Восхождение Тони Уоррена

*** Да, Дорис Спид я нашла. Она и в самом деле работала на пивоваренном заводе. В гулком, унылом, пыльном офисе, где под ее началом неустанно стучали по клавишам похожие на сереньких мышек секретарши. Я не сомневалась, что если уж Тони нужна была именно она, то никто ее не заменит. Тони не мог ошибиться в том, что ему нужно, а я не могла ошибиться в нем. - Офис мистера Хенли. Мне определенно понравился ее голос. Голос истинной леди, полный достоинства и невозмутимости. Я так и увидела, как она за секунду до этого ходила по офису, распекая молоденьких стенографисток: «Нет, Валери, мы оставляем два пробела после абзаца. Чему только тебя учили на этих секретарских курсах?» Мне хватает обычно одной фразы даже самой незначительной, чтобы понять, как стоит вести себя с человеком и чего от него ждать. Я почему-то подумала, что Дорис вряд ли сразу согласится и помчится на просушивание. Если вообще согласится. И потому я настроила себя на очень вежливый и терпеливый, но очень решительный и настойчивый лад. Быть вежливой и настойчивой одновременно вообще непросто. К тому же в данном разговоре мне было необходимо сохранять особое хладнокровие. Тони сидел напротив меня, с очевидным трепетом ожидая исхода моего звонка. Честно говоря, я предпочла бы разговаривать, не находясь под его просветленно-пристальным взглядом. Правда, в данный момент он старательно делал вид, что ему все это не так уж и важно, и вообще неинтересно, в тысячный раз пролистывая альбом с резюме и фотографиями актрис. Однако ручка, которой он барабанил по воздуху, зажав между пальцами, напоминала взбесившийся вентилятор. И стоило мне заговорить, он тут же поднял на меня глаза и брови. - Добрый день. Это Дорис Спид? Разговаривать по телефону надо так, будто человек находится рядом с вами. И улыбаться, прижимая трубку к уху, надо так, как будто вы смотрите собеседнику прямо в глаза, и он видит вашу улыбку. - Да. Кто говорит, прошу прощенья? Дикция у нее была великолепная. Даже на радио такую нечасто встретишь. Мне еще больше захотелось заполучить ее к нам. - Это мисс Скотт с Гранада-ТВ. Я хотела узнать, могли бы вы прийти на прослушивание? Взгляд Тони мелькал от альбома на мое лицо почти с той же скоростью, что и ручка в его руке. Хотя, наверно, он все еще думал, что притворяется безучастным. - Даже не знаю. Я очень занята. Подобным непреклонно-вежливым тоном такие изысканные леди говорят только тогда, когда абсолютно уверены в отказе. Я поняла, что будет трудно. И покачала головой, глядя на Тони, всем своим видом давая понять, что надежды нет. Хотя была уверена, что все не совсем безнадежно. И что Тони, увидев выражение сожаления и разочарования на моем лице, что-нибудь сообразит. Его небесно-голубые глаза потемнели, а ручка впилась в бумагу. - Скажи, что я написал эту роль специально для нее, - шепнул он. - Автор написал эту роль специально для вас... - Тони Уоррен? Никогда о нем не слышала. Не то чтобы меня это сильно удивило. Тони все-таки слишком переоценивал иногда значение своей персоны. Но было сложно донести до него мысль, что не на всех звук его имени оказывает магнетическое воздействие. - Она говорит, что никогда не слышала о тебе. - Попробуй «Тони Симпсон», - он досадливо поморщился. - Это мое настоящее имя. - Фамилия Симпсон вам о чем-нибудь говорит? – уточнила я без особого энтузиазма. - Симпсон?.. Ах, дорогая... – голос мисс Спид стал нежным, как будто она разговаривала с любимой внучкой. - Ну разумеется, говорит... Маленький мальчик, который все время болтает без умолку. - Он самый, - я не смогла удержаться от смеха. В конце концов, Тони ее слов не слышал. - Что она говорит? – спросил он заинтересованным шепотом. Я предостерегающе приложила палец к губам и строго посмотрела на Тони. Нечего перебивать меня каждую секунду разговора, в конце концов! Мы тут не в игрушки играем. Тони понял и покорно притих. В редкие моменты ему приходилось хоть кого-то слушаться. - Он стал писателем и совсем не разговорчивым, - я подумала, что «ложь во спасение» в данной ситуации уместна. - Он написал потрясающую роль специально для