Спасение.

Верхний свет в кабинете был выключен, окна зашторены, яркими пятнами выделялись лишь лампа на столе да камин, в котором весело потрескивали дрова. Натаниэль, сгорбившись, сидел за столом и маленькими аккуратными закорючками исписывал очередной лист бумаги. Вокруг него уже скопилась целая куча таких листов, исписанных и скомканных в нервном порыве. Написать речь для грядущего мероприятия оказалось куда сложнее, чем думалось ему поначалу. Он думал, что потратит на это около часа, по итогу же, он сидел в кабинете уже пятый час и до сих пор не был уверен в том, что допишет речь до полуночи. Натаниэль как раз перечитывал написанное, когда часы пробили одиннадцать. Убедившись в том, что правок больше не нужно, волшебник отложил перо и потянулся: после такого длительного сидения в одной позе спина болела неимоверно. Хотелось вытянуться на прямой поверхности, желательно в теплой мягкой постели, и окунуться в глубокий сон, чтобы проснуться полным сил и энергии. Желание было сильным, но Натаниэль, привыкший превозмогать себя и делать то, что необходимо, подавил его и направился к камину, туда, где были нарисованы две небольшие аккуратные пентаграммы. Он быстро расставил свечи, зажег их и благовония, а затем остановился в своей пентаграмме и произнес призыв. Говорил он спокойно и собранно, не пытаясь выдавить из себя того, чем не располагал, как было в первые года практики магии. Он давно перестал быть напыщенным индюком, которого больше волновал его внешний вид, чем то, что творится за окном. Время меняет людей – и он не стал исключением. Противоположная пентаграмма недолго была пуста, меньше чем через минуту там стоял молодой человек. Он был такого же роста, как сам Натаниэль, с волосами и глазами такого же, как у него цвета, только кожа его была смуглой, да прищуренные глаза хитро искрились. Парень показательно зевнул и, небрежно переступив через край пентаграммы, опустился в глубокое кресло, стоящее рядом с защитным кругом. – Ты ведешь себя неподобающе, – устало вздохнул Натаниэль, ¬– это замечание было произнесено не в первый раз и говорилось скорее по привычке, чем по необходимости, – и устроился в кресло напротив. Гость изумленно поднял брови: – Да что ты! – всплеснул руками он. – А я думал гостю разрешено садиться! Волшебник снова вздохнул. – Существу из другого мира нельзя выходить из круга, пока ему этого не позволят, – выдал очередную заученную премудрость Натаниэль, голос его был вялым, усталость давала о себе знать. – Да если бы ты против был, я бы и выйти не смог! – пылко возразил пришелец, Нат согласно кивнул и по-прежнему устало добавил: – Но если бы тут был кто-то еще... – Я бы вел себя иначе, – отмахнулся гость, а затем выпрямился и внимательно вгляделся в мага. – Так зачем ты меня призвал, Нат? – Понимаешь, Бартимеус, моя бывшая наставница, Джессика Уайтвелл, уже давно не молода и не может принимать таких блестящих решений, как делала раньше… и мне, как ее лучшему протеже, предстоит занять ее пост... – издалека заговорил он. Джин закатил глаза, выражая этим действием все, что он думает по поводу его слов, но Натаниэль, уставший от долгой работы и увлеченный своими мыслями, не заметил этого и спокойно продолжил. – Я, разумеется, знал об этом ранее и подготовился, но уже завтра состоится прием в мою честь и мне предстоит произнести речь по этому поводу... – И? – равнодушно поинтересовался джин, ковыряясь кочергой в камине. Натаниэль задохнулся от возмущения. – Я тут перед ним распинаюсь, а он!.. – он подобрал с пола скомканную бумажку, одну из тех, что несколько часов назад забраковал во время написания речи, и бросил ею в затылок джина. Тот ойкнул и повернулся, глаза его выражали недовольство. – Да ты так каждые две минуты распинаешься, что мне теперь, сидеть и со скуки тухнуть? – строго поинтересовался он. Натаниэль скрестил руки на груди и так же строго парировал: – Я твой хозяин, если ты не забыл! – Барт закатил глаза. – А еще друг, товарищ и брат... ладно, уговорил, о великий и устрашающий, читай свою речь, – весело махнул рукой джин, устраиваясь заново в кресле. – ...