Мой корабль медленно тонет, и все вокруг думают, что я обезумел, Ведь им неведомо чувство, согревающее меня изнутри. Они лишь кружат вокруг, словно стервятники, Надеясь сломить, лишить жизнь последних красок, обесцветить мой мир! ** Подари мне крылья, чтобы мог вновь взлететь, и тогда я буду петь О том, что рядом с тобой всё налаживается, О том, как ты уносишь боль и печаль, Когда мы становимся единым целым. Спаси меня, чтобы я вновь не попал во власть своих демонов! ** Мы пройдём все трудности вместе, Взлети со мной ввысь! Не отпускай меня! Мне нужен помощник, чтобы исцелить свои раны, Когда я сам себе становлюсь злейшим врагом.
(«My Demons» (оригинал Starset), мой любительский перевод)
Наконец министр со своей свитой добралась до внутреннего двора замка. Амбридж сразу же нацелила на директора свою короткую толстую волшебную палочку, но Снейп лишь оборонительно сложил руки на груди и надменно приподнял бровь вместо приветствия. «В конце концов она первой проявила откровенную грубость, наставив на меня палочку». — Полагаю, вы знаете, зачем мы сюда явились, Снейп? — начала она, слегка запыхавшись после долгого пути от школьных ворот. — Понятия не имею, Долорес, — протянул он. — Почему бы вам не просветить меня? — Для вас я «министр Амбридж»! — возразила она с уморительно сердитым выражением лица. Северус сделал вид, что задумался. — По правде говоря, мне вообще нет дела до таких формальностей, мадам, — с неприкрытой издевательской усмешкой ответил он. — Возможно, вы правы, Снейп, поскольку мой заместитель, мистер Шеклболт, недавно сообщил достоверную информацию о том… что вам абсолютно нельзя доверять! Однозначно, вы не достойны входить в узкий круг моих приближённых! — К счастью, меня совершенно не волнует, попадаю я в число приближённых к вам волшебников или нет. Я — директор Хогвартса, и на эту должность меня назначил сам Тёмный Лорд. — И всё же школа находится под контролем Министерства магии! А значит, вы в любом случае являетесь моим подчинённым! Не в ваших интересах проявлять излишнюю самоуверенность, Снейп! Ему доставляло мстительное удовольствие раздражать эту отвратительную суку, хотя какая-то частица внутреннего самосохранения кричала от ужаса перед тем, что они умышленно пытаются столкнуть лбами двух опаснейших психопатов. — Я подчиняюсь только приказам Тёмного Лорда, — твёрдо заявил он. Амбридж злобно прищурилась и сделала несколько угрожающих шагов в его сторону, а Северус инстинктивно крепче сжал пальцами древко своей палочки, спрятанной в рукаве одной из сцепленных за спиной рук. — Глупец! Лорд Волдеморт скоро за всё ответит! Ты вообще читал те документы, что я подготовила?! Закон против полукровок уже принят, и теперь я по всем статьям стою гораздо выше вашего Тома Риддла! Министерство уже принадлежит мне! — Да неужели?! — прошелестел холодный шипящий голос, от которого кровь стыла в жилах. Краска отхлынула от лица Амбридж, и она нервно завертелась, ища источник голоса, хотя Волдеморт ещё не показался во плоти. Он прибыл вместе с Пожирателями смерти час назад, предупреждённый Снейпом о скором появлении Амбридж. Волдеморт выглядел существенно хуже, чем когда Северус виделся с ним прошлым вечером. Он шёл очень медленно, тяжело опираясь на изысканную трость Люциуса, тем самым лишив аристократа хранящейся внутри палочки. Глаза Тёмного Лорда болезненно покраснели и кровоточили, а кожа казалась бескровной и тонкой, словно ветхий пергамент. Риддл скрывался неподалёку, занимая наиболее выгодную позицию и наблюдая за перебранкой со стороны. Пожиратели смерти рассредоточились по окружающей территории — Лорд всё же прислушался к предупреждениям Северуса, что в стенах замка не должно происходить никаких сражений, учитывая катастрофические разрушения, нанесённые всего несколько месяцев назад. «Без сомнения, этим ленивым ублюдкам больше не захочется восстанавливать школу своим же трудом». Амбридж перестала выискивать глазами Тёмного Лорда и снова впилась в него своими крысиными глазками-бусинками. — Так значит