***
Первое, что она сделала, это потребовала свою камеру обратно. Затем фотографии. После этого, она приняла долгий, горячий душ. Это было похоже на роскошь, на редкое удовольствие, что, по ее мнению, почти правда. Если вы хотите добиться успеха в качестве антивоенного фотожурналиста, вам лучше быть готовым ползти и пачкаться. Она не уверена, что нужно для успеха в качестве фотожурналиста " реальных монстров, которые бродят по земле". Любой Пулитцер*, который она могла получить, вероятно, был бы вручён посмертно — но опять же, это не то, о чем речь, точно. Но это конечно его часть. Конрад тоже может быть частью этого. Приятно знать, что рядом будет кто-то, кто (почти всегда) знает, что делает, кто-то, кто также знает, когда не надо стрелять. Кто-то, кто понимает, что некоторых монстров не существует. Что иногда монстрами становятся люди.***
А иногда, конечно, нет. Конрад прижимается к ней слишком близко. При других, менее опасных для жизни обстоятельствах это могло бы ее отвлечь, даже возбудить. Ну или развеселить. — Ты в порядке? — камера как всегда при ней. — В полном, — отвечает Конрад. — Все еще думаешь, что это была неплохая идея? В ее организме слишком много адреналина. Ей нужно восстановить дыхание, подготовиться к принятию разумных решений о том, когда бежать, когда хватать пистолет и стрелять во что-то. — Ты здесь, я здесь, и мы оба живы, — шепчет Мейсон. — Разве это не самое лучшее, что может быть? Конрад ухмыляется. Жаль, что у нее не было наготове фотоаппарата, чтобы запечатлеть эту ухмылку. Человек, смеющийся в лицо опасности. — Можешь называть меня требовательным, но я бы предпочел более благоприятные обстоятельства. Мейсон не совсем понимает, почему вдруг представляет его без рубашки. Адреналин, наверное. — Привереда, — усмехается Уивер. — Но ты же делаешь это ради денег, помнишь? — Ради людей, - поправляет Конрад. — Итак, у тебя остались световые гранаты? Пожалуйста, скажи да. Ей хочется поддразнить его за то, что он уже всё истратил. — Да. Конрад улыбнулся. — Тогда окажешь мне честь или я сам?***
В третий раз, когда он берет ее с собой выпить и провести вечер в городе, Мейсон понимает, что он не собирается ничего предпринимать — или, по крайней мере, если Конрад собирается сделать первый шаг, то точно не тогда,когда Уивер пьяна. Защита ее в опасных ситуациях может быть частью плана, только она думает, что это скорее часть Джеймса. Он хорошо спасает людей, которые нуждаются в спасении и могут быть спасены, и не так уж плохо отпускает людей, которые не хотят или не могут. — Хочешь поговорить об этом? — Спросил Конрад, ставя на стол несколько бутылок с алкоголем. Мейсон не знает, как он находит такие места. Может быть, это дело SAS**. — Поговорить о чём? Конрад пожал плечами. — О чём угодно. — Ты же понимаешь, что теперь твой вопрос звучит глупо, да? Конрад снова пожал плечами. — Тогда догадаюсь. Профессиональная неудовлетворенность? На столе перед ней лежала копия журнала "Time". — Я скучаю по фотографиям, которые имеют значение. По снимкам, которые меняли мысли и чувства людей. Конрад взял одну из бутылок. — И что ты собираешься делать? — Я все ещё работаю над этим, — ответила Уивер. — Идеи? — Ты можешь уволиться, — предложил Конрад. — Еще не поздно. — Я не бегу от проблем. — Да, я заметил. — Конрад откинулся назад, закрыв глаза. — Я также заметил, что ты не глупая, так что ты так же хорошо, как и я, знаешь что утверждение, что ты не бежишь от проблем, не имеет никакого отношения к вопросу о том, должна ли ты продолжать работать на организацию, которая убеждена, что человечество не может справиться с несколькими элементарными истинами о мире, в котором оно живет.***
Мейсон думает об этом. Не сильно много и не слишком часто. В том стиле жизни, который она ведет, есть более важные и неотложные вещи, о которых нужно думать, чем о том, имеет ли общественность присущее и неотъемлемое право знать правду, правду и ничего, кроме правды. — Еще один день, еще один предсмертный опыт. — Конрад обнимает ее со спины. Она чувствует жар его тела, слышит его прерывистое дыхание. — Это становится привычкой. — Я бы так не сказала, — отвечает Уивер. Она хотела бы, хотя бы раз, чтобы они оказались в такой ситуации без одного или нескольких существ поблизости, намеревающихся убить, искалечить и/или съесть их живьем. — Да. Да, я бы тоже, — соглашается Джеймс. — Как у тебя с боеприпасами? — У меня всё. — Именно здесь. — Конрад слегка ерзает. — Не беспокойся, у меня еще много. — Кто сказал, что я беспокоюсь? — поинтересовалась Мейсон. — Ты выглядела немного испуганной. Пару секунд, — хмыкнул Конрад. — Это был настоящий удар по моей мужской гордости. — Игра света. — Мейсон интересно, не хочет ли он провести руками по всему ее телу, как это делает она, когда они снова в безопасности, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, что она жива и всё ещё здесь. — Я должен был догадаться, что здесь замешан свет. — Да, было бы неплохо, — заметила Мей. — Я имею в виду, о чем ты думал? Я? Испугалась? Конрад одарил её улыбкой. — Ну тогда. Мои искренние извинения. Пойдём?***
Потом она находит его в номере отеля. Он не ждал её, думает Мейсон, да и вообще никого. — Уивер. Что-то не так? — Она видит, как он мысленно просматривает список "вещей, которые могут выйти из-под контроля" и сопоставляет его со списком "вещей, с которыми Мейсон Уивер не может справиться сама", подходя к ней. — Мы живы. — Мей улыбнулась. Конрад немного расслабляется. — И это тебя почему-то беспокоит? — Я просто ... просто хочу, что бы ты избавился от одежды, поцеловал меня и больше никогда не останавливался. Ну, хорошо, я, вероятно, захочу, чтобы ты остановился на некоторое время, потому что есть масса дел, которые мне все ещё нужно сделать, но я также действительно хочу потратить часть своей жизни, чтобы узнать, каково это быть рядом с тобой, когда наши жизни не находятся в непосредственной опасности. — Оу. — Конрад сглотнул. — Это ... может быть ты ... нет. — Нет? — Мейсон моргнула. — Окей, теперь мне неловко. Мы можем притвориться, что этого никогда не было? Конрад вздрогнул. — Я плохо с этим справляюсь. Конечно да. Я просто ... я подумал, что ты могла бы сказать это раньше, но потом понял, что это плохая идея. — Вау. Есть что-то, в чем ты плох? Я в шоке. Конрад прищурился. — Я не плох ... в сексе. Возможно, какое-то время не практиковался, но определённо неплох. Мейсон усмехнулась. — А вот и хорошие новости.