поэтому я хочу поблагодарить всех вас... – «…за оказанную мне честь и пообещать, что оправдаю все ваши надежды», – восторженным голосом закончил за Натаниэля джин и стал хлопать в ладоши. – И потом все тебе хлопают и ликуют... – Ну, в общем-то, да... – задумчиво пробормотал Нат. – Здорово! Супер! Все будут в восторге! – воодушевленно заговорил Бартимеус, часто кивая. Натаниэль нахмурился. – Но? – подозрительно уточнил он. – Но какого черта ты меня позвал?! – взревел он. Нат отвел взгляд, но промолчал. Они посидели в тишине некоторое время, прежде чем джин нарушил молчание. – Ты же не хотел, чтобы я охранял тебя на этом приеме. – Так и есть... – нехотя ответил Нат, Бартимеус по-человечески подпер щеку рукой и внимательно уставился на своего хозяина. Натаниэль выдержал этот взгляд и, к своему удивлению, спокойно продолжил. – Но я в тупике... – В очередном, ты хотел сказать? – язвительно вставил свои пять копеек джин. Волшебник сделал вид, что не услышал ничего, но и продолжать свой монолог не стал. – Так в каком тупике-то? – не выдержал наконец Бартимеус. Натаниэль, успевший задремать под равномерное потрескивание дров, встрепенулся и часто заморгал. – А? – Ты сделал ей предложение или как? – не без интереса спросил джин. Натаниэль весь поник и отрицательно качнул головой. Бартимеус поднял брови и возмущенно спросил: – Почему? Я что, зря убил с тобой три часа в том безвкусном ювелирном салоне, когда ты выбирал ей кольцо?! – Нет, но… – затравлено заговорил Нат. – Но что?! – загрохотал Барт, он обратился в густой туман и стал заполнять собою всю комнату, так его задело сказанное человеком. – Есть осложнение... – хмуро и осторожно сказал Натаниэль. – Да какое?! – оборвал его на полуслове Бартимеус. Он превратился в маленький светящийся шарик и несколько десятков раз пронесся по комнате. Затем он снова обернулся человеком и спокойным голосом договорил ранее начатое: – Какое, к черту, может быть осложнение, когда ты решил сделать предложение девушке, которую любишь и которая, – о чудо! – отвечает тебе взаимностью?! Под конец его голос снова стал повышаться, но он взял себя в руки и остался спокоен. Как и подобает настоящему джину. Натаниэль внимательно посмотрел на него, прежде чем тихо сказал: – Посмотри, не подслушивают ли нас... на всех планах... – Чего… – начал было возмущаться джин. – Быстрее, – шикнул Натаниэль. Барт пожал плечами и сосредоточился. – Все чисто, только в соседнем квартале следящий шар, который плывет в другую сторону. – Хорошо, – кивнул Натаниэль, поднимаясь с кресла. Он прошел несколько шагов, прежде чем повернуться к Барту. Сделав глубокий вдох, он выпалил на одном дыхании: – Она беременна. – Воу, осложение, – присвистнул джин, вытянув губы трубочкой. Натаниэль яростно закивал головой, вытаращив глаза, вид у него был испуганный и возбужденный одновременно. – И давно она тебе сказала об этом? – Она еще не знает... – нервно хихикнул Нат, Бартимеус изогнул брови так, что они встали домиком. – Она стала странно себя вести... – издалека начал волшебник, – стала употреблять полупрожаренное мясо, хотя до этого предпочитала хорошо прожаренное и с корочкой; стала делать салаты из несовместимых продуктов, плакать без причины и умиляться глупой ерунде... я и провел тест... – Какой? – напряженно уточнил джин. – Обычный, – пожал плечами Натаниэль. – Мне фармацевт посоветовал, когда я его покупал... надо взять палочку из стерильного пакетика и опустить ее на тридцать секунд в мочу и... – Ты засовывал палочку в ее мочу? – изобразив на лице отвращение, спросил Бартимеус. – Погоди, а где ты взял мо... нет, – он мотнул головой, выставив перед собой руку, – я не хочу знать как ты ее раздобыл.. извращенец, – припечатал