— Королевство Орлей. Страна летающих водопадов и вечноцветущих степей. Это страна небывалой красоты, полная невероятных магических существ, добрых, надежных людей. И правит этим королевством мудрый и справедливый король, с добрым и нежным сердцем. Была у короля этого любимая дочь: внешностью в мать, а душой в отца. Принцесса была невероятно красива: её белоснежные волосы снежинками искрили на свету, а серые глаза были полны тепла.
Принцесса росла доброй, заботливой, нежной, счастливой девушкой. И была у этой принцессы лучшая подруга, графиня, отличающаяся своим взрывным характером и стальной волей. О ней знало все королевство, а лишь завидя чуть встопорщенные русые волосы и бардовые глаза, люди кланялись ей, как принцессе. У них двоих было все. У них двоих была свобода во всем, кроме одного.
К несчастью ли, к радости, но принцесса и графиня были одарены невероятно огромным запасом магических сил. И король был категорически против использования ими двоими магии. Но сердце требовало свободы, душа требовала полетов, а руки желали колдовать.
В тайне от короля принцесса и графиня обучались магии у самой Верховной Чародейки, защитницы королевства Орлей. Та не могла отказать просьбе и желанию изучать магию, контролировать её, колдовать. А потому король был в невероятном гневе, когда все же маленькая тайна была раскрыта.
Испугавшись за родную дочь, король заставил Чародейку запечатать магические силы принцессы и наказал никогда их не снимать, а саму принцессу он отправил к краям границы. То же самое было и с графиней, вот только лучших подруг вовек разлучили, разослав в разные концы королевства.
Горе и печаль съедали душу принцессы, а магическая сила выходила из-под контроля. Печать не смогла выдержать хаоса и силы магии принцессы, а потому, лопнув в один прекрасны момент, выпустила слишком много за раз. Принцессу окутывал холод от печали и чувства несправедливости, а магия, словно защищая свой источник, возвела вокруг принцессы ледяной купол, запечатывая её.
Шли месяцы, безутешный король, не оставляющий попыток вернуть дочь до последнего момента, съедаемый виной и горем, начал молить Чародейку растопить ледяную крепость. Но та лишь покачала головой.
— Ты сам виноват в этом несчастье. Я лишь следую велению судьбы и вижу, что не имею права вмешиваться. Но могу лишь немного направить, дать подсказу. Ищи человека, что подобен драконьему пламени, лишь он сможет растопить тот лед.
Наказ был принят и король в тот же вечер отправил объявление по всему королевству: «Любой маг, рыцарь, любое волшебное существо, что управляет огнем, немедленно явиться к королю и растопить ледяной купол. Того, кто сможет это сделать король щедро вознаградит.» И буквально на следующий же день половина королевства, управляющая магическими силами, отправилась к куполу.
Шли недели, но ни один маг, рыцарь, ни одна нимфа, ни один дракон не смогли растопить этот лед. Король терял надежду, молил, взывал, кричал свою дочь, стирая в кровь свои руки о бугристый лед. Все было тщетно, думал он, пока не явился он, мужчина что был объят огнем, но в глазах его была ледяная стужа. В этих льдистых глазах не было ничего, кроме холода и отчуждения, но огонь, всполохами окутывающий мужчину, казалось был жарче драконьего.
Последний лучик надежды. Король молит незнакомца помочь, даже не спрашивая его имени и обещая все, чего он только пожелает. Мужчина тогда лишь глянул на короля, но просьбу выполнил. Случилось чудо — огонь, что с постепенным приближением этого человека к куполу льда только рос и набирал температуру, растапливал лед, заставляя ледяные стены трещать, рушиться под напором его огня.
Неся бессознательную принцессу на руках мужчина не мог оторвать от нее глаз. Завороженный ее красотой, он вдруг впервые почувствовал что-то теплое. Он не мог понять что это, но оледеневшее и замершее от одиночества сердце молило о большем. И единственным его желанием теперь стало все время находиться рядом с принцессой.
Не веря своему счастью король лишь кивает, но просит подождать решения своей дочери. Уже после, когда принцесса очнулась, а король был прощен, он смог встретиться с ней. Казалось искра промелькнула между ними, когда они посмотрели друг на друга.
