The fifth chance

— Ни разу не видела, чтобы ты курил, Мёрфи, — презрительно фыркнула Кларк, выхватывая из его грубых мужских рук тлеющий бычок и затягиваясь его остатками. Мёрфи лишь горько посмеивается, вытаскивая следующую из пачки. Сигареты на Ковчеге всегда были редкостью, а последние шесть лет, которые он отчётливо помнил, он вообще пепла не нюхал. Привычка всегда оставалась с ним, поэтому он снова и снова вытягивал из пачки тонкий свёрток табака. Он нашёл сигареты в одном из домов, стоящих на отшибе, пока прогуливался там, пытаясь собрать мысли воедино. То, что сказала противная Гриффин, заставило его посмотреть на свою никчёмную жизнь иначе. Словно все эти шесть лет он жил ради этой самой минуты, словно Ванхеда читала всего его целиком, даже там, куда он и сам заглядывать боялся. — Чего тебе, Гриффин? — Мёрфи ревностно пересчитал оставшиеся сигареты, недовольно отдавая ей одну. Кларк взяла сигарету не торопясь, потянулась к карману кожаной куртки и выудила коробок спичек. Лёгкими движениями она выхватила одну, чиркнула ею и подвела колышущееся пламя к сигарете, которую она умело зажала между губ. Пустив в сигарету воздуха и увидев, как она поджигается, Кларк вдохнула едкий дым и, не выпуская его, протянула горящую спичку Мёрфи. — Предпочитаю подкуривать «рот-в-рот», — улыбнулся Мёрфи уголками губ. Кларк на секунду показалось, что он флиртует. Всё же девушка спорить не стала. Она выдохнула, но спичку тушить не спешила. Они оба молча смотрели, как разгорается на ней пламя. Было в нём что-то такое завораживающее, манящее. Из-за угла показалась Рейвен, держа в руках запылившуюся бутылку рома: — Я не нашла ничего лучше в здешних закромах, поэтому будем пить… Рейес явно не была готова увидеть Гриффин, сидящую на камне недалеко от Джона. — Гриффин, какой сюрприз, — едко поздоровалась Рейвен. — Выпьешь с нами? — Воздержусь, — терпеливо отозвалась Кларк. Она уже начинала считать должным такое отношение с собой, ведь не было ни секунды, чтобы она не пожалела о событиях в Эдеме [Эдем — клочок земли, за который все сражались в 5 сезоне]. — А что, принцессам не пристало распивать спиртное с простыми смертными? — выплюнула брюнетка, резким движением открывая горячительный напиток. Кларк уставилась на Рейес, которая теребила бутылку, не решаясь отхлебнуть от неё. Поставив её между собой и Мёрфи, девушка внимала ответу Гриффин. Кларк зажала сигарету между пальцами, вытянула язык и затушила о него спичку, оставаясь такой же невозмутимой. Брови Рейвен медленно поползли вверх. — Сегодня моё дежурство, — беззлобно ответила девушка, задирая голову к звёздам. Она всегда отвлекалась от невзгод, смотря в безоблачное небо, разглядывая звёзды. Иногда ей казалось, что она чувствует присутствие умерших людей, близких ей при жизни. В каждой звёздочке она узнавала кого-то — в ярких, светящихся звёздах она узнавала улыбчивого, жизнерадостного Финна Коллинза. Он всегда был рядом с ней. Она хранила фигурки, которые он сделал для неё на память в своём подсумке. Любовь к нему была такой же горячей и одновременно далёкой, как и эти звёзды. Она всегда улыбалась, увидев его на небе. Отец, чьи звёзды загорались намного реже, всегда находился дальше всех, словно в обособлении от других звёзд. Джейк Гриффин был гениальным инженером и великим лидером, быть похожей на которого Кларк стремилась все эти годы. Несмотря на то, что её отец всегда был в центре внимания, он был также одинок, предан близкими и не понят даже собственной женой, которая отправила его на эшафот собственноручно. Кларк давно простила мать за это, но до сих пор не понимала её. Джейк был для неё намного ближе матери. А сейчас он далеко, всегда светит на неё с севера, указывая верный путь. Тем временем Рейвен потянулась к бутылке, и, отхлебнув побольше напитка, снова принялась за травлю: — Не знаю, как ты, Мёрфи, а я бы не доверяла пост этой самодовольной сучке. Джон лишь повёл плечами, отмечая, как дрогнула рука Кларк с сигаретой. — Я польщена твоими колкими фразами, Рейвен. Ты вкладываешь в них душу. — Моя душа умерла вместе с Зиком. Продолжать разговор дальше не было смысла. Рейвен снова и снова обвиняла Кларк