он, передернув плечами. – Сам ты извращенец! – оскорбился Натаниэль. – Есть хитрый способ! Я в фильме видел, там женщина инсценировала беременность, перед тем как инсценировать свою смерть и обвинить в этом мужа... – глаза Бартимеуса стали в самом деле квадратными, Натаниэль от неожиданности опешил и замолчал. – И как называется этот фильм? – в затянувшемся молчании поинтересовался Барт. – Ты мне скажи, чтобы я случайно его не посмотрел... – Да что ты..! – буркнул Нат, но все-таки ответил. – Фильм называется "Исчезнувшая" и он совсем не плох, что бы ты ни думал. Игра актеров и сюжет... – Хорошо, как скажешь, – неожиданно согласился Барт. – Ты опустил палочку – и? – И она показала две полоски... – обреченно сказал Натаниэль. – А это значит… двойню? – с ужасом спросил Бартимеус. Натаниэль зашелся смехом. – Двойню... ахаха... Барт... ахаха, ну ты шутник... – сквозь слезы выдавливал из себя Натаниэль, пока джин стоял и озадаченно наблюдал за ним. Наконец он взял себя в руки. – Это значит, что она ждет ребенка... но какой срок, я не знаю, и... – И ты не можешь отправить ее в больницу, потому что тебе не полагается иметь детей, – закончил за него джин. – Да, – грустно вздохнул Нат. – Особенно теперь, на должности министра внутренней безопасности. – Осложнение, конечно... – задумчиво проговорил Барт, Натаниэль устало плюхнулся в кресло. – Ей надо уехать. – Куда? В нашей стране ее везде найдут, тем более... теперь. – Ей нужно в Чехию, там ведь ее родина? – Да... – неуверенно протянул Нат. – Но если она сейчас внезапно уедет, то ее точно начнут проверять и... это будет ужасный скандал! – Ты что, печешься о своей карьере? – послышался спокойный голос Бартимеуса, приправленный чем-то злым и опасным. Глаза его превратились в две узкие щелочки, и это действительно выглядело устрашающе. – Я пекусь о жизни ребенка! – вдруг строго отрезал Натаниэль. – Если хоть кто-нибудь узнает о его существовании, их тут же уберут. Обоих. – Да-да, твое правительство самое милосердное в мире, – выплюнул джин то, в чем пытался убедить его Натаниэль много лет подряд. Маг прикрыл глаза. – Я в тупике... и мне не к кому пойти... ты мой единственный... – он замолчал, собираясь с мыслями, а затем открыл глаза и просто сказал: – ты мой единственный друг, Бартимеус. – Друг, значит? Вот как ты заговорил! А как же подлый демон и прочие милые эпитеты? – презрительно скривился Бартимеус, впрочем, это не помешало ему размышлять, вышагивая по комнате. – Ей нужно уехать, это не обговаривается. – Но как? – Она должна тебя бросить. – Что? – озадаченно спросил Нат. – Чтобы ее отъезд не казался подозрительным, она должна тебя бросить, – разжевав, как маленькому, пояснил Бартимеус. Натаниэль кивнул и нахмурился. – Но как это сделать? – Поймать на измене, растрепать об этом всем подружкам, желательно где-нибудь в людном месте, со слезами на глазах, соплями и уймой использованных носовых платков; и уехать... где ей предлагали работу? – резко переменил русло разговора Бартимеус. – В Нью-Йорке, – на автомате ответил Натаниэль, его интересовало другое. – Но я не хочу ей изменять! – Придется, или... – он провел по шее пальцем и выпустил изо рта распухший синий язык, покрытый язвами. – Фу! – скривился Натаниэль. – Но она... ей ведь нельзя нервничать, в ее нынешнем положении? – беспомощно спросил он. – Откуда я знаю? – пожал плечами Бартимеус. – В нашем мире не размножаются так, как в вашем... – А если ей все рассказать? – с надеждой спросил Нат. – Она может быть не искренней, ее раскусят и... – Бартимеус снова провел по шее пальцем и высунул синий язык. Натаниэль скривился. – Но если она уедет... мне... я не смогу без нее! – обреченно выдавил он, хватаясь за голову. Его разрывали противоречивые чувства. С одной стороны ему хотелось отправить свою возлюбленную к доктору, чтобы он лишил их этой маленькой проблемки, и они жили дальше долго и счастливо. Впрочем, он понимал, что