданном направлении. — Тобой даже дерьмо подтирать будет стыдно, — произносит Флэш, прикладывая к носу поданный кем-то платок. Учитель явно слышит это, но делает вид, что не замечает.        Пройти мимо, не задев неудачника плечом — не его стиль, но сейчас действие не сыграло в пользу спортсмена. Небольшая подсказка, заставившая задуматься: парень будто столкнулся со стеной, а не с беспомощным заучкой. Видимо, помощь медика будет кстати. — Не думаю, что оставлять его одного — хорошая идея, — Бормочет учитель, когда спина Томпсона скрывается за поворотом, — Пусть кто-нибудь из вас двоих сходит с Юджином.        Конечно же, ни один из его дружков не хочет уходить из выставочного зала самих Мстителей в какой-то там туалет, но что они могут поделать? Спустя минуту молчаливого спора, проигравший всё же отправляется посмотреть, как там чужой разбитый нос. Он цедит проклятия в сторону злополучного одноклассника, и явно надеется поскорее со всем разобраться.        Растерянное «Флэш?» доносится до улучшенного слуха Питера, и он чувствует горячее удовлетворение, растекающееся по венам. Возможно, что вместе с ним в кровь вбрасывается и малая доза адреналина — приятное предвкушение чего-то более грандиозного… и это грандиозное не заставляет себя долго ждать. — Где их так долго носит? — произносит учитель некоторое время спустя. Из туалета так никто и не вернулся, хотя время, отведённое на этот этаж подходило к концу и медик наверняка уже должен был осмотреть пострадавшего, — Оливия, Вы не могли бы… — Нет необходимости отвлекать нашего работника от экскурсии, — прозвучал из ниоткуда безжизненный голос П.Я.Т.Н.И.Ц.Ы, — Дежурный медицинский работник уже разобрался в ситуации, но требует Вашего личного присутствия. Прошу пройти в личное релаксационное помещение номер один, мистер Паркер покажет Вам путь. — Но я не могу оставить детей одних. — Вы уже отправили двух своих подопечных в туалетное помещение без сопровождения, не так ли? — Питер любил всё, что Энтони Эдвард Старк когда-либо создавал, но его искусственный интеллект ничто не переплюнет, — Здание Старк Индастриз — одно из самых безопасных мест в этом городе. К тому же, мистер Старк лично хотел обсудить с Вами произошедшее и уже ожидает Вашего появления.        Не то, чтобы их преподавателя действительно волновала безопасность его подопечных. — Можете не переживать, П.Я.Т.Н.И.Ц.А права — у нас лучшие протоколы безопасности если не во всём штате, то в Нью-Йорке точно. Питер покажет Вам путь, а мы с классом пока продолжим нашу экскурсию.        Большего и не потребовалось. Питер прекрасно знал, что зал релаксации номер один — это лишь пафосное название для большой гостинной на личных этажах Мстителей. Как однажды поделился с ним Клинт — Старк в какой-то момент времени просто заскучал и дал им всем по глупому кодовому имени, а после перешел и на помещения.        Шаркающие, громкие шаги учителя глухо отдавались эхом в тишине лестничного пролёта. В противоположность им, поступь Питера была осторожной и еле слышной, к счастью, не добавляя ему лишней головной боли. И почему бы не повысить уровень гостя, чтобы можно было просто подняться на лифте? Верно, Мистер Старк его ненавидит.        Через три пролёта послышался тихий писк, а сразу за ним шумное урчание пустующего с утра живота. Как удачно, что теперь спустя два этажа можно будет заскочить в кафетерий. Взять себе большой пончик послаще, зайти наконец в лифт, чтобы не тратить времени на пустые, бесконечные лестничные пролёты. Кажется, Питер ненавидел лестницы.        