Аффиляция

В узеньких переулках Шигараки чувствует себя свободнее. Заправляет пряди волос за уши, чтобы не закрывали глаза, стягивает капюшон. Здесь он не чувствует, что кто-то за спиной или кто-то впереди, нет гула. Умиротворенно. И так контрастирует с его внутренней напряженностью и скребущей глубоко внутри тревогой. Место встречи не случайно выбрано в этих лабиринтах. Меньше лишних глаз — спокойнее, совершенно не хочется попасться на глаза знакомым. Даби приносит Томуре лапши в боксе и палочки, курит, пока он ест, сидя на ветхой скамеечке у полузаброшенного дома, его хозяева редко появляются здесь. Каждую затяжку кончик сигареты вспыхивает не красным, а синим огоньком. — Я нашел офигенное место. В пригороде. Отсюда час пешком примерно. Рядом с заводом. И свалка. Даби предвкушающе улыбается. Ему нравится показывать Томуре все эти, не слишком подходящие для прогулок, места. Нормальные ребята гуляют по торговым центрам и магазинам. Даби искренне не понимает, что можно там делать. Атмосфера давит и хочется спалить всё к чертям или спать, потому что слишком быстро устаешь от всего. Сидение за компьютером тоже дико опостылело. Чего не скажешь о Шигараки, который проводит там половину жизни, Даби уверен. Однажды они целых два дня играли в какой-то шутер практически без перерыва, только сходить за едой и поссать. Даби после этого неделю на ноут смотреть не мог, а Шигараки всё-таки закончил миссию и саму игру вообще. Ещё и обозвал Даби скучным. В принципе, Даби предполагал, что Шигараки редко выходит во внешний мир, предпочитая ему свою квартиру и мир виртуальный. Наверное, поэтому кожа у него была противного землистого цвета, а глаза болезненно реагировали на свет. И всё-таки Даби смог заинтересовать его. — Пойдем тогда. — Томура оставляет всё на краю скамейки и поднимается. До места назначения они предпочитают идти молча. Даби подбирает всякое дерьмо, будь то камешек или палка, выбрасывает, когда находит что-то новое. Шигараки смотри на это и думает зачем он вообще вышел. (ради лапши)

****

— Я хочу уйти жить в лес. Пить чай из шишек и иголок. Может быть я умру сейчас или скоро, или нескоро, но я увижу леса и, может быть, горы...Лес и звездное небо и больше никого. Я бы вообще ушёл бы отсюда нахуй. И долго бы не появлялся. Не видел бы никого. — Даби стоит спиной, произнося эту странную речь, поставив одну ногу на лежащий перед ним камень. С этого холма открывался охуенный вид на лес, на пригород, над которым поднималось одеяло тумана, за ним на поля. Серые тучи до горизонта, холодный ветер без шансов обдувал холм. — Перед своим уходом я должен снять несколько скальпов. Или хотя бы попытаться. Шигараки усмехается, наблюдая эту картину. Даби разворачивается. — Как думаешь, нас бы приняли за лесных духов? — С нашими рожами, разве что за демонов. — Точно. Почему ты не взял Отца? Этот вопрос Даби хотел задать ещё впервые минуты их встречи, но забыл, а теперь влага, собравшаяся в уголках глаз Томуры, напомнила ему об этом. — Что, моя рожа прям настолько страшная, что ты уже смотреть не можешь? — Ага, прямо глаза сводит. — Я взял. Просто сейчас в этом нет необходимости. — Томура шевелит рукой в кармане. — Ок. Пойдем, покажу тебе зеленую лужу. Реально зеленую. Не знаю, чем они там занимаются на этом заводе, но выглядит очень токсично. — Хочешь заработать себе третью руку или ногу? — Ммм, может быть на нас это возымеет обратный эффект и мы превратимся в красавчиков. Хех, я видел такое в каком-то мультике. — Боже.