ты… обманул меня, Снейп?! — Вовсе нет, Долорес. Сомневаюсь, что я справился бы в одиночку. Мне любезно помог ваш новый заместитель. — Шеклболт?! Где он?! Сегодня утром он не явился на работу! — Не имею представления, — не моргнув глазом, солгал Северус, зная, что Кингсли стоит на ступенях перед замком под дезиллюминационными чарами. — Но предполагаю, что на данный момент предательство заместителя — наименьшая из ваших проблем. — Не понимаю, о чём ты говоришь, грязный мерзавец! Мне сообщили из надёжного источника, что ты намереваешься изнутри саботировать мою власть, используя конфиденциальную информацию, полученную от меня же, и передавая её Волдеморту! — Даже отрицать этого не стану, мадам. Ваши реформы в образовании и законы, касающиеся всего волшебного мира, всерьёз меня обеспокоили. Я догадался, что вы действуете, преследуя лишь собственные корыстные цели, планомерно оттесняя полукровок и принижая их перед чистокровными. Скорее всего, вы сами… намереваетесь поставить себя выше Тёмного Лорда. — Проведённая мною политика всё равно рано или поздно привела бы к логичному финалу, и жалкое обвинение школьного учителя уже ничего не изменит! Я буду управлять этой страной! Благодаря мне в Британии установится новый порядок! — Могу только предположить, что именно вы сбивали действие Империуса с Пия Толстоватого, — холодно промолвил Северус. — Вы хотели убрать его с дороги, заранее зная, что по вашей вине погибнет невиновный чистокровный волшебник, превосходный аврор с безупречным послужным списком! Вы безжалостно бросили его на растерзание Тёмного Лорда, лишь бы занять вакантное место! Её лицо стало мертвенно-бледным. — Как вы узнали?! Об этом… Об этом ведь никто не мог узнать! — Назовём это последовательным логичным мышлением, — послышался его протяжный ответ. — Принуждающее проклятие Яксли в конце концов всё равно сошло бы на нет! — парировала Амбридж, сохраняя самообладание и до последнего отвергая обвинения. — Я всего лишь… немного ускорила процесс. — Итак, чего же вы хотите от меня, Долорес? — Взять вас под арест, директор Снейп, по обвинению в государственной измене! А затем я была бы просто счастлива увидеть вас, томящимся в камере Азкабана! Она приказала аврорам (наиболее продажным из отдела, среди которых почти все учились с ней на одном потоке) выйти вперёд и надеть на директора магические наручники. Однако, прежде чем они смогли до него добраться, Волдеморт снял с себя дезиллюминационные чары и почтил их своим присутствием, по-прежнему опираясь на изъятую у Люциуса трость. Вокруг его высокой тощей фигуры зловеще заклубился тёмный дым, сопровождающий появление материализовавшихся вокруг Пожирателей смерти. Авроры Амбридж невольно отступили назад, напуганные внезапностью и одним лишь видом агрессивно настроенной толпы тёмных волшебников. — Министр Амбридж… — тихо начал Риддл; он говорил с явным трудом, а его грудь тяжело вздымалась. «Твою мать! Неужели этот ненормальный ублюдок умрёт от старости, так никому и не доставив удовольствия его убить?!» — Я крайне недоволен тобой, Долорес, — продолжал Волдеморт. — Введённые тобою законы, касающиеся полукровок, были приняты без моего ведома. — Теперь это не имеет значения… мистер Риддл, — пропела она с приторной улыбкой, не обращая внимания на Пожирателей, боязливо охающих из-за неуважения к их повелителю. — Законы уже приняты, а значит, будучи чистокровной волшебницей, я превосхожу вас по статусу. Поскольку должность министра уже моя — последнее слово по всем законам всё равно остаётся за мной. Если бы ситуация не приняла настолько серьёзный оборот, Северус посмеялся бы в голос при виде этого нелепого розового кошмара, разговаривающего с Тёмным Лордом, как с непослушным ребёнком. «У неё определённо есть яйца. Возможно, даже настоящие». Волдеморт направил на неё украденную у Дамблдора Старшую палочку. С поистине кошачьей ловкостью она первой бросила в него Экспеллиармус, не понимая, что Волдеморт владеет Бузинной палочкой — единственной в своём роде непобедимой