Тяжёлое небо

Будет ласковый дождь, будет запах земли, Щебет юрких стрижей от зари до зари, И ночные рулады лягушек в прудах, Будет ласковый дождь, будет запах земли, Щебет юрких стрижей от зари до зари, И ночные рулады лягушек в прудах, И цветение слив в белопенных садах. И цветение слив в белопенных садах. Огнегрудый комочек слетит на забор, И малиновки трель выткет звонкий узор. И никто, и никто не вспомянет войну — Пережито-забыто, ворошить ни к чему. И ни птица, ни ива слезы не прольёт, Если сгинет с Земли человеческий род. И весна… и весна встретит новый рассвет, Не заметив, что нас уже нет. Сара Тисдэйл

      На одной из множества детских площадок, скрытой среди спального района Москвы было тихо, солнышко прогревало весеннюю землю и радовало любого своим уже совсем летним теплом. Не рад был только постоянно хмурившийся молодой человек склонившийся над пультом управления коптером и внимательно смотревший на размещённый там экран. — Да когда ты уже придёшь на место, умник. Нет за тобой слежки, иди. И не смотри в небо. Не смотри. — Наконец объект столь пристального внимания последний раз посмотрел вокруг и быстро вошёл в старое, уже давно расселённое здание. — Ну наконец-то, насколько стереотипно то, а теперь тихонечко глянем поближе... Так что такое?! — Оператор несколько раз хлопнул по экрану, но внезапно пропавшая картинка не появилась. Вместо неё вылезла надпись сильно удивившая его — Глушение? Военным оборудованием?! Это уже не порядок. Хм? — Он залез в карман и открыл пришедшую ему совершенно обычную СМСку об изменении погоды, каких МЧС рассылает во множестве. Но от содержания этой брови читавшего это человека медленно полезли на лоб - за простеньким шифром скрывался приказ немедленно прибыть в готовности номер один на точку встречи три - станцию Лубянка.       После стремительного сворачивания операции, не забрав даже служебный коптер лейтенант Борис Серпов на максимально доступной скорости, добрался до ближайшей станции метро и теперь застыл в ожидании поезда, пока его не окликнули, а затем хлопнули по плечу. — Боря, ты какого тут делаешь? Ты же на другой стороне города живёшь? — Задал ему вполне закономерный вопрос его коллега и старый товарищ, как раз в эти дни бывший в отпуске и проводивший время с семьёй. — Или занесло в наш район, так хоть зашёл бы, угостился. — Да я всё ту сеть распутываю, сам знаешь, сюда к вам занесло, а тут... Ты же знаешь нормативы, я в жизни не успею добраться до дома и взять хоть что-то, мне ещё и пистон вставят за потерю дрона. Ых, сам понимаешь что раз вызывают по первой, да ещё последних кто остался в поле значит дело хрень. — Ты потерял свою игрушку? Ну ты... И я был в отпуске, с семьёй! — Ага, в такое время, в отпуске он. Когда вся семья на даче под Саратовом, а у нас даже бухгалтеры по казармам. Ну и я видел с неба как ты со своими контактами беседовал. — Да херня тут странная... — И не говори. — Сослуживцы быстро сели в подошедший поезд — Мой дрон глушилкой заглушили, военного образца страны мацы. Наглухо и сразу. Как бы наши дела не объединились. — Как бы нам стало не до них. — Евгений, не нагнетай. Не будет целый мир умирать вот так с ходу из-за очередной резни Индии и Пакистана. — Да ладно? — В этот момент поезд выехал на поверхность и до них сквозь стук колёс и шум поезда донёсся вой сирен.       