Сладких снов

Холодно....тепло…холодно...тепло... Мне больше невмоготу такие издевательства! Почему, ну почему у всех каникулы, как каникулы, а я заболел?! Что за напасть… Пока я был предан своим мыслям, дверь открылась и из нее вышла Мира. Я накрылся с головой, зная, что меня сейчас будут убивать. В общем, пока я прикидывался шлангом, в меня летели колкие замечания, что я распиздяй, неумеха, и вечно болеющая особа. После чего, с кавайной улыбкой, но садистскими наклонностями, с меня было сдернуто то самое одеяло, под которым я пытался притвориться невидимкой. Потом я был прижат к кровати, а в рот мне запихнули градусник. Ох уж эти французы, им лишь бы поиздеваться... Хотя наши меня бы в холодную и мокрую простынку завернули... А кто, спрашивается, виноват, что я заболел? Правильно, Франция! Ну, что за климат! Чуть что, так дождь и солнце. Ну вот, мне дали подзатыльник со словами: "Ты опух, 38?!". И никакие "Мир, отвали..." не помогали. Вскоре меня отпустили, и я плюхнулся лицом в подушку. Удобно устроившись, я прислушался. Она разговаривала с кем-то по телефону. Все, что я смог разобрать четко, так это: "Спасибо, Мао, целую". Уууу...Все, дорогие читатели, я могу с вами попрощаться... Едет Маото... Этот зверь, является братом Миры и еще той садюгой... Когда я в прошлый раз болел так сильно, что температура зашкаливала под 40, так он мне свечки в жопу вставлял и ржал... Лучше я умру, чем это повторится! Из последних сил я попытался слезть с кровати, но меня придавили обратно. Не успел я сказать какую-нибудь матную колкость на это, как дверь открылась. Даже не так, её чуть не выбили. А на пороге стоял довольный садист. Господи, ну за что этажом ниже находится аптека, а эти…люди живут напротив?! При виде этих чудовищ, которые садистки и пугающе улыбались, мне стало ещё хуже, голова закружилась, и в итоге меня стошнило. Сняв очки, Мира вновь стала прежней и начала суетиться надо мной, быстро сменив футболку, которая, впрочем, уже давно была мокрой от температуры. После чего аккуратно уложила обратно на кровать и, мило улыбнувшись, погладила по голове. Эта Мира мне определенно нравится больше. Добрая, милая, нежная, заботливая и постоянно балует, и улыбается по-другому. Да я и знаю, очки у неё для брата, этот образ подстроен под то, чтобы выжить вместе с ним. Несмотря на то, что Мира вечно утверждает, что её забота – ерунда, а мне стоит просто «забить», мне всё равно не по себе… Ну вот, я опять в своих мыслях... Попробуйте угадать, что отвлекло меня от них? А...а? Неправильно, меня отвлек Мао, который сидел у меня на кровати и прохаживался языком по моей шее. Он прекрасно знал, что если заденет кожу рядом с черепной костью, сделает мне приятно. Да, я угадал, он идет именно туда....Так...не стонать, дышим ровно, русские не сдаются...не....БЛ*ТЬ. Он остановился, Боже, как приятно… Пожалуй, язык его самое грозное оружие, против которого я не выстаивал ни разу. А пока мой рот открыт, Мира быстренько вливает туда лекарства. Как только все лекарства были во мне, Маото оторвался, не забывая про свою улыбку. Тут я понял, что мне лучше, но скучно. Выровняв дыхание, я принял решение, советуясь с мозгом и...организмом, а именно: единогласное "ДА!". Сев и отодвинув челку, я выпалил, что раз уж они пришли, пусть меня развлекают, и сегодня я хочу поиграть в свою любимую игру. С глазах обоих я прочитал одобрение, чему был рад. Сев на пол, я облокотился спиной к стене, а Мира и Мао сели по принципу треугольника. — Только вот, давай, чуток изменим правила? — Я заинтриговался, а Мира потянулась за очками, прекрасно зная своего брата. И если она хочет еще пожить, следует сделать именно так. Маото терпеливо ждал, пока сестра сделает сие действие, после чего продолжил. — Крутить мы будем так же, но в коробке будут лежать бумажки с действиями, естественно, не весьма приличными, все согласны? — Я задумался, переваривать