вас. Я постаралась произнести это так, словно преподносила ей дорогой подарок. И подписанное полусотней поклонников уверение в том, что без такой уникальной и замечательной актрисы как она, телевидение в ближайшее время просто загнется. Тони теперь уже не сводил с меня глаз. Его лицо при этих словах озарилось улыбкой, которую, должно быть, можно было назвать застенчивой. Применительно к Тони. Смотрел он на меня, во всяком случае, благодарно. - Я просто ума не приложу, с чего это он вдруг, - проворковала Дорис, явно польщенная. - Как вы сказали, телевидение? - Да, - мои призрачные надежды начали приобретать более четкие формы. - Если он избавился от своего недостатка, я полагаю, было бы грубостью с моей стороны не прийти… Да здравствует женская логика! Однако в этот момент в нашу беседу ворвался чей-то раздраженный голос. - Мисс Спид, не могли бы вы зайти? У меня екнуло сердце. Как же так, не может быть, ведь она уже почти-почти... Если она сейчас сорвется, то, скорее всего, момент будет упущен и в следующий раз мне не удастся ее уговорить... Видимо все эти мысли слишком отчетливо отразились на моем лице, потому что улыбка Тони погасла, и глаза снова потемнели, как небо перед грозой. Но мисс Спид строго произнесла в трубку: - Да, мистер Хенли. Мне звонят из Госучета. Я буду через минуту, – она решительно щелкнула кнопкой, прерывая посторонний разговор. - Когда вы сказали, он хотел меня видеть, дорогая? Если бы я не сидела и не держала телефонную трубку, я бы запрыгала и захлопала в ладоши от радости. Госучет меня особенно окрылил. Если женщина так вдохновенно-хладнокровно врет начальству, в ней явно воскресает актриса. - В четверг, в четыре? – предложила я. Тони при виде моей реакции расплылся в лучезарной улыбке. Глаза снова приобрели цвет весеннего неба. Я мысленно дала себе слова, что приложу все усилия, чтобы они всегда оставались такого оттенка. *** Эдна Уолкер была нашим штатным костюмером. Наверно, долгие годы работы с костюмами для телевизионных сериалов выработали в ней непреодолимое отвращение к яркой одежде. Сама Эдна одевалась только в совершенно простые черные платья. И волосы зачесывала гладко, скрепляя в тугой узел на макушке. Что не мешало ей выглядеть довольно эффектно с учетом возраста. Эдна имела одно достоинство, весьма ценное для всех, кому приходилось с ней работать, но которое являлось при этом и чудовищным недостатком. Она была перфекционисткой. Могла до бесконечности поправлять, разглаживать и зашпиливать уже совершенно готовые наряды, перед тем как выпустить их на съемочную площадку, доводя до исступления актеров и режиссеров. Зато в поиске, подборке и изготовлении этих самых нарядов ей не было равных. Режиссеры об этом знали и прощали Эдне обратную сторону ее таланта. Даже для самого экзотического или экстравагантного сценария, на которые столь щедры были продюсеры Гранада-ТВ, она могла подыскать достойное воплощение в своем разноцветно-блестящем хозяйстве. Однако новая порция розовых листочков повергла ее в некоторое замешательство. Озадаченно их просматривая, она очень кстати услышала из коридора голос проходящего мимо Дерека. - Мне нужно что-нибудь для наружного плана, понял? Что угодно, хотя бы заднюю дверь… - Дерек! Эдна бросилась было в коридор, притормозила, вернулась к столику за сценарием, а после вновь рванулась вслед за Дереком, чуть не поскользнувшись на каблуке. - Ох... Дерек! Дерек, погоди минутку! - Я тебя потом перехвачу, идет? – Дерек, хлопнув декоратора по плечу, развернулся к Эдне. - Эта «Флоризель-стрит»? - Да? – Дерек всем своим видом изобразил заинтересованность и готовность разобраться с возникшей проблемой. - Это что, действительно о каком-то закоулке в Сэлфорде с обычными семьями? - Совершенно верно, - Дерек всегда умел дать понять какого он высокого мнения о сообразительности своих сотрудников. - Я никогда не одевала никого в... подобном стиле. Я просто не знаю с чего начать. - Просто надень на них обычную одежду, - Дерек постарался преподнести эту идею как откровение. Эдна гордо вскинула голову. - Я заведую костюмерной, - сказала она со значительностью. - У