После этого было уже не до разговоров. Поезд встал на следующей же станции и сослуживцам пришлось по служебным ходам, а зачастую и прямо по туннелям, бежать в сторону центральных станций. Несмотря на значительные трудности из-за паникующих людей и иногда мечущихся в беспорядке сотрудников метрополитена им всё же удалось добраться до Лубянки. В переходе их встретил сооружённый по всем правилам блокпост, где их документы проверили с особым тщанием и друзья разделились, разбежавшись в стороны, дабы получить приказы и отбыть для их выполнения. — Отлично, рады вашему прибытию. — Встретил Серпова уже очень уставший сотрудник, на плечи которого возложили ответственность распределять новоприбывших бойцов — Нам приказано обеспечить эвакуацию из города персонала особо важных предприятий, секретоносителей, медиков и прочих очень важных людей. Часть уже вывели, но многие ещё остались. Вы должны отправиться на блокпост на станции ВДНХ, там одна из точек формирования колонн эвакуации. Вот список и оборудование для проверки спец меток. Те, кто в нём, проходят без очереди как и члены их семей, они уже оповещены и вам нужно будет лишь удостовериться и пропустить. Вы должны это обеспечить, также на вас поддержание порядка на блокпосту, мы не должны допустить паники и прекращения эвакуации. Обстановка, в которой вам придётся работать, крайне тяжёлая: на севере города зафиксировано три взрыва, уровень радиации на поверхности крайне сильно повышен, туннель за Свиблово обвалился. Снаряжение получите на складе, спросите по дороге, как дойти. Уже через час вы должны начать обеспечивать там работу. Можете идти. — Действовать буду один? — Из наших пока да. Часть ещё не прибыла, кто-то не успел. Из тех, кто есть, почти все уже задействованы, на данный момент уже была зафиксирована попытка объявить станцию самостоятельным государством, прочего ещё больше. И это всего через час после бомбардировки. Командование опасается, что всё может выйти из под контроля и паника распространиться по всему метро, тогда эвакуация особо важных людей будет невозможна, пока ситуация не будет нормализована. Это не критично, всё же метро строилось с расчётом на всё это, но людей здесь слишком много.       Добраться до ВДНХ получилось значительно проще, благодаря полученному удостоверению-вездеходу, часть пути даже удалось преодолеть на дрезине метрополитеновцев, мчавших заделывать образовавшийся после взрыва прорыв грунтовых вод. Но чем ближе к станции, тем становилось хуже. Огромное количество людей заполняло тунель. Плакали дети, причитали женщины, где-то случилось несколько драк. Всё это в инфернальном свете красных аварийных ламп выглядело жутко, и чем ближе к блокпосту, тем ситуация становилась хуже. Раньше сказали бы, что так выглядит конец света, но страшная правда была в том, что это он и был. И задача Серпова, как и многих его товарищей, была сделать так, чтобы у них после заката наступил рассвет. Поэтому облачённая в скафандр С.Е.В.А вооружённая фигура с армейским полевым компьютером в руках пробивалась всё дальше к блокпосту. Стремительно прошагав по станции, он заметил, что далеко не все стремятся к КПП: часть людей спокойно располагается на станции, обживая её, в соответствии с инструкциями её оборудуют метрополитеновцы. По сравнению с бурным туннелем, в который он шёл, станция казалась островком спокойствия. — Эй, спецура, постой! — Вдруг окликнул Бориса кто-то с платформы. К нему подбежал человек в ОМОНовской форме, судя по всему наводивший здесь порядок. — Здравия желаю, прапорщик Владимир Куркоев! Когда на нашу станцию будут присланы подкрепления? А то с этим КПП одни проблемы. Там всего десяток солдат с прапором запаса во главе, да ещё взвод, если считать водил в туннеле. Я послал туда даже почти всех своих со станции. Но люди продолжают прибывать, я еле удерживаю людей от паники и погрома с прорывом за КПП. — Буду честен. — Серпов наклонился к прапорщику и заговорил тише — Понятия не имею. Меня самого только одного сюда направили, я должен обеспечить вывоз особо важных сотрудников. Так что как только начнётся их вывод, градус сразу вырастет. Мне придётся просить тебя направить всех, кого ты можешь в туннель, надеюсь удастся привлечь ещё солдат. — Какого хрена, а остальные? А ... — Я не олигархов вывожу, пофиг на них вообще. Здесь. — он похлопал рукой по компьютеру — Находиться список уникальных людей: учёных, ведущих специалистов и подобных. На их выращивание потребовались десятилетия и их потеря будет огромной утратой. Мы должны их вывезти. Остальные могут и подождать в метро немного. — Ясно, обеспечу. Куда вывозят хоть? — Не знаю. Наверное за Урал. Куда ещё? Всё, я должен идти. Скорее подтягивай кого сможешь, ох сейчас начнётся.       