реликвией. Естественно, после заклинания его костлявые пальцы всё так же продолжали сжимать древко. — Ты отважилась разоружить меня, Долорес?! — вскричал он. — Да как ты посмела?! Каждый Пожиратель смерти и каждый министерский служащий жадно следил за разворачивающейся перед ними ссорой между Волдемортом и Амбридж. Мерзкий полуразложившийся маг стоял напротив надутой жабы — оба настолько жаждали власти, что ради неё готовы были поубивать друг друга и всех, кого потребуется. Ни они, ни кто-либо другой, кроме Северуса, не заметили молодого рыжеволосого волшебника, взбирающегося вверх по холму от хижины Хагрида с палочкой в руке. Его решительное лицо напряглось, наливаясь ненавистью, а глаза горели мстительным огнём. Дверь сторожки лесничего была открыта; обеспокоенный полувеликан стоял на пороге, держа в руках вырывающегося дракончика. Чарли успел подобраться прямо к Волдеморту, прежде чем Лорд обратил на него внимание. Он нацелил волшебную палочку в лицо тёмного мага, жестоко истребившего всю его семью. — Уизли?! — Волдеморт даже рассмеялся, временно позабыв про Амбридж, как только презрительно взглянул на рыжие волосы. — Разве я не убил вас всех? Пожиратели смерти тоже покатились со смеху, будто безмозглые овцы. Чарли шагнул ещё ближе — так близко, что носки его грубых сапог коснулись босых ног Тёмного Лорда. Он приблизил своё румяное, пышущее здоровьем и жизненной силой лицо к Риддлу, который по сравнению с ним выглядел, подобно инферналу. Чарльз злорадно оскалился, часто и взволнованно дыша, его глаза светились праведным гневом. — Ты упустил… одного! Прежде чем Волдеморт успел ответить, молодой волшебник исчез. Точнее, не совсем исчез; его тело начало изменяться — расширяться и увеличиваться ввысь до чудовищных размеров. Он превращался в дракона — прямо здесь, на глазах у всех. Чешуйчатая рептилия взмыла в воздух прежде, чем шокированный Тёмный Лорд успел отреагировать. Чарли Уизли обернулся великолепным румынским длиннорогим, чья блестящая чешуя отливала яркой зеленью в лучах утреннего солнца, а огромные золотые рога торчали вперёд наподобие бычьих. Между ними, как и прежде, виднелся пучок рыжих волос. Полыхавшие от ярости глаза дракона не отрывались от Риддла, словно гипнотизируя мага. Даже Северус, заворожённо наблюдая, как величественный зверь поднял голову и сделал глубокий вдох, в последнюю секунду успел накинуть на себя защитные огнеупорные чары. С мощнейшим выдохом дракон изверг адское пламя, создавая целое цунами из огня, поразившее оцепеневшего Волдеморта прямиком в грудь и продолжавшее пылать с невероятной силой, пока ублюдок не превратился в горстку обугленного пепла. Пожиратели смерти стояли как вкопанные, очевидно, слишком ошеломлённые или одурманенные видом дракона, чтобы уклониться от прямой опасности. Чарли Уизли хотел отомстить за свою семью, уничтоженную не только Волдемортом, но и мириадами проклятий, беспощадно сорвавшимися из палочек его слуг в тот роковой день битвы за Хогвартс. Северус благоразумно усилил свой огнеупорный щит, когда дракон сделал ещё один глубокий вдох, изрыгая очередную волну пламени, охватившую каждого Пожирателя смерти — огонь, словно живой, стремительно распространялся вокруг, уничтожая всех и вся, пока от волшебников не осталось ничего, кроме пепла. Прикрываясь защитными чарами, Шеклболт кое-как добрался до Северуса. Они вдвоём с испугом смотрели на парящего в небе огромного ящера, продолжавшего хищно кружить над своими жертвами, хлопая кожистыми крыльями. Порывы ветра от их сильных взмахов раздували человеческий прах и разносили останки по территории школы и за её пределами. Как только дракон немного отвлёкся, Долорес Амбридж первой пришла в себя. — Мерзкая, противоестественная тварь! — завопила она. — Противозаконный, незарегистрированный анимаг! Дракон бросил на неё пренебрежительный взгляд, продолжая взмахивать крыльями и создавая под собой пепловую бурю. Амбридж вскинула палочку, прицелившись прямо в сердце рептилии, и вложила в два слова всю переполнявшую её злобу и ненависть: — Авада Кедавра! Будто в замедленной съёмке, Северус увидел, как вылетевшая из кончика палочки ослепительная зелёная вспышка смертоносно сверкнула и устремилась к Чарли. Краем глаза он заметил крошечную фигурку — миниатюрную копию длиннорогого, как две капли воды похожую на старшего сородича. Гарт с огромной скоростью мчался по воздуху, стремясь закрыть собой любимого хозяина. Маленькая грудь дракончика приняла на себя всю силу Авады; мощный удар магии отшвырнул его в сторону, закрутив бездыханное тельце по спирали, пока оно с глухим тошнотворным звуком не шлёпнулось о землю. Дракон оскалил пасть и взревел от переполнившей его боли; плач гигантской рептилии звучал воистину ужасно. Многие из оставшихся в живых волшебников невольно падали на колени, закрывая уши — барабанные перепонки вот-вот могли разорваться от пронзительных звуков. Ящер запрокинул голову и выдохнул на Амбридж такую же ударную волну огня, как и на Волдеморта, не умеряя поток пламени, пока та не превратилась в кучу грязной пыли на земле. Северус поднял голову, окинув взглядом трясущихся от страха и разбегающихся в панике магов, и понял, что должен остановить это безумие, пока жертв не стало ещё больше. — Чарльз! — закричал он в воздух. — Остановись! Все эти люди — не Пожиратели смерти! Они просто сделали неправильный выбор! Оставь их Кингсли и аврорам! Не бери лишний грех на душу! По всей видимости, дракон прислушался. Он устремился к земле, грациозно приземлившись рядом с телом крошечного собрата, и превратился обратно в молодого человека. Чарли тут же упал на колени и прижал Гарта к груди, баюкая его тельце и в отчаянии заливаясь слезами. Хагрид был уже на полпути, подбегая к нему с чем-то похожим на корзину с зельями и снадобьями. Похоже, он думал, что сможет исцелить дракончика. «Пусть попробует, — мрачно подумал Северус. — Пусть хотя бы попробует…» Кингсли Шеклболт попросил Северуса снять с Хогвартса защитные чары и отдал приказ аврорам начать арестовывать выживших сторонников Амбридж, обеспечивших себе безрадостное будущее в жалкой погоне за властью. Новоявленных заключённых заковали в магические наручники, но, судя по их лицам, они даже радовались своей участи. «Уж лучше быть осуждёнными Визенгамотом, чем заживо сожжёнными разъярённым драконом». До судебных разбирательств их собирались держать в камерах отдела магического правопорядка — так пояснил Кингсли, перед тем как покинуть поле боя. Вслед за ним аппарировали и остальные авроры вместе с пленниками. МакГонагалл и Спраут распахнули двери школы, выпуская во внутренний двор сопротивленцев, наиболее пострадавших при режиме Амбридж. Повсюду слышалось ликование, на улыбающихся лицах блестели слёзы счастья — ведь они вернули себе не только Хогвартс, но и отвоевали Министерство, восстановлением которого вскоре займётся Кингсли Шеклболт, будучи непременно повышенным до министра магии после смерти Амбридж. Северус, имевший честь работать с этим смелым и умным аврором, не мог представить более подходящей кандидатуры на данную должность.***
Гермиона и Римус видели абсолютно всё со своего наблюдательного пункта у окна. Когда Гарт упал замертво, они оба невольно разрыдались. Став зрителями удивительного шоу Чарли, пока их друг мстил за убийство своей семьи, беспомощные из-за заточения, но подчиняющиеся приказу директора, они просто наблюдали со стороны — разочарованные, но смирившиеся с тем, что ничем не могут помочь. Как только Кингсли начал уводить пленников, Римус больше не смог сидеть взаперти. — Акцио, метла Снейпа, — бросил он, неопределённо взмахнув палочкой. Высокий резной шкаф с грохотом открылся, и оттуда вылетела красивая метла, зависнув под рукой Римуса. — Ты со мной, Гермиона? — спросил он, усаживаясь на метлу и невольно любуясь изящным отполированным древком. Она покачала головой. «Похоже, девочку не заставить никакими уговорами. Тот гринготтский дракон навсегда испортил её и без того настороженное отношение к полётам». Римус поднялся в воздух и вылетел через высокое узкое окно, оставив