Белла и Люси

— Доброе утро, солнышко, — Люси вошла с большим букетом хризантем и широкой улыбкой на лице к своей сестре, что только недавно проснулась после ужасного сна — Я не могла ждать больше — больше недели прошло. — Лю-лю, — немного вымученно улыбнулась девочка, а потом разрыдалась, падая в объятия сестры — Это был Бауэрс. И Оно. Люси… — Ну-ну, Изи. Всё закончилось. Я с тобой, милая. Всё хорошо, родная, — девушка гладила малышку по криво остриженным волосам и поцеловала в макушку — Как ты себя чувствуешь? Что болит? — Рука, — проныла она, демонстрируя перебинтованную руку со скрытой буквой «Н» — Остальное тоже болит, но не так сильно уже… — девочка уткнулась в грудь сестре и не хотела больше плакать, но слёзы сами лились из глаз — Что с ним? — Ты о ком? — О Бауэрсе… Ты ведь его не…? — Белла откинулась обратно на подушку и продолжила смотреть на старшую сестру, что, плотно сжав губы в приступе ярости, отвернулась — Люси? — Нет, хотя могла бы, попадись он мне в тот день, когда мы вытащили тебя. Полиция ищет его по двум статьям — убийство отца и… Да… — Я поняла, — девочка сжала ладонь Люси здоровой рукой и вяло улыбнулась — А я сильно страшно выгляжу? — Ну… Лучше, чем было… — всё же настроение Люси было испорчено. — Ко мне в то время приходил Пенни, — старшая блондинка посмотрела на младшую сквозь призму очков — Ну который Роберт Грей. — И? Что же было? — к горлу девушки подступил предательский ком, а дыхание заметно участилось. — Он лечил мои раны и переломы. Ну… Пытался… Снимал боль, заставлял спать, хотя мне было страшно. — Что же он не забрал тебя оттуда? — Люси прикрыла дрожащие губы ладонью, но проступившие слёзы выдавали её с головой. — Объяснял это тем, что Оно контролировало тот дом и Пенни может только приходить и уходить, но никого и ничего забрать не мог. Я просила его связаться с тобой, но… Говорил, что ты так сильно ненавидишь его, что эта ненависть построила вокруг нашего дома непроходимый для него барьер, но, как только твоя ненависть утихнет хоть немного, он непременно свяжется. — Получается, это я виновата в том, что тебя так долго мучил этот придурок? Боже! — Фостер не выдержала и разрыдалась, а потом порывисто обняла Беллу — Прости меня, Изи. Прости, если сможешь. Матерь Божья, как же я виновата перед тобой. — Люси, мне не за что тебя прощать, — малышка стёрла с лица девушки слёзы — И, скажи как-нибудь Пенни «спасибо». Каждый его визит ко мне оборачивался серьёзным испытанием для него в последствии, но он никогда этого не показывал. — Он в соседней палате — ещё не пришёл в себя, но врачи говорят, что уже скоро, — слёзы не желали останавливаться — Как только он очнётся — передам. — Но… Он же не совсем человек… Что с ним? — Я точно не знаю. Спрошу у него потом, — стирая слёзы, Люси посмотрела на часы — Скоро к тебе должен прийти врач. Я завтра ещё приду. Люси… Вышла я из палаты Изи со смешанными чувствами. Такого букета во мне никогда раньше не было. Чувства благодарности и вины по отношению к Роберту душили меня. Я не могла поверить в то, что он заботился о Белле рискуя собой. Не знаю, жизнью Грей рисковал или чем, но, судя по его нынешнему состоянию… Скорее всего ей… — Но ты же прожил столько лет, — я остановилась около его палаты и коснулась стекла, такого холодного — Как ты можешь? Ты столько сделал и просто так умрёшь? Не верю… — Мисс? — это была медсестра, что проводила меня к Белле — Вы можете зайти. Люди в коме слышат нас — это доказано учёными. — Благодарю, — я немного помедлила, но всё же, нажав на металлическую ручку, вошла в палату и, поставив стул рядом с кроватью, села — Ну здравствуй, Грей. Я уверена, что это ты — научилась вас различать, — я чувствовала невероятную душевную боль, смотря на это избитое бледное лицо, частично скрытое кислородной маской и бинтами, на эти разбитые в кровь руки, которые лишь немного выглядывали из-за бинтов — Я… Я нашла Изи. Она в соседней палате и просила поблагодарить тебя за всё, что ты для неё сделал… — к горлу снова подступил ком, а в глазах слёзы — Я не знаю, как мне тебя благодарить за всё это. Я считала тебя последней мразью, но… Как же ошибалась… Из-за своей ненависти я не пускала тебя к себе близко, а ты хотел помочь моей сестре… Если бы я знала… Я прошу у тебя прощения за всю эту боль, что тебе пришлось пережить. Я искренне жду твоего выздоровления. Ещё приду как-нибудь на неделе, если ты не возражаешь. Я осторожно коснулась его пальцев, только той части, что не была избита и забинтована — кожа была холодная, как стекло и дверь в палату. Я так