в том, что та стояла и смотрела, как догорает тело её парня вместо того, чтобы сразу нестись ему на помощь. Кларк считала, что от неё слишком много требовали с тех пор, как она ступила на корабль Элегия, но высказывать этого не спешила. Девушку разрывало от колкостей внутри, но она понимала, что не имеет на них никакого права. — Ты знаешь, Кларк, — решила продолжить Рейвен, прерываясь только на большие глотки рома, — я была о тебе лучшего мнения. Не думала, что ты вот так сможешь предать всех нас после стольких лет. — Ты была обо мне лучшего мнения, Рейвен. Не могу не сказать тебе за это спасибо. — Девушка всё ещё сидела на камне поодаль от остальных. Язык теперь не поворачивался назвать их друзьями. — Правда, спасибо тебе за это. — Я одного понять не могу, Кла-арк Ван-хе-да Гриф-фин, — протянула Рейес имя бывшей подруги так, словно её заставляют это делать, — почему ты до сих пор не ползаешь на коленях и не просишь у меня прощения? Возможно, тебе не скажут это другие, но это скажу тебе я. — Как тактично с твоей стороны, — улыбнулась Кларк, стараясь не думать о тех плохих вещах, которые могла бы высказать оппонентке. — Серьёзно, Кларк, я до сих пор не понимаю, почему ты жива. Будь моя воля, ты бы лежала на этом камне с прострелянной головой. Кларк ещё шире заулыбалась, обдумывая ответ для Рейвен. Она такая наивная — Рейвен Рейес — считает, будто она одна страдает всю эту чёртову жизнь на планете. — Будь моя воля, всё сложилось бы именно так, — Кларк повернулась в сторону девушки, изучая её лицо. Стоило отметить, что та изменилась: черты лица стали грубее, лицо слегка побелело, а волосы утратили свою пышность. От прошлой Рейвен словно не осталось и следа. И несмотря на то, что та усиленно её ненавидела, Кларк было искренне жаль брюнетку. Она сожалела, что не может сейчас обнять её. — Малышка-Гриффин хочет сдохнуть, — довольно икнула Рейвен. Мёрфи попытался отобрать бутылку у девушки под предлогом того, что ей уже достаточно, но та с силой его оттолкнула. — Как трогательно, ребята. Выносить вашу тухлую компанию перестаёт быть возможным. С громкой икотой скромная персона Рейес, покачиваясь, скрылась из виду за старым ангаром, в котором расположился временный лагерь Скайкру. Кларк давно решила, что не собирается ничего делить с ними, поэтому собиралась провести ночь под открытым небом. Джон и Кларк сидели на разных сторонах камня, повернувшись друг к другу спиной. Гриффин продолжала рассматривать звёзды, а Мёрфи невольно задумывался о сказанном Кларк. — Сколько можно корить себя за все эти деяния, Кларк? — вопрос был скорее риторическим, ведь парень знал, что у неё не найдётся на него ответа. — Я видел твои глаза сегодня, когда ты пыталась навредить себе. Ни Рейвен, которая не стесняется в выражениях при тебе, ни Эхо, которая чуть не убила тебя в лагере заключённых, ни даже Беллами, который пытался убить тебя. Ни меня, ведь я явно тебя недолюбливаю. Ты хотела нажать на курок. — Ох, Мёрфи, — качала ногами Кларк, не отрывая взгляда от сумрачного неба, — лучше заткнись. — Серьёзно, я бы давно сошёл с ума, если бы хоть в чём-то себя винил. — Тараканы винят себя в том, что пытаются выжить? — девушка усмехнулась, задумавшись о том, что из всех Спейскру сейчас ей симпатизировал только Мёрфи. — Верно. Они помолчали ещё немного, пока Кларк не собралась с мыслями. Её лицо вновь выражало серьёзность, скулы сжались, а глаза заблестели от слёз. Её руки потянулись к волосам, стремясь выдернуть ненужные пряди. Желание выместить злость на саму себя, причинить себе боль снова стало пульсирующим, но она поспешила успокоить себя, повторяя шёпотом, что ни в чём не виновата. — Знаешь, Гриффин, я не поддерживаю Рейвен в той грубости, которую она проявила к тебе, но в чём-то она была права. — В том, что мне пора бы сдохнуть? — губы Кларк дрогнули в искажённой улыбке, ведь последний человек, имевший право её обвинять в чём-то, был именно он. — В том, что тебе хорошо бы извиниться. Руки Кларк сжались в кулаки, ногти до крови раздирали ладонь. Она боролась с навязчивым желанием высказаться, а потом поняла, что ей, впрочем, нечего терять: — Какого хрена, Мёрфи? Вопрос повис в