инфу, когда вечер или я болею, не мой конек. Мира же дала свое согласие сразу, ибо мы росли при почти таких же играх. Ну…почти…вы понимаете. Кивнув головой, я уселся поудобнее и захихикал. У этого дебила все было уже припасено, как будто он умеет меня просчитывать. Второй же пакет достала Мира, а это уже пахло предательством. Решив не сидеть столбом, я пополз за коробочкой. К тому времени, как я нашел ее, все было уже готово у игре, а дверь заперта. Хотя мама и так не должна была прийти в это время домой, но мы решили перестраховаться. Как самый бойкий в таких делах, первым крутил я. Судя по правилам игры, я кручу, а на кого показало, берет бумажку. Выпало на Миру. Ничуть не смутившись, Мира взяла бумагу и показала мне. В таком "состоянии" она не любит много говорить...это расстраивает. Вот бы снять эти очки и услышать поток комментариев. Но…идти против брата не входит в её планы. Вчитавшись в лист, я вычитал "Французкий поцелуй". Спросив жестами, кто к кому, я пересел на колени. Все таким же жестом меня подозвали к себе, и я пополз. Сев сбоку от нее, я пододвинулся своим лицом к ее лицу. Я стал редким свидетелем, Мира не накрашена! Отбросив эту мысль, я уткнулся своими губами в ее. У нее такие мягкие губы, что я так и остался бы, но игра есть игра. Видимо, эта мысль пришла к Мире первой, потому что ее рот медленно открылся, и мне навстречу показался рововый язычек, который очень умело лизал мои губы. Решив, что так не пойдет, я пододвинул Миру к себе и углубил поцелуй, взяв инициативу на себя. Я прекрасно знаю, что Мире нравится, когда языки "танцуют", и прохаживал своим языком ее, судя по всему, я задел какую-то точку, потому что она выгнулась. Пока я на это отвлекся она перехватила инициативу и ушла исследовать мой рот. Ее язык обошел каждую клеточку, создавая непередаваемые ощущения. Тихонько отстранившись, Мира прикусила мою губу, и, оттянув, отпустила. Я почувствовал некое разочарование, что все прошло так быстро, но не унывал, так как это только начало. Отсев, Мира взяла бутылку и покрутила ее, она попала на брата. Так же, как и сестра, Мао взял бумажку и показал ей: "Пройтись языком по шее и оставить засос.". А этот парень не дурень, бумажки пишет хорошие — приятные и грамотные. На этот раз пришлось вставать Мире, с особой неохотой куда-либо двигаться, она подползла к брату и начала расстегивать рубашку. Пуговица за пуговицей, весьма плавно и никуда не торопясь. Спустя минуты две, рубашка была кинута ко мне на кровать, и она принялась за «задание». Она прогнулась в спине, оттолкнув брата к стене в полу лежачее положение. Ее язык прошелся по ключицам, кадыку, причем выглядело это все как в порно. Выбрав место поудобнее, она, подобно вампиру, оставила ему засос и отодвинулась, как бы взглядом спрашивая, "хватит?". Я кивнул в ответ. Довольный до усрачки, Мао стал крутить. И угадайте, на кого, по закону подлости, показала бутылка? А...а? Логично, на меня. Я трясущимися руками потянул бумажку. Читаю. Кладу обратно. Твины это замечают и берут ее заново. Мира ржет, Мао готовится. Их диалог меня не воодушевил вообще: -Ты и секс написал? -Ага. Решив, что третий — лишний, Мира пошла вниз смотреть телевизор и караулить маму, а Мао же, закрыл за ней дверь и сел на место. — Ну, начинай, что ли…— Протянул я, стараясь как можно развратнее подползти к нему. Достигнув цели, я не стал дожидаться его, а сам принялся расстегивать пряжку. Покончив с ней, я положил его руки себе на талию и продолжил свое занятие. Все же добравшись до того, что мне нужно, я ухмыльнулся. — Мао, предупреждаю, я, конечно, би, но семе быть не хочу! — Тут его как водой окатило, и он, наконец-то, начал действовать. Меня резко посадили к себе на колени и вместо того, чтобы поцеловать, он принялся за мои соски. Грубо и требовательно он впивался в них, оставляя следы. И по какому-то своему таймеру он вел языком дорожку от одного