КПП был сооружён не прямо на станции, а перед закрытыми гермоворотами в туннеле, по которому поезда ходили в сторону окраин. Именно за этими гермоворотами формировался конвой, который скоро должен был отправиться. Перед КПП была жуткая давка, все стремились пробиться в небольшой отнорок технического туннеля, по которому можно было пройти к спасительным, как многим казалось, машинам. Так что ситуация в этом месте была невероятно напряжённая, но её спасали несколько рядов щедро намотанной колючей проволоки, а также несколько милиционеров, утихомиривавшие особо буйных. — Здравия желаю. Прапорщик Сиротенко. — поприветствовал пробившегося через толпу Серпова командовавший блокпостом прапорщик — Что у нас плохого? — Необходимо создать второй коридор, через который я смогу вывести людей из списка. — Вас понял. Начальство сказало надо, значит надо. Головко! Подь сюды. Давай к нашим в туннель, пусть все, кроме водил, двигают сюда, и оружие пусть возьмут. Соловченко! Растащи вон те рогатины. Господину лейтенанту второй коридор нужен. И притараньте второй стол из каморки. — Как только люди в толпе услышали про установку второго стола, то стали ещё активнее работать локтями, пробиваюсь к новооткрывшемуся окошку. И как только Серпов уселся за стол и поставил на него ноутбук, как перед ним материализовался хорошо одетый мужчина за пятьдесят, протягивающий ему паспорт и трудовую, стремительно что-то говорящий и пытающийся не выронить многочисленные сумочки. За ним моментально выстроилась очередь, из которой на него смотрело множество лучащихся надеждой глаз. И откуда-то из-за спин виднелась махающая рука с характерной карточкой. — Бойцы. — Обратился Борис к солдатам, стоящим возле него — Видите ту женщину, машущую карточкой? Быстро её и сопровождающих сюда. — Солдаты моментально растолкали опешившую толпу и вытащили пожилую женщину сжимающую в руках жёлтый чемоданчик, привязанный к руке. — Карту. — Быстрое сравнение лица в реальности и досье. — Проходим, быстро. Следующий! — Э! Какого хрена! Я тоже кредиткой могу! Давай меня с семьёй тогда! — Данный проход исключительно для специалистов со спец идентификаторами! Освободить проход! — Да я всю жизнь в РЖД проработал! Да... — Но его уже не слышали. Увидев, что их начали пропускать, кучковавшиеся до этого в сторонке випы начали быстренько проходить в сторону грузовиков. Очень многие пользовались возможностью провести с собой родственников и бездетные становились многодетными отцами и матерями героинями, неженатые моментально оказывались женатыми и с детьми. Но чем больше их проходило, тем больше было напряжение. Несмотря на все попытки как-то ускорить пропуск людей, масса всё больше и больше давила, и было ясно, что скоро всё это может плохо закончиться. Но тут Серпову стало не до этого. На экран его скафандра вывело предупреждение, от которого всё внутри холодело. — Сиротенко! Сюда! — И как только грузный прапор подбежал к нему и наклонил голову, чтобы выслушать, что скажет этот раздражающий его ФСБшник, то услышал не самые приятные новости, да что там, ужасающие — Немедленно прикажи всем твоим снарядиться в озк и противогазы, подсоединить фильтры с оранжевой полосой. Вы же раздаёте озк эвакуируемым? Им всё то же самое, как и примкнувшим милиционерам. Колонну приказать готовить к отправлению. Высока вероятность вирусной бомбардировки. — Борис повернулся