нас нет обычной одежды. У нас есть костюмы. Дерек смотрел на нее выжидательно, готовый в равной мере изобразить на своем лице отчаяние или восторг. Эдна в ответ одарила его взглядом, полным превосходства. - Но чтобы кто-то сказал, что Эдна Уолкер не справилась с заданием, этому не бывать. Если ты хочешь заурядности – заурядность ты и получишь! *** Это было наше первое настоящее прослушивание. То есть оно было первым для Тони. И хотя он пытался держаться деловито-равнодушно, было заметно, что он чуть не лопается от гордости. И я могла его понять! Представляю, сколько раз ему самому приходилась мотаться по всевозможным пробам и собеседованиям, получая чаще всего отказы или пресловутые обещания «перезвонить»! Сколько ему приходилось сидеть и ждать решения своей судьбы, взирая на такие же, как у него теперь, деловитые лица! И вот ему пришлось очутиться по другую сторону стола! Он сидел между Дереком и мной, очень серьезный и сосредоточенный. Правда, ему не мешало бы добрать солидности. Как и Дереку. Шерстяные кофточки одного и помятые рубашки второго как-то мало соответствовали расхожему представлению о респектабельности. Признаю, что и у моей пышной прически и яркой помады был, возможно, несколько легкомысленный вид. Но – мне можно. Я – секретарша. Респектабельность и солидность нашей компании олицетворяла вторая половина стола, которую занимали Гарри Элтон и мистер Киршоу, утвержденный-таки в должности литературного редактора. Рядом с ними сидела Маргарет, одного вида которой хватило бы, чтобы внушить при необходимости трепет и уважение. Хотя вряд ли сидевшую напротив нас Дорис Спид было легко привести в трепет. О таких, как она, положено говорить – «дама со следами былой красоты и величия». Если честно, от красоты особых следов уже не осталось. А вот величие по-прежнему блистало в каждой ее черте и движении. Хрупкая и стройная, своей царственной осанкой она была очень похожа на королеву. Простоте и элегантности ее наряда и прически могла бы позавидовать Маргарет, которая была в этом отношении признанным эталоном. Дорис казалась несколько высокомерной на первый взгляд, как и большинство людей, страдающих глубокой внутренней застенчивостью. Сидела она очень прямо и держала перед собой листки сценария, словно лорнет, сквозь который она свысока обозревала окружающий мир. - Если не возражаете, начнем с начала 21-й страницы, мисс Спид? - обратился к ней Дерек. – Я буду читать за Джека. Итак… Где моя чистая рубашка? - А где, по-твоему, ей быть? Лежит на кровати. Так что, ты так и собираешься стоять и смотреть на меня, как болван? - Я просто хочу знать, что... - Извините, - прервал их Тони. - Вот эта строчка про болвана, вы не могли бы произносить ее более… безысходно? Вот примерно так, гм... – он сурово нахмурил брови и произнес. - «Так что, ты так и собираешься стоять и смотреть на меня, как БОЛВАН?» Вообще-то Дорис и так произносила эту фразу практически идеально. Вообще-то она все произносила практически идеально. Но должен же был Тони как-то самовыразиться! А то ему уже начинало казаться, что все происходит без его непосредственного участия. - Так что, ты так и собираешься стоять и смотреть на меня, как болван? – повторила Дорис, снимая интонацию Тони. - Я просто хочу знать, что я такого сделал... Я не смогла удержаться от улыбки. Интересно, подумала я, где Тони этого набрался. Хотя я догадывалась - где. Не сводя глаз с Дорис, я незаметно тронула его локтем и шепнула почти беззвучно: - Я когда-нибудь познакомлюсь с твоей мамой? Тони покосился на меня. - Если я приведу домой к чаю девушку, мама подавится своим баденбергским кексом, - прошептал он в ответ. - Кстати, что ты делаешь в воскресенье? В этот момент он как-то по-особенному посмотрел на меня. Как-то необычно. Я ощутила легкое волнение. Это было похоже, подумала я, на лекцию в колледже, когда назначаешь свидание под носом у преподавателей. То есть, не то чтобы свидание, а... И о чем я только думаю в рабочее время! - Я бы хотела принять ванну и перекусить, прежде чем начнется суматоха, - продолжала тем временем мисс Спид. - Спасибо, Дорис, - ласково