****

— Мне класть на их проблемы. Они меня не трогают. Братец говорит, я бессердечный и всё в этом роде, что я не люблю их. Но я ничего не могу сделать с тем, что мне пофиг. Даби запрокидывает голову, сидя у стола Шигараки, на принесенном с кухни пластмассовом стуле, и держит чашку кипятка горячего чая. — Это нормально. Мне тоже пофиг. Я готов помочь Курогири, если понадобится. Но без всякого сочувствия и всей этой эмпатии. Это нормально. Ты не один такой. Томура не отрывается от запускающегося монитора. У него спутанные ото сна волосы, передние пряди собранны в нелепый хвостик, рука Отца на затылке, а он сам в домашней одежде. Даби впервые видит Томуру таким домашним, смотрит и умиляется, косится на руку (он спит тоже с ними?). — Здорово. Все-таки круто, что мы начали общаться. — Пф. — По крайней мере мы понимаем друг друга. — У тебя просто куча дурацких загонов. — Кто бы говорил. Уверен ты наберешь больше очков. Шигараки продолжил молча щелкать мышкой, у него дофига незакрытых вкладок, но Даби очень смутно видит их названия. Томура ставит какую-то спокойную, еле слышную музыку. Он не слишком доволен, что Даби так неожиданно завалился к нему. Он раздражен, что пришлось встать, найти кружки, чай. Хорошо, что Курогири нет, а то ещё бы с ним пришлось говорить. Хотелось валяться в постели и предаваться бездумию и безделию, но при Даби это невозможно. Потому что он генератор каких-то тупых и одновременно гениальных мыслей. — Бесишь. Даже не принес ничего. Зачем я вообще говорю с тобой. — Может быть...потому что готов помочь и поддержать? — Это касательно Курогири. — Потому что я могу поиграть с тобой? Даби видит как Шигараки запускает игру. — Из тебя так себе игрок. Одному быстрее и интереснее. — Ну так и зачем ты говоришь со мной? — ...

****

Томура надевает футболку, поверх красный свитер, на него черную толстовку, сверху черный плащ, не забывает про теплые носки. Пишет Даби о том, что нужно натянуть на себя как можно больше шмоток, потому что до пизды холодно (а нахуя собственно это Даби?), и чтоб еды взял, потому что у Томуры в холодильнике один тухлый лук и денег не осталось; он делает в голове пометку, написать Курогири, чтобы он принес домой что-нибудь съедобное. Вечером Томура придет, будет валиться с ног и точно не вспомнит про это. И неважно. Хочется поскорее просто выйти на улицу. Попросить у Даби сигарету и закурить. У него хороший настрой сегодня. А эти прогулки медленно, но верно входят в привычку. Общение с кем-то кроме Курогири, как говорит Курогири, пойдет Шигараки на пользу. Даже если это какой-то Даби. Томура даже имени его не знает. Парень просто сказал, что он Даби. Да и Шигараки Томура тоже совсем не Шигараки Томура. И, впрочем, они не против, чтобы всё так и оставалось. Не пытаются давить это из друг друга. В конце концов оба понимают, что что-то приятное вряд ли вылезет.

****

Свалка строительного мусора недалеко от того самого холма. Грязь липнет к ботинкам, хоть бы не наебнуться в нее лицом или жопой. Шмотки Томура стирает очень редко, не хотелось бы выглядеть ещё более бомжарски. — Круто, да? Здесь никого нет и никто нас не найдет. Шигараки взбирается выше. Смотрит на пригород. Голые деревья, жухлая трава. Солнце за облаками. Здесь действительно прикольно. Уставшие глаза слезятся. Его немного потрясывает, то ли от холода, то ли оттого, что не выспался. Даби в легкой курточке, конечно, ему не может быть холодно. — Давай построим платку. Из мусора, из веток, досок этих. Можно будет здесь жить. Только холодно зимой. Но эту проблему решить легко. Только мы с тобой и звездное небо, а, Томура? — Пошёл ты. — Для этого нужны гвозди и молоток и ещё что-то наверное... Томура не знает, серьезен ли Даби, но он выглядит действительно заинтересованным. И Шигараки, кажется, не против. Потому что город заебал. Всё заебало. (и он забывает, что Даби может заебать ещё больше). — Эта свалка самое место для таких как мы, не думаешь?