она ему ни за что не простит этого, хотя и сделает, как он попросит. Да если быть откровенным, он и сам себя не сможет простить, если лишит своего еще не родившегося ребенка жизни. С другой стороны, ему хотелось чтобы этот ребенок во что бы то ни стало выжил и стал счастливым человеком. Было бы идеально, если бы он сам смог жить как обычный, лишенный всяких магических способностей и других регалий человек и воспитывать своих детей, но эта жизнь была ему недоступна с того самого момента, как родители отдали его на службу стране. Поэтому Бартимеус был прав, и Натаниэль, как бы ему ни хотелось поступить иначе, сдался. – Хорошо, – сказал он, поднимаясь. Он дошел до бара у двери, взял большую пузатую бутылку с темной жидкостью, открыл крышку и вдохнул запах. Удовлетворенно кивнув, он бросил три кусочка льда в стакан и залил его бренди. Натаниэль сделал глоток и обернулся к Бартимеусу, он держал стакан в руке и барабанил по нему пальцем. – И где мы найдем ту, с которой я ей изменю? – Да мало ли женщин, – махнул он рукой, откидываясь на кресло. – Начнем с того, что в реальности я ей ни с кем не изменяю, а найти даму надо в короткий срок, – скупо сказал Нат, остановив свой взгляд на огне в камине. Дрова равномерно горели, изредка потрескивая, это действовало расслабляюще. – А зачем искать? Давай вернемся к хорошо забытому старому! – хохотнул Бартимеус, Натаниэль бросил на него колючий взгляд и уверенно сказал: – Нет, ни за что! – Да почему? – вспылил Бартимеус, вскакивая с кресла. – Я уверен, она до сих пор хочет тебя и с удовольствием запрыгнет в твою постель, если ты позовешь! – Она хочет меня опозорить, – фыркнул Нат. – Сегодня мы переспим, а завтра она меня выставит козлом и бросит, словно ничего и не было... – Именно! – подняв руки вверх, радостно завопил Барт, подпрыгивая. Натаниэль нахмурился, а затем его лицо разгладилось, и на нем появилась радостная улыбка осознания. – А ты хитер! – хмыкнул он. – А то, – самодовольно согласился Бартимеус. – Есть измена для разрыва отношений, но нет новых, удручающих, отношений, – он поднял стакан и важно, словно говорил тост, произнес: – Ты гений! – Я знаю, – ответил ему женский голос. Натаниэль перевел взгляд на его источник и, издав испуганный вопль, уронил бокал. – Что за на фиг?! – возмущенно взвизгнул он, топая ногой. Бартимеус, стоявший в облике Джейн Фаррар, обворожительно улыбнулся и, совсем как оригинал, накрутил прядь волос на палец. – Ты должен привыкнуть, – джин подошел ближе, положил тонкие ладошки на плечи Натаниэлю, и тихо сказал, – что мы очень близки.. – Я в тебя сейчас розмарином брошу! – злобно процедил Натаниэль и, скинув чужие руки со своих плеч, опустился на корточки, чтобы собрать осколки разбившегося стакана. – Да ладно тебе, – весело проговорил Барт, опускаясь рядом в своем привычном облике. – Это была шутка. Натаниэль ничего не ответил. Он молча собрал с пола осколки и выбросил их в урну. Затем сел в кресло за рабочий стол и уставился на свою речь. – Предлагаю не медлить, – спустя какое-то время раздался голос Барта. Натаниэль поднял на него взгляд. Джин пожал плечами. – Чем быстрее твоя семья покинет страну, тем лучше. – Семья... – завороженно повторил Нат. Он прижал ладонь к груди, туда, где, как гласил медицинский справочник, билось сердце, и на его губах появилась улыбка. До того, как Бартимеус произнес это вслух, Натаниэль до конца не понимал, ради чего он сейчас думает над этим безумным планом. То, о чем он так мечтал; то, что он не имеет права иметь; что вопреки всему получил, – нуждается в его защите. И он, чего бы ему это ни стоило, защитит ее. – Ты прав, – сказал Натаниэль, откладывая пергамент с речью в сторону. Он взял чистый лист, перо и стал писать. – Что ты делаешь? – поинтересовался Бартимеус. Он стоял позади волшебника и заглядывал ему через плечо, почерк был, как обычно, аккуратен и мелок, словно бисер. – Пишу письмо, – произнес