***
…Это был обычный солнечный день. Тогда, еще мальчишкой шестнадцати лет, Бакугоу, желающий стать сильным магом, отправился в путешествие для тренировок. Блондин, путешествуя по королевству Орлей, успел встретить на своем пути множество злодеев, стихийных препятствий, заработал славу взрывного, сквернословящего и грубого, но выдающегося и добросовестного мага. Он участвовал во множестве боев, со многими тренировался, но найти достойного и стоящего соперника так и не смог. Нет, были маги опытные и сильные, но те не годились в соперники, скорее в наставники. Однако Кацуки не был любителем компании и, так сказать, дружить, а потому и путешествовал один, работал один и в общем жил всегда один. Кто-то честно пытался с ним сдружиться, даже сам блондин старался найти друга или просто товарища, но ни в одной гильдии он долго не задерживался, а другие же, не выдерживая характер взрывного парня, уходили сами. Вот и сегодня, выйдя в широкое поле, одинокая фигура умостилась под раскидистым деревом и, задрав голову, просто следила за плывущими облаками. Бакугоу совсем недавно вышел из Галиана, торгового города, где выполнял задание, и решил чуток отдохнуть в таком красивом поле. Прохладный ветер приятно трепал волосы и остужал нагретую солнцем кожу. Откуда-то взялось просто до ужаса огромное желание просто развалиться на траве и поспать, но Кацуки лишь мотает головой и встает, собираясь продолжить свой путь. Бакугоу не успел пройти и десяти метров, когда вдруг услышал звуки битвы. Заинтересовавшись, парень начал красться к месту заварушки. Даже на большом расстоянии блондин смог ощутить это щекочущее кожу чувство, вызывающее азарт. Он почувствовал поток маны, точно равный ему по силе, что по непонятной причине вызывал желание проверить: а правда ли они равны? Откуда-то взялось навязчивое желание сразиться с обладателем этого самого потока, что собой затмевал еще множество других, более сслабых, потоков. Совсем скоро Кацуки начал видеть огромную толпу людей, окруживших кого-то. И прямо из центра этого круга были видны всполохи огня и искры разбивающегося льда. Он слышал крики разбойников, судя по их одежде. Многие кричали «Держите его! Заберите у него артефакт!», «Нас много, а он один! Он уже выдыхается!» и тому подобное. Факт группового нападения разозлил блондина, а стоит лишь маленькой искре злости вспыхнуть в его глазах, как разгорался самый что ни на есть пожар. — Ублюдки, думаете это, блять, честно? — прорычал Кацуки, пригинаясь к земле и привлекая тем самым к себе внимание. Тут же задние ряды обернулись, с усмешкой глядя на нахохлившегося подростка. — А тебе чего, шпенгалет? Вали отсюда, пока по зубам не получил, — плюнул под ноги Кацуки какой-то лысый мужик, выставляя руку и призывая фаербол. — Ха-ха, кажись у этого двоякого дружок появился, — послышались смешки от остальных, что так же решили пригрозить подростку тем, что они обладают магией. — Ха, не на того тявкаете, придурки, — фыркнул от тщетных попыток блондин, расставляя руки по бокам и громко разминая шею. Что же, зря вы дразните Барона Взрывокиллера, ребятки. Звериная ухмылка явно не предвещала ничего хорошего этим грабителям недо-магам. Только тот лысый вышел вперед, корча угрожающую мину и пытаясь еще припугнуть мальца, как в буквальном смысле проглотил свои слова, а заодно и пару своих зубов. Твердая коленка в секунду оказавшегося в воздухе Бакугоу, с помощью взрывной волны смачно врезалась лысому мужику в челюсть. Заварушка началась. Кацуки, хмурясь в привычной манере, раскидывал эти мелких сошек направо и налево, начиная замечать, что все же и правду этих разбойничков многовато. Интересно как там тот, на кого решили напасть эти утырки? Тем временем, чуть запыхавшись, ледянящим душу взглядом, Тодороки оглядел ту толпу, что окружила его и