****

Курогири беспокоится по поводу его учебы, говорит, мол, вот что ты будешь делать, если меня не будет, я не вечен, а Шигараки плевать, вообще плевать. И ему до пизды сколько там Курогири уже лет. Он не может пойти учится. Не представляет, что ему прийдется рано вставать и куда-то идти. Он помнит с каким трудом закончил среднюю школу. Просто невыносимо, от этого тошнит. А ведь всё ещё и платно. И ему придется...работать, чтобы ходить читать ебаные книжки? Или позволить Курогири за это платить? Нет, Шигараки определенно этого не представляет. Он не знает, что в его представлении нормальная работа, что ему хотелось бы делать. Ему говорили, что у него сильная причуда и он может даже быть героем. Уроды, это так отвратительно. Шигараки ненавидит это и определенно не понимает. Впрочем, Курогири никогда не предлагал ему такой вариант, их взгляды здесь сходились, ведь он и сам не был чист, и зная историю Томуры, старался лишний раз тему героики не поднимать, если сам Шигараки не захочет. Но по поводу нормального образования пилить продолжал. Потому что Шигараки Томура должен учиться решать проблемы и вообще жить. Знал бы он, что Шигараки Томура не думает о том, что будет через много лет. Он просто спускается в бар, завернутый в плед и пьет чай, завтракает, если находит что нибудь в холодильнике. И не думает о будущем. Когда поднимают тему того, кем он себя видит через три-четыре года, у него случается кризис. Томура думает, что через пять, десять лет он всё равно будет сидеть в этом баре и жить с Курогири. Даби говорит, что точно будет злодеем. В голове всплывают слова, Курогири недолюбливает Даби, но "он хотя бы в школу ходит". Ага. "А ты только пьешь и думаешь о том как бы кого-нибудь убить". Точно. Томура наверное тоже будет злодеем, и совершенно точно будет сидеть в этом баре и жить с Курогири.

****

Они валятся прямо на пыльный пол и опираются друг на друга. Пустое здание наверное бывшего склада. Ноги устали, тело зудит, двигаться совершенно не хочется и не можется. Они ещё никогда не заходили в такие ебеня со своими прогулками, возвращаться наверное будет тяжело. — Если здесь никого нет, мы можем здесь жить. Принесем сюда- — Мм, наверняка этим кто-то владеет. — Вот они приедут, а мы тут уже обживемся и всё. Мы можем, знаешь, грязью вымазать лица, как в племенах, сделаем себе копья... Напугаем их и они убегут хаха. — Или умрут от страха. — Хах, второе точно предпочтительнее. — Легче будет просто поджечь их к чертовой матери. — Наверно. Даби постоянно думает как бы ему свалить из дома и не просто на пару дней, как к Шигараки, а на постоянку. Он не может находиться среди семьи и не хочет. Он чувствует себя ограниченным и зависящим, подавленным и фальшивым. Как же это, в геройской семье родился человек, который хочет быть злодеем. Иногда необходимость притворяться вызывает сильную злость, но большую часть времени лишь грусть и обреченность, вялое раздражение и пассивную агрессию. Даби уже согласен на самые безумные свои предложения. Лишь бы вырваться из того дурдома, под названием "семья".