её одну. Гермиона смотрела, как он легко спикировал вниз к празднующей толпе, хотя сразу же направился к Чарли. Люпин положил руку ему на плечо и, должно быть, пытался утешить парня как мог. «Бедный Чарли. Он совершил немыслимый подвиг, уничтожив не только Волдеморта, но и Амбридж, а также всех Пожирателей смерти. Как несправедливо, что последнее заклинание Амбридж, выпущенное с самой гнусной целью, в конечно итоге принял на себя невинный и доверчивый Гарт. Он отдал свою жизнь, чтобы защитить любимого хозяина». Гермиона заплакала, скорбя об ещё одной загубленной жизни дорогого Чарли существа, в который раз так жестоко у него отнятого. Выглянув во двор, она увидела Снейпа, отдающего указания министерским работникам. Видимо, директор взял на себя ответственность за организацию массовых дисаппараций. Всех этих волшебников нужно было как-то вернуть в Министерство, хотя они, похоже, совсем не желали туда возвращаться. Серьёзный, сдержанный и облачённый в чёрное мужчина сразу выделялся из толпы. Благодаря высокому росту Северус словно возвышался над остальными, но в его поведении не было напускной надменности… Скорее, нечто большее. Горделивая осанка, исходящая от него абсолютная сила, его самообладание и нейтральная манера общения волей-неволей заставляли других людей относиться к нему с уважением. «Как он мог так долго падать ниц перед Волдемортом? Должно быть, за это он сам себя ненавидел». Внезапно низ её живота спазматически сжался, и она почувствовала знакомое нарастающее напряжение внутри. «Что?! Но ведь прошлой ночью мы удовлетворили проклятие, и если Волдеморт погиб… Разве… Разве чары не должны были исчезнуть вместе с ним?!» Но нет, всё определённо происходило как раньше. Гермиона задрожала от накатившей волны ужаса. «Неужели профессор Снейп ошибся? Неужели я буду вечно страдать от проклятия, потому что Волдеморт не снял его своей рукой?» «Нет! Пожалуйста! Нет! Если эта тёмная магия никогда меня не покинет, значит… я никогда не узнаю, что на самом деле чувствую к Северусу».***
Римус быстро перелетел из кабинета и приземлился во дворе рядом со Снейпом, вручив ему метлу. — Прости, пришлось одолжить её у тебя на пару минут, Северус, — улыбнулся он, возвращая метлу в руки законного владельца и про себя наслаждаясь растерянностью на лице слизеринца. — Кстати, очень хорошая метла. Прекрасный выбор. Римус Люпин вдохнул полной грудью и наконец-то почувствовал себя на свободе впервые за долгие месяцы. Кучки пепла захрустели под подошвами его поношенных коричневых ботинок. Он задумчиво посмотрел вниз, подумав, что, возможно, разгуливает по праху Волдеморта и остальных Пожирателей смерти. Одним из сожжённых был Антонин Долохов — убивший его жену, лишивший Тедди матери. К горлу подступила горечь. Долохов превратился в жалкую кучку мусора, но ничего не могло вернуть того, что отнял у него этот тёмный волшебник. — Мне так жаль, Дора… — тихо прошептал он, стряхивая пепел и яростно пиная его. — Римус! — окликнул его глубокий низкий голос. Люпин обернулся и встретился глазами с Кингсли, обнимающим за плечи знакомую женщину, выглядевшую бледной и нездоровой. Однако он сразу узнал свою тёщу. — Андромеда! — воскликнул он, протягивая руки к волшебнице, потерявшей мужа и дочь в этой ужасной войне. Римус обнимал её очень осторожно. Чувствовалось, что за время переживаний Андромеда сильно осунулась и похудела. — Спасибо тебе! — прошептал Люпин. — Спасибо за заботу о Тедди! Я так сочувствую твоей потере! — Моим первым указом на посту министра было освобождение всех заключённых по несправедливым обвинениям, — сказал Кингсли. — Разумеется, мадам Тонкс оказалась в их числе. Шеклболт даже ободряюще подмигнул им. — Я верю, что с тобой она будет в безопасности, Римус. — Конечно! Андромеда, ты ведь пойдёшь со мной домой? Тедди теперь с нами… и… есть ещё кое-кто, с кем я бы очень хотел тебя познакомить. — Да, Римус, — согласилась она. — С радостью останусь у вас хотя бы на время. Как вы, наверное, слышали, у меня теперь нет ничего – ни дома, ни