попрощалась с человеком (?), которого больше не ненавидела, но искренне уважала и ценила. *** Прошло ещё две недели. Начался август. Беллу выписали, чему я была очень рада, да и сама девочка была рада пожить некоторое время с Беверли в одной комнате… Ну, чтобы им было легче, я перебралась в комнату Изи, а они спали на моём раскладном диване. Мою девочку пришлось стричь, как Бев, дабы следующие волосы росли ровно. Хорошая новость заключалась в том, что тётя Марш собрала необходимые документы и подала на Элвина в суд, дабы забрать племянницу к себе. А до начала суда, что состоится в конце этого месяца, девочка официально живёт у меня. И, если вдруг мистер Марш будет проявлять агрессию по отношению к дочери в моём присутствии, то мне разрешено применить оружие, которое мне специально выдала полиция, незнающая того, что у меня уже есть три пистолета и ружьё… Но этот маленький пистолетик я теперь всегда ношу рядом. Как и всю «оружейную палату»… Грея после того визита я не видела. Когда я хотела к нему буквально на следующий день, мне сказали, что его перевели в другое отделение из-за неожиданных серьёзных осложнений и что посетителям туда нельзя. Я стала контактным лицом Грея, дабы мне позвонили, когда его снова можно будет навестить. Но прошло уже две недели, а мне никто не позвонил. Да и во всей ситуации, как и во всём Дерри наступило тревожное чувство ожидания. И все Неудачники, включая меня, знали, чего именно мы ждём, хотя и не знали зачем. Ну, лично я ждала, когда Роберт придёт в себя и расскажет, что с ним произошло — возможно, это могло бы как-то нам помочь. Но, решив развеять грусть-печаль, я отвезла ребят на карьер — всё же лучше, чем сидеть дома и дрожать от страха. Да и если бы Оно хотело, то давно пережрало бы всех поодиночке. Или же это моя ненависть к этому космическому монстру, сродни былой ненависти к Грею, построила барьер и не пускает его? Что ж, если так, то это даже круто и очень. На закате мы развели небольшой костерок, дабы пожарить зефир и сосиски. Покручивая на палке сосиску, я думала о всей сложившейся ситуации. Может взять Беллу в охапку с вещами и уехать к чертям из этого проклятого города? Эта мысль не давала мне покоя уже довольно долго — с того момента, когда я увидела «труп» Изи в этом самом озере. — Через двадцать семь лет всё повторится, — услышала я голос Бена, хотя я совсем не слушала, о чём говорят мелкие. — Ты про что? Я просто не слушала, — переспросила я, начав есть сосиску. — Я про то, что Оно вернётся через двадцать семь лет. И если мы уедем и Оно нас не сожрёт, то потом вместо нас будут другие, — пояснил пухляш. — Вам будет сорок, мне — пятьдесят, — я доела сосиску, а потом посмотрела на папку, с которой Хэнском не расставался большую часть времени, что я его видела — Могу взглянуть? — Я после первой встречи с Оно рылся в библиотеке, пытался понять, кто и что Оно. Но я добрался только до начала 18-го века, — пояснил мальчишка, в то время как я изучала страницы, исписанные его кривоватым почерком. — 1715 — 1716: Оно проснулось… 1769 — 1770: Оно проснулось вновь… 1851: Оно проснулось. Человек по имени Джон Марксон отравил свою семью, а затем совершил самоубийство, съедая белый пасленовый гриб, что приводит к мучительной смерти… 1904: Оно просыпается, когда дровосек по имени Клод Геро убивает дюжину мужчин в баре одним топором. Геро быстро преследовала толпа горожан и повесила… 1906: Возвращение в спящий режим, когда взрыв Китченерского металлургического завода привел к гибели 108 человек, 88 из которых были детьми на охоте за пасхальными яйцами… — читала я, пропуская некоторые неразборчивые моменты и прикрыв губы в немом ужасе, а потом заключила, взвесив все «за» и «против» — У нас нет выбора. Мы должны убить эту тварь! — Верни мою дочь, стерва! — услышали мы после оглушительного хлопка дверей. — Элвин Марш! По решению полиции и решению первого заседания штата Мэн, вы не имеете права приближаться к вашей дочери более чем на десять метров! — я сжала рукоять пистолета, немного торчавшего из заднего кармана джинс. — Ты отняла у меня дочь, сучка! И ты ответишь за это! — отец Беверли продемонстрировал огромный топор, лезвие которого сверкнуло в лучах заходящего солнца — Ты забрала у меня дочь, а я заберу твою сестру! — Только посмей! — я, вытащив пистолет, стала двигаться к машине — Ребята. Залейте чем-нибудь костёр и в кузов. Ричи и Стэн залили огонь газировкой, а потом, вместе с остальными, забрались в машину. — Ты так уверена, что эта пищаль что-то может? — сумасшедший стал медленно приближаться