****

Иногда ненависть пережимает грудную клетку так, что это становится проблемой. Шигараки злится, и часто между прочим, и хорошо, пожалуй, что Курогири так же часто отсутствует. Что-то давит на сердце, злит, Томуре хочется уничтожить всё, до чего руки могут дотянуться. Он злиться на себя и на весь мир. И ещё на Даби, конечно. Он не знает почему до сих пор общается с ублюдком. Томуре не нравится хотеть общаться с ним. И если раньше Шигараки мог за одно неверное, неосторожное слово или движение выставить его за дверь и забыть вообще, то теперь не выходит. Он посылает его, бьет, но прогнать не получается не хочется. И Шигараки бесится, бесится и продолжает пускать Даби к себе, когда у него перестает хватать терпения на свою семью. "Я спалю там все к чертовой матери..." говорит он. "Скорей бы..." думает Шигараки.

****

— По такому поводу и вино можно открыть, Курогири-сан. — Тянет Даби, делая очередную попытку упросить Курогири налить им, тот стоически молчит, делая вид, что сосредоточен на работе. Ни одного посетителя сейчас нет и появятся они только вечером, место не такое уж и известное. — Курогири... — Очередь Томуры пытаться, но его резко прерывают. — Нет. — Почему?! — Я не собираюсь поддерживать твой алкоголизм. Шигараки Томура, ты видел своё состояние в прошлый раз? Томура опускает голову, а Даби растекается по стойке. Они терпят поражение, но сдаваться не собираются. Как говорится, проиграна битва, но не война. — Ааа, ну что ты меня про это спрашиваешь, я вообще ничего не помнююю. — Вот именно, Шигараки Томура, ты даже не помнишь, какой ужас устраиваешь мне. Шигараки прячет улыбку за волосами, а Даби и не скрывается. На самом деле Курогири вскользь говорил Томуре, что он кричал о том, что всех ненавидит и убьет, и похоже наговорил каких-то гадостей ему. И на самом деле, когда Томура проснулся с абсолютной пустотой в голове и тазиком у постели, ему стало чертовски стыдно. А через час похуй. Даби говорит, что Курогири ведет себя как мамочка. Томура как-то рассказал ему об этом, так он вообще пригрозил этого Даби на порог не пускать. Шигараки не рисковал, потому что Курогири может долго ворчать, потирая бокалы, но в один прекрасный день действительно взять и послать нахуй Даби и капризы Шигараки. Он, конечно, рад, что у Томуры появился друг приятель, но то, что он оказался невоспитанным грубияном не радует. А зимой на улице не разгуляешься. А к Даби идти вообще не вариант даже для самого Даби. Поэтому они осторожничали пытались.

****

— Будем грабить магазины. И сжигать всех к чертовой матери. — Улыбка Даби становится шире, кожа под скобами натягивается. — Уничтожим их символ мира. — И весь мир. — Томура щерится ему в ответ и его красные глаза светятся в сумерках. — Обещай, что если нас поймают и не будет шанса на побег, мы не сдадимся им в руки. — Даби не до конца осознает, что говорит, но ему так нравится говорить, что он не хочет останавливаться. — Обещаю. Но как мы... — Ну как, я подожгу тебя, а ты обратишь меня в пыль. Шигараки смеется. — И как мы сделаем это одновременно? Ну, допустим, я может и смогу разложить тебя за пару секунд. И что это получается, мне мучаться в огне, после того как ты станешь жалкой кучкой пыли почти ничего не почувствовав? — Думаю, я смогу выпустить настолько горячее пламя, чтобы ты превратился в пепел за секунду. — Ага. Даби по-дебильному хихикает и думает о том, что только с отбитым на голову Томурой можно говорить о подобном.