Такая же искра промелькнула в глазах разбойника, сумевшего пробраться в замок, где спала графиня непробудным сном. Печать, лопнувшая от неконтролируемой силы графини, окружила этот замок полем, что при любом шаге человека, ступившего в него, взрывается вулканным кратером. Лишь быстрейший, умнейший и ловчейший мог пройти это поле.
Разбойник по неволе, что стал таким лишь из нужды, в поисках сокровищ и несметных богатств, был порабощен красотой заколдованной графини. Лишь взгляд и золото перестало иметь цену, лишь взгляд и свет озаряет душу. Лишь взгляд и нежный поцелуй, а чары вечного сна спадают.
Уже задолго после графиня и принцесса наконец смогли вновь встретиться, а после отпраздновать свадьбу и рождение своих первых сыновей. Конец.
Мягкий женский голос все еще эхом отдавался в голове, а перед глазами все еще стояла картинка, где две пары новобрачных стояли под венцом перед священником и обменивались кольцами. Сказка, не более, но Изуку никак не мог понять, почему почти все лица из нее были ему столь знакомы. Почему избранник принцессы так похож на Старателя? А лица принцессы и графини? Он видел их где-то.
Озарение накрыло с головой и Мидория тут же вскакивает с постели, даже не заметив, что проснулся один, а все ссадины и ожоги, что он получил, заботливо смазаны мазью и заклеены пластырем. Быстро отыскав в ящике рабочего стола папку, Мидория тут же начинает просматривать документы в ней. Теперь понятно, отчего ему казалось, что лица героев из сна столь знакомы. Но ведь это бред.
Мидория был в смятении. Что это был за сон и почему он не забылся также как и все предыдущие, а наоборот, запомнился отчетливо, до самой мелкой детали? Вещий сон? Господи как это все странно, аж голова болит!
Изуку зажмуривается и трясет головой, массируя виски. Все хорошо, спокойно, это просто совпадение, Изуку! Вчера был крайне насыщенный день, так что не удивительно, что тебе сниться такой бред!
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Мидория наконец возвращается в бренный мир и открывает глаза. Тут же он видит свои заклеенные пластырем руки, а на щеке чувствуется что-то инородное, тоже пластырь? Кто мог их наклеить?
Тут вспоминается весь прошедший день и Мидория нежно улыбается, вспомнив, как уставшие до ужаса все трое просто плюхнулись на кровать и не заметили как уснули. Кстати о троих. Где Тодороки и Бакугоу?
Спохватившись, Мидория выходит из своего кабинета, в который забежал как угарелый, когда связал свой сон с реальными людьми. Даже в коридоре Изуку чувствует этот восхитительный запах. Понятно — эти двое снова готовят. Сладко облизнувшись, Деку вышел на кухню, где застал умилительную картину: Бакугоу, стоя на табуретке, грозно смотрит на Тодороки и что-то говорит ему про базилик, а тот в свою очередь, недовольно поджимая губы, медленно говорит, что он закончился.
— Как это закончился?! Быть того не может! Его еще вчера оставалось очень много! — бесится Бакугоу, стискивая в руке лопаточку.
— Нет, много его было утром, а ты для завтрака вчера использовал аж половину всего, что имеется, а Эри видимо для обеда — оставшуюся, — фыркнул Шото, после чего достал какую-то другую зелень и шлепнул ею по руке Кацуки. — Прекрати беситься и просто замени приправу.
— Аргх, тогда вкус будет совсем другой и будет далек от совершенства! — зарычал блондин и выхватил у Шото пучок зелени, начиная его шинковать. — Клянусь, половинчатый, если Деку не понравится, то взорву тебя к чертям собачьим!
— Да, да, как только, так сразу, но думаю, что Мидории так или иначе понравится любая наша стряпня, а нам - его, — Шото невольно усмехается, а после собирается вновь полезть в холодильник, как понимает, что предмет их обсуждения стоит и с нежной улыбочкой наблюдает за ними. Щеки трогает румянец и парнишка отводит взгляд, поджимая губы.
— Эй, ты где там пропал? — Бакугоу поворачивается лицом к Изуку и, увидев отчего друг застыл в смущении, сам замирает в легком ступоре, а щеки ало краснеют. — Деку-идиот, как давно ты здесь стоишь? — тихо шепчет он, стискивая лопатку.
— О, ну, с того момента, как ты попросил принести базилик, а что? — прикидываемся наивным дурачком.