соска к другому. Предложив мне сделать на них пирсинг, он улыбнулся и начал исследовать языком мое тело. Видимо, ему кто-то сказал, что когда ты ублажаешь, можно не затыкаться, потому, что меня назвали "Дистрофным педиком". Но я быстро забыл это, ибо волна экстаза не дает проходу никому. Я чувствовал, как он жадно лижет меня, а где кожа краснеет от боли, целует, нежно проводя языком. И такими темпами он спускается все ниже и ниже, пока мои джинсы не дают о себе знать. Плавно расстегивая их зубами, он продолжает свое занятие, если ему не помешали джинсы, то что говорить о трусах? Трусы улетели к его рубашке. Увидев, что у меня встал даже от его "прелюдий", Маото взял в рот. Я не ожидал такого поворота событий и выгнулся. Ведь обычно этим занимаюсь я. Как говорится "Уж, что-что, а минет — моя специальность". Все уке уже смирились. А тут... Видимо, этому парню нравится исследовать меня языком, потому что руки он пока использует только чтобы я не уполз или не сильно вертелся. Покрутив языком вокруг головки, он добился моего стона. Причем, не тихого. Наконец отпустив меня, он взял его руками и начал "ездить" языком вверх-вниз. Не выдержав этого, и боясь, что рано кончу, я грубо толкнул его и сел сверху. Удобно усевшись, я принялся "отрабатывать" за принесенное мне удовольствие. А что особенно радовало, так это то, что как только я коснулся кончиком языка его головки, он застонал еще чаще и громче. Решив попробовать метод, который мне посоветовали, я прошелся спиралью по его члену. Судя по тяжелому дыханию, он тоже сдерживался, чтобы не кончить. Подумав, что 10 минутный секс меня не прельщает, я потянулся к его рту, чтобы поцеловать. Но в этот же момент мою руку грубо перехватили, и он начал облизывать мои пальцы, это выглядело не только эротично, но и было до безобразия приятно. Не выдержав так висеть, я небрежно упал на него, тяжело дыша. Поняв, что я слишком чувствительный, он сделал умозаключение, что если он не будет делать все аккуратнее, то он рискует так и не войти в меня. Обойдя меня, он достал из кармана куртки, которая висела на стуле, вазелин. Мне сейчас было не до ругательств, мне просто хотелось животного секса. Решив, что лучшей позой будет поза "наездника" и, как ее в простонародье называют, "раком". Я лег на щеку, вытянув руки вдоль туловища, поднялся на колени, что дало ту самую позу. Поняв не тонкий намек, Мао, ввел два пальца. Пока он только смазывал, но и этого мне было не достаточно, и я стал "насаживаться" на его пальцы. Он задел еще одну точку, стон. Решив, что хватит, в меня вошли. Темп все увеличивался и увеличивался, вскоре он положил свои руки мне на талию и пошел медленнее. У всех есть свой максимум, я пнул его, чтобы он лег, а сам сел сверху. Когда я начал движение, он снова положил на меня свои руки и задавал нужный темп. Дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Мао приподнялся, дав мне чуть лечь, чтобы было не так тяжело. После чего, поднял мою голову и поцеловал. Два языка сплетались в одно целое, жадно переманивая, каждый на свою сторону. Открыв рот и высунув язык еще дальше, я дал сигнал открытого поцелуя. Самый развратный поцелуй, а из-за напряжения по всему телу, он становился приятной конфетой. Его язык был слегка шершавый, что доводило меня до безумия. Я отстранился и выгнул шею влево, тем самым подставляя правую сторону на ласки. Как только он коснулся меня, я кончил, и, спустя мгновение, он кончил следом. Мне уже было все равно, что он из меня не вышел. Маото помог мне одеться и положил на кровать, под одеяло, сказав спать, а сам собрался и спустился вниз, к сестре. Судя по всему, он застал там сестру, которая мило болтала и пила чай с моей матерью. Думать больше не было сил, и я заснул…но перед тем, как совсем окунуться в царство морфея, я невольно подумал, что болеть не всегда плохо…а вот процент того, что Мира и Мао не заболеют сами…очень мал…