Мы любим тебя...и мы не дети!!!

      Бакугоу бежал в абсолютно черном пространстве, освещаемый прожектором, что будто перемещался вместе с ним и освещал лишь его одного. Бакугоу не мог понять где он и где Тодороки, но знал, что тот очень близко к нему. Бегая кругами в неизвестном направлении, Кацуки озирался по сторонам и звал Шото, пытаясь до него докричаться, но в ответ слышал лишь пустоту. И только это, столь знакомое и ставшее родным, чувство того, что ты не один, что тот, кому ты доверяешь, тот, кто близок твоему сердцу находится совсем рядом не давало сойти с ума в этом черном вакууме, давало силы бежать дальше и искать, искать, искать. Но все знают, что Бакугоу не одарен стальным терпением, а потому совсем скоро тот начал рычать от злости, от того что Тодороки, половинчатый ублюдок, не отзывается. Эта сволочь рядом, но даже звука не издаст!  — Сука, Шото, где ты мать твою?! — кричит Бакугоу, начиная взрывать все вокруг себя. Его приступ ярости возобновляется, когда уже пыхтящий блондинистый юноша вдруг слышит звонкий женский смех Чародейки.  — Ах ты хренова карга! Отдай мне Тодороки! — взревел красноглазый и с еще большим рвением начал взрывать все вокруг, понимая, что толку от этого нет. Бакугоу, словно раненный зверь сражался с врагом, что сильнее его до самого конца, чувствуя, как тот хватает его за горло и лишает его воздуха, отнимая последние капли жизни, высасывая все своим хихиканием. Дышать невозможно больно — горло режет так, словно от каждой попытки вдохнуть воздух, в него впиваются тысячи осколков, терзая и разрывая его в клочья. Уже захлебываясь кровью, Кацуки водил пальцами по шее, пытаясь ухватиться за невидимые тиски и продолжая слышать этот дьявольский смех, этот шепот:  — Ты всего лишь ребенок! Ты не сможешь защитить даже своего товарища, дорогого тебе человека! Ты жалок! Ты омерзителен! Ребенок, ребенок, ребенок… — этот шепот то перерастал в крик, то наполнялся звонкими нотами смеха, а воздух, как и жизнь медленно заканчивались. Уже маленький Бакугоу, не в силах больше стоять, упал на коленки, задирая голову и закатывая глаза, все еще пытаясь удержать в себе те крохи жизни, что дают ему шанс более менее понимать происходящее. И вот, когда детские ручки вдруг падают, свисая вдоль маленького тельца, тогда вокруг мальчика распахиваются тысячи розовых глаз, и всю тьму, и все это безумие прогоняет мягкий зеленый свет, полившийся будто отовсюду разом. А вместе со светом слышен и добрый, уверенный голос:  — Не бойся, — шепчет этот приятный голос. — Все хорошо. Бояться больше нечего. Тебе ничего не угрожает. Ты в безопасности, как и твой друг. С вами все будет хорошо, потому что теперь я рядом… — обессиленный после той боли, маленький Кацуки медленно закрывает глаза, убаюкиваемый этим мягким, добрым и нежным голосом. И прежде, чем глаза мальчика окончательно закрылись, он видит нежную и ободряющую улыбку, а вместе с ней эти большие изумрудные глаза…       Бакугоу медленно раскрывал глаза, словно совсем не желая просыпаться, но тело и мозг отказывались спать дальше. Все еще одурманенный странным сном, мальчик попытался запомнить каждую деталь, каждую мелочь того сна, прокручивая воспоминания в голове. Но, как это не редко бывает с Кацуки, стоит ему отвлечься лишь на секунду, как в памяти остаются лишь остаточные чувства ото сна. А отвлекся блондинистый мальчик на красные, чуть спутанные с белыми, пряди. И вот теперь сон забылся окончательно, когда сердце заполнило тепло и это чувство близости родного человека. Все еще чуточку сонный, Кацуки протянул руку и мягко, почти нежно (если такое можно сказать про Бакугоу), начал перебирать пряди Тодороки. Аккуратно, чтобы его ненароком не разбудить. А когда Шото, все еще находясь в плену сна, вдруг прильнул головой к руке Бакугоу, открывая взору милое, детское, спящее личико, сердце заполнило еще и щемящее умиление. Даже суровый и грубый Бакугоу, сначала ошарашенный таким видом Тодороки, протянул детские ручки и мягко обнял Шото, прижимая его голову к своему плечу, в то время как глазки его горели этим самым умилением. Да, даже Бакугоу Кацуки, суровый и величайший маг, Барон Взрывокиллер, прославившийся тем, что в бою неумолим и крайне груб в общении, может быть повержен детским, наивным и милым лицом, того, кто дорог его сердцу. Все же еще вчера он заметил, что Тодороки в детстве был милашкой, даже не смотря на ожог на его левом глазу.       