воздухе, заставив парня повернуться и увидеть подрагивающую спину девушки, которая раз за разом сотрясалась в рыданиях. Сигарета просто-напросто выпала из её рук. — Хочешь извинений? Я дам их тебе. Она развернулась к нему, открывая взору ту слабость, которую она всегда старалась скрыть. — Я извиняюсь, что случился тот конец света, Джон. За то, что вам всем пришлось лететь в космос, обратно, на Ковчег, спасая свои тощие задницы. Я извиняюсь за это. Мёрфи нервно сглотнул, понимая, что всё, что накопилось в ней за эти годы, она выплеснет прямо сейчас. — Прости за то, что вы, чёртовы эгоисты, улетели без меня, бросив умирать в бункере Бекки Промхеды. Я сожалею об этом, правда. Джона трясло. Он вспомнил то, что забыл за годы криосна. Ему, помнится, снились эти события. Они отразились и на нём. Он помнил Кларк, как никто другой. Первые годы даже надеялся, что она жива. Но потеряв надежду, проводил в обособлении от общей группы время в её бывшей камере с разрисованными стенами. Она прекрасно рисовала. — А ещё я забыла упомянуть факт, что вы обрекли меня на шестилетнее одиночество. Чтобы не сойти с ума, я разговаривала с Беллами по радио. А если бы не Мэдди, которой твои «Спейскру» позволили всунуть чип в глотку, я бы давно свихнулась. Извини меня за всё это. Ах да, ещё прости за то, что в голове моей дочери теперь сидят командующие, в числе которых Лекса. Они оба тяжело дышали, смотря друг другу в глаза. Кларк задыхалась от возмущения вперемешку со слезами, а Джон просто не мог понять, что сейчас произошло. Он часто думал о девушке, которая пожертвовала своей жизнью ради него тоже, ради того, кто влёк своё никчёмное существование на Ковчеге. Он бы хотел быть там вместо неё. Гриффин вдруг стало стыдно. Злость в её глазах сменилась недоумением, рот открывался и закрывался в попытках найти хоть одно подходящее слово, достойное ситуации. Она знала, что выливать всё на Джона вот так было неправильно. Она злилась на парня меньше и больше всех одновременно. С одной стороны, он посылал едкие комментарии в её сторону реже остальных. Но с другой, каждое его слово порождало неописуемый гнев, ведь какое право этот таракан имел тыкать её носом в её «плохие делишки», если сам замарался по самые уши?! — Ты верно сказал тогда, Мёрфи. Я — плохой человек. Но и ты не лучше. Никто из вас, — напоследок сказала Гриффин, укутавшись в свою куртку получше. — Я действительно лишняя здесь. С тех самых пор, как вы улетели на Ковчег. — Девушка поднялась на ноги, готовясь уходить к берегу озера. Её не волновало, насколько это путешествие может стать опасным, ей просто хотелось сбежать от этих людей. Уединиться, зажить обособленно от них, с новыми людьми. С другими людьми, которые не могли каждый раз смешивать её с грязью, в то время как сами по локоть в крови. — Ты можешь сколько угодно молчать, Джон. Просто я хочу, чтобы ты, наконец, понял, что я тоже человек, как и все вы. Я тоже имела право стать частью вашей большой, дружной семьи, но у меня не было такой возможности. А теперь вы упрекаете меня в этом, хотя я лишь защищала последнего на Земле человека, который был мне дорог. — Кларк, — Джон хотел сказать хоть что-то в своё оправдание. Но её имя повисло в воздухе, а её взгляд, полный разочарования и презрения, рвал душу на куски. — Я не просила вас о благодарности, — по щекам девушки потекли слёзы, которым она, наконец, дала волю. — Я не нуждаюсь ни в чём таком. Но теперь вы просите извинений, но не хотите даже простить меня. Я была готова извиниться, стать лучше. Но вы отняли у меня и эту возможность. Она промокнула протёртым рукавом щёки, залезая в свой подсумок. Нащупав нужную вещь, она с трудом достала её из набитой доверху сумки: — Вот, — она положила на камень рацию и подтолкнула рукой к парню. Джон машинально схватил её рукой, не дав ей разбиться о другие камни. — Она больше не нужна мне. Девушка развернулась и тяжёлыми шагами направилась в сторону пляжа. Слёзы перестали капать так часто — она смирилась с тем, что уходит от Спейскру. Они ей больше не нужны. Она им больше не нужна. — Кларк! — окликнул её парень. — Подожди, Кларк! Девушка шла, не оборачиваясь, спрыгивая с