— О нееет, ничего, просто теперь я точно знаю, что сковородка вот-вот станет орудием убийства, — рычит Кацуки, медленно хватаясь за ручку раскаленной сковороды. Тодороки на это переводит недовольный взгляд на друга, после чего просто пристукивает его по бедру, а вот Мидория умиленно посмеивается.
— Да ладно тебе, Кат-чан, не нужно меня убивать — мне еще твои блюда дегустировать, — посмеялся Изуку, неспеша подойдя к Бакугоу и мягко целуя его в лоб, а после, присев на колено, так же чмокнул в лоб и Тодороки. Мальчишки так и застыли с широко распахнутыми глазами и приоткрытыми ртами, а сам зеленоглазый, напоследок потрепав мальчишкам волосы, ушел в ванную.
Только когда прозвучал щелчок закрывшегося замка Кацуки и Шото словно спички вспыхнули, заливаясь краской.
— И что это сейчас было? — чуть дрожащим, видимо от волнения, голосом прошептал блондин, медленно поворачиваясь и автоматом продолжая нарезать зелень и готовить.
— Без понятия, но… — таким же дрожащим голосом прошептал Тодороки, головой облокачиваясь о ноги стоящего на табуретке Баукгоу.
— Мне понравилось, — тихо выдохнули мальчишки с видом «моя душа улетела на неделю в отпуск, тело стоит на автомате».
Изуку вышел из душа в очень хорошем настроении и с широченной улыбкой на губах. Стол был уже накрыт и Тодороки с Бакугоу сами усаживались за него, как вдруг прозвенел звонок в дверь. Мидория удивленно перевел взгляд на домофон и тут же рнулся к двери. Чего это старые друзья решили нагрянуть?
— Привет, Изуку! Давно не виделись! — радостно воскликнула Очако, когда дверь дома перед ними распахнулась, а на пороге стоял удивленный и непонимающий Мидория. Приветствия так и посыпались со всех сторон, а Изуку не мог понять почему к нему решили прийти Иида, Яойорозу, Тсую, Очако, Киришима и Каминари.
— Вчера, когда ты рассказал мне о том, что твои подопечные получили причуды, я рассказал об этом Момо и мы решили поздравить тебя и твоих подопечных, но потом нечаянно натолкнулись на Урараку-сан и Асуи-сан, а они в свою очередь решили об этом рассказать Киришиме и Каминари, ну, а с Шинсо мы встретились уже у твоего дома, — начал тараторить Иида, как всегда размахивая руками, а все остальные лишь кивали. Так. Стоять. Шинсо? Изуку резко мотает головой и снова обводит взглядом всех гостей, почти тут же натыкаясь взглядом на эти столь знакомые глаза цвета индиго.
— Ну привет, Деку, — с мягкой улыбкой произносит Шинсо, наклонив голову в своем привычном жесте. Мидория еле находит в своей голове нужные слова, чувствуя как щеки трогает румянец, но не успевает и слова вставить, как тут же Яойорозу резко поднимает вверх коробку с тортом.
— Мы с гостинцем и подарками, Изуку! Разве это не отличный повод познакомить нас с мальчишками, которых сам Деку решил приютить! — улыбается она, но как всегда Мидория видит в глазах этой девушки острую расчетливость и ум.
Со школьных времен Яойорозу стала только умнее, а её аналитические способности — выше. Она повзрослела и стала расчетливей, смелей, но при этом и внимательней к чужим эмоциям, чувствам, так что не удивительно, что Иида спалился с потрохами, так неосторожно влюбившись. Но зато сейчас они очень даже милая супружеская пара, а их геройский дуэт просто великолепен. Да и смотрятся они вместе очень даже мило, особенно когда Иида смотрит на свою жену и в его глазах тут же искорки загораются.
— О, мы тоже не с пустыми руками! — тут же вклинилась и Урарака, подходя к Изуку вместе с Тсую. Асуи протянула Изуку пакет с подарком при этом неловко улыбнувшись. Тсую и Очако, кстати говоря, тоже вместе хотя и стараются не показывать этого на людях. Девочки стали встречаться еще в старшей школе, после случая в Камино. Очако тогда постоянно заботилась о своей подруге и поддерживала её, не совсем осознавая то, что испытывает к Асуи уже далеко не дружескую любовь, а для самой Тсую Урарака стала лучиком всей её жизни. Честно говоря они и сами не заметили, как начали сближаться, пока Яомомо им не намекнула (Прямым текстом сначала она спросила у Очако, а после и у Тсую «Ты лесбиянка?», а получив отказ, уже после спросила об их отношениях).