к стоявшему перед нему врачу эпидемиологу — Что встал? Быстро двигай туда, я сказал двигай, а не возражай. Эй вы, за ним, быстро на выход. Бегом, не задерживаемся! — ОНИ УХОДЯТ!!! ОНИ СВАЛИВАЮТ!!! — вдруг раздалось из толпы подхватываемое всё большим числом голосов. — Прапоры. Валим отсюда. Приказ сверху. НЕМЕДЛЕННО. Но если хотите остаться - пожалуйста. — ДЕРЖИ ИХ!!! — Ох тыж, прям через колючку полезли. Бегом вашу мать! Дверь запри! К машинам! — Но мы же их бросаем! — Беги, если хочешь жить! Приказано вытащить, кого успеем. В машины, чего встали, щас дверь вскроют. — Но мы же их бросаем! — Да что ты заладил! Да бросаем. Таков приказ. Всех не спасёшь. Там остались специальные люди, они должны организовать... То что смогут. Что там сейчас твориться мать её. — Серпов задумчиво уставился из кузова грузовика в туннель, сквозь который они ехали.       Вскоре колонна витиеватыми путями вырвалась на поверхность и понеслась всё дальше из города. Оглядываясь по сторонам, Борис сам себе признался, что несколько не так он представлял ядерную войну. Да, есть пробки из кинутых машин, есть сброшенные с проезжей части машины, есть в том числе и пожары на горизонте, на севере явно виднелись два ядерных гриба и дымы пожаров. Но если смотреть куда-нибудь на восток, то вроде ничего и не произошло, удивительно. Вскоре за армейской колонной пристроились несколько гражданских автомобилей, правильное решение для тех, кто там сидел, но вскоре водитель москвича ехавший прямо за его грузовиком ткнулся лицом в руль и машина улетела в кювет. За пределы агломерации они выехали уже без сопровождения... — Это как-то не так в фильмах показывали. — Вдруг пробурчал в противогаз сидевший слева от него солдат, будто вторя мыслям Серпова. Но прежде чем он успел что-то ещё сказать, далеко на западе что-то ярко полыхнуло, украсив небосвод ещё одним чёрным грибом. — Эй, лейтенант. Ты сказал, что там кто-то остался. Они сумеют спасти людей? — Будто отмер тот милиционер, Куркоев — А то чувство такое поганое на душе. — Должны, там же множество людей. Не бросать же их. — пожал плечами Серпов — Да и метро подготовлено, к тому же есть и другие убежища. В Москве много всего, бросать это бессмысленно. Тут хуже будет от человеческого фактора. То, что можно было бы пережить при радиационном поражении, при вирусном не пережить. Хотя все знали, что НАТО будет всех вирусами травить. Тут скорее вопрос, что сейчас творится в Польше. Вот где сейчас адский котёл, наши идут на запад, противник на восток, и всё это под ОМП. — Нам только панде... — Начал бурчать себе под нос, но на всю машину Сиротенко. — Кому там апокалипсиса не хватало. Дай радиостанцию. — Борис забрал радиостанцию у прапорщика — Колонна, стой! Сиротенко, бери себе по человеку на машину и езжай дальше. Оставь нам два грузовика. Кстати проверь планшетку, вам изменили курс. Остальные, ждём здесь.       Вскоре колонна ушла за горизонт, подпрыгивая на ухабах просёлочной дороги, а почти тридцать, по сути, ополченцев столпились вокруг лейтенанта, который внимательно читал приказ высветившийся у него перед глазами. — У меня великолепные новости. У нас есть новое задание. Колонна гражданских лиц, эвакуировавшихся самостоятельно, а также одна спец колонна попали в засаду уголовников недалеко отсюда... — Так. Погоди. — Поднял руки Куркоев — Мы вышли из зоны вирусного заражения. И теперь должны идти спасать людей, которые к ней даже не приближались судя по всему? И неподалёку? Я надеюсь, ты не про ту дорогу, про которую я думаю. Я узнаю места, она тут вроде не очень далеко. — Написано, что колонны попали в засады между городами Леплей, Ударный, Парца... — Можешь дальше не перечислять, это оно. И что мы должны сделать? Загнать заключённых в тюрьмы? Там больше 15 тюрем на 60 км дороги. Ты хоть представляешь