готовились вновь начать нападение. Сплюнув скопившуюся в рту кровь от разбитой губы, Шото усмехнулся, переведя взгляд на ту кучу уже отключившихся разбойников, что штабелем валялись где-то в отдалении. — Ах ты мелкая тварь! — закричал кто-то из толпы и атаки возобновились. Кто-то яро бежал прямиком на Шото, стараясь завязать ближний бой, но парень умело держал всех на расстоянии, то выпуская пламя и сражая врага, то удерживая на расстоянии и отталкивая своим льдом. Он не хотел никого убивать, а потому сдерживался. Ведь в конце до концов, сдав этих тварей властям заработаешь в трое больше, нежели просто присвоишь себе награбленное этими тварями, что только и могут, как грабить и нападать кучами. Тут парня привлек шум, доносящийся откуда-то издали. То были звуки взрывов и чьи-то крики. — Сдохни, паршивец! — кричали откуда-то с задних рядов этой оравы. И тут взрыв прозвучал совсем близко, а трое человек взмыли в воздух. Следом за ними в воздухе оказался блондинистый парень, что, закрутившись, пинками отправил этих троих в дальний полет, сбивая и других магов-разбойников. Шото зазевался, отвлекшись на этого блондина, что с ухмылкой принялся разносить остальных в разные стороны своей магией взрывов. А потому парень пропустил тот момент, когда эта куча разбойников вновь начала атаку, теперь уже на них двоих. Тодороки еле успел выставить стену льда, что разбилась в дребезги от совместной атаки этих сошек. Взрывная волна откинула парня прямиком к его невольному товарищу. Еле удержавшись на ногах, Шото обернулся на парня, что встал позади него. — Так эти придурки на тебя напали? Ха, думаю они теперь жалеют о своей задумке, — фыркнул Бакугоу, глянув на кучу, что валялась без сознания на земле, а после и на странного половинчатого парня. — Тебе какое дело? И вообще кто такой и какого черта делаешь? — хмыкнул холодно Тодороки, вновь фокусируясь на враге и выставляя правую ногу вперед, от которой тут же из земли стали вырастать ледяные шипы, что ранили и отправляли в воздух разбойников. Выставив левую руку в другую сторону, он откинул нескольких магов в сторону от себя огненной волной. Бакугоу даже смешно слегка стало от того, что его половинчатость так хожа с его магическими способностями. — Пф, не смей думать, что спасти тебя пытаюсь, ублюдок. Мразей нужно проучать, — рыкнул Кацуки, пригинаясь, и, задавая себе скорость взрывами, ринулся в толпу, отправляя их в воздух взрывами мощнее. Тодороки стало смешно от того, что магия парня крайне подходит его прическе. Совсем скоро орава разбойников была сокрушена. Как позже выяснилось, тут собралась целая гильдия, в поисках артефакта, что совсем недавно вывез из города Тодороки. — Я не стану тебя благодарить, — фыркнул Шото, когда утомленные битвой оба парня уселись на земле, прямо посреди валяющихся то тут то там побитых разбойников. Кацуки на это лишь рыкнул, презрительно хмурясь. — Оных и не жду от такого придурка, — хмыкнул он, недружелюбно зыркнув на парня рядом. Тодороки на это лишь сморщился, убивающим взглядом оглядев блондина. — В любом случае, слухи о тебе не врут, Барон Взрывокиллер, — надменно выдал парень, наблюдая за реакцией блондина. Однако последний лишь зло ухмыльнулся. — О, значит наслышан обо мне? Что же и о тебе слухов не мало ходит, Повелитель Льда и Пламени, но пусть те и правдивы, все равно ты тот еще ублюдок, половинчатый, — хмыкнул Бакугоу, устало прикрывая глаза. Да, они узнали друг друга стоило им использовать магию. Два выдающихся мага, юного возраста, талантливы, но оба одиночки и нелюдимы. Однако ни первый, ни второй, не ожидали вообще когда-либо увидеться друг с другом, а потому не обращали друг на друга внимания. — Ты зря пришел — я бы и сам разобрался, — отвернулся Шото, глянув на разбойников. — Ага, не стану спорить, но не все тебе