Как мы дошли

Каждый шаг — это падение, которому ты не даешь завершиться. Просто каким-то чудом успеваешь упереться ногой и удержать равновесие, чтобы затем упасть снова и снова. И так до бесконечности, пока силы совсем не иссякнут. Но даже тогда ты продолжаешь падать и падать, потому что стоит остановить движение — и уже не поднимешься… А теперь он спрашивает. Не сразу решился на подобный вопрос, долгое время молчал, только со стыдом отворачивался. Финдэкано знал, что рано или поздно придется рассказать, и поначалу желал этого. Бросить двоюродному брату и некогда другу в лицо обвинения, колкие и жесткие, как ледяная крошка. Чтобы понял и прочувствовал, какова цена предательства. — Как вы дошли? Да, он спрашивает, самое время спросить. Майтимо приподнимается на подушках, но смотрит куда-то сквозь Финдэкано, не фокусируя взгляд на его лице. — Треть не дошла. Наверное, рассказ стоило начинать не с этого факта, но слова срываются с языка сами, минуя разум. После каждого ночлега кто-нибудь не просыпался. У холода были свои резоны выбирать, и предугадать не получалось. Иной раз сильно обмороженные оправлялись и шли дальше, а казавшиеся здоровыми и крепкими — погибали. После каждой ночевки Финдэкано проверял, живы ли родные. Артаресто он однажды так спас, чудом успев разбудить и отогреть… — Мы думали, вы просто вернетесь назад, никому и на ум не пришел Хэлкараксэ. Мы считали… — Что он непроходим, — Финдэкано кивает. — Иногда мне тоже так казалось. Время шло, Льды не заканчивались. Путь мимо гигантских торосов, больше напоминающих горы, в обход широких трещин и бесконечных полей битого льда, был извилистым и казался вечностью. На картах пролив не был очень широк, но прямого пути по нему не было. Иногда Финдэкано казалось, что они совсем потерялись и ходят по кругу, или что дороги до берегов Эндорэ просто не существует, и нолдор рано или поздно все до единого сгинут среди белой беспощадной пустоты. Отец твердил, что путь есть, и каждый раз находил слова, чтобы убедить в этом народ. Но Финдэкано не очень-то верил — просто не умел отчаиваться. — Но в Арамане не построишь новые корабли, да мы и не умели. — Так почему не вернулись назад? Майтимо уже не смотрит куда-то сквозь собеседника, а опускает голову и изучает складки одеяла, затем переключается на замотанную бинтами культю вместо правой руки. — Потому что мы не трусы, Майтимо. Финдэкано говорит это куда более резко, чем собирался. И закипающее в нем раздражение грозит перерасти в настоящий гнев. — Потому что мой отец дал слово, а решение идти в Эндорэ принял не только он, но и мы все. Потому что у нас не меньше причин для мести Моринготто, чем у вас. Достаточно объяснений? Он, отец и тетка грели руки над одной маленькой плошкой горящего тюленьего жира. Так было часто, это стало почти традицией. — Финьо, не торопись, — отец в очередной раз останавливал его от попытки встать и выйти. — Ты сегодня греешься, а дорогу разведаю я. — Я в порядке, — он упрямо помотал головой. Отец вместо ответа поймал его за запястье, вытянул руку к свету. — Иначе можешь выбросить свою арфу, потому что пальцы ты отморозишь. Кто же мог предположить, как пригодятся потом арфа и целые пальцы? — Я не жег корабли, но и не остановил это, — глухо произносит Майтимо. — Я виноват не меньше прочих. Но сейчас я хочу знать, что натворил. Его не было рядом, когда Эленвэ и Идриль соскользнули в трещину и ушли под лед. Только прибежал на крики, но помогать было уже поздно. Эленвэ сумела вытолкнуть дочь наверх, и это стоило ей жизни. Он только успел силой оттащить Турукано прочь, чтобы тот не бросился за супругой. — Мы просто шли… долго. Рассказ получается скомканным, обрывается, даже не начавшись. — Искали дорогу, добывали пропитание и воду. Майтимо смотрит на него удивленно. — Но ведь кругом был лед… — Есть лед нельзя, а топить его трудно, да и талая вода плохо утоляет жажду. Еще было холодно, но к холоду привыкаешь. Он умолкает, подбирая слова, только слов отчаянно не хватает. Да и хватит ли их когда-нибудь? В тот раз он пошел искать потерявшихся в метели эльдар и сам заблудился. Шел и шел, пытаясь определить направление, но бешеная белая круговерть стирала следы и скрывала звезды. Каждый шаг — падение, которому не даешь завершиться. Он падал и падал, шаг за шагом. Кутался в плащ, дышал через плотный шарф, намотанный на лицо, но ничего из этого не помогало. Финдэкано не знал, сколько прошло часов или дней прежде, чем падение все-таки завершилось. Снежное поле качнулось вперед и вверх, метель приняла его в свои объятия. Сначала был обжигающий холод, а затем — мягкое тепло, словно он лежал на пуховой перине и пил парное молоко. И засыпал… Тогда его спасли Айканаро и Ангарато, но ему рассказали это позже. — Мы долго шли, а кругом были только лед, вода и звезды, — Финдэкано неловко отмахивается. — Это все, что тебе стоит знать.