прервала ее Маргарет. Слишком уж ласково для нее. Гарри и Дерек выразительно посмотрели на нее с двух сторон, и Гарри многозначительно повозился на стуле. Все было великолепно, но оставался один вопрос, решение которого мог взять на себя лишь самый мужественный из нас. - Вы не станете возражать, если мы вас слегка состарим в этой роли? – задала вопрос Маргарет. - Состарите меня? – Дорис, казалось, сильно растерялась. И, видимо, решила, что не стоило приходить. - Да, мы думаем, что Энни должно быть где-то около... – даже неустрашимая Маргарет немного заколебалась, прежде чем произнести это вслух, пусть и очень извиняющимся тоном, - пятидесяти пяти? - Ох, ну что ж… - Дорис не только явно вздохнула с облегчением, но и не могла скрыть удовольствия. И все же как актриса и как женщина должна была настоять, чтобы последнее слово осталось за ней. - Да, я полагаю, я не стала бы возражать, если бы меня состарили примерно... Вот, скажем, до пятидесяти двух?.. - Замечательно, - кивнула Маргарет. - Спасибо, - добавил Дерек. Представляю, какая для нее это была жертва - согласиться. Мы с Маргарет знали – нам по роду деятельности полагалось такое знать. Но для всех остальных это должно было оставаться нерушимой тайной. Дорис исполнилось уже шестьдесят. *** Дорис стала первой. Первой, чью фотографию поместили на стенд, куда полагалось прикреплять фотографии всех, прошедших пробы. Мы с Тони решили слегка это отметить. Не поймите неправильно. Конечно, для меня подбор актеров давно должен был стать рутиной. Да так оно и было. Но то, что происходило сейчас – это был не просто подбор актеров. Это было нечто… Новое, радостное и волнительное, нечто великое, связанное прежде всего с Тони. И даже если бы я этого не ощущала, я бы заразилась его радостью. Думаю, он до сегодняшнего дня он все же не до конца верил в то, что это все по-настоящему. Но утвержденная на роль актриса – это что-то реальное. И это здорово помогает поверить в происходящее. Тони был так воодушевлен, что даже вызвался проводить меня домой. По этой причине мы с ним оказались на улице вдвоем в совсем неурочное для Манчестера время. И ни в какое время в Манчестере не принято танцевать посреди улицы, смеяться и распевать песни во все горло. Может, мы и в самом деле были чуточку пьяны, но больше от радости, чем от алкоголя. У Тони оказался очень сильный певческий голос с претензией на бас. Я ему лишь слегка подпевала. - I won’t betray his trust, - выводил он арию из новомодного мюзикла «Оливер Твист», - though people say I must. I’ve got... - Люди тут пытаются выспаться! – внезапно раздался у нас над головами пронзительный сварливый голос. В иной момент я бы страшно смутилась и постаралась бы должным образом исчезнуть. Но сейчас меня переполняло радостное возбуждение, и я крикнула в ответ вполне дружелюбно: - Мы же только поем! - Поберегите свои голоса для церкви, - все так же сварливо откликнулся голос. - А здесь порядочная улица. Тони, которого я в целом считала очень воспитанным и интеллигентным молодым человеком, развернулся к источнику звука и рявкнул: - Да заткнитесь уже! - Что ты там сказал? – очень охотно завопила невидимая собеседница, явно настраиваясь на долгий разговор. Конечно, я тоже очень воспитанная и интеллигентная девушка. И всегда предусмотрительно держусь подальше от уличных скандалов. Тем более они совершенно бесполезны. Таких теток все равно не перекричать… Но сегодня в меня вселился бес противоречия, поэтому вслед за Тони я прокричала: - Он сказал заткнуться! И постирайте ваши занавески! Смотреть страшно! Видимо на замечание о занавесках наша собеседница не сразу нашлась, что ответить, но мы и не стали особо дожидаться ответа. Тони схватил меня за руку, мы рассмеялись, как дети, и убежали. *** Это был поистине великий день! Я так перевозбудилась, что даже не в силах была изложить свою радость Тони на словах. Поэтому я просто схватила его под руку и повлекла в требуемом направлении. - Ты мне руку оторвешь! – прохныкал Тони, когда я выволокла его в один из коридоров студии. Гм, возможно, я действительно сгоряча стискивала его руку так сильно, что