****

Шигараки садится на камень, наблюдая за синим пламенем, ему хочется поднять голову, чтобы увидеть звезды, но он знает, что их не видно здесь, поэтому лишь сильнее натягивает капюшон. Они снова на блядском пустыре, в очередной промозглый вечер. Томура не знает, как он ещё не подхватил простуду или вроде того. Возможно дело в Даби, который мельтишит перед глазами и раздражает, собирает какие-то палки для костра, и задно что-то рассказывает. — Мне сегодня устроили очередной разговор на тему: "А почему ты, Даби-непутевая-скотина, не хочешь на героику? Ведь у тебя же такая сильная причуда!" Ненавижу. — Он говорит нарочито высоким голосом, возможно кого-то имитируя. — Да чтоб я пошел на эту хрень! И главное куда предлагают!? В U.A.! Гребанную U.A.! — Ненавижу их. Ненавижууу. — Томура дерёт шею. Его бесят эти рассказы (и холод и Даби, у него просто плохой день) — Прикинь, а мне жить с ними приходится! — Убей их. Даби в ответ ожидаемо смеётся. А Шигараки только больше злится. Томура придвигается ближе, когда он садится, так, что их плечи соприкасаются, и заглядывает ему в глаза. Даби видит как в красных глазах беснуются голубые огни. И слышит треск костра. — Говоришь, что ненавидишь, а сможешь ли ты убить их? Убить отца, например? — Голос Шигараки звучит очень громко, он не часто так говорит и улыбается, что мурашки по коже, успокаивает лишь то, что они на чертовом пустыре а должно пугать. Даби смотрит на синий огонь в красных глазах, обрамленных уродливыми морщинами, зеркалит страшную улыбку Томуры. — Смогу. — Даби не думает, сможет ли он это сделать на самом деле. Смеётся Шигараки. — Убьем их и уйдем жить в лес. Даби не знает, серьезен ли Томура, но это сейчас в любом случае неважно.

****

Шигараки резко распахивет двери магазина. У него Отец и ещё несколько рук и это выглядит жутко. Даби не помнит, когда последний раз видел Томуру с Отцом, потому что при нем он перестал его носить. Сам Даби не придумал ничего лучше, чем напялить простую медицинскую маску. Пожалуй, о выборе злодейского костюма стоило позаботиться заранее. И он сделает это когда вернется. Шигараки нацеливает пистолет на продавца, делает вид, что стреляет. У бедняги наверное жизнь пролетела перед глазами. — Йоу, это ограбление, всем упасть лицом в пол! Даби кажется, что рука на лице всё-таки не у того. Хочется швырнуть свой пистолет на пол и заржать. Чёрт, можно они попробуют заново? Просто скажут извините, извините, подождите пару минут, ладно. Боже, во что он ввязался. Слабо верится в то, что это действительно происходит. И почему из всех затей, которые он когда-либо предлагал, они выбрали самую криминальную? Впрочем, Даби лишь улыбается, и если бы не было маски, его улыбку охарактеризовали самодовольной... злодейской, будто он не в первый раз всё это делает. Да, сейчас Даби даже не может сказать, они выглядят больше злодейски или нелепо. Нелепо то, о чем ты думаешь. Продавец в ответ быстрым движением наставляет на Шигараки своё оружие, надо же, а рука всё равно дрожит, в глазах страх, из его рта вырывается что-то сиплое, похожее на "Герои...сюда..". Даби продолжает улыбаться под маской, даже не пытаясь что-нибудь сделать. Шигараки подходит к парню и касается дула, целящегося ему в грудь, пятью пальцами, пистолет обращается в пыль. У парня в глазах теперь настоящий ужас. — Давай, сгребай всё что есть на этом прилавке в пакет и кассу, естественно, тоже, если не хочешь таким образом лишиться еще и руки. — Всё-таки говорит Даби подходит на пару шагов, оборачивается и следит за парочкой посетителей, скрывающихся за стендами. Продавец послушно выполняет требование, переодически поглядывая то на двери, то на Шигараки. Даби тоже поглядывает на дверь. Прошло минуты три-четыре с момента как они сюда зашли, но Даби кажется, что они тут непозволительно долго и что сейчас вот-вот нагрянет какой-нибудь герой. Не то чтобы Даби боялся, что им прийдется драться, способности у них достаточно разрушительные, просто лучше обойтись без этого. Когда продавец протягивает пакет Шигараки, Даби вдыхает полной грудью. Томура протягивает пакет ему. Окей. Они выходят, но перед тем закрыть дверь, Шигараки предупредительно стреляет в пол. Звук кажется слишком громким. — Нахер? — Он потянулся к телефону. Говорить, что-то еще не хотелось. Быстрым шагом они двинулись прочь, петляя в переулках. Даби предложил отсидеться на пустыре. Вряд ли их станут искать там, главное, чтобы по дороге никто не заметил двух подозрительных молодых людей. Даби чувствовал дикий прилив энергии и чувствовал, как от волнения сердце уебывается о грудную клетку, которую при этом что-то сдавливало. Шигараки старался не отставать от соучастника, чесал шею, но выражения его лица не было видно, чтобы сказать, что он чувствует. Даби очень хотелось спросить, но момент нахер не слишком подходящий. Казалось, что на них смотрят со всех сторон. Нужно идти быстрей. Они практически срываются на бег, когда оказываются на пустыре. Быстрее и дальше от улиц и людей. Даби бросает пакет между бетонных камней, на которые они усаживаются, и нервно закуривает через две минуты, потому что все это время ему понадобилось чтобы найти и вытащить сигарету. Шигараки отнимает Отца от лица и просит тоже. Его глаза бегают немного лихорадочно, губы кривятся, непонятно хочет он улыбнуться или что-то сказать, или это нервное, щеки порозовели. Хочется смеяться или спать, и Даби просто садится рядом с Томурой, упирая взгляд в линию горизонта. Через пару часов они приходят в себя, адреналиновый кайф уходит и начинается съедающая тревожность. По крайней мере у Даби. — Черт, надо было надеть маску на всё лицо. Они могут вычислить меня по глазам? Шигараки напротив не выглядит тревожным, скорее уставшим. Лениво жует сладости, которые были на прилавке. Даби есть не хочется совсем.— Не знаю. — Давай посидим ещё час хотя бы. И пойдем домой. — Ко мне? — В интонации читается: "Даже не думай об этом". — Ну ты к себе, я к себе. Надо отдохнуть. — Ага.