имущества… — Вы получите денежную компенсацию, мадам Тонкс, — заверил её Кингсли. — Потребуется некоторое время, но Министерство выплатит компенсацию всем тем, кто финансово пострадал при правлении Амбридж. — А до тех пор мой дом — твой дом, — улыбнулся Люпин, запоздало вспомнив, что особняк на Гриммо вообще-то принадлежит Гермионе и сначала следовало бы спросить её разрешения. Он подошёл к Чарли и Хагриду, всё ещё сидевшим на траве и склонившимся над телом Гарта. — Чарли, — мягко позвал он, — пойдём со мной, приятель? Мы можем забрать Гарта в коттедж «Ракушка». Рядом… рядом с пляжем есть много красивых мест, где он сможет обрести покой. Хагрид слегка похлопал Чарли по спине, призывая его встать, что тот и сделал, с душераздирающей нежностью прижимая к себе безжизненное тело крошечного дракона. — Вы ведь великое чудо для всех сотворили, молодой мистер Уизли! — восхищённо пробасил Хагрид, на что Чарли лишь сухо кивнул, и взяв Люпина за руку, позволил ему их аппарировать.***
Северус начал уставать от всей этой суматохи. Возложив обязанности по уборке территории на плечи МакГонагалл и Спраут, он незаметно пересёк двор и вернулся в замок. Проходя по давно изведанным коридорам, которые вели к его кабинету, он думал лишь о моральном состоянии мисс Грейнджер. «Невероятно, что эта упрямая девчонка до сих пор меня дожидается, даже Люпин сбежал на волю, посмев украсть мою метлу». Кабинет оказался пустым. Взмахом руки Северус отправил метлу обратно в шкаф, запер за собой дверь и снял верхнюю одежду. Он прошёл в спальню и, к своему удивлению, обнаружил Гермиону, лежащую на застеленной постели в одном лишь тонком чёрном халате. Неподалёку небрежной кучей лежала её одежда. Личико девушки раскраснелось и было залито слезами. Северус подбежал к кровати, сел рядом и взял её за руку. — Что случилось? Наверное, вы наблюдали за исходом событий из окна? Прошу прощения за то, что запер вас здесь, но я не мог рисковать вашей жизнью! И, пожалуйста, не плачьте об этом драконе! Я знаю, что Гарт был довольно симпатичным зверем, но… — Я плачу не из-за этого! — неожиданно взорвалась она. — Тогда почему?.. — Волдеморт мёртв? — Да, — ответил Северус. — На этот раз с ним окончательно покончено. Грейнджер подняла на него опухшие и покрасневшие глаза. — Проклятие не исчезло вместе с ним, сэр! Я всё ещё его чувствую! Должно быть, его можно было снять только рукой заклинателя. Я почувствовала вожделение около часа назад, и с тех пор оно только усиливается. — Это невозможно, — сразу отмёл он. — Со смертью мага все наложенные им действующие чары автоматически отменяются. Так работают основные магические законы. — Значит, случилась какая-то ошибка! Я под проклятием! Я его чувствую! Северус снисходительно улыбнулся, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и сбросил туфли. — Грейнджер… — Да? — В основных магических законах не может быть ошибок. Если сейчас вы чувствуете что-то похожее на вожделение, то это… только ваше собственное желание. Клянусь, проклятие Волдеморта умерло вместе с ним. Прекрасная молодая ведьма неверяще уставилась на него. Медленно, но верно к ней приходило осознание. — Тогда это значит… — Похоже на то. — Но вы ведь поцелуете меня, профессор Снейп? — Только если вы этого хотите, мисс Грейнджер. — Похоже на то, — улыбнулась она, обвивая руками его шею, когда он приблизился к её лицу. — Будь я проклят! — пробормотал он в тот момент, когда она сама нетерпеливо завладела его губами и поцеловала так, что у него перехватило дыхание. Впервые они слились в поцелуе, поддаваясь лишь своему желанию, и это было восхитительно. Северус слегка подтолкнул её, уложив на разбросанные подушки — на той самой кровати, где они так часто предавались страсти, любовники в первый раз не чувствовали настойчивого давления чар. Задыхаясь, он почувствовал, как её маленькая ручка скользнула вниз по его рубашке. Северус удивился, когда она с помощью невербальной магии расстегнула оставшиеся пуговицы, а затем потянулась к паху, принимаясь за ширинку брюк. — Не