веселье отдавать, ублюдок, мне скучно было, вот и решил тоску развеять, — снова надменный тон, а Шото мысленно усмехается с этого. Странные оправдания. — Тем более что мне удалось замочить больше этих ублюдков. — Не смеши меня, ты пришел когда их уже меньше половины было, — закатил глаза Тодороки. — Считать научись, половинчатый. Та кучка, что валялась, когда я пришел, и четверти не составляла от оставшихся, — рыкнул Бакугоу, вскидываясь и злобно хмурясь. — Кажется у тебя галлюцинации, — так же поддавшись вперед прищурился Шото. Оба парня сжимали кулаки, словно готовые вот-вот накинуться друг на друга. Бакугоу начинал распаляться, глядя в эти разноцветные глаза, искрящие вызовом и надменностью, а Шото — глядя в алые, полные огня уверенности в себе…***
…В тот миг каждый поставил себе цель стать сильнее парня напротив. Именно когда они посмотрели в глаза друг другу они прозвали друг друга соперниками, а после и товарищами, друзьями, возлюбленными. Да, Шото и Кацуки любят друг друга, но сами этого сказать не могут. Ведь «любовь» — совершенно не то, что они испытывают друг к другу. Это чувство нельзя выразить словом, словами. Они просто стали одним целым, понимая друг друга и без слов, доверяя друг другу всецело и отдаваясь полностью, безвозмездно. Именно поэтому им сейчас не страшно находиться в совершенно ином мире, быть беспомощными детьми, не способными даже на полноценное заклинание. Именно поэтому они сейчас так мирно и спокойно спят в доме подозрительного парня, а прямо у их ног лежит чуть ли не цербер из преисподней. Все потому что они вместе, что они есть друг у друга, а значит им ничто ни почем. Было уже половина одиннадцатого ночи, когда Изуку вышел из своего кабинета. Потягиваясь и устало зевая, парень, чуть шаркая тапками, прошел в гостиную, чтобы глянуть чем заняты дети. Однако тут же застыл, увидев спящих в обнимку детей. Кацуки даже во сне мягко прижимал к себе Тодороки, губами касаясь его лба, а Шото же зарылся лицом в его плечо, хватаясь за его футболку. У ног детей, закинув морду на их лодыжки, так же спал Аки, жмурясь во сне. Эта картина очень сильно умилила Мидорию, что тот не сдержал тихого писка и умиленой улыбки. Сняв тапочки и мягко ступая босыми ногами по полу, веснушчатый очень сильно удивился тому, как прохладно оказывается в комнате. Тут же забеспокоившись, он быстро вырыл из недр шкафа теплый плед и укрыл им детей. Подоткнув одеяла под бока мальчишек, оставляя лишь их головы открытыми, Мидория присел, наблюдая за тем, какими мирными и маленькими они выглядели сейчас, беззащитными, спокойными. Сейчас Изуку точно видел именно четырехлетних детей, а не тех побитых жизнью взрослых, коими они казались из-за их взгляда. Все время пристальный, сканирующий, пробирающий до костей, заставляющий чувствовать себя неловко, чувствовать себя нашкодившим ребенком. И вот теперь нет этой настороженности, нет этого недоверия, некоего упрека. Изуку мягко убирает лезшие в лицо прядки волос у мальчишек. Парень чуть дернулся, когда Бакугоу заворочался во сне, причмокнув губами, а Шото чуть наморщил нос. Господи, как же Мидории захотелось их потискать за щеки. Слишком милыми они сейчас выглядели. Но все, что он смог выдать — лыба от уха до уха и сверкающие умилением глаза. Однако и улыбка и взгляд быстро меняются, стоит Мидории увидеть тот самый знак на шеях мальчишек. Так как Бакугоу лежал с краю и спиной к комнате, у него Изуку рассмотрел этот узор в виде глаза куда отчетливее. Простой глазик, который нередко встретишь в треугольнике иллюминати. Но все же он чем-то отличался и был очень знаком. Зрачок в глазе был вытянут в эллипс, а ресницы наводили на мысль, что это женский глаз. В любом случае, значение этого глаза оставалось Мидории непонятным совершенно, а дети казались ходячей загадкой. — Тодороки Шото, Бакугоу Кацуки, как вы оказались в том районе? Где вы прятались? Ведь я лично проверил абсолютно все помещения, все здания того района… Как вы оказались на той улице? — прошептал Мидория, тихо вздыхая и вновь переводя взгляд на лица мальчишек. — Кто вы? — он очень надеялся получить ответы на все свои вопросы.***