Чувство спокойствия и идиллии, что окутали Кацуки, разморив его и заставляя чуть ли не мурчать от блаженства, когда тот обнимал такого же маленького, как и он сам Тодороки, быстро улетучилось, стоило проснуться желудку Бакугоу. Громкий и протяжный рык живота блондинчика разнесся по всей спальне. И конечно же далеко не глухой Шото, все же не растерявший былые рефлексы, тут же дернулся вверх, ударяя затылком по подбородку Кацуки. Вскрикнувший было Бакугоу, хотел уже начать ругаться на друга за то, что от удара Тодороки он прикусил язык, как вдруг понял, что его друг теперь сидит поверх него, зажимая горло и мешая не то, что вдохнуть, но и пошевелиться толком. Все-таки ловкость и контроль над телом они не потеряли, став детьми, в отличии от магии.  — Ублюдок…душишь! — хрипит Кацуки, морщась и пытаясь вытащить руки из-под коленок друга, извиваясь. Шото, видимо окончательно проснувшийся с испугом почти отпрыгнул от Бакугоу.  — Ой, прости…я подумал это снова медведь пытается мои волосы съесть… — виновато лопочет разноглазый, потупив глаза и помогая другу сесть.  — Чертов, половинчатый, с какого это перепугу я на медведя похож?! В каком месте?! — начал яриться Кацуки, потирая шею и чуть шепелявя из-за опухшего языка. Подбородок у него уже немного покраснел, от знакомства с затылком Шото.  — Твой живот крайне правдоподобно его озвучил, — хмыкнул красно-белоснежный мальчик и принялся оглядываться по сторонам. Окончательно проснувшись, мальчишки начали здраво соображать и в головах проявлялись здравые мысли.  — Где мы? — решил озвучить одну из них Тодороки, осматривая спальню, сделанную в белых, кофейных и черных тонах. Белоснежную тюль мягко колыхал ветер из открытого окна, в котором виднелся небольшой огражденный деревянным забором дворик. Пока Шото пытался выяснить их местонахождение в общем, Бакугоу разглядывал мелочи в спальне. К примеру глаза тут же уцепились за рамку с фотографией, стоящей на тумбочке. На фотографии веснушчатый парнишка лет восемнадцати, в черной робе и колпаком выпускника, с большими зелеными глазами и черными, отдающими зеленым отливом, вьющимися волосами чуть смущенно улыбался, а рядом широко и радостно лыбилась невысокая женщина, очень похожая на парня, видимо мама. Она крепко обнимала сына, которому приходилось немного наклоняться, и оба они держали в руке диплом выпускника. В глазах женщины на фото столько гордости, любви и счастья, в то время как в глазах парнишки лишь уверенность и тепло. Эти глаза…  — Гав! Гав-гав! — послышался лай со стороны двери, а в следующую секунду незакрытая дверь распахнулась и в спальню вбежало огромное черное с рыжими пятнами нечто. Ротвейлер, брызгая слюной и лая, крайне сильно испугал мальчишек, что при виде этой громадной псины тут же вскочили на ноги и запрыгнули на спинку кровати, встав при этом в боевую стойку, готовые сражаться с этим существом. Но внушающих размеров пес оказался крайне неповоротливым, что было выяснено после того, как тот смачно и «грациозно» распластался на земле, поскользнувшись на коврике посреди комнаты. Пыхтя и громко сопя тот начал пытаться встать и продолжал радостно лаять, поглядывая на мальчишек. Те же в свою очередь все еще настороженно относились к существу, что увидели впервые в жизни, поэтому они напряженно замерли наблюдая за животным.  — Аки, фу! — стоило только собаке подняться на ноги и вновь метнуться к Тодороки и Бакугоу, как в проеме показался тот самый парнишка с фотографии, только явно взрослее и выше ростом. Глаза у парня, все еще большие, приняли более аккуратную форму и не выглядели просто блюдцами, кроме веснушчатых щек исчезли все детские черты. Если на фотографии парнишка казался ребенком, то вырос он в довольно-таки симпатичного высокого юношу. Даже прическа стала более аккуратной, пускай вьющиеся локоны все так же торчали в разные стороны. Все это Бакугоу отметил за секунду, разглядывая парня, застывшего в дверном проеме, грозно смотрящего на пса, что смирно сел у кровати, чуть пристыженно глядя на хозяина.  — Тодороки-кун и Бакугоу-кун наши гости, а не игрушки для жевания, — фыркнул веснушчатый и недовольно нахмурился. Пес будто бы вздохнул, опустив голову, а мальчишки, видя, что животное уже не стремится забрызгать их слюнями, чуть расслабились. Тодороки оглядел зеленоглазого парня, в то время как Бакугоу поглядывал то на пса, то на его хозяина, постоянно хмурясь.  — Кто ты и откуда ты знаешь наши имена? — настороженно поинтересовался Шото, все еще не сводя взгляда с веснушчатого и снова напрягаясь, готовый чуть что дать отпор или отступать. Парень слегка удивленно глянул на него, а после и на Бакугоу, после чего чуть неловко улыбнулся.  — О, я Мидория Изуку, ваш опекун на неопределенное время, — улыбка из нервозной стала мягкой и доброй. Бакугоу и Тодороки переглянулись слегка недоуменно, будто чего-то не поняв и Мидория снова их оглядел. Вчерашние повреждения, как ни странно на мальчишках почти зажили, что чуток удивило Изуку.  — «Повышенная регенерация?» — он помнил что царапин и ссадин было очень много, а сейчас от них остались лишь мелкие напоминания.  — Что такое опекун? — спросил Тодороки, заставляя веснушчатого встрепенуться. Так вот что насторожило мальчишек.  — Опекун это тот, кто присматривает и забоится о ребенке, не являясь его родителем, — пояснил Изуку, глядя на то, как мальчишки вновь переглядываются, в то время, как блондинчик Бакугоу тут же хмурится и раздраженно выдает:  — Ты что, наша нянька что ли?! — да, видимо этот факт больше всего его задевает, на что Мидория вновь неловко заулыбался.  — Ну, получается примерно так… — не хотелось конечно ребенка злить или же огорчать, но и отпираться он не видел смысла. Как и ожидалось — Бакугоу тут же недовольно зашипел:  — Нам не нужна сиделка! Мы и сами можем справиться! В добавок мы не… — но тут его в бок пихнул Тодороки, заставляя возмущенно заткнуться и зло глянуть на него. — Какого хрена?!  — Подумай хорошенько. Мы дети, а я так думаю детей вряд ли бы оставили одних и позволили жить самостоятельно. Так что нас наверняка могли сдать туда, где содержат таких же бездомных как и мы, а потому это вполне даже удачно, что нас взяли под опеку, — слишком серьезный взгляд для ребенка перекочевал с друга на Мидорию. Изуку в который раз насторожился, глядя на поведение этих детей. Еще когда он зашел в спальню, парень крайне сильно удивился, увидев вставших в боевую стойку детей, готовых драться до крови.  — «Они уверено стояли на ногах, встав каждый по своему, но явно готовые, как к защите, так и к нападению, словно они готовы были вступить в очередной бой… Конечно может быть я выдумываю, но эта искра в их глазах, этот взгляд был в точности таким же, как у большинства героев, что встали перед злодеем и вот-вот должны вступить с ним в бой… Уж этот взгляд я не перепутаю ни с чем. Но откуда такой взгляд у детей?» — крутилось в голове Изуку, когда он наблюдал, как мальчишки препираются друг с другом.  — И без тебя знаю, половинчатый, кто мы, но даже понимая все то, что ты сказал я не могу нормально реагировать на то, что меня будут нянчить! — все продолжал негодовать Бакугоу, но уже явно успокаиваясь от вида спокойного друга. Однако вся злость быстро отлетели в сторону, когда он услышал очередное громкое урчание. Заметьте — урчал не его живот. Оба мальчика застыли: один с удивленно распахнутыми глазами, второй с поджатыми губами, легким румянцем и ничего не выражающим взглядом.  — «И все же они дети, пускай немного…странные», — прокашлявшись, Мидория скрыл за кулаком смеющуюся улыбку, вызванную видом мальчишек, и чуть отошел от прохода, пропуская сначала выбежавшего из комнаты Аки, что словно насмехаясь фыркнул на детей.  — Думаю для начала вам двоим стоит позавтракать, — по-доброму улыбнулся Изуку, как бы приглашая Тодороки и Бакугоу пройти. Дети, чуть насупившись сначала, быстро стерли эти детские выражения со своих мордочек, спокойно спустились с кровати и вышли из спальни, наконец прочувствовав аппетитный запах, от которого аж слюнки во рту скопились. Все еще улыбаясь, Мидория провел мальчишек на кухню, где уже вовсю хомячил из своей миски Аки. Дети, настороженно глянув на пса, взобрались на стулья. Бакугоу с голодными искрами в глазах оглядел накрытый стол, на котором красовалось множество вкусностей.  — Я не знал, что именно вы любите, но подумал, что наверняка после вчерашнего вы очень сильно проголодаетесь и наготовил столько всего, — смущенно улыбнулся Изуку, разливая по чашкам чай, когда увидел как с удивлением на него глянули Кацуки и Шото. Разноглазый лишь хмыкнул, пожав плечами, и принялся молча кушать, тихо прошептав «приятного аппетита». Кацуки же сразу начал с аппетитом хватать то одно, то второе. И мало того что её было много, так она была еще и очень вкусной!  — Хах, не переешьте, — тихо рассмеялся Мидория, наблюдая с каким аппетитом едят эти двое. Все же не зря он не спал всю ночь, сначала печатая отчеты, а под утро решив закупиться вещами, а после и продуктами для завтрака. Когда дети наелись досыта, запив всю еду чаем, Изуку принялся убирать со стола с легкой улыбкой на лице.  — Кто готовить научил? — рыгнув, спросил Бакугоу, мысленно все же подметив, что еда была приготовлена вкусно. Откинувшись на спинку стула, мальчишки, довольные этим чувством сытости, смотрели на отчего-то чуть напрягшуюся спину Изуку, что складывал посуду в раковину.  — Азам научила мама, а дальше годы практики сделали свое, — однако голос звучал крайне мягко, нежно и ласково, а на губах была улыбка, тронутая печалью. Бакугоу пусть и был по сути грубоватым и немного бестактным, но все же понимал, что не стоит сейчас лезть с расспросами — не его это дело.  — Ладно, вам стоит принять душ и умыться, а после мы поедем брать вам одежду. Я купил только самое необходимое — подумал, что вещи вам лучше выбрать самим, — отставив в сторону посуду, Мидория приободрено начал подталкивать мальчишек к ванной. Тодороки чуть нахмурился с того, как настойчиво их ведет Изуку, решив, что это от того что так пытается не зацикливаться на чем-то неприятном для него. Однако даже не смотря на это, ему не нравилось что его пихали, а Бакугоу на это почти зарычал. Однако совсем скоро мальчишек завели в ванную.  — Тут горячая вода, а здесь холодная, — показывал мальчишкам Изуку, открывая кран душа и объясняя где, как и что. Бакугоу и Тодороки с особым вниманием разглядывали то, как вода льется из душа. В их мире технологии были развиты крайне слабо — больший упор был именно на изучение и улучшение магии. А потому они удивленно глядели на то, как сверху лила вода. Но вместо душа Изуку решил набрать детям ванную, отрегулировав температуру воды, после чего принялся искать вещи мальчишек. Бакугоу просто хмурился, глядя на набирающуюся ванну, в то время как Тодороки решил взобраться на табуретку, что им принес Мидория, и посмотреться в зеркало.  — Блин, все еще не могу свыкнуться с мыслью, что теперь выгляжу так… — хмыкнул блондин, глядя в свое отражение в воде.  — Да, я уже и забыл, как выглядел в детстве, — отрешенно кивнул Тодороки, касаясь ожога на глазу. — И я без понятия ни как вернуться в прежнюю форму, ни как вернуть магию, ни тем более как нам вернуться домой, — Шото сполз обратно на пол и глянул на своего друга, что низко опустил голову, открывая вид на свою шею. И Тодороки точно знает, что у Кацуки никогда не было этой тату в виде глаза.  — Бакугоу, попробуй использовать заклинание воды низкой сложности, — вдруг выдал разноглазый, чуть нахмурившись.  — А? Зачем? — недоумевал блондин, глянув на друга. Однако желание препираться сошло на нет, когда он увидел каким серьезным сейчас выглядел Тодороки. — Хм, будет тебе, половинчатый, но знай, я терпеть не могу использовать любые другие заклинания, кроме взрывов, — фыркнул блондин и вытянул руку, мысленно произнося заклинание на древнем магическом наречии.  — Сконцентрируйся побольше, — попросил Шото, видя, что друг не сильно прилагает усилия. Не удивительно, ведь заклинания воды были самыми простыми, изучаемые магами еще с младших лет. Бакугоу нахмурился. Он не понимал какой смысл в этом, если он даже магического потока не…  — «Стоп… что?!» — удивился Кацуки, когда ощутил жжение на шее у затылка, а после и такое привычное, такое родное ощущение. Поток маны вновь ощущался, но не так сильно, совсем немножко, но он чувствовал эти потоки в своем теле. Тогда Блондин нахмурился и полностью сконцентрировался, полностью сосредоточился на этих ощущениях, пытаясь взять под контроль течение потока. Но даже зная и помня как это делалось, его детское тело словно заново училось контролю магии, а потому прежде чем заклинание удалось Бакугоу изрядно запыхался. Даже пот проступил на лбу от одного только этого водного заклинания, но ему все же удалось его выполнить и теперь он мягко управлял водяным шаром, что парил прямо над ладошкой Бакугоу. Шото с удивлением смотрел на этот шар, явно ожидая совсем иного исхода, но:  — О! Так значит у вас все уже пробудились причуды! — завидя этот шарик изумился Мидория, зайдя в ванную со стопкой вещей и полотенец. От триумфа оба мальчика даже не услышали как тот подошел к ним, а потому это было слегка неожиданно от чего Тодороки сильно вздрогнул и уже с испугом глядел на веснушчатого, в то время, как Кацуки чуть не вскрикнул, потеряв контроль над магическим потоком, а значит и над заклинанием. В общем Мидория явно не ожидал такого утреннего душа.  — Это же так классно! — в принципе парень совсем не разозлился и не расстроился от такого, наоборот, его глаза засияли даже ярче прежнего, почти маньячно. — Так значит у Бакугоу водного типа причуда? Это так неожиданно! Я думал она будет ближе к чему-то яркому или горячему вроде пламени или чего-то подобного! — начал тараторить Изуку, присаживаясь на корточки перед мальчишками и пристально их оглядывая. — Как у тебя получилось это? Как именно ты управляешь водой? Черт, надо это все записать! А вдруг есть и побочные эффекты? Может ты не просто управляешь водой и происходит это как-то по-особой схеме? Надо это все учесть и как можно скорее что бы ты скорее справился с управлением причуды… — Мидория резко начал говорить много и скомкано, бубнить под нос и хмуриться, бегая взглядом по Бакугоу и словно сканер изучая его. Кацуки аж на пару шагов отошел от Мидории, как от маньяка-убийцы, глядя как маньячно тараторит этот парень и смотрит на него.  — Что такое причуда? — решил вмешаться Шото, чуть хмурясь от того, что Этот веснушчатый парень так пристально разглядывает Бакугоу. Никому кроме него нельзя его так разглядывать.  — Что? Вы уже пробудили свои причуды и не знаете что это такое? — удивился Мидория, резко прекратив свой бубнеж и удивленно глянув на красно-белоснежного. Мальчик на его реплику лишь покачал головой, чуть успокаиваясь, понимая что этот интерес в глазах Мидории скорее как у врача или психованного ученного. Да и с таким вот жить сколько…не известно, но кажись долго.  — Хм, это очень странно, ведь причуды в наше время настолько обыденная вещь, что о них знает даже годовалый. Но скорее всего это все из-за частичной амнезии, — задумчиво изрек зеленоглазый, начиная рыться в тех вещах, что принес. Оттуда он выудил странный круглый камень мягкого желтого и красного цветов. — Это «бомбочка». Я подумал, вам будет интереснее купаться с такой вот вещью, плюс и меня не будете стесняться — она все скроет, — объясняя, Изуку опустил эту «бомбочку» в уже наполнившуюся теплой водой ванную. Мальчишки тут же подошли к бортику и с легким удивлением смотрели на то, как вода вдруг начала пениться красной и желтой пеной, а воздух наполнил мягкий и приятный запах.  — Это тоже причуда? — спросил Шото, пристально глядя на то, что осталось от той «бомбочки». Если это так, то это может быть интересным.  — Нет, это не причуда, — посмеялся Изуку. — Мне отвернуться чтобы вы разделись? — он даже не выслушал ответа, тут же повернувшись к мальчишкам спиной.  — А не легче тебе просто свалить? — и вот тут Мидории стало неловко, но он все же чуть удивленно глянул на Бакугоу из-за спины, что смотрел на него хмурясь. — Нет, я конечно не страдаю излишней застенчивостью, вот только на кой-тебе здесь быть?  — А…ну…помочь вам искупаться? — совсем неуверенно прозвучал ответ от Изуку. Почему перед мальчишками, которые казалось бы должны быть наивнее чем сам Мидория, ему становится так неловко в общении? А особенно учитывая тот факт, что он старше Бакугоу и Тодороки на двадцать лет.       Кацуки и Шото переглянулись, а после перевели напряженный взгляд на зеленоглазого, который от такого взгляда сглотнул и неловко улыбнулся.  — Нам не нужна твоя помощь! Уж помыться дай самим! — зарычал Кацуки, когда оба мальчика тут же кинулись в ноги Мидории, чуть не сшибая его. Однако благо с кафельным полом или же с бортиком ванной Изуку не поцеловался, но как-то даже и не заметил как его выпихнули за дверь эти мальчишки, а после она и вовсе захлопнулась в миллиметре от носа зеленоглазого.  — Почему эти дети такие странные…нет почему они вызывают такие странные эмоции и чувство неловкости? — начал бубнить Мидория, чувствующий себя крайне неловко после этого взгляда Бакугоу и Тодороки, так и кричавший «Извращенец!». — И никакой я не извращенец. Я просто хотел помочь детям с купанием — мало ли они еще навернуться в ванной… — бубнеж продолжался, пока Изуку возвращался на кухню закончить уборку в ней.  — «…Бакугоу, попробуй использовать заклинание воды низкой сложности…» -…Что такое причуда?..»       Мидорию не оставляло странное предчувствие, что все же Кач-чан и Шото-кун не так просты, как выглядят на первый взгляд. Их поведение в корне отличается от нормы, а их разговоры кажутся несколько странными. В добавок их взгляды… Слишком острые и серьезные для детей их возраста, слишком взрослые. Изуку бы никогда не поверил бы в то, что эти двое — дети четырех лет. Уж слишком сильная аура человека взрослого, с устоявшимися принципами, взглядом на мир. Можно конечно предположить, что за годы проживания на улице эти дети могли рано повзрослеть. Но снова несостыковка — они мало что помнят до того момента когда он пришел их спасти… Или может они все же чего-то недоговаривают? Враги? Злодеи? Шпионы, замаскировавшиеся под детей? И снова несовпадение — их вид настоящий, то есть они реально дети, это не причуда врага.  — «Да что же вы за люди такие?» — думал нахмурившийся Изуку, намыливая посуду.       Тем временем Бакугоу и Тодороки, сидя в ванной, хмуро смотрели в пенистую воду, погрузившись в нее по нос.  — Это крайне странно. Что за метку нам поставила эта чертова Чародейка? — все же первым не выдержал молчания именно Кацуки, чуть прихлопнув ладонью по поверхности воды.  — Я тоже не понимаю. Сначала я подумал, что это печать, что блокирует наши потоки маны и не позволяет ими пользоваться. Однако все же магию использовать мы можем…только не пойму как, ведь магии здесь нет совсем. Есть конечно предположение, что эта печать направлена только на то, чтобы удерживать нас в детском обличии, но при этом помимо внешнего облика, наши силы сократились до нулевых, дабы уравновесить баланс в нашем теле, — Тодороки повернулся к Кацуки спиной, ища на полках мыло. Все вчерашние раны, что они получили в битве с Чародейкой, полностью зажили, однако содранные ладошки и коленки — нет.  — Это как-то глупо со стороны Верховной оставлять нам магию, если она хотела дать нам жесткое наказание. Но…если честно, я вообще не понимаю эту Чародейку. Она какая-то странная. Уж больно мелочной оказалась Верховная защитница королевства, да и король её не остановил, что тоже очень странно. Вообще, если так посмотреть, то вся ситуация в общем кажется до ужаса абсурдной и нелепой, — блондинчик хмурился, глядя на чуть пощипывающие ранки на руках, после чего забрал губку, что тот нашел вместе с гелем, у Тодороки. — Поворачивайся — спину натру, — хмыкнул Кацуки, начиная мягко водить мочалкой по спине Шото.  — Да, это все крайне непонятно. Мы можем гадать на эту тему вечность, но не думаю, что так мы придем к нормальному ответу на этот вопрос. Сейчас в приоритете узнать этот мир, а уже после — действовать, — Шото поднял руку над водой, прикрыл глаза и полностью сосредоточился на потоках маны и заклинании. Кацуки даже прекратил спину намыливать, видя, что пытается сделать друг. Хмурясь и чуть напрягаясь, Шото все же сумел выполнить тоже заклинание, что и Бакугоу несколькими минутами ранее. — Хм, и вправду получилось.  — Кстати, думаю не стоит пользоваться магией и тренировать её в присутствии этого кудрявого. Кажется он что-то подозревает… — фыркнул Бакугоу, теперь сам подставляя спину Тодороки, что также принялся намыливать её другу, опустив ладонь с водным шаром. Интуиция Кацуки не редко спасала их из различных передряг и подстав, ловушек. Так что Шото, на подозрения друга только кивнул, сам понимая, что не зная правил этого мира, нельзя творить все что душеньке захочется.       Дальше их купание прошло в тишине. Бакугоу и Тодороки смыли воду и мыло с себя и намылили голову шампунем, наслаждаясь мягким запахом трав, когда этот самый шампунь так неудачно потек по лбу в глаза.  — Черт, я ослеп, — фыркнул Бакугоу, зажмурившись. — Тодороки, включи воду, — попросил он, опуская руки.  — Не могу — я тоже слеп, — тихо произнес Шото, шаря руками и пытаясь найти кран. Вроде нашел, вот только вода из душа пошла ледяная.  — Ты что творишь?! Мля, половинчатый, холодно! — зарычал не ожидавший такого сильного и холодного напора Бакугоу, что было дернулся в сторону, при этом запнувшись о ноги Шото и сбивая полку с гелями и шампунями. Тодороки, пошатнувшийся от перемещений блондина, резко повернул ручку крана до упора в другую сторону и теперь Бакугоу окатил кипяток.  — Твою мать, ублюдок! — уже почти закричал Бакугоу. Его детское тело еще не приспособилось в этом возрасте к таким температурам, так что все это было весьма болезненно для него, в то время как сам виновник такого контрастного душа под струи воды не попадал. Шото вновь дернулся. Он не знал куда поворачивать кран и как сильно, а потому вновь дернул руку, включая ледяной душ.  — Да чтоб тебя… Изуку!!! — закричал блондин, понимая, что Шото сейчас не просто нормальную воду не включит, он сейчас ту все разнесет, если он сам не сделает это первее. Мидория оказался в ванной буквально в следующую секунду с испуганным лицом и явно готовый как минимум начать сражение с монстром, что вылез из унитаза. А увидев в чем именно проблема, тихо рассмеялся и уже более спокойно подошел к ванной и повернул ручку воды, пуская теперь уже просто теплую воду. Поставив мальчишек, что недовольно затихли и засопели, под душ, он аккуратно и тщательно смыл пену с их головушек, а дальше оставил дело за ними самими.  — Спасибо, — все же поблагодарил Шото, протирая глаза и смывая пену с них. Блондин же ничего не сказал, просто продолжая тихо под нос ругаться на нерасторопного половинчатого и на «сраные заморочки этого мира». Продолжая улыбаться, Изуку дал мальчишкам полотенца, после чего вновь ушел. Спустя какое-то время из ванной вышли и Тодороки с Бакугоу, одетые в уже более яркую и чистую одежду. Оба мальчика прошли в гостинную и выжидающе посмотрели на уставившегося в странный прямоугольник Мидорию. Этим странным прямоугольником был телефон, в котором Изуку просматривал свежие новости. Кажись веснушчатый нашел что-то интересное в этой вещи, так что пришлось привлекать внимание парня громким покашливанием.  — Ну? Что теперь? — спросил Бакугоу, когда зеленоглазый глянул на них.  — О! Точно, нам надо заехать в торговый центр и взять вам еще одежды, а заодно и может быть что интересного приглядите, — улыбнулся им лучезарно Мидория, убирая черный прямоугольник в карман, после чего, взяв кошелек и ключи, вывел мальчишек в гараж, а там усадил и в машину. Бакугоу и Тодороки с интересом разглядывали «колесницу», недоумевая как она работает.  — Что это такое? — спросил Тодороки, оглядывая машину изнутри и глянув, на севшего на водительское сидение Изуку.  — Это машина, автомобиль, — с улыбкой ответил им Мидория, заводя машину и выезжая на дорогу, пронаблюдав перед эти что бы автоматические ворота тут же опустились. — Транспорт в общем говоря.  — Тогда это что? — спросил Бакугоу, что пристально выглядывал в окошко, ткнув в сторону человека, проехавшего недалеко на велосипеде.  — Это велосипед. Тоже транспорт, только он не так эффективен и удобен как автомобиль и годится для поездок на небольшие расстояния, — и вот в таком вот духе прошла вся дорога до торгового центра. Тодороки и Бакугоу спрашивали о некоторых вещах, а Мидория с радостью отвечал, поясняя и уточняя, так чтобы мальчики поняли. Припарковавшись, Изуку дождался, когда дети выйдут, и вместе уже они зашли в большое стеклянное здание, полное людей и различных магазинов. От обилия красок и вывесок у Тодороки и Бакугоу аж глаза в разные стороны побежали.  — Кстати, Мидория, что такое причуда? — поинтересовался Тодороки, зацепившись за знакомое слово на одной из вывесок «Все под вашу причуду!». Бакугоу, услышав интересную тему, так же перевел взгляд на веснушчатого.  — О, ну, причуда — это врожденная особенность человека, что тот получает при рождении. Например вот у этого человека, — Изуку вдруг тыкнул пальцем в сторону экранов, на которых красовался мужчина в оранжевых очках, странным аппаратом на шее и зачесанными на манер «банана» блондинистыми волосами. — У Сущего Мика причуда Голос. То есть у него он очень громкий и что бы регулировать его и направлять он носит это устройство, что у него на шее. Говорят когда он родился у его родителей и акушера из ушей полилась кровь. В общем причуда — это как супер-способность у героя. В наше время причуды стали обыденностью, хотя когда-то причуды считали тормозящим фактором. Сейчас же найти человека без причуды крайне трудно, так как их осталось очень мало. Причуды бывают самые разные. Если вы помните Фроппи, что помогла вам дойти до скорой помощи, то у нее причуда — мутация, то есть она обладает возможностями, точно такими же как у лягушки. Так…кто еще…  — А другой герой, спасший нас…как там его… — начал задумчиво Кацуки, нахмурившись и пытаясь вспомнить имя того героя.  — Ой, это же Деку! Деку, привет! — лучезарно улыбаясь к ним вдруг приблизилась девушка с каштановыми волосами по плечи и большими, круглыми карими глазами. Однако личность и внешность этой девушки была не важна. Другое дело — Мидория, на которого теперь с удивлением и неверием смотрели Бакугоу и Тодороки, в то время как Урарака, мягко припрыгивая приближалась к ним.