****

Они встретились только спустя два дня, собираясь пройтись, но темные тучи всё же решили пролить влагу, поэтому пришлось вернуться к Томуре. Они вошли через бар. — Курогири дома? — Спросил Даби, оглядывая, залитое жёлтым светом, помещение. — Он вроде бы ушёл... — Шигараки стягивает кеды и, когда поднимает голову, видит как Черный Туман спускается. Не ушёл. — Здрасьте! Там на улице сильный ливень, можно я тут посижу, пока он пройдет..? — Сразу начинает Даби. Курогири молчит с минуту, чем нервирует обоих. Потом достает свой телефон, подходит ближе и поворачивает экран к ним. — Да, я как раз хотел с вами поговорить. Томура с Даби наклоняются ближе. Сквозь разбитое стекло (разбитое Шигараки в порыве гнева когда-то) отображается новостная лента позавчерашнего дня с сообщением об ограблении и фотографией. Качество оставлят желать лучшего, но там отчетливо видны руки Шигараки и его светлые волосы. Даби стоит, немного повернувшись, так, что видно больше его спину и черную шевелюру. — Что скажите? У Даби сердце уходит куда то в желудок и он старается не смотреть на Черного Тумана. Томура делает шаг назад и обхватывает шею руками. — Шигараки Томура? Шигараки жмурится. — Мне нечего сказать. — Говорит куда-то в пол. — Тебе видимо тоже. — Курогири смотрит своими желтыми глазами и Даби каким-то образом понимает, что пронзительно. — Идите наверх. Я сейчас прийду. Очень хочется развернуться и обратно на улицу, но с Черным Туманом такое не пройдет. Когда они поднимаются к Шигараки и садятся на незаправленную постель, прямо в чём были, Даби уже изъедает тревога. Хочется задать миллион вопросов и упрямо молчать. — Как думаешь, он может позвонить моим родителям? — Все-таки спрашивает. Томура сидит, обняв колени и уткнувшись в них лицом. — Не знаю, он в бешенстве. Даби хочется спросить "как ты понял это?", потому что, ну по Курогири сложно понять, но Шигараки наверное лучше знает, да и предположить логично. Курогири приходит со стулом и садится напротив них. — Полагаю вы не будете отрицать, что на фото вы двое? — Я же говорил тебе, что эти руки слишком узнаваемые. А на счёт меня, мало ли у кого такая прическа и одежда. Даби нервно теребит скобы. Не то, чтобы ему было стыдно за свой проступок, но ответственность в виде, как минимум, хуевого отношения к нему Курогири принимать не хотелось. Мысли о худших последствиях он старался подавлять. — И чья это была идея? — Моя. — Наша. Даби смотрит на Шигараки, Шигараки смотрит на Даби. — Не знал, что у тебя есть склонность к самопожертвованию... — Заткнись! — Вы осознаете серьезность ситуации? — Конечно. — Даби стоило бы прикусить язык, да, но слова вылетают изо рта прежде, чем он успевает это осознать. — Это должно было случится, рано или поздно. Можно сколько угодно вбивать в нас добропорядочность и добродетель, но если ты родился с черной дырой вместо души, это бессмысленно. — Никто не рождается определенно злым или добрым. — Тогда как вы объясните, что, несмотря на то, что я родился в геройской семье и мне с детства прививали сраную доброту, меня всегда тянуло в другую сторону? Я не фаталист, но ведь...все к этому шло.

