Время

Стив сидел напротив Наташи и смотрел куда-то в стену. Прошло уже довольно много времени с щелчка, люди начали пытаться как-то пережить это, продолжать жить. Но далеко не все могли это. Романофф точно относилась к тем, кто попросту не мог забыть. Почти каждую ночь во снах она оказывалась на поле боя. Исход всегда был разным: либо испарялась она, либо Стив, либо ещё кто-то. Или же всё было так, как оно и случилось. Но от этого было не легче. Взгляд Наташи был сфокусирован на Стиве, но она, казалось, смотрит совсем не на него, а куда-то сквозь. Роджерс же, заметив это, тихо позвал её: – Нат? – в ответ шпионка повернула голову. – Снова кошмары, да? – И они, – она вздохнула, – и реальная жизнь. Половины Вселенной нет, а мы так и не решили точно, что можем сделать, – Наташа отвернулась, смаргивая слёзы. Стив посмотрел с беспокойством. Он тихо встал, обошёл стол и сел рядом, на стуле напротив. – Я знаю, знаю, – он продолжал проницательно смотреть на неё. – Мы потеряли друзей и родных. Мы потеряли часть себя. Но у нас нет других вариантов, кроме как двигаться дальше. – Ты серьёзно? – на лице Романофф скептическая улыбка. – Нет, – довольно сурово ответил Стив, но потом обратно сменил тон. – Как мы можем это оставить? Я никогда не смирюсь. Да, хоть я и убеждаю людей в обратном, помогаю им пережить всё это, но сам никак не могу. И не смогу никогда. – Я не понимаю, как это можно так просто взять и оставить позади. Никогда не пойму, –Наташа оторвалась от спинки кресла и села чуть ближе к Стиву. – Я всем говорю оставить прошлое в прошлом. Но это не для нас, – Роджерс опустил глаза. – Надеюсь, мы что-нибудь придумаем, и мириться больше ни с чем не придётся, – он замолчал на некоторое время. – Но знаешь, я благодарен судьбе, что ты жива, – искренне сказал Стив и заглянул в глаза шпионки. Наташа почувствовала, что если не сейчас, то, наверное, уже никогда. Что-то подсказывало, что надо ловить момент. Стив ей нужен, она точно это знала. Он единственный, с кем ей было хоть немного легче. Она подалась вперёд и накрыла губы Стива своими. Поцелуй получился смазанным, коротким. Шпионка отстранилась, опустила глаза и подумала о ближайшем пути отхода отсюда. – Прости, я не… – договорить она так и не успела. Стив притянул её к себе и, не давая закончить свои извинения, буквально заткнул её поцелуем. Сначала Стив целовал осторожно, будто спрашивая разрешения, а потом с таким напором, что Наташа едва успевала отвечать. Вся неловкость куда-то испарилась, а осталось только тепло и дрожь по всему телу. Казалось, они могли бы продолжать это вечно – настолько оба хотели этого. Но кислород-предатель так не вовремя закончился. Стив отстранился первым, чтоб набрать в лёгкие побольше воздуха. Наташа же прижалась своим лбом к его, не убирая руку из его мягких волос. Их дыхания смешались, Роджерс закрыл глаза. Но Наташа начала говорить: – Боже, почему… – тяжело дыша, начала шпионка. – Если бы у нас было больше времени, Стив. – Найдём, – выдохнул Роджерс, сглотнув. Тяжело было осознавать, что Наташа чертовски права сейчас. Если бы он раньше решился признаться, то с большой вероятностью получил бы положительный ответ. Почему же он медлил? Почему же они оба медлили с этим? От мысли, что всё может закончиться, так и не начавшись, у Наташи собрались слёзы в уголках глаз. Никто не знает, сколько им осталось. Не теперь. Никто не знает, останется ли в живых Стив или Наташа. Быть может, им уже завтра предстоит пойти против всего мира ради тех, кого больше нет. Быть может, уже завтра кто-то погибнет. Быть может, это будет Наташа, а может – Стив. В любом случае, они не узнают. Собравшиеся слёзы покатились по щекам шпионки. – Эй, эй, – ласково прошептал Стив, стирая солёные дорожки с её щёк, – не надо. Я обещаю, что буду рядом. Как и всегда, Таша. – Что бы ни случилось, пообещай, – начала Романофф дрожащим голосом, – пообещай не оказаться тем, кто пожертвует всем, что у него есть. Даже жизнью, Стив. В ответ Роджерс лишь выдохнул. Взяв её руку, он поцеловал сбитые костяшки. – Если только ты пообещаешь то же самое, – Капитан улыбнулся уголками губ, но в глазах разве что толика чего-то светлого. Читалась грусть и некий страх неизвестного. Никто не знает, когда они ещё раз будут вот так сидеть рядом друг с другом и просто проводить время. И будет ли ещё время?