Да, шоколадный пончик в руках и тихий шум работающего лифта — лучший способ поднять настроение. Ощущая сладость на языке и жирноватую липкость на кончиках пальцев, Питер мычал любимую мелодию из детства, название которой уже и не вспомнит. С ней связаны какие-то старые мультики, идущие каждое утро каждого воскресенья и тематические парки, наполненные смехом и по-детски искренним восторгом. Наверняка программа была обучающей — в мыслях так же, будто по инерции вытащенные из глубин подсознания, всплывают простейшие математические уравнения. «Дважды два равно четыре», твердит писклявый голос из телевизора.        «Дважды два — пять», упрямится маленький Питер, вспоминая дядины объяснения.        Лифт останавливается и возвращает парня в реальность, открывая двери с приглушенным звонком. Картина, открывшаяся перед ним, заставляет улыбнуться и даже сделать секундную паузу, прежде чем впечатляюще самоуверенной походкой войти наконец в помещение. — О, вы уже тут! — Питер широко улыбается, взмахивая руками и слегка переигрывая. Мужчина перед ним выглядит невероятно напуганным и растерянным, мелко подрагивая и бледнея ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда белее, — И как это вы меня обогнали?        А потом он доедает свой пончик, слизывая остатки посыпки и шоколадной глазури с пальцев. Весь в Тони, что уж там. — Малыш, один из твоих гостей заляпал мой любимый ковёр кровью. Отстирывать будешь сам, предупреждаю сразу!        Голос Пеппер лёгкий и звонкий, такой, будто не она потеряла двух самых важных для неё людей всего за один, определённо не лучший, день. Один из них, конечно, вернулся, но вот ребёнку родиться было не суждено. А психологические травмы вкупе с нереализованным материнским инстинктом — та ещё гремучая смесь. — Судя по твоей окровавленной туфельке, ты сама обрекла его на эту судьбу, — ухмыляется Паркер, совсем не обращая внимания на тихие постанывания учителя, — а вообще, куда они утащили тех двоих? Неужели меня лишат такого представления? — Кажется, Барнс нёс твоего остолопа в лабораторию, — Наташа, как обычно, возникает будто из ниоткуда, — В этом месте, оказывается, так сложно найти верёвку. Вирджиния хочет провести этому джентльмену небольшую лекцию по управлению и воспитанию, а я, признаюсь, сама неплохо смыслю в психологии… Возможно, он даже поймёт, что сделал не так.        Девушка звонко хохотнула, помогая посадить упирающегося мужчину на стул и начала ловко орудовать верёвкой, точно зная, как удержать человека на месте не оставив и следа. — Вам так повезло, мистер Харрингтон! Последний урок Вам проведут настоящие профессионалы. Я бы даже остался, — произнес Питер, уступая своим паучьим инстинктам и запрыгивая на потолок, — Но сегодня я согласен лишь на один труп, а значит, нужно поспешить. — Не заляпай потолок, малыш. — мягко предупредила Пеппер, — Иначе больше никаких сладостей до конца этой недели.        Виновато улыбаясь, парень поспешно уползает, надеясь, что ещё не поздно. В последнее время Тони всё тяжелее давался контроль над собой, и он может случайно испортить всё веселье.        Питер вбегает на этаж с экскурсионной группой бледным, запыхавшимся, до ужаса напуганным ребенком. Широко распахнутые глаза, трясущиеся руки. Его замечает всего пара человек, во главе с экскурсоводом, но и этого достаточно. — Там, — отрывисто выдавливает из себя Паркер, — там… — Питер, что случилось? — Мистер Харрингтон, он…        Мальчик явно метался между желанием опустошить свой желудок посреди зала и, закатив глаза, потерять сознание. Вместо всего этого он просто осел на пол, мелко дрожа и не сдерживая слёзы. Чуткий слух уловил падение чужого тела с лестницы, а через пару секунд П.Я.Т.Н.И.Ц.А оповестила всех об инциденте, в связи с которым всех просят оставаться на своих местах.        Что ж, игра началась.