Смотри в окно, блять. Не платишь, так и не пялься лишний раз!
***
— Он только на Энджела и смотрит. Будто вот-вот сожрёт.***
Мало того, ещё и рога отрастил, которыми вечно задевает всё и вся. Ходят слухи, что этими палками он одну учительницу довел до состояния «сдохла в аду». Сейчас врачи борются за её жизнь, но судя по тому, что её уже как третий год никто не видел, не очень-то и боролись. Пробухали её душу, может она где-то в раю сейчас, а может на Земле. Недовольный паучок, подпирающий рукой голову, со скучающий видом повернулся на Аластора, худшего в аду соседа, который моментально развернулся в его сторону и опять заулыбался во все свои зубы, которых было явно больше тридцати двух. Ну и по традиции, пока радио-демон поворачивался, как выражается демон лёгкого поведения, ебнул последнего по затылку. Боль была резкая, разнеслась по всему черепу. Вроде это было предсказуемо. И в очередной раз, от досады и противных ощущений, белый паук вскипел, становясь больше похожим на котёл. Как же обидно, когда тебя публично высмеивают, хотя это и неявно, но смотря на его лицо и поведение в целом, очевидно. — ОХ, КАК ЖЕ ТЫ МЕНЯ ЗАЕБАЛ! ПИЗДИШЬ И ПИЗДИШЬ СВОИМИ РОГАМИ МНЕ ПО ГОЛОВЕ, ЧТО ПОВЕРНЁШЬСЯ — ТАК МНЕ ХУЯК ПО ЩЕКЕ, ПОТОМ ХУЯК ПО ЗАТЫЛКУ, У МЕНЯ УЖЕ НЕРВНЫЙ ХУЕЗ ОТ ТЕБЯ, ЕБЫРЬ РОГАТЫЙ! УГОРАЗДИЛО ЖЕ МЕНЯ С ТОБОЙ СИДЕТЬ! — возмущался Энджел Даст, всё потирая затылок. Его немного хриплый голос, то-ли от безысходности, то-ли от злости, вдруг стал чище, но гораздо противнее. Пытаясь всеми силами вызвать чувство вины у соседа, которому было, мягко говоря, посрать на боль соседушки. Наконец, Аластору надоело смотреть на Энджела, ибо уже моргнуть очень хотелось. А моргать — это не круто, надо же как-то свести всех с ума. Да и обращать внимание на его крики и угрозы совсем не хотелось. Ну да не суть. Он продолжил что-то упорно писать на листе бумаги, выводя каждую буковку каллиграфическим почерком, будто напечатанным. На краю листа был кусочек не самой пристойной композиции, которую вчера «с любовью» изобразил паук, пока обладатель золотых глаз отлучился в столовую. Даст порой заглядывал в его тетрадь не только для того, чтобы попытаться списать контрольные по таким темам, как: «Сжигание душ», «Сожрать или пусть горят дотла», «Как случайно не убить, когда гуляешь», но и чтобы просто полюбоваться сем шедевром, который он потом обязан испортить. Паучок пишет хуже, чем Аластор жопой, а порой вообще на это забивает, эта вечная идеальность клубничного сутенера так бесила наркомана, что порой хотелось самому голыми руками задушить перфекционста внутри него и специально оставить жирную кляксу на удостоверениях. Или просто изнасиловать. Это ведь неправильно, что «Аласторская душа» не оценит. И вот, красноволосый демон по личным причинам вновь поворачивает голову, его рожки со всей дури неожиданно вписываются в шею Энджела… Издевается, сукин сын, то и делает, что унижает, показывая свое превосходство над ним. Отчего последний уже просто не выдерживает, берет и выливает все чернила на тетрадь радио-демона. Тишина… Молчание…Энджел затаил дыхание, кажется, он уже жалеет о поступке, капелька пота образовалась у виска и тут же скатилась вниз, как и уверенность Даста…
Улыбающийся демон не сменил выражения лица, сначала он глянул на расплывающуюся лужу по всей тетради и столу, а потом переводит взор на испугавшегося ни с того, ни с сего наркомана, видимо, тот представил последствия.Опять глядит на тетрадь в чернилах…
Теперь на Энджела…
— Кажется, кто-то сегодня сдохнет, второй раз. — со скучающим видом, протянула Вэгги, зевающая и сидящая на последней парте. — Плакать не буду. По лицу радио-демона понять что-либо невозможно. Каждый раз, когда-то кто-то присматривался, то получали скорее инфаркт, чем что-то толковое. Один Энджел мог «любоваться», обзывать, орать на него, вот это честь, блин. Даст считал, что, либо радио-демон всегда счастлив, либо слетел с катушек. Но сейчас предчувствие второй смерти было обостренным. От этого оленя хоть и тянуло одеколоном, но запах смерти не перебить. Темная аура разрослась по всему классу. — Неужели это была слишком важная бумажка? Я вчера на ней хуй нарисовал, пока он в буфет травиться ходил, что же он не выбросил испорченную? Аластор испепелял его взглядом…«Почему он всегда так смотрит на меня? Что-же, шанс на последнее слово наверняка мне позволят?"
Столько вопросов, и так мало ответов…
— Сутенеры могут сделать милость в виде дарования мне права "предсмертного слова"? — как-то ехидно прошипел Энджел. — Допустим. Сколько стоишь? — Считай, у тебя, в долгу. Так что бесплатно. — Жду тебя вечером.Каков же был шок одноклассников…