сколько это зэков, даже если две трети разбежалось? Мы сейчас в Шацке, до сюда они пока не добрались. Но как и что? Да чёрт... — С зека будут разбираться другие, наверное. Нам приказано ликвидировать их главаря, с воздуха нам поможет дрон наводчик, боевых нет, всё на западе или на юге. Их главарь сидит в Зубовой поляне, где и взяли спец конвой. Надо бить сейчас пока не ушел. — Бессмысленно это... — А это не кому-либо из нас решать. Ты эти места знаешь, вот и покажи, как тихо подойти к городу. Когда окажемся не далеко, я подам сигнал и к нам вылетит дрон. Убираем главаря и уходим, в контакт с заложниками если таковые есть лучше не вступать. По возможности. — Ты не понял. Нас 30. Взвод. Их 13. Тысяч. За кем мы должны охотиться, на кого? Тринадцать тысяч лейтенант! И преимущественно это очень серьёзные уголовники. Там даже пожизненные сидят. За кем мы там должны охотиться?! За лидером? Чьим? Кого мы там должны убить? — Кхм... Ну тогда надо просто увезти один ящик. В нём маячок. Возможно? — Да. Вполне. Именно это была наша первоначальная цель, не так ли? — Ящик никуда не убежит. А вот колонны теперь надо в обход пускать, хотя сколько тех осталось. Да и множество организованных зеков это проблема, очень большая проблема. — Я прошу прощения. — Вдруг поднял руку один из солдат — А дезертировать ещё можно? — Куда? — Хором спросили лейтенант и прапорщик. — На Запад? Ты самоубийца? — Или на восток к зекам? А ну-ка покажи, как правильно в хату заходить? — На юге или севере конвои, которые тебя быстренько повяжут. Особенно с учётом, что мы из Москвы. Собственно это самое весёлое и есть. Запасные фильтры то только у меня, плюс вирус уже наверняка проник, пусть и в малых дозах. Некуда вам. Только вперёд. — Все уставились на спросившего, который как-то сразу сник и постарался провалиться сквозь землю.       Только через несколько часов, глубокой ночью, лесами группа добралась до своей цели - городка Зубова поляна. И картина, представшая их глазам, была откровенно не самой хорошей. Город был наводнён людьми, и, похоже, многие из них были вооружены. Картина же, открывшаяся с дрона, выглядела ещё хуже. Город не спал, там снаряжались сразу несколько колонн, но уходить собирались явно не все. Наконец обнаружился даже почти готовый бронепоезд, что совершенно выбило Серпова из колеи. Что было особенно плохо, сигнал контейнера приходил из длинного здания, где судя по всему был организован склад, а здание это стояло прямо в центре города возле станции, где собирали бронепоезд. Также в нескольких местах города явно были видны места содержания пленных. — Лейтенант, тебе не кажется, что это немного слишком? — Прислонив противогаз к шлему Серпова, очень тихо сказал Куркоев. — Угу. Только вот у нас проблема. В центре так всполошились из-за этого контейнера, что мне аж сам глава ФСБ написал. В этом контейнере образцы антидотов к вирусам. Боевым. Образцы-то пришли, и разработать новые можно. Но очень многие не доживут до этого, в том числе и вы. Мне то нормально, я в скафандре. — И как вывезем? Он же немаленький? — Двое, если постараться, унесут. — Серпов вновь взглянул на карту и затем на изображение с тепловизора дрона. Хм... — Есть идеи? Да. Ты смотрел "Дачную поездку сержанта Цибули"? Там герои в конце угнали бронепоезд. Я в теории знаком с тем как управлять тепловозом. Так что по этой железке мы дойдём до Саранска, а оттуда на Саратов, куда нам приказано прибыть. — Другие варианты? Вертолёт? Самолёт? Грузовик? — Другие варианты? Хм... Аэродрома здесь рядом нет. Прислать нам Вертушку тоже не смогут, абсолютное большинство машин на западе. Так что вертушки нет вообще. Может найдут, но когда это будет. Если зэки вскроют контейнер, всему конец. Есть Ил-76, но он нам не подходит по тем же самым причинам. На машине не уйдём, нам нужен грузовик, и уйти на нём мы всё равно не сможем. Бронепоезд выглядит очень неплохо. На нём мы и отстреливаться сможем, а гранатомётов у них быть не должно. Как они до него вообще уже додумались и почти построили? — Дурное дело не хитрое. Пойду доведу до личного состава, а ты думай "Кутузов". Хорошенько думай.       