Натаниэль, не прекращая писать. – Говорить сейчас с ней не стоит, но я хочу объясниться. – О, неужели совесть? – хмыкнул джин, устраиваясь на кресле перед столом. Оно было крутящимся, и он поспешил привести механизм в движение. Натаниэль поднял взгляд, но вместо того, чтобы посмотреть в хитрое лицо своего вассала, увидел спинку кресла. Закатив глаза, он вернулся к написанию письма. – Мне надо дать некоторые инструкции, как ей действовать дальше... и тебе, к слову, тоже. – Мне? – переспросил джин, кресло остановилось. Мужчина кивнул, не поднимая головы. Бартимеус по-человечески скривился и снова стал крутиться на кресле. – Чудно. – На тебе будет ответственное задание, – тихим сухим голосом, как настоящий бюрократ, стал пояснять Джон Мендрэйк. – Помочь и обеспечить защиту. Лишний раз не светиться и давать мне отчет. Каким образом, я сообщу дополнительно... и еще деньги, я дам некоторую сумму на первое время... а также драгоценности, на крайний случай, будет лучше, если они сохранятся... информацию по офшорному счету я тоже сообщу позже. – Вот он какой, честный, справедливый и неподкупный слуга общества – Джон Мендрэйк! – захохотал Бартимеус. Натаниэль поднял строгий взгляд. – Не перебивай своего господина, когда он говорит тебе важные вещи, – прошипел он. Бартимеус скорчил рожицу, но промолчал. Когда на Натаниэля надевалась маска правительственного работника Мендрэйка, спорить было бесполезно. Все увещевания, даже справедливые, отскакивали от него, как от стенки горох. Истина доходила до него, как изображение к звуку при плохом интернете, – с большим опозданием. – Итак, о чем я? – пробежав по письму беглым взглядом, поинтересовался сам у себя Натаниэль. – Ах да, ты поедешь с ней. Пусть о твоем присутствии станет известно, только когда самолет приземлится, – он посмотрел на своего джина и добавил: – а еще лучше, когда она распакует вещи. Отдашь конверт и проследишь, чтобы она прочла письмо до того, как сожжет его. – Слушаюсь и повинуюсь, – буркнул Барт, вперившись взглядом в потолок. Маг запечатал конверт и протянул его джину. Десять минут спустя Натаниэль собирал то, о чем говорил ранее. Бартимеус молча наблюдал, не пытаясь помочь или, по обыкновению, помешать. Он был хмур и молчалив. Наконец человек обратил на это внимание. – Что-то случилось? – наивно спросил он. Джин смерил его презрительным взглядом. – Ты еще спрашиваешь?! – человек удивленно захлопал ресницами. – Да ты меня на каторгу отправляешь! – Но... – Сколько я должен просидеть в твоем мерзком мире? Девять, десять месяцев? Чудно! – Если бы я мог что-то изменить... – Да ты никогда ничего не можешь без меня... – махнул рукой Бартимеус. – Почему именно я? – Потому что ты мой друг, – тихо и уверенно сказал Натаниэль. – Это был риторический вопрос, – фыркнул Барт, голос его, тем не менее, потеплел. – Ладно, куда уж мне деваться от задания из пентакля... – Спасибо, – честно сказал Натаниэль и улыбнулся, бросив взгляд на пентакли в углу комнаты. – Я этого никогда не забуду! – Сочтемся, – Бартимеус щелкнул человека по носу. – Ты мне еще за десяток дел должен... – Эй! – попытался возмутиться волшебник, но джин в очередной раз сменил вектор беседы. – А ты уже назначил свидание Джейн? – Черт, забыл! – озадаченно выдал Нат. – Чудно, – расплылся в улыбке джин и, посмотрев на часы, сказал. – Ты еще успеваешь принять душ и переодеться перед свиданием. – Чего?! – выпалил парень, джин пожал плечами. – Я знал, что ты забудешь, и оказал тебе услугу, – подмигнул джин. – Иди, собирайся, а я прослежу за твоей настоящей подружкой. – Да как ты мог, интриган! – запротестовал Натаниэль. – Это моя прямая обязанность, – не скрываясь, потешался Бартимеус, – как твоего друга. – Я уже жалею, что сказал это, – обреченно промолвил Нат. – А я – нет, – самодовольно проговорил джин. – Иди, время. – Гм..! – недовольно буркнул Натаниэль и пошел собираться. Время и правда поджимало.