С того самого дня проходит две недели. Мидория все это время проводит с детьми и приходит к одному выводу — о детях судить в одном ключе невозможно. В какой-то момент они могут быть реально детьми, милыми и маленькими, а в какой-то создают ощущение, что стоишь перед человеком повидавшем если не все, то многое. От их насмешливого взгляда так и хотелось раскраснеться, что в прочем и происходило в большинстве случаев. Вот к примеру: — Мидория, у тебя есть дети? — как-то раз спросил Тодороки, разглядыва шкаф с кучей сувениров, фигурок, плакатов, фотографий и в общем различного стафа с Всемогущим. От такого вопроса Изуку даже в ступор впал. — Ну…как бы да, — на этот ответ Бакугоу с удивлением на него обернулся. — Вы двое, — уточнил веснушчатый, после чего блондин как-то облегченно выдохнул. Верно, не нужны ему тут «реальные» дети. — Нет, я имел в виду родные, — покачал головой Шото, наблюдая за тем, как Кацуки вновь выжидательно замер. — А, ну…нет, их нет, — покачал головой, неловко начиная смеяться. — Тогда может быть дети родственников, знакомых? — продолжал допытываться половинчатый. Однако Бакугоу уже не обращал на это внимания. Нет родных детей и славно. — Нет, ко мне дети не приходят, — покачал головой Мидория, продолжая готовить детям обед. — Кроме вас конечно. — Тогда откуда эти вещи в этом шкафу? Чьи они, раз не детей? — искренне удивился мальчик, переводя взгляд на замершего Мидорию. Какую-то секунду тот просто стоял, не двигаясь и дыша, а после резко начал смеяться неловко, а щеки помимо веснушек начал украшать стыдливый румянец. — А…ну… — начал мямлить парень, чуть ли не носом утыкаясь в сковородку. — Вообще-то все эти вещи мои, — выдохнул тихо «взрослый» парень, теперь краснея и ушами, а лицо его спрятала челка. Секунда, две проходит для осмысления сказанного их опекуном, прежде чем озадаченный Бакугоу начинает громко смеяться, а Тодороки пытается сдержаться, но в итоге тщетно пытается замаскировать свой смех кашлем. Изуку неловко. Изуку стесняется. Изуку хочется провалиться сквозь землю. Изуку чувствует себя ребенком. — Серьезно? Я думал таким увлекаются только дети! — уже успокаиваясь, но все еще хихикая, выдавил Кацуки, глядя на опекуна, что вдруг надулся и краска тут же отхлынула с его лица. — Ну, как бы все это я приобрел еще когда учился в старшей школе, — пробурчал Мидория, продолжая помешивать овощи в сковороде и дуясь. Обида — верх ребячества для такого возраста. Тем более обида на нечто подобное. — Если ты их еще не выкинул, значит они тебе важны? — вдруг выдал прекративший смеяться Шото, вновь оглядывающий полки шкафа. — И кто это вообще? — Да, они мне дороги, так как это мой кумир, человек которым я восхищаюсь, которого уважаю больше кого бы то ни было, человек, что дал мне будущее, подарил мне мечту. Когда Изуку говорил о Всемогущем, на его губах всегда расцветала эта улыбка, полная ностальгии, легкой печали, безмерной благодарности, уважения. И Бакугоу не мог насмехаться над Мидорией, хотя очень хотелось, за его сентиментальность. — Этот человек заменил мне отца, что исчез когда-то давно, которого я никогда не видел. Он мой наставник, учитель и друг. Всемогущий очень сильно мне помог когда-то, — все продолжал рассказывать Мидория и мальчишки реально заинтересовались этой личностью. За неделю их проживания в этом мире Изуку научил их многим вещам, например он рассказал что такое телевизор, как он работает, объяснил значение всей техники, что находилась в доме, а