Вскоре все ополченцы собрались на небольшой полянке в лесу. А под светом фонарика на земле Серпов быстро накидал план города и начал показывать как именно они будут действовать. — План довольно прост, но крайне рискован. Прапорщик Куркоев уже довёл до вас цель нашей операции и вы все понимаете, что права на провал у нас нет. Попытка у нас только одна, и если что-то пойдёт не так, мы окажемся в окружении и погибнем, а с нами и все, кому не смогут помочь. А теперь прошу всех смотреть сюда. Наша цель находиться возле Ж/Д станции. Основные силы противника находятся южнее железки, севернее они несколько более эпизодичны, но также держатся в пределах застройки. Подойти к складу мы сможем под покрытием ночи вот по этому полю, вклинивающемуся в город до самой станции, и перегруппироваться у этих башен. Оттуда я и Куркоев выдвигаемся на склад после пересменки и ликвидируем охрану, затем мы быстро входим, находим ящик и возвращаемся к вам. Вы должны тихо сидеть под кустами и не шевелиться. И после этого мы переходим к главной задаче. Вот в этом доме. Между складом и станцией стоит здание буквой Г. Похоже, там содержатся пленные, работающие над поездом, вполне возможно, что и машинисты. Этот дом — наша первая цель. Освобождаем людей, вооружаем. И атакуем бронепоезд. Стремительно и неожиданно. Как только те, кто может управлять поездом, доберутся до кабины машиниста, мы запускаем машину и уходим. Главное продержаться, пока поезд не тронется. Вопросы? — А может нам провести отвлекающую атаку? — Нет. это бессмысленно и даже вредно. Мало того, что всех перебудим, так и поезд могут увести и тогда нам конец, уйти мы не сможем. Ещё вопросы? Тогда выступаем немедленно, мы должны уйти оттуда пока ещё темно. Надеюсь, вы вздремнули в машинах, пока была такая возможность.       Над Зубовой Поляной оккупированной уголовниками стояла непроглядная ночь. Но город не спал. В южной части города жизнь бурлила, а остальной город спал лишь условно. Опьянённые свободой зэки, вырвавшиеся на свободу из-за невероятно ослабленной лагерной охраны, всячески упивались последними днями этого мира и не собирались останавливаться. Пробиравшийся с огромной осторожностью по пустырю отряд никто не заметил, хотя было несколько моментов, когда они были очень близки к провалу: оказалось, что это поле использовалось как тир, где зэки охотились на свою дичь, людей, вероятнее всего жителей тех городков, в которых стояли тюрьмы, где были целые династии охранников тюрем. И когда ополченцы в первый раз наткнулись на изуродованные трупы они, конечно, вскрикнули от обуревавших их ощущений, спасло их только то, что они все до сих пор были в противогазах, некоторых рвало. Кому повезло, успели снять противогазы, которые сейчас уже были по сути бесполезны, и скорее мешали, но всё ещё давали хоть какой-то шанс защиты.       Наконец из-под кустов на охранников склада, которые выполняли свою работу крайне плохо, уставилось множество напряжённых глаз. И в ночь уползли двое тех, кто имел достаточную подготовку для такой работы. Вскоре под лампу перед одними из ворот где толпились и с наслаждением курили пятеро охранников влетела чёрная тень со сверкающим ножом. Несколько мгновений и замедленные наркотиками уголовники лежат на земле, не успев дать хоть какого-то отпора. В этот момент из кустов выполз шестой охранник, охранявший склад с этой стороны. Расширившимися глазами уставился на открывшуюся ему картину поножовщины и чёрную фигуру над залитыми кровью телами. И упал на колени, начав бормотать какую-то бессмыслицу, в этой же позе он и умер. Тела были быстро отброшены в кусты, а перед торцевыми воротами, дальними от станции, встретились двое диверсантов.       