несколько нарушала кровообращение, но сейчас было не до нежничанья. - Угадай, кого я нашла, - проговорила я на бегу. - Кого? Я только рассмеялась в ответ. Достигнув места назначения, я поставила Тони прямо перед собой, так, чтобы он оказался лицом в нужную сторону. Слегка встряхнула, заставляя собраться и сконцентрироваться на объекте, и выдала инструкцию. - Только слишком не пялься, ладно? Посмотри через мое правое плечо, вниз по коридору. Тот парень, который сидит на ведре. Речь шла о молодом человеке, высоком и красивом, но несколько мешковатом с виду. Он сейчас сидел на перевернутом ведре и вертел в руках газету. С тем видом, с каким обычно актеры перебирают листы сценария. Повидала я таких. Снялись в паре эпизодов и теперь околачиваются на студии в надежде, что пригласят еще в парочку. - Я сказала «не пялься», Тони! Тони попытался сделать непроницаемое лицо, и лишь глаза скосил в направлении ведра. Правда, разглядев того, кто на нем сидел, скосил и всю голову тоже. Я произнесла как можно более торжественно: - Его зовут Уильям Роуч, и он актер. Мне хотелось, чтобы Тони тоже оценил величие момента. Но он первым делом спросил: - Откуда он? Так, вот этого я и боялась. Пришлось сделать долгий глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и ответить. - Из Дербешира. Личико Тони тут же исказилось гримасой отчаяния и разочарования. - Без паники, - дернула я его. Тони, не смотря на капризы и переборчивость, был достаточно умен, чтобы понять – просто так я бы его сюда не притащила. К тому же, он доверял вкусу человека, который эталоном вкуса признавал его собственный. Поэтому он приложил максимум усилий, чтобы сделать выражение лица менее кислым. - Ну вообще неплох, - сказал он не очень охотно. - Даже красавчик, я бы сказал. - Сильно-то не распаляйся. Не думаю, что тебе настолько нравятся мальчики. - Это не мой тип, - поспешно заявил Тони и его глаза как-то странно забегали. - Он недостаточно мускулистый. - Кеннет Барлоу, вроде, тоже не особо мускулистый? Я изящно развернулась на сто восемьдесят градусов, надевая на лицо свою лучшую рабочую улыбку. Тони, воспользовавшись моим разворотом, привстал на цыпочки, чтобы получше разглядеть Уильяма, и так впился в него взглядом, что этот взгляд невозможно было не почувствовать. Уильям поднял на нас глаза, и это еще полбеды, но Тони, увидев, что спалился, не нашел ничего лучшего, чем брякнуть на весь коридор: - Да, да, вы абсолютно правы. Это действительно ведро. Моя улыбка чуть не перекосилась в гримасу «ты-идиот-или-издеваешься», но волевым усилием мне удалось ее удержать. И осталось лишь ускоренным шагом подбежать к Уильяму, прежде чем он успел опомниться. - Здравствуйте, я Джози из отдела по подбору актёров. Не думаю, что мы раньше встречались. Мне пришлось не совсем элегантно наклониться, чтобы пожать ему руку. Уильям, наконец, додумался привстать с ведра, чтобы говорить со мной на одном уровне. Ведро с дребезжанием откатилось в сторону. - Вы Уильям, не так ли? - Э, нет... То есть да. Тяжелый случай, поняла я. Ладно, Тони этого заслуживает. Я имею в виду то, чтобы я тратила время на этого недотепу, а не подобного недотепу к себе в команду... Хотя, вообще-то и это тоже. - Есть у вас минутка? - Определенно, да, - проговорил Уильям, еще слегка заикаясь. - Как продвигаются ваши съемки? – я постаралась дать понять, что в курсе его творческих успехов. Я ненавязчиво взяла Уильяма за руку, приглашая пройтись и побеседовать. - Спасибо, хорошо. Удаляясь, я слегка обернулась на Тони, чтобы кивнуть ему, и успела заметить, как он провожает нас взглядом. И улыбка, заигравшая на его лице, вовсе не выглядела разочарованной. Скольких еще людей я вот так за руку выведу на дорогу – в вечность? Скольким дам место в истории? А мое имя и в титрах-то редко упоминают. И никто никогда ничего обо мне не узнает. Тогда эта мысль впервые легко кольнула меня и рассеялась. Тогда мне некогда было думать о таком. Моя жизнь с появлением Тони сделалась яркой и стремительной, как средневековый карнавал. И я летела в вихре этого карнавала, стараясь не задумываться над тем, куда он меня вынесет...