Однажды ночью...

Юнги остался доволен после проделанной работы с бракованными деталями. Конечно же им впаривали типа "новые" детали для машины, которые и не различить где хорошие, а где брак. Как оказалось это один из поставщиков Хосока. У них на производстве что-то пошло не так и за сутки сделалось куча бракованных деталей. Заметили это слишком поздно, исправили всё на следующий же день, но чтобы не идти в большой убыток решили толкнуть их по типу "а вдруг прокатит". Только не тут то было. Чонгук кажется первый, кто пострадал из-за этого. Теперь Хосок кусает пальцы и ждёт, когда к нему приедут ещё пострадавшие разбираться по поводу бракованных деталей, потому что в таких случаях авария по дороге может привести даже к летальному исходу. Но Хосок молится, что этого не случится, иначе его карьере будет крышка, так же как и ему. Решетка обеспечена. А Юнги даже думать об этом не хочет. Он достанет этих тварей из-под земли и засудит по самое не хочу. Для того, чтобы дело довести до суда, ему нужны доказательства. Бумажные дела для него не проблема. Он всё нарыл об этой компании и производстве, достал всю их черную бухгалтерию, все их махинации у него в руках. Только это лишь формальности. Ему нужны реальные доказательства, которые напрямую указывают на то, что они действительно виновны в подделке машинных деталей. А именно ему нужны все те детали, которые были изъяты из машины Гука в день аварии, запись с видеокамер на гонке и хорошо было бы, если бы Чонгук согласился выступить в суде в качестве пострадавшего. Тогда Юнги точно сможет их посадить. Если, не дай бог конечно, но пострадает ещё кто-то – он должен их тоже привлечь к делу. Это ещё больше увеличит шансы на победу. Поэтому нельзя терять время, нужно как можно скорее действовать. Юнги снова набирает Чонгука, нервно постукивая пальцами по столу. - Да? - Чонгук, ты можешь мне принести все те бракованные запчасти из твоей машины, когда случилась авария? - Зачем? - Чонгук ничего не понимает. - Долго рассказывать, потом всё объясню. Ну так что? - Эм... Ладно, - Чонгук думает с минуту и очень надеется, что дядя не выбросил их, только потом ругается в трубку, потому что опять ему нужно переться к дяде Вэю. - Блять. - Что такое? - Я не знаю есть ли они ещё. Мне нужно позвонить, позже наберу тебя, - Чонгук сбрасывает звонок, раздражённо плюхаясь на кровать. Ну что за день? Сначала с Чонмином проблемы, потом хотел потренироваться немного пока есть время, а теперь ещё и Юнги со своими детективскими штучками. Эти расследования доведут его когда-нибудь. Но Гуку всё равно придётся звонить дяде, иначе Юнги от него не отстанет. Чон трёт переносицу, поднося телефон к уху. - Алло? - Дядя Вэй, здравствуйте, это Чонгук. - Ох, Чонгуки. Я всё хотел тебе позвонить, да некогда. - Дядя, помните вы разбирали мою машину и сказали, что детали были заводским браком? Они у вас остались или вы их выбросили? - Чонгук задумчиво покусывает губы, уставившись в потолок. - Да, Чонгуки. Я собираюсь на днях убрать гараж и повыбрасывать то, что не нужно. Так что они должны быть здесь ещё. А зачем они тебе? - Эм... мой друг хотел бы их посмотреть, - ну что ещё Чонгук мог сказать ему? Что тут его хён возомнил себя пиздатым детективом страны и расследует одно дельце по поводу бракованных деталей, и ему нужны доказательства? Конечно Чонгук догадывается, что Юнги задумал, потому что пострадал он – Чонгук, а за него Мин даже на убийство согласиться или сам под колёса машины прыгнет, так что, да, он не удивлён. - Хорошо. Ты как, сам приедешь, или... - Нет! Я сам, - Чонгук вспомнил, кого может прислать дядя с деталями и лучше он сам сто раз съездит за ними, чем... - Чимин уехал. Хотел предложить, что я смогу привезти их тебе, но если так хочешь, то приезжай, буду ждать, - почему-то Гуку кажется, что голос дяди стал немного холодным после его резкого ответа. - Простите, дядя Вэй. Я завтра приеду к двенадцати, хорошо? - Да, конечно. До встречи, - дядя первый сбрасывает вызов, что случается впервые за всё время их знакомства. Прекрасно. Чонгук глубоко рычит, отбрасывает телефон куда подальше, хватает ключи от машины и выходит из дома. Ему срочно нужно успокоиться. И нет ничего лучшего, чтобы выпустить пар на трассе. Порой ему кажется, что он делает что-то не так в этой жизни. Будто все проблемы, которые могут существовать, липнут к нему как пчёлы к мёду и несут за собой плохие последствия. Чонгук признаёт, что ему тяжело одному справляться с ребёнком. Он не хотел такой жизни, если честно. Всё, что его интересовало – это гонки, всё, что ему нужно было – это вдавливать в пол педаль газа и нестись по трассе, как полевой ветер. Вот тогда, в те моменты, он действительно чувствовал себя свободным ото всех проблем. Чонгук будет последним дерьмом в мире, если скажет, что всё началось с появлением Чонмина, но это правда. Какой бы горькой она не была, но это правда. С Чонмином в первые два года Чонгук вообще забыл, что такое гонки. То, чем он жил, о чём мечтал – лишилось красок в один день с приходом девушки, у которой на лице ужасная гримаса отвращения, а на руках был маленький тихо посапывающий свёрток. Тогда то Чонгук понял, что всё – это конец. Конец личной жизни, конец карьере, конец всему, чего он так тяжело добивался. Конец жизни. Это был первый и последний день, когда он напился до такой степени в стельку, что позвонил Юнги и сказал немедленно приезжать, иначе он его задушит. Юнги не понял о ком и о чём идёт речь, и что вообще такое говорит Гук, но он тогда не теряя ни секунды вылетел из дома с гулко бьющимся сердцем к другу, потому что из динамика телефона столько отчаяния лилось, что Мин чуть сам им не захлебнулся. Этот день для всех стал роковым. Чонгук с тех пор всегда с дрожью вспоминает тот день, потому что он как оказался началом, так мог оказаться и концом чего-то действительно важного для него. И этим важным оказался его родной сын, который принёс вместе с собой свой день рождения. Теперь Чонгук воспринимает это всё более менее легче. Иногда он как подумает о том дне, тысячу раз может себя избить или причинить хоть какую-нибудь физическую боль за то, что делал. Как он мог так думать о своём чуде, которое стало его смыслом жизни? Возможно, если бы не Чонмин, Чонгук сейчас где-нибудь сидел бы в баре с мужиками, выпивал после очередной гонки, снимал на ночь девушек и так по кругу. Во что бы тогда превратилась его жизнь? Что бы тогда он говорил? Чонгук снова зарылся глубоко в мысли не понимая, что делает и где находится. Но ему повезло, что трасса Спидвей сейчас пуста и он спокойно может расслабиться. Обычно перед гонкой здесь только вечером появляются желающие потренироваться. У Чонгука есть ещё время покататься и только после этого он пойдет забирать своего малыша из садика. Как ни странно, но он уже по нему скучает.