Несколько движений лома и дверь открывается. Стремительный забег и ящик обнаружен. Оказалось, что он несколько больше того размера, что ожидалось, и вынести его отсюда будет трудновато, но на что им ещё столько людей, и вскоре ящик оказался на улице.       Ещё одна стремительная атака и трое охранников, резавшихся в домино, также спрятаны в тени дома. — Хей. Есть там кто? — Тихо постучал пистолетом с глушителем по решётке Серпов. — Пошли нахер, отсюдава! — Довольно громко проговорил кто-то из темноты дома — Мы не можем и не будем работать двадцать четыре часа! Не нравится, ищите других машинистов и техников. Ведь их тут так много! — Что встали? — Серпов повернулся к тройке бойцов с ломами, коих на складе лежало очень много. — Снимай решётку. — Короткий скрежет, несколько довольно громких ударов и решётка отвёрнута в сторону. — Да ладно? Наши?! — Ваши, ваши. Быстро на выход. Кто главный? — Я главный. — Вперёд выступил дед с бородой до груди и внимательным прищуром глаз. — Что ты за чудо-юдо такое? И где ж спецназ и ОМОН? — Лейтенант Серпов, ФСБ. ОМОН рядом, за врагом следит. Поезд готов к отправлению? — А чёж ему быть не готовым. Егож стопанули эти махновцы прям в рейсе. Заводи да поехали. — Сколько времени на запуск надо? — Тю лейтенантик, ты чтож мой ровесник? Этож дизель, а не паровоз. Заводится подольше, чем машина но всёж, не по часу. А что этож целый чекист хочет угнать бронепоезд у бандитов а? Чай не двадцатый год. — Долгая история. Пока будем ехать до Самары, расскажу. Значит так. Ждите здесь. Вы двое. — Он ткнул пальцем в сторону сопровождавших его ополченцев, выглядевших апокалиптически инфернально после ползанья по буеракам и трупам — Охранять и раздать оружие с трупов. — Он повернулся в сторону освобождённой десятки людей — Как только за вами придут, рвите в сторону поезда и заводите его. Уходим в сторону Саранска и дальше на Самару. — В этот момент ещё пятеро бойцов дотащили ящик и также остались ждать здесь. Когда Борис уходил в сторону группы атакующих, он уже видел, как пленные расспрашивали освободителей о том, что всё-таки происходит. Похоже, последние новости за вчерашний день до них не успели дойти.       Через минуту ополченцы уже смотрели на почти завершённый бронепоезд на основе гражданского поезда дальнего следования. Пять броне вагонов, один обшитый локомотив и по одной доработанной платформе с БТР-80А спереди и сзади состава. Вдоль него со стороны наблюдателей ходило трое дозорных, иногда поглядывавших на поезд, но скоро они сошлись вместе и почти забили на патрульную службу. — Слишком просто. — Раздражённо заметил Куркоев. — Уголовники. Всё идёт даже лучше чем я ожидал, еcли доберёмся до поезда тихо, и тихо его зачистим, то уберёмся отсюда быстрее, чем они там осознают. И лучше бы это было так. На автовокзале возле станции идёт какое-то непонятное движение. Лучше нам сделать всё до того, как они соберутся. — Слава дронам, сколько он ещё с нами? Тогда ты стреляй в этих постовых и затем по поезду, я направо - к хвосту, ты - к локомотиву. И первому БТРу, откуда у них эти модификации? — Дрон ещё час, потом его будут сажать и позже заберут, ну или свалят прям на поезд, нам главное крылья отпилить будет, там не очень сложно. А БТР... похоже из спец колонны. Наверно подскочили, заклинили башню и гранату внутрь или как-то ещё захватили. Эй вы. — Серпов обернулся к ополченцам. — Кто башней БТРа умеет управлять? — Я и Серёга. Мы на нём и служили. — Отлично. Тогда ты и ты берите себе ещё по два человека, и как только вам подадут сигнал или начнётся стрельба, бегите к машинам и занимайте их. Остальным занять тело поезда, группа погрузки обеспечит погрузку контейнера как можно быстрее вон в тот грузовой вагон по центру, его мы зачистим первым, так что ваша задача просто всё сделать быстро. В то же время машинистам и группе сопровождения немедленно заводить машину. Всем ясно? Отлично. Учтите, вам придётся стрелять по опаснейшим целям, не тупите, там враг, протупите или разжалеетесь, нам всем конец, как и миллионам людей.       