****

Шигараки достает из шкафа пару одеял и раздраженно кидает их на пол. Одну подушку со своей кровати тоже. Даби не очень прельщает переспектива спать на засранном полу, но спать в одной постели Шигараки наотрез отказался, поэтому он молча ровно расстилает одеяло. Томура тоже ложится, хотя обычно он сидел практически до утра, играя или смотря что-нибудь. Но сегодня как-то слишком устал, организм сдает наверное. — У тебя столько одеял. — Говорит Даби, смотря на то, как Томура открывает форточку и заворачивается в плед, а потом в теплое одеяло. — Ты спросил у Курогири, можно мне остаться? — Ты тупой что ли? Последнее, что Даби видит, прежде чем лечь, то, как Томура утыкается лицом в подушку. Это даже мило. — А как у вас...? — Не знаю. Он не говорит со мной. Мне тоже нечего сказать. — Он злится? — Не знаю! По нему трудно понять, выглядит как обычно. — Черт, дерьмо. Даби на самом деле меньше всего хотелось портить отношения Курогири и Шигараки. Шигараки тоже меньше всего хотелось портить отношения с Курогири, потому что больше у него никого нет. Потому что Курогири очень много для него сделал. И Шигараки на самом деле очень пугает это молчание и отдаленность, возникшие между ними, заставляющие его сидеть по несколько часов, нервно царапая шею, и думать об этом, уставившись в стену. — Так значит, мне особо не надеятся, что я смогу провести у тебя ночь? — Надейся на то, что он поздно придёт и решит не выгонять тебя до утрааа... Он может и не заглянуть вечером, тогда, считай, повезло. — Ясно. Даби лежит где-то пару минут, а потом ему приходит мысль, которую он не может не озвучить. — Слушай, а если он прийдет и, мало ли, разозлится, он же может меня своей причудой, пока я сплю, отправить...куда угодно! В Тихий Океан или в Арктику... — Ааа, надейся, что не отправит, может он перепутает тебя с мусорным мешком. И заткнись. Я устал. Я не хочу об этом говорииить. Даби усмехается на это. За мусорный мешок он, пожалуй, может сойти. — Ладно, ладно, будем спать. Спокойной ночи, Шигараки Томура. Спокойной ночи, Отец... Пытаясь не заржать в голос, Даби не успевает среагировать, когда на его лицо падает подушка и ее начинают сильно прижимать. Даби хватает Томуру за руки, но тот не отпускает, пока Даби действительно не начинает задыхаться. — Когда придет Курогири, я сам попрошу его отправить тебя в Тихий Океан. — Шипит Томура и отворачивается, но лежать остается на краю кровати. Видимо, чтобы прибить Даби, если он снова начнет говорить. — Окей. Всё хах, я молчу и сплю. Улыбка не сходит с лица, но Даби всё-таки замолкает, уставившись в потолок. И понимает, что теперь точно не уснёт.