одного камня на другой. До пляжа всего пара миль, она точно дойдёт туда за час. Что делать дальше — решит на месте. Джон смотрел издалека за удаляющейся фигурой. Она легко спрыгивала с камня на камень, спускаясь к подножью горной местности. Там, внизу, её ждала цветущая долина, а за ней виднелся густой терновый лес, через который пробираться будет очень трудно. Секунды на раздумья — и Джон уже пустился по камням вниз вслед за неугомонной Гриффин. Он действительно не представлял, зачем бежит за ней. Не представлял и то, что скажет ей при встрече. — Кларк, мать твою, Гриффин, куда ты так разогналась? — Мёрфи действительно запыхался, догоняя её у самого подножья. — Кларк, перестань, вернись в лагерь. — Я не собираюсь возвращаться, Мёрфи. Я не хочу больше слушать упрёки от вас, мне становится тошно от самой себя. — Пожалуйста, Кларк, мы не знаем, что находится за этим лесом. Там может быть опасно, — Джон сложил руки на груди в молящем жесте, пытаясь убедить её вернуться. Что-то непонятное двигало им. Что-то, чего он ещё никогда не ощущал. Он боялся и переживал за неё впервые. «Должно быть, нервы, — решил для себя парень, хватая девушку за руку. — Чёрт побери, Гриффин, сколько же от тебя проблем!» — Отпусти меня, Джон, — устало отозвалась девушка. — Я, словно красная тряпка для быка, раздражаю Спейскру. Вы заслужили спокойствие. — Кларк, ты нужна нам, — предпринял последние попытки Джон. — Ты нужна Беллами. Он без тебя — добрый тюфяк, — он легко улыбнулся, заставив её повторить этот жест. — Ты хотел сказать, что он без меня не справится? — Кларк остановилась, обхватив руку Мёрфи в ответ. — Я хотел сказать — мы все без тебя не справимся, — на полном серьёзе заявил парень. — Они хоть и обижаются на тебя, говорят гадости и всё тому подобное, но они втайне благодарны тебе за всё, — Джон смягчил тон, накрывая своей второй ладонью её руку. — Глубоко в душе. — Очень глубоко. И они засмеялись. Так просто и непринуждённо, словно смеялись вместе каждый день. Она кивнула, согласившись вернуться с ним обратно, а он протянул ей рацию. Но ни на следующий день, ни после него ситуация не сдвигалась с места. Спейскру всё также грубо относились к девушке, а Беллами всё также пытался их усмирить. Джон же напротив, стал уходить в себя, постоянно обдумывая произошедшее в долине. Ему казалось, что Гриффин вновь перевернула всё его мировоззрение. Он не просто стал более лоялен к ней, но и готов был стать опорой и поддержкой в любом вопросе, касающемся девушки. Он не афишировал, но каждый день во время заката они оба возвращались на камни. Они часами сидели и наблюдали за звёздами в полной тишине. «Противная Гриффин, » — всё ещё думал парень. Сначала она изменила его видение собственной жизни, сказав о том, что этот шанс на земле пятый не только для него. Теперь же она поменяла и отношение к самой себе, высказавшись в тот день. Он видел все её эмоции: раскаяние, страх, сожаление. Он видел, как сильно она хотела быть частью семьи. И будь он проклят, если не даст ей эту возможность. Пусть и такую ничтожную, как и он сам. — Мы так и не поговорили об этом, — начал парень однажды, сидя рядом с ней на большом камне и смотря вместе с ней на звёзды. — О том, что случилось в тот день. — Не бери в голову, — просто и легко ответила она. В такие моменты ему казалось, что она впадала в детство: искрящиеся радостью глаза, счастливая улыбка и болтающиеся туда-сюда ноги, то и дело утыкающиеся в скалистую преграду. — Я просто рада, что осмелилась сказать это хоть кому-то из вас. — Почему… — он замешкался, пытаясь подобрать верное слово. — Почему ты не держишь на нас зла? Я имею в виду, это ежедневное эмоциональное давление угнетает. — Ты прав, но я смирилась. — Вот так просто и легко Гриффин отвечала ему на любые вопросы. Она словно закрылась в своём грамотно выстроенном коконе и не вылезала оттуда. — И всё же, Кларк. Ты решила рассказать всё это мне, но я не могу дать тебе ничего из того, чего ты заслуживаешь. — О чём это ты? — девушка наклонила голову вправо, отвлекаясь от изучения созвездий. — Я, по сути, такой же, как и ты. Только они считают меня своим из-за того, что я скитался с ними