таковой было очень много. Мидория научил их пользоваться компьютером и интернетом, хотя печатать по клавиатуре все равно было долго, а Бакугоу порой даже бесился, когда забывал где находится нужная ему буква. И в такие вот моменты они казались обычными детьми, не знающими мир и его устройство. Совсем скоро, после первого рассказа Изуку о Всемогущем, дети тут же принялись искать информцию о нем. Тодороки был мягко сказать поражен силе этого человека, а Кацуки тут же охватило восхищение. Мидория застал детей за просмотром одного из видеороликов о Всемогущем, где тот спасал людей десятками, нет, сотнями. В крови, с тяжелой ношей на плечах, но с улыбкой. И вот тогда детям становилось интересно откуда такой как беспричудный Деку знаком с сильнейшим героем истории. — Секрет, — с хитрой улыбочкой постоянно отвечал Изуку, после чего трепал детей по голове и отвлекал чем-то другим. За эти две недели мальчишки полностью познакомились с этим миром благодаря Мидории, но навряд ли они когда-нибудь об этом ему признаются. Изуку рассказал как устроен этот мир, даже схемы рисовал. Рассказал о важности причуд, о технологическом прогрессе, о профессии героя. Кстати, каждый раз, когда Бакугоу или Тодороки спрашивали что-либо связанное с героями, глаза Изуку загорались не хуже ночных фонарей, а поток его слов порой было не остановить. С причудами дело обстояло еще хуже — блеск становился чуть ли не маньячным. Постепенно мальчишки привыкли к этому, уже не удивляясь и не отшатываясь, как от Аки. Кстати об этом псе. Оказалось, что тот еще спокойный и мирный, а еще оказывается не без манер — слюнями не брызгается, не гадит где попало, ест не соря, а еще не лает и большую часть времени валяется либо у порога, либо где-то у ног Мидории. К детям же тот относится дружелюбно, в какой-то мере даже заботливо. В общем, пес был умный, хотя порой пугал своими габаритами. Как-то раз эта псина решила улечься прямиком на детей, что валялись в это время на полу и маялись от жары. Изуку тогда ушел в магазин за продуктами, а когда ввернулся, то увидел задыхающихся под тяжелой черной тушкой ротвейлера. Сам же пес посмотрел на хозяина невинными глазками, и только после грозно «Аки, фу», он слез с детей, что тут же облегченно и глубоко вдохнули. Мидория после того случая начал следить за детьми пристальнее, но не навязчивее. Парень предоставил мальчишкам полную свободу действий, даже вон комнату обустроил для них. Тодороки и Бакугоу не вытворяли ничего из ряда вон выходящего. Выходя на прогулки с Мидорией те не убегали куда попало, а всегда шли недалеко от Изуку. Даже с детьми не играли на площадках, предпочитая держаться особняком. Излюбленными местами детишек на той площадке были турники, где они подтягивались, небольшая дорожка с препятствиями и батут. Да, да, гимнастический батут, прыгая на котором мальчишки вытворяли такие сальто, что Изуку невольно хватался за грудь, проверяя не улетело ли сердце. Однако со временем парень стал к этому привыкать и решил сводить мальчишек в батутный комплекс. Нужно было сделать это сразу после того, как парень узнал, как нравится это Тодороки и Бакугоу, потому что глаза обоих загорелись настолько ярко от вида этого комплекса, что улыбка сама расцветала на его губах. Однако сам Мидория не ожидал, что в порыве чувств, дети затащат и его на эти батуты. Честно, сначала было слегка неловко, но глядя на то, как кувыркаются мальчишки, Изуку решил поддаться общему веселью и попрыгать так сказать от души. Нужно было видеть ошарашенные лица Бакугоу и Тодороки, когда Изуку, отпрыгивал высоко вверх и вытворял различные сальто, перепрыгивая с батута на батут. В общем весело было тогда всем. Сами же мальчишки совершенно не заметили, как начали привыкать к самому Мидории, как стали к нему привязываться. К примеру