Новые правила

One, don't pick up the phone. Первое, не поднимай трубку. You know he's only calling 'cause he's drunk and alone. Ты знаешь, он звонит лишь когда он пьян и одинок. Дребезжащие звуки рингтона Питера пронзили его уши, заставив его зажмуриться и потереть виски. – Чувак, просто поставь на беззвучный режим, если не собираешься отвечать. Питер знал, что то, что Нед говорил ему последние полчаса, имело смысл, но какой-то глубоко укоренившийся в нем мазохизм не позволил бы ему отключить звук, который он должен был слышать. – Я не могу, – сказал Питер. – Я должен знать, что я сильнее его. Я должен принять то, что он в прошлом. – Ага, чувак, но это не так. Ты знаешь, что никогда не сможешь это сделать. Только когда Нед оставил его, напоследок сочувственно похлопав по плечу, Питер плюхнулся на свою кровать и нажал на голосовую почту. – Питер, детка? Питер сразу понял, что тот пьян; он не запинался, он никогда не делал этого, но в его голосе звучали те самые нотки, которые парень мог распознать где угодно. Тони никогда не называл Питера деткой, только если он не был настолько пьян, что не мог думать. – Я так по тебе скучаю, ангел. Пожалуйста, возьми трубку. Просто поговори со мной. Ты мой, детка, я не могу быть один, черт, я не могу без тебя. То, как голос Тони прерывался на каждом втором слове, заставило сердце Питера сжаться. На другом конце линии стояла тишина, а затем послышались какие-то шаркающие звуки. Питер с самого начала понял, что Тони плачет, – болезненные рыдания, эхом разносящиеся по телу Питера, заставили его хотеть обнять мужчину, пока тот не успокоится, все время гладя его по волосам и сцеловывая его слезы. Two, don't let him in. Второе, не впускай его. You'll have to kick him out again. Ты должен выставить его прочь снова. – Питер? Не мог бы ты перестать вести себя как ребенок и впустить меня? – Боюсь, Питер не подойдет к двери, мистер Старк, – сказал Нед. – Он сказал передать вам, чтобы вы отвалили. За дверью раздалось приглушенное проклятие, и Питер поморщился, усевшись на кухонный стол в их крошечной квартире. Они получат жалобу на шум, если Тони не сдастся в ближайшее время. – Ты мог бы просто поговорить с ним, Питер, – тихо сказал Нед. – Ну, ты знаешь, разобраться во всем. – Если я его впущу, он не уйдет. – И? Мы можем просто позвать охрану, чтобы они вывели его. Он не захочет устраивать сцену. – Нет, я имел в виду, что я не позволю ему уйти, Нед! – прошипел Питер. – Если я увижу его гребаное лицо и карие глаза, которые выглядят такими нуждающимися и сломленными, я брошусь в его объятия, только чтобы снова получить одну только боль. – Питер, так не пойдет. Тебе нужно поговорить с ним. – Я люблю его, Нед, а он не любит меня. Вот почему это больно. Слова Питера сопровождались еще одним резким стуком в дверь. Питер вздохнул, сдерживая желание сорваться с места, открыть дверь и упасть в руки Тони. – Я ухожу, – сказал в конце концов Питер, вытаскивая маску из шкафчика на кухне. – Не жди. Three, don't be his friend. Третье, не будь ему другом. You know you're gonna wake up in his bed in the morning. Ты знаешь, что утром проснешься в его постели. – Ты принял очень зрелое решение, Питер, – Пеппер кивнула, медленно потягивая кофе. Она совсем не вписывалась в обстановку крошечной кухни Питера. – Я люблю Тони всем сердцем, но он тебе не подходит. – Я знаю. – Вот почему я не прошу тебя вернуться к нему. По крайней мере, не так. – Извините, я не понимаю. В глазах Питера пустота; он потерял то восторженное поведение щенка, которое одновременно расстраивало Пеппер и заставляло ее улыбаться. Он выглядел мертвым. У него были темные мешки под глазами, а ответы –практически односложными. – Думаю, вам двоим нужно снова стать друзьями, – осторожно начала Пеппер. – Как раньше. – Это плохая идея. – Я же вижу, что вы оба нуждаетесь друг в друге, – призналась Пеппер. – И что вы оба нуждаетесь в друге. – Плохая идея, мисс Поттс. – Почему? – Вы не хотите знать. – Питер, пожалуйста, поговори со мной. Ты... ты мне как сын, ты же знаешь. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Питер вздохнул, устало потирая глаза, взвешивая слова на языке. Несколько недель он талдычил себе, что да, он по-настоящему покончил с Тони Старком, который был всего лишь очередной страницей в его жизни. – Я не могу дружить с ним, потому что я люблю его, а он не хочет этого признавать, но я думаю, что он тоже любит меня. – Я думала... ох. – Если я сейчас вернусь к нему и попрошу снова стать друзьями, я знаю, что утром проснусь в его постели, а это недопустимо. And if you're under him, you ain't getting over him. И если ты поддашься ему, тебе не справиться с ним. – Черт, Тони, – Питер застонал, двигая бедрами, чтобы лучше насадиться на Тони. – Давай же, я так близко, пожалуйста. – Я тебя понял, малыш, – выдохнул Тони. – Черт, я так люблю тебя, давай же, кончи для меня, Питти. Питер застонал, крепко сжимая Тони за плечи, и кончил, приглушенно прошептав «я люблю тебя». Бедра Тони задвигались с новой силой. Он вовлек парня в еще один страстный поцелуй и кончил, застонав в губы Питера. Потный, сытый и лежащий рядом с мужчиной, Питер нежно прикоснулся к груди Тони, обводя края шрамов, на месте которых когда-то был дуговой реактор. Тони вздрогнул от этого ощущения, и улыбка озарила лицо Питера. – Почему это заняло у тебя так много времени? Голос Питера был тихим, робким, и он пожалел о своих словах почти сразу, как только они покинули его рот. – Я никогда не был хорош в разговорах. Почти все могут подтвердить это, – признался Тони. – И я был слишком напуган своими чувствами. – Почему ты испугался? Ты же знаешь, что я люблю тебя. – Конечно, я знаю, я просто… я почувствовал все. Я почувствовал себя так странно, я так быстро влюбился в тебя, а ты такой юный. Я отравлен, я причиняю боль всему, к чему прикасаюсь, и я не хотел разрушать тебя. – Что заставило тебя передумать? – Что это, двадцать вопросов? – Тони. – Ты прошел через многое, слишком многое, и Господи, я просто не мог представить, как кто-то может причинить тебе боль. – Кроме тебя. – Кроме меня. Но это никогда не случится. Больше никогда.