****

Их последний разговор выглядел так: Шигараки с вселенски недовольным лицом пришлось открыть дверь. Почему-то сомнений в том, кто мог припереться в пять утра, не было. Только где-то на периферии сонного сознания мелькала мысль о том, что это может быть полиция. Даби выглядел даже не то, что бодренько, скорее перевозбужденно. — Я ушёл оттуда. На совсем. Я сделал это! Даже сонный, Томура понял о чем он. Вот неожиданность-то. — Надо же. И куда теперь пойдешь? — Ну, я договорился с одним парнем, поживу у него вначале. А там посмотрим. Выкручусь, если надо. — А деньги где возьмешь? — Я ж сказал - выкручусь. — Тц. Ты вроде это долго планировал. — Ааа, да всё окей будет. Или ты за меня переживаешь, Томура? — Пошел ты, Даби... — Шигараки зевнул, думая о том, какой же Даби всё-таки тупой дурак. Ну кто так делает, что вообще происходит... — Ха. Ну я пойду тогда, пора уже. — Но на полуразвороте он остановился. — И это, меня зовут... — Да знаю я как тебя зовут, дебила кусок. Как же ты бесишь. Шигараки зевнул ещё раз. — Меня зовут Тенко, если что. — А...Ага. Ну тогда на созвоне! — Ага, иди уже отсюда. В последние несколько недель Томура не выходил из дома. Отчасти из-за предупреждений Курогири о том, что его ищут вообще-то, и своей, уже начинающей развиваться, паранойе на этот счёт. Отчасти из-за того, что не за чем было выходить. Хочется жрать? Ничего, потерпит, не умрет, Курогири скоро прийдет. Хочется воздухом подышать? Окно откроет, пусть воздух заходит к нему. Слишком уж муторно и стрёмно ради этого было выходить. Раньше он выходил, потому что... Даби не звонит. Не пишет. Томура иногда вспоминает их сумбурный и нелепый разговор. Этот дебил был с одной спортивной сумкой, совсем на легке, вряд ли у него было много сбережений и уж совсем не было точно продуманного плана. Будет жить у какого-то непонятно парня. И Томура считает, что в принципе его не должно это волновать, ну кто ему этот Даби, так знакомый, соучастник по преступлению, время неплохо проводили. Отношения с Курогири не то, чтобы стали лучше. Но Томура теперь открыто говорит о своей ненависти, о том, что его бесит, и о том, что уничтожит это всё. Курогири молчит на это. Иногда задает уточняющие вопросы. По поводу нормального образования или работы говорить уже не приходится. Как там, "всё ведь к этому шло", да? Даби не звонит. Не пишет. И из соц. сетей свои профили удалил. Шигараки не ищет в новостной ленте статьи о пропаже сына одного из известных героев, о сожженых людях и прочем подобном. Томура не хочет узнавать о делах Даби (если он начал какие-то дела) из дурацких СМИ. Но ублюдок не звонит и не пишет. И Томура бесится. Но каждую ночь приходит к выводу, что его это волновать не должно, мысли о каком-то Даби не должны волновать его, они вообще не должны быть. Ведь, в любом случае Томура так дальше и будет жить с Курогири, сидеть в баре и... Даби знает, где его найти. В том, что они пересекутся он не сомневается.