Две тени скользнули к поезду, подбираясь по путям всё ближе к составу. Несколько хлопков и часовые падают замертво. Несколько мгновений и тени уже у грузового вагона тихо вскрывают раздвижную дверь, но несмотря на все их усилия, она заскрипела как ненормальная. Но этого почти никто не заметил, лишь в вагон ввалился полупьяный кладовщик, начав материться на идиотов на стрёме, что в наркотическом угаре снова двери перепутали. Да так и остался лежать с парой дырок в теле и одной в голове. И смерть заскользила по вагонам, Куркову не повезло, предпоследний вагон был казармой и он перед ней застрял, пытаясь придумать, как всё это сделать потише, сжимая в руках захваченный у одного из постовых дробовик.       И если Куркоеву просто не повезло, а натворить проблем он не успел, то Серпов облажался. Вагон перед локомотивом оказался лежбищем главаря, где тот развлекался с любовницей. И если двух стражей у входа он обезвредил быстро и чисто, то внутри всё пошло не так. Увидев ритмично движущуюся и стонущую пару, Серпов поднял пистолет и выстрелил в борова всего покрытого татуировками, но его тело упало с любовницы столько неудачно, что на мгновение закрыло её, а затем по поезду разнёсся стрёкот пистолета пулемёта. Несмотря на ранение Серпов успел добить женщину и стремительно бросился вперёд искать новых противников. В этот момент находившиеся на расстоянии броска от поезда ополченцы выдвинулись на позиции, а Куркоев, поняв, что таиться теперь уже бессмысленно, открыл огонь из дробовика на поражение.       Но каково же было удивление уже распределявшихся по поезду бойцов, когда зэки открыли огонь не по ним, а друг по другу на вокзале. Это дало так нужные солдатам пару минут, чтобы занять броневики и привести их в боевое положение. Прорвавшихся на платформу и обошедших поезд зэков, решивших устроить революцию, встретил ураганный огонь со стороны давшего гудок поезда. — Так молодежь, а ну-ка уступи место дедушке. — Быстро сел на место машиниста тот самый дед, что представился главным среди пленных. — Так тихо, тихо. — Дед, а ты что, тоже машинист? — Удивился уже перевязавший себе плечо и левую руку Борис. — А тож. С осемнадцати годков на паровозах, дизелях и даже электровозах. — На миг он прервался, передвинув какой-то рычаг, и поезд медленно тронулся, издав ещё один гудок — Но на бронепоезде под огнём я не ездил с самого 42-го, весёлые были годки. — Да ты заливаешь. Не тянешь ты на девяностолетнего. — Хе, да у нас вся семья долгожители. Ну кроме мужчин. Дед мой, царство ему небесное, воевал ещё с турками во времена царя батюшки Александра второго, да сложил голову под Порт-Артуром. Отец мой, царство ему небесное, там же воевал, в прорыв с самим Брусиловым ходил, да сложил голову в Средней Азии от бандитской пули. Сын мой во Вьетнаме навеки остался, а внук в горах Чечни. Я думал первым буду, кто умрёт в своей постели, но Господь хранил для нового дела! Кстати, меня Геннадием Переваловым звать. Будем знакомы. Ну что, нас там ещё преследуют? — Нет, отстали. Против тридцатки у них ничего нет. — Ответил ему вернувшийся из вагона главаря прапорщик, связавшийся по установленным там телефонам с концом поезда. — Тогдаж спокойно всё. Куда едем? — В Самару. В Сызрани сдадим наш груз и дальше туда. — Ну тогда устраивайтесь. Топлива хватит, а путь не близкий. Эхх... тряхнём стариной, а ну запевай! Вся земля в сплошном пожаре...