на одном корабле шесть лет подряд, — он задумался. Воспоминания жирным крестом отпечатались в его голове. Каждый член Спейскру имел своё место на Ковчеге, кроме него. Он один днями изучал Ковчег, открывая новые рабочие станции. Так однажды он пробрался в камеру Кларк Гриффин. — Ох, Мёрф, это не так, — девушка положила руку на его плечо, стремясь поддержать, насколько это возможно. — Они любят тебя. Беллами, Эмори… — Мы с Эмори давным-давно расстались, Кларк, — печально опустил глаза в землю парень. Он сидел на камне, поджимая ноги к груди и обнимая их руками. Ночь обещала быть холодной, поэтому девушка начала раскрывать большое пуховое одеяло, которое, как и Джон сигареты, она нашла в доме на отшибе. Мысленно пообещав вернуть его владельцам, она накинула его на плечи себе и Мёрфи, подвигаясь к тому поближе. — Спасибо, — брюнет накрыл её руку своей, заставляя немного вздрогнуть. — Холодная, — заметила девушка, обхватив его руку и второй рукой. Этот жест для них стал привычным. Но только здесь, под светом звёзд. — Зато у меня очень горячий… — Мёрфи! — воскликнула Кларк, округлив глаза. — Я хотел сказать живот, — усмехнулся он, поворачиваясь в сторону долины. — Но о чём подумала ты — не трудно догадаться. — Ты невыносим, — фыркнула девушка, облокотившись на его плечо. — Так что там со Спейскру? — Я не нужен им. Даже для тебя я всё тот же таракан, спасающий только свою задницу. — Что ж, — задумчиво протянула она, — так и есть! — Перестань смеяться, — выдохнул Джон. — Серьёзно, Гриффин, перестань. — Тебе уж точно не на что жаловаться, Мёрфи. Они заботятся о тебе. — Чёрта с два, — недовольно отрезал он. — Им удобно, что я там. Я же был на Ковчеге, без меня они чувствуют себя неполноценными. Девушка резко посерьёзнела, покрепче сжав руку Джона. Она понимала: он не шутит. Для него было важно стать частью Спейскру. И вот теперь, когда они нуждаются в нём также, как и в ней, он почувствовал себя одиноким. Рейес больше не пила с ним, Беллами не хлопал по плечу в знак одобрения, а Эмори и вовсе прекратила разговоры с ним. Теперь он понял, каково жилось Кларк. Хотя её отчуждение было ещё более ощутимым. — Мы справимся с этим, Джонни, — улыбнулась Гриффин, притягивая его к себе для объятий. Теперь он был единственным человеком, способным разделить её мысли и объятия. — Не называй меня «Джонни», — пробурчал парень в её волосы, прижимаясь к ней, как к спасательному кругу. — Хорошо, Джонни, — он почувствовал, как она хихикнула ему в шею, и мир для него замер. Он ощутил прилив нежности по отношению к белокурой девушке, сидящей вплотную к нему. Она обнимала его так крепко, как могла бы обнимать хрупкая женщина — хватаясь за широкие мужские плечи, плотно прижимаясь к нему. То, что он ощутил в тот момент, не было возбуждением. Его состояние не отдавало пошлостью. Он с трепетом отстранил её от себя, не успев подумать, приблизился и поцеловал её приоткрытые губы. Это вышло не как в книжках — тяжело, сухо, но нежно. Этот секундный порыв окончился довольно быстро. Она не была против: знала, что они оба нуждались в спасательной лодке. И пусть эти странные, несуразные отношения были как ведро воды в пожаре, они что-то да значили. Он полюбил её так, как мог любить: она была неплохим собеседником, он был неплохим рассказчиком. Не то чтобы это была настоящая любовь, вовсе нет. Возможно, он больше любил её как друга, с которым провёл много времени. Он видел её с другой стороны там, в камере: мечтательницей с тысячью амбиций. А сейчас видит лишь разбитую, уставшую женщину с огрубевшими чертами лица. «Так она ещё прекрасней», — подумали бы в ванильных книжках. Но он думал лишь о том, что ей не прочь заняться собой. Хотя целовать её ему нравилось: такая податливая, не то, что шесть лет назад. Она и вовсе не думала, к чему всё это приведёт. К полноценным отношениям? Вряд ли. К бурной ночи? Возможно. Но она знала одно: их пятый шанс станет последним. — А знаешь, Мёрфи, — как-то сказала она, — не знала, что целовать насекомое не так уж противно, — она улыбнулась ему, и он тут же расцвёл в ответ. — А знаешь, Гриффин, — в тон ей ответил парень, — мне больше нравится, когда ты молчишь.