— И мы! — возмущенно вклинились Каминари и Киришима, что оба держали подарочный пакет. Ну, а с этими и так все ясно. Парочкой они стали чисто из прикола, так сказать. Хотели разыграть своих друзей, да вот только что-то затянулся их розыгрыш, переросший в настоящую любовь и связь. Причем настолько крепкую, что их теперь почти не разлучишь, только разве что тоже стараются на людях не показывать своих отношений.
Мидория, принимая подарки, видимо для мальчишек, все еще был в легком ступоре от всей это неожиданности, а больше всего он смущался из-за того, что здесь Шинсо. Точнее Изуку было крайне неловко видеть его, учитывая кое-какой инцидент, случившийся между ними, но, судя по всему, это беспокоит только самого зеленоглазого.
— Эм, блин, ребята, я очень рад что вы пришли, но еще больше я удивлен…
— Деку, чего ты там застрял?! — рявкнул Кацуки, выглядывая в коридор. Злой и раздраженный тем, что опекун так задерживается, он еще больше злиться когда видит толпу людей, окруживших Мидорию и задаривающую его подарками.
— Мидория, кто это? — спрашивает выглянувший следом Тодороки. Но когда он видит уже знакомое лицо Урараки, то ответ напрашивается сам. — Здравствуйте, Урарака-сан.
— А! Эээ, ребят, это Бакугоу и Тодороки! Приятно познакомиться! То есть, знакомьтесь! — язык заплетается, а слова путаются, от неловкости, но друзья лишь насмешливо фыркают и поочереди представляются.
— Думаю меня вы двое помните, — махнула рукой Асуи, улыбнувшись.
Гостей уже завели в дом и всем разлили чаю. Бакугоу до крайней степени бесился, от того, что Изуку так и не позавтракал толком, но все же понемногу успокаивался, когда вспоминал причину визита друзей Изуку. Кстати о нем — Кацуки крайне озадачивало чуть нервное поведение их опекуна, а беглые взгляд на одного из гостей и вовсе наталкивали на самые различные мысли. Причем все они были мрачными и гнетущими. Одна из них и вовсе заставила ревность и ненависть к лилововолосому вскипеть. Только мысль о том, что этот патлатый урод мог принудить Мидорию хоть к чему-то выбешивала и заставляла желать пустить кровь этому ублюдку.
— Да, я помню Вас. Пусть Вы и были в костюме, но все же Вы та самая Фроппи, что помогла герою Деку спасти нас, — кивнул Тодороки, сжав ладошку бесившегося Кацуки. Шото и сам все видел, да и сам очень злился, вот только понимал, что следует пока обуздать эти эмоции и сосредоточиться на разговоре с друзьями Мидории, что пришли поздравлять их двоих с получением причуд. А остальное можно выяснить и потом, устроив допрос своему опекуну.
— А нас? Нас вы помните? Мы тоже были там еще до того, как примчался Деку, — вдруг взмахнул рукой Каминари, те самым привлекая внимание всех к себе и Киришиме.
— А, ты тот, что постоянно кричал «Бегите!», стоп, стоп, не так. Кхм-кхм… БЕГИТЕ!!! — истерически завопил Бакугоу под конец, пытаясь спародировать Денки в тот момент. Вышло у Кацуки весьма комично, но правдоподобно, от чего Каминари заливается краской, а все остальные начинают смеяться.
— Эй, предатель! — возмущенно вопит Каминари, видя что и Киришима тоже хихикает. Посмеиваться начали и Шинсо с Мидорией, так что слегка неловкая атмосфера начала развеиваться.
Теперь, уже перейдя на более спокойный лад, разговорились все. Играя любопытных детишек, Бакугоу и Тодороки, отчаянно строя заинтересованные и воодушевленные мордашки, расспрашивали у каждого об их причудах, об их профессиях, о том, знают ли они героя Деку. На вопросах про Деку каждый как-то странно косился в сторону.
— Так значит вы все знаете его? — прищурился Бакугоу, оглядывая каждого.
