Поезд

Поезд всегда был Поездом. О нём писали многие авторы. В произведениях многих часто встречалась фраза: «Поезд начал движение», ну или «Поезд остановился у перрона», и каждый раз, когда упоминался поезд, в самой середине старого и мудреного механизма Поезда раздавался щелчок. Поезд стоял у заброшенного перрона. Никто не знал, где был расположен этот перрон, но Поезд полагал, что находится в Англии. Когда-то давно, у Поезда был друг. Скрюченный Машинист заходил в кабину Поезда и удобно устраивался среди шестеренок и рычагов. Именно там было сердце Поезда. И Машинист разговаривал с Поездом, когда они вместе мчались по рельсам через леса и луга. Старый Машинист рассказывал Поезду о романтической Венеции, тихой российской тайге, пустынях Аризоны и о других замечательных местах. Но однажды, Машинист не пришел навестить Поезд. Когда прошел месяц с последнего его визита, внутри Поезда что-то сломалось. Прелестная маленькая шестерёнка, на которой висела кепка Машиниста, странно звякнула и отломилась. Шли годы. Без Машиниста, Поезд стал никому не нужен. Перрон зарос плющом и травой, а кое-где даже выросли васильки. Поскольку Поезд был не живым, он не разрушился. Лишь трава выросла на колесах и между вагонами. Но однажды, Поезд услышал шаги. Сломанная шестеренка сдвинулась на сантиметр. Усилием воли Поезд повернул одну фару, а затем другую. Он увидел подростка. Девушка осторожно ступила на перрон и замерла, с восхищением глядя на Поезд. Торопливо чиркнув карандашом по блокноту, она шагнула внутрь Поезда. Поезд напрягся, и бежевая футболка неловко зацепилась за Главный Рычаг. Девушка с недоумением взглянула на Рычаг, и, высвободив одежду, случайно повернула Рычаг. Поезд вздрогнул и ожил. Девушка скользнула взглядом по кабине и заметила сломанную шестеренку. Нагнувшись, она подняла шестеренку и кепку Машиниста, и, достав маленький тюбик клея, аккуратно приклеила поломанную частичку к Поезду, повесив кепку туда же. На экране появилась надпись: «Здравствуй, я — Поезд. Спасибо, что ты вернула мне шестеренку и кепку моего старого друга. А как тебя зовут?»  — Луиза, — прошептала девушка. Луиза медленно дотронулась до экрана. Поезд заурчал. — Здравствуй, Луиза. Если тебе что-то понадобится, смело говори. — Поезд, а ты — жизнь? — Что? Нет. Я сам не знаю, как появился на свет. Наверное, меня сотворил некий Автор, использовав в своём рассказе слово «поезд» в первый раз. — О! Писать — дело классное. Я занимаюсь разделом «Спорт и развлечения» школьной газеты. Правда, Майк и Тим зовут меня занудой, но я плаваю лучше всех в классе. Сами они зануды! А латынь — штука интересная, просто они этого не понимают. Поезд промолчал. — Тут так жарко, все-таки середина июля. Эх, середина лета… Поезд, а ты умеешь готовить лимонад? — Да, сейчас сделаю. Мой друг его очень любил. Тебе со льдом? — Да, спасибо! Рядом с девушкой появился огромный стакан лимонада с мятой и кубиками льда. — Еще раз спасибо, Поезд. Ты способен чувствовать голод и жажду? — Да. Под кабиной закреплен огромный бак машинного масла. — А сколько оно уже хранится? — Лет сто, наверное. — Вау! А можно посмотреть остальные вагоны? — Конечно. Дверь сзади ведет в коридор, а лесенка — на крышу. Луиза поднялась по лесенке и очутилась на крыше Поезда. —Я тут немного прибрался и скамейку поставил. Девушка села на скамью и окинула взглядом перрон, залитый золотистыми лучами заходящего солнца. Взглянув на часы, она перепугалась. — Maldita tulipa! Меня же дома заждались! Луиза вскочила со скамейки и бросилась вниз по лесенке. — Ты ругаешься цветами? Да еще по-бразильски? — Да. Мой папа — садовник, а мама как-раз из Португалии. Именно от папы я набралась таких «цветочных» ругательств. Пока, Поезд! Я к тебе завтра приду!