им было очень весело наблюдать за тем, как тот, выйдя из кабинета, начинает что-то усердно бубнить под нос, а после краткого «кхм» тут же дергался и озирался по сторонам, словно испугавшийся зверек. Тодороки начал замечать, что ему нравится слушать истории Изуку. Бакугоу же нравилось вводить парня в краску различными вроде как взрослыми вопросами, одновременно и детскими. — Мидория, а ты женат? — как-то раз за обедом спросил Бакугоу, наблюдая за реакцией опекуна. Изуку лишь удивленно поднял брови и улыбнулся смущенно. — Нет, я не женат, — только ответил тогда Изуку, отправляя в рот ложку риса. Зря, ибо следующий вопрос заставил этот рис застрять в горле. — Тогда может быть ты замужем? — еле скрывая улыбку спросил Бакугоу, откровенно веселясь с того, как ошарашенный таким вопросом Мидория начал давиться. И плевать было на укоризненно пнувшего его под столом Тодороки, что с абсолютным спокойствием на лице продолжил кушать. Изуку тогда еле пришел в себя, выпив три стакана воды и знатно так продрав горло. — Господи, что за вопрос… — пораженно выдохнул покрасневший словно рак Изуку, пряча лицо за челкой и рукой. — Так да или нет? — продолжал давить Бакугоу, откровенно ухмыляясь. — Откуда бы ребенку о таком знать?! Нет, я ни женат, ни замужем! — вспыхнул пуще прежнего Мидория, с угрозой глянув на Бакугоу, что решил на какое-то время отстать от опекуна с такими вопросами. Для обеда пока хватит, нужно еще на ужин запастись каверзными вопросами. За эти две недели Мидория убедился, что дети никак не относятся к тому делу о детях-шпионах, хотя конечно порой его и настораживали некоторые моменты. К примеру когда он увидел дерущихся мальчишек в их комнате, он тут же поспешил их разнимать, а Бакугоу вдруг разозлился, рыкнув, что он только что помешал их дружескому спаррингу. Когда Изуку спросил откуда они знают о спаррингах и тому подобном, то те слегка заторможенно ответили, что узнали из интернета, когда увидели ролик, где парни в кимоно, боролись и дрались, вот им и стало интересно. Потом каждый раз, когда мальчишки пугались, они непременно становились плечом к плечу, в боевой стойке, готовые чуть что и начать драку. Однако скорее всего дети просто инстинктивно воспроизводили привычки, что запомнило тело, до амнезии, так как те не пытались что-либо найти у Мидории. Они не обыскивали дом, предпочитая говорить Изуку, что им нужно. Они не спрашивали о его карьере, о многом личном и тому подобное, вообще никак себя не выдавали, хотя и вели себя порой странно. И все же Изуку отослал ту папку обратно, сказав, что дети чисты. Откуда взялась эта уверенность в них — неизвестно. Просто Мидория привык доверять своему чутью и своему разуму. Мальчишки же столкнулись с другой странностью. После того злополучного дня, после того, что они увидели тогда на экране телевизора, они совсем разучились чувствовать поток маны, словно кто-то перекрыл кран. Тодороки тщетно пытался медитировать и вернуть контроль, но как Бакугоу и сказал — это невозможно. Видимо Чародейка перекрыла все потоки маны, что проходили через этот мир. Однако почему же метка на шее так зудит и жжет перед сном? Как-то раз Тодороки и Бакугоу долгое время не могли уснуть из-за этого, пока не пришел Изуку. Опекун был крайне сильно обеспокоен их состоянием, так как те ходили сонные и будто утомившиеся, а когда те рассказали причину, завуалированно конечно. Они просто сказали, что шея зудит и жжет в месте узора. Мидория долго не мог понять от чего, так как ничего странного с меткой не было. Кожа вроде не покраснела, не пожелтела, ничего такого не было, даже на ощупь все было нормально. Однако жгло и зудело так, что хотелось чуть ли не на стенку лезть, особенно последние два дня. Изуку заботливо и нежно смазывал участок шеи успокаивающими и смягчающими мазями, что