так быстро, Грейнджер, — с трудом выдохнул он, накрывая её руку своей. — Мы не должны делать это, только потому что… — Но я хочу! — настояла она, стряхивая его руку и продолжая сражаться с молнией. — Мне нужно доказать самой себе, что это не помешательство. — Почему ты так считаешь? — спросил он, глубоко вздохнув, когда после настойчивых попыток она всё же смогла освободить его член из плена брюк. — Потому что я уже давно знаю, что… влюбилась. Вы постоянно твердили мне, что это не так, якобы я всего лишь поддаюсь влиянию принуждающего проклятия! Уверена, скорее всего теперь меня ждёт целая лекция о том, что невозможно полюбить такого угрюмого мерзавца, но так или иначе — это правда! Я люблю вас, сэр! И в этом я совершенно уверена. Северус внимательно разглядывал её: красивое лицо, мягкий честный взгляд ореховых глаз и явно набравшаяся опыта маленькая ручка, тонкие пальчики которой уже поглаживали его пенис. «Она прекрасна!» В конце концов он сам её всему научил. «Пришло время ответить честностью на честность». — Я влюблён в тебя уже не первый месяц, Гермиона, но ни за что бы не признался в этом, пока ты находилась под проклятием. — Вам и не нужно было, — отозвалась она, ласково поощряя его взобраться сверху и устраиваясь так, чтобы прижаться промежностью к его эрекции. — Я догадывалась, хотя никогда не говорила об этом. Ваши действия, ваша забота, то тепло, что вспыхивало в глубине ваших глаз выдавали вас, сэр. — Северус, — поправил он, сжимая рукой налитую головку члена и направляя внутрь неё. — Отныне и всегда — только Северус. — Пожалуйста, займись со мной любовью, Северус, — попросила она, проводя ладонями под расстёгнутым поясом его брюк и сжимая ягодицы. — С удовольствием, — произнёс он, медленно вводя оставшуюся длину в тёплое влажное лоно, которое так полюбил. — С огромным удовольствием, Гермиона… Приподнявшись над ней, он распахнул её халат так, чтобы их обнажённая кожа прижималась друг к другу. Прильнув к упругой груди, он обхватил ладонью одну из них и сжал пальцами твёрдый кончик соска, втягивая в рот другой. Она ахнула, когда он сразу же начал набирать скорость. Северус убрал с её лица несколько растрепавшихся прядок и осыпал его лёгкими поцелуями, под конец жадно впившись в губы. — Я могла бы заниматься с тобой этим целую вечность! — выдохнула она. Снейп приподнял бровь, продолжая ритмично двигаться. — Что ж, это можно устроить, если ты действительно так пожелаешь… — Так устрой, — усмехнулась она, получив в ответ особенно сильный толчок. — Не искушай меня, ведьма, — предупредил он, — потому что в плане тебя я и так на пределе терпения. И если ты попросишь меня сделать тебя своей — я сделаю, но тогда уже никогда… больше никогда не отпущу! Так что будь осторожна! Карие глаза озорно сверкнули. — Тогда сделай меня своей, — попросила она, сжимая внутренние мышцы так, чтобы они ещё крепче обхватили его член. — Чёрт! Ты издеваешься, Гермиона?! Она ничего не ответила, лишь красноречиво приподняла бровь, пародируя его собственный фирменный жест. — Выходи за меня замуж, моя девочка! — выпалил он на одном дыхании, отчаянно врываясь в неё. — Выходи за меня, потому что мне невыносима даже мысль о том, что придётся прожить без тебя хотя бы один день! — Тогда вы уже не избавитесь от раздражающей невыносимой всезнайки, сэр, — дерзко усмехнулась она, притягивая его для поцелуя, пока он продолжал её трахать. — Но если ты уверен, что хочешь этого, Северус, то я согласна! Северус навис над ней, удерживая свой вес на локтях, пока уверенно вёл их обоих к желанной кульминации. Внезапно он подумал: «Как всё же чертовски неправильно было сделать предложение во время секса!» Но зато именно в этот момент ему невероятно приятно было услышать её согласие. — Ты ведь останешься со мной? — прошептал он, достигнув оргазма и изливая свою страсть внутрь неё настолько глубоко, насколько это было возможно. — До самого конца, — подтвердила она, обнимая и так порывисто прижимая его к себе, как будто больше никогда не собиралась отпускать.