— Ну конечно! — воскликнула Яомомо, удивленно приподнимая брови. — Кто же не будет знать восходящую звезду супергеройского мира? Деку кумир миллионов, он хороший и образцовый герой, очень добрый и заботливый, храбрый и сильный! О таком знают все! — гордо произнесла брюнетка, взмахнув своим странным хвостом, после чего улыбнулась мальчишкам. Как хорошо, что Изуку в этот момент ушел наливать чай и никто не видит того, как сильно он покраснел на этих словах.
— Ты фанатка что ли? — удивился Кацуки, у которого о Яойорозу сложилось впечатление как об очень сдержанной, хладнокровной и расчетливой девушке. Так что столько гордости и восхищения в её голосе слышать было странно.
— Ну, можно и так сказать, — смущенно хихикнула Момо. Да уж, Яомомо, Изуку будет теперь знать.
— Так, ребята, пора закругляться! Всем скоро на работу, а я не думаю, что хоть кто-то из вас горит желанием опоздать и получать нагоняй. Я в том числе! — глянув на часы, Мидория тут же начинает махать руками, прося гостей проследовать к выходу.
— Ой, точно! Блин, было весело познакомиться с вами, малышня! Еще увидимся, Мидория! — первыми к выходу сиганули Киришима и Каминари, словно у них что-то горит, а мальчишки недовольно сморщились на этом «малышня». Можно не напоминать каждые пять минут о том, в каком положении находятся.
— Было отрадно снова увидеться, Изуку, — Яомомо крепко обняла друга, после чего взявшись с Иидой за руки, вместе с ним вышла из дома. Тодороки потянул Бакугоу в зал, головой кивая на еще не убранные чашки и намекая на все еще накрытый стол в кухне. Вспомнив о том, что Мидория так и не поел его завтрака, Бакугоу вновь начинает злиться. Он что, даром еду перевел?!
— Еще увидимся, Деку, — почти проквакала Тсую, собираясь уходить вместе с Ураракой, как зеленоглазый вдруг остановил их.
— Урарака, не можешь оказать услугу? Ты ведь еще не восстановилась в должности героя? — подойдя к ней поближе и стараясь говорить потише.
— Эм, нет пока. Я слушаю, — решительно кивнула шатенка, улыбнувшись. Изуку как-то облегченно вздохнул и перевел взгляд на о чем-то ругающихся мальчишек.
— Не могла бы ты забрать их сегодня? У меня есть кое-какое важное дело, — вот тут Мидория начал мяться, словно не был уверен стоит ли говорить что именно за важное дело, но Очако лишь мягко кладет руку ему на плечо и улыбается.
— Я посмотрю за ними, не переживай, — улыбается девушка и кивает. Изуку может лишь благодарно ей улыбнуться и сказать «спасибо». Деку уходит к мальчишкам и просит их оставить уборку и собраться, объясняя, что сегодня они побудут с Ураракой.
— То есть как это? Ты еще одну няньку нам нашел?! — рыкнул Кацуки, у которого настроение было и так ниже плинтуса. От этих гостей одни лишь неприятности: то сорвут весь завтрак, то одним лишь своим видом выбесят, а теперь это! Вообще прекрасно!
— Ребят, я бы позвал Эри и Коту снова с вами посидеть, вот только Эри простыла вчера, а Кота уехал с тетей в другой город. Одних я вас в доме не оставлю. Тем более после того, как у вас появились причуды, — с мягкой и нежной улыбкой говорил Мидория, трепля мальчишек по голове. — Если вы останетесь одни я буду волноваться о вас, ведь в конце до концов вы двое мне дороги и я не хочу чтобы с вами произошло хоть что-то.
— Тц, ладно, только прекрати голову трепать, — замотал головой Бакугоу, отворачиваясь и направляясь в детскую. Как хорошо, что шкаф сгорел не весь и хоть какая-то одежда осталась. Тодороки же просто посмотрел в глаза Изуку, а увидев там лишь заботу и ласку, вздохнул и ушел следом за блондином, пыхтящем о чем-то вроде идиота-Деку с его заботой и примилой улыбочкой.
Изуку, счастливо улыбаясь, смотрел вслед ушедшим мальчишкам и думал какие же они у него хорошие. Вот только слишком рано он расслабился, позабыв о коек-ком еще:
— Вижу у тебя все хорошо, нет, даже прекрасно, — улыбаясь своей привычной улыбкой, Шинсо подошел к Изуку почти вплотную и заглянул ему в глаза. Под взглядом этих глаз цвета индиго Мидории всегда становилось неуютно. По ним не возможно было понять что же именно испытывает Хитоши, а по его голосу — тем более, если он сам того не захочет. В добавок иной раз было страшно даже отвечать ему. Но ведь Шинсо — это Шинсо, ученик самого Айзавы, его протеже, преемник, парень, в котором Сотриголова уверен на все сто.
Поэтому Мидория незаметно выдыхает и привычно ему улыбается.
— Да, у меня все отлично. Ты сам как поживаешь? Мы не виделись с… — «с того самого момента, когда ты в последний раз использовал на мне причуду» крутится в голове Изуку, но он умалчивает, а его улыбка становиться чуть нервознее.
— Да, с того самого, — кивает Шинсо и только шестым чувством Мидория улавливает изменения в лилововолосом, и, к сожалению, далеко не лучшие. — Помнится ты обещал подумать над моими словами, Деку.
Мидорию бросает в холод, от интонации, с которой Хитоши произносит его имя. Да, он обещал, что подумает, но он ведь не обещал, что ответ будет положительным и понравится парню напротив.
— Прости меня Шинсо, но я не могу. Ты хороший друг, но боюсь не смогу пробудить в себе те же чувства, что ты испытываешь ко мне. Мне жаль, — в глазах Изуку истинное раскаяние и печаль, а в глазах Шинсо он наконец видит эмоции — боль и разочарование. Он помнит слова лилововолосого в тот день, он помнит тот дрожащий голос с которым он признавался в своих чувствах, он помнит то удивление, когда Изуку печально качает головой, он помнит ту печаль с которой он молил не отвергать до конца, не спешить с ответом и все еще раз обдумать. С того злополучного вечера прошло четыре месяца без единого намека на существование Хитоши, а Мидория никогда не умел злиться или обижаться слишком долго.
На долгую минуту в коридоре слышится лишь тишина, а стоящие друг перед другом парни почти не шевелятся. Спустя долгую минуту молчания и отводов взгляда, Шинсо вздыхает и прикрывает глаза, медленно переводя их на Мидорию.
— Прости, — почти шепчет лилововолосый, а Деку удивленно вскидывает на него взгляд.
— За что? — ой как же сильно ты отвык полагаться на чутье, Мидория. Совсем позабыл с кем имеешь дело, через чур расслабился, хотя чутье било тревогу, отбился от рук.
— Прости, но я слишком нуждаюсь в тебе, Изуку. Я слишком сильно хочу тебя, — шепчет Шинсо, медленно подходя к зеленоглазому, что теперь не в силах ни шевельнуться, ни ответить. Хитоши использовал причуду и теперь Мидория в полной власти Шинсо, и триумф от этой мысли, так и читается в его улыбке и глазах.
Шинсо подходит к Изуку вплотную, мягко, почти нежно хватает его за плечи и неспеша прижимает к стене. Лиловолосый просто пьянеет от этой власти, от запаха Изуку, от испуга, мелькающего в любимых глазах. Склоняясь над ним, Шинсо медленно ведет носом по шее зеленоглазого, поднимаясь вверх, к уху.
— Как же ты прекрасен, Изуку, — тихо шепчет лилововолосый, а Мидория не может поверить в то, что снова купился, снова попался в эти сети. А ведь теперь нет никого, кто смог бы помешать Хитоши, ведь теперь рядом нет Мины, что тогда вовремя заглянула в переулок в поисках товарища из геройского агентства. Если бы не она в тот вечер, то беды было бы не миновать.
«Беда» же, вновь заглянув в эти стеклянные изумрудные глаза, прижимается к нему теснее и томным поцелуем впивается в губы. Изуку чувствует абсолютно все: и гулко стучащее сердце напротив, и эти тонкие, чуть суховатые губы, и эти руки, что так отчаянно сжимают его плечи, и эта эйфорийная дрожь чужого тела, от которой в горле встает ком. Изуку чувствует себя беспомощным и жалким, когда на глаза наворачиваются слезы, а он даже закрыть их не в силах, ведь причуда Шинсо не даст, пока он сам того не прикажет.
Мидории кажется что еще секунда и его просто разорвет на куски от отвращения к самому себе, ко всей этой ситуации. Но нет, он продолжает чувствовать, как губы Шинсо продолжают сминать его, а язык медленно проталкивается в глубь, вызывая еще большее отвращение.
— Вы что творите?! — как гром среди ясного неба раздается голос ошарашенного Кацуки, что наконец переоделся и решил-таки все же выйти к своей няньке. Он уже был готов увидеть эту вечно улыбающуюся рожу Урараки, но картина, что предстала его глазам, выбила почву из-под ног. Тодороки, услышав изумленный вопль блондина, был в недоумении от чего же друг так ошарашен и замер посреди коридора. Но когда он увидел ту же картину, то злость вскипела в нем мгновенно.
Сильно удивившийся детскому голосу Хитоши, удивленно переводит взгляд на мальчишек, наконец отрываясь от губ Мидории. И только теперь Бакугоу и Тодороки видят глаза Изуку, в уголках которого скопились слезы, а на дне зрачков иумрудных глаз так и плещется мольба о помощи и отчаяние.
Теперь Кацуки и Шото одолевает не просто злость, а лютая ярость и ненависть. Не говоря и слова, оба мальчика, скалясь словно разъяренные хищники, ринулись на Шинсо. Бакугоу, в привычной для себя манере, использует взрывы для ускорения и тут же оказался возле Шинсо, заставляя тем самым отцепить руки от Изуку, чтобы тот поставил блок. В эту же секунду от правой ноги Шото между Мидорией и Хитоши вырастает ледяная стена, не оставляя на Изуку и мельчайшей царапинки, а вот лилововолосому потрепав одежду. Кацуки оказывается по ту сторону от ледяной стены возле Мидории и тут же обеспокоенно заглядывает тому в глаза, не понимая почему тот еще ни разу не шелохнулся.
Шинсо обескуражен нападением детей, а потому не быстро спохватывается, когда после ледяной стены в его сторону ползут ледяные шипы, а уже после — огненная волна. Тодороки, что всегда славился своим хладнокровием и малоэмоциональным лицом не мог сдерживать свои эмоции, что так яро отражались сейчас. Дикий оскал, ненависть в разъяренных глазах и стиснутые кулаки.
— Как ты посмел прикоснуться к Изуку, ублюдок?! — рычит Тодороки видя, что Шинсо легко увернулся от атак и удивленно поглядывает на него. Однако от удивления ему не дает опомниться все тот же Шото, что вновь начал атаковать шипами льда на земле и огненными волнами в воздухе. Придется Шинсо повозиться с этим мальчишкой, ведь тот даже вздохнуть спокойно не дает, что уж говорить о слове.
Пока Тодороки занимался Шинсо, Кацуки рассматривал Изуку и бесился, что тот не двигается.
— Эй, ты что совсем идиот Деку?! Ответь уже что с тобой! — рычит Бакугоу, но так и не получает ответа, а Мидория даже ни на йоту не шелохнулся. — Да черт тебя дери, не время истукана играть, придурок!
Когда злость охватывает мальчика, он заглядывает в эти изумрудные глаза и видит. Видит в них все: удивление, беспокойство, благодарность, облегчение, укор и многое, много другое. Словно блондин мог читать все те эмоции и мысли что мелькают в кудрявой голове. «Вот дураки, зачем вы полезли?!», «Господи, зачем драться?!», «Вы спасли меня!», «Не смейте отвечать ему!», «как вы великолепно используете причуды!», «Боль, причини мне боль! Я парализован!», «Это все причуда Шинсо! Не реагируйте на его слова!». Столько мыслей и наконец нужная.
Кацуки, тут же собравшись и не теряясь, кивает и просто с размаху бьет Изуку по щеке. Да уж, это было не очень оригинально и неловко, но отлично сработало. Оцепенение проходит спустя секунду, после чего Мидория наконец моргает и мотает головой, прогоняя неприятные ощущения. Он хватает Кацуки на руки и вылезает из-за ледяной стены, с восхищением глянув на Шото, а после с презрением — на Шинсо.
Завидя, что Изуку больше не подвластен его причуде, Хитоши недовольно поджимает губы и замирает, как и Тодороки. А Деку тем временем гневно смотрит на Шинсо, после чего лишь кивает головой в сторону двери, глазами так и говоря «Уходи и больше никогда не