притупляли этот зуд и давали возможность поспать. Но на следующий вечер все обновлялось. Однако этой ночью ничего такого не было. Совсем. Все было настолько хорошо и спокойно, что даже немного настораживало. Изуку вновь сидел у двуярусной кровати мальчишек с все той же мазью и был крайне удивлен заявлением мальчишек, что ничего не чувствуют. — То есть как это ничего не чувствуете? — тут же испугался Изуку, нахмурившись и сжав в руке баночку с мазью. Бакугоу, недоуменно хмурясь, неспеша коснулся задней стороны шеи, проводя пальцами аккурат по узору, но ничего не было. Ему не захотелось содрать кожу с шеи. — То есть больше не жжется, — уточнил Тодороки, нахмурившись и повторив движение друга. — А…ну это ведь хорошо! — тут же облегченно выдохнул Мидория, улыбнувшись. — Значит все прошло и мазь и вправду помогла. — Не думаю… — тихо пробубнил Бакугоу, чувствующий какой-то подвох, в этом спокойствии. — Что? — не услышал Мидория, закрывая баночку и вскидывая взгляд на Кацуки. — Говорю иди спать уже, Деку. Маячишь тут, спать не даешь, — фыркнул блондин, заваливаясь на кровать и тут же отворачиваясь от всех, накрываясь чуть ли не по самую макушку. — А…тогда ладно. Спокойной ночи, — немного обескураженный резкой сменой эмоций, Мидория дождался пока Тодороки ляжет на второй ярус, выключил свет и ушел, задумавшись обо всей этой ситуации. Надо бы позвонить Исцеляющей Девочке и спросить на всякий случай. — И что это сейчас было? — укоризненно прошептал Тодороки, глядя в потолок. — Пф, он просто раздражает своим присутствием, — фыркнул Бакугоу так же ложась на спину и утыкаясь взглядом в дно матраса со второго яруса. — Врешь, — константа и на какое-то время в комнате повисает молчание. Тодороки, недовольный тем, что друг не хочет отвечать на вопрос, уже хотел было улечься поудобнее и уснуть, как услышал бормотание друга. — Что? — переспросил Шото, выглянув из-за перекладины и глянув на Бакугоу. — Говорю что не нравится мне эта ситуация, — недовольно выдал Кацуки, раздраженно хмурясь. — Не спокойно мне. Такое ощущение, что Чародейка приготовила какой-то странный финт в нашу сторону. — Хм, возможно, — кивнул половинчатый, улегшись обратно и задумчиво поджав губы. — Но толку сейчас гадать об этом? Лучше поспи хорошенько. Помнишь? Завтра Изуку выходит на работу. Так что завтрак и обед на тебе, — Тодороки закутывается в одеяло, а улыбка сама расцветает на губах, когда до слуха доносится бурчание Бакугоу. Однако Шото тут же удивленно вскидывает голову, когда слышит шорох, а после видит поднявшегося к нему Кацуки. Блондин, недовольно хмурит брови, но половинчатый знает, что тот немного смущен своими действиями. — Без комментариев, — что и требовалось доказать. Тодороки на это лишь улыбается и тут же двигается, освобождая место. Бакугоу ложиться почти под бок Шото, удобнее устраиваясь и беря руку друга, чуть сжимая его ладонь. Сейчас он выглядит потерянным, почти слабым, но Тодороки знает, что это совсем не так, что Кацуки просто не уверен и ищет поддержки, его поддержки. — Только тебе… — вдруг шепчет Бакугоу, заглядывая прямо в глаза Тодороки и сжимая его ладонь чуть крепче. — Дано видеть меня таким. Только тебе я могу так довериться. — Я знаю, — шепчет мягко улыбнувшийся Тодороки, придвигаясь ближе и нежно целуя лоб Кацуки. — И дорожу этим очень сильно. Ты сам знаешь. — Хмпф, ладно, все спать, — смущенный этим действием, блондин отводит взгляд и опускает голову, скрывая лицо. Тодороки лишь мягко усмехается: — Спокойной ночи, Кацуки, — тихий шепот и опускающиеся веки. — Спокойной ночи, Шото, — и сон тихо поглощает мальчишек. Они ведь совсем не знают, что постепенно и незаметно сами начинают открываться еще одному человеку, что сейчас мягко улыбался, глядя на мирно сопящих мальчишек, через маленькую щель в незакрытой двери.