ко мне, а я взяла на мушку его колени, качественный пострел которых грозит инвалидностью. — Ты недооцениваешь меня! — я выстрелила ему в ногу, когда он сделал ещё несколько шагов вперёд — Как тебе? — И меня ты недооценивал, папочка? — я повернулась и увидела Беверли, что вытащила ружьё, спрятанное под тряпьём, и направила его на отца. — Люси! Сзади! — закричал Эдди. Всё было, как в замедленной съёмке — преодолевая боль в ноге, Марш кинулся на меня, замахнувшись топором. Я уже была готова к смерти, ибо на выстрел бы меня не хватило, но неожиданно Элвин падает, роняя свой огромный топор. Посмотрев на ребят, я поняла, что стреляла Бев, попав отцу в правую ключицу. — Изи, — кинула свой телефон сестре — Ты знаешь, что делать. А мы уезжаем, ибо скоро вновь объясняться с копами. *** Я развезла мальчишек по домам. Как и ожидалось, через пару часов меня посетил шериф Купер, шутливо отметив, что уж очень часто слышит моё имя, связанное с какими-либо случаями. В результате мне пришлось подписать расписку о невыезде за черту города до конца разбирательств. — Может по кофейку? — предложила Изи, когда я припарковалась у дома. — Люси, кто там? — спросила Бев, показывая на входную дверь — А я согласна на кофе. — Чёрт, сняла очки — не вижу, — я надела очки и сразу же выпала в осадок. Сначала я думала, что мне показалось, но нет. Стоило мне приблизиться к входной двери нашего старенького домика, как я разглядела Грея, что, облокотившись на стену, спал. Девочки, забрав мою сумку и ружьё, и при том тихо хохотнув, зашли в дом, тем самым разбудив нежданного, но желанного гостя. Я не могла не смотреть на его красивую тёмно-синюю рубашку с закатанными рукавами, что была заправлена в тёмные брюки, на его несколько растрёпанные волосы и заспанные, но не менее дорогие глаза. Поневоле я улыбнулась и смахнула с его глаз чёлку. — Как ты? — я села рядом на ступеньки, продолжая странно улыбаться. Просто я так была рада видеть его, что даже не знала, как это можно сдерживать. Так хотелось его обнять, пытаясь хоть как-то вложить в эти объятия ту благодарность, что я испытывала сейчас. Не говоря и слова, Роберт взял меня за руку и притянул к себе, прижимая довольно крепко, но я и не возражала вовсе. В этих руках настолько комфортно и тепло, как под любимым одеялом и кружкой какао. — Я могу читать твои мысли, если ты не знала, — сказал он, зарываясь лицом в мои волосы. — Не знала, — выдохнула я, прижимаясь к тёплой груди и с наслаждением слушая стук его сердца. — Ты больше не ненавидишь меня, раз я смог приблизиться к твоему дому и меня не отбросило в сторону, — Грей посмотрел мне в глаза, заставляя меня усмехнуться — Почему ты смеёшься? — Просто я так рада, что ты в порядке. Этого не передать словами. Не передать словами и ту благодарность… У меня нет слов… Это всё, что я могу выразить. — Тогда просто пусти меня в свою жизнь. Дай мне возможность почувствовать то, что люди зовут счастьем. Дай шанс, — мы коснулись лбами и в этом жесте было гораздо больше интимного, чем в пашем давнем несостоявшемся сексе. — Но у нас столько проблем, Грей. Мы так и не разобрались, что будем делать с Пеннивайзом — нужно уничтожить его. И не стоит забывать про Бауэрса — его давно не могут найти. И это только насущные проблемы, — я погладила его по руке, на которой ещё виднелись небольшие заживающие ранки, а потом потрепала ворот рубашки. — Так, мне кажется или ты ищешь отговорки? Чем человеческая сущность великого космического демона не устраивает тебя в качестве партнёра жизни? — услышав это заявление, я громко расхохоталась — Ну, а если серьёзно. Вот решим проблемы, так или иначе, то что ещё нам мешает? — То, что ты бессмертный, — я уже горько улыбнулась и снова потрепала воротник — Лет через тридцать я буду старой, а ещё через пятнадцать — старушкой, которой будет не солидно сожительствовать с мужчиной, который ей во внуки годится. Да и умру я, рано или поздно. А ты будешь жить… — Я перестану быть бессмертным, если мы уничтожим Оно. Тогда ты будешь со мной? — под этим взглядом и этой улыбочкой я просто растаяла и несколько глуповато улыбнулась — О, я уже знаю ответ. — Тогда завтра? Завтра закончим? — я несколько отодвинулась от него, чтобы посмотреть ему в глаза — И ты будешь с нами? — Я буду с тобой, — немного самодовольно улыбнулся он, почесав подбородок — Давно хотел выбить всю дурь из своего незадавшегося альтер-эго. — Формально, альтер-эго ты, а не Оно, — я нехотя вылезла из объятий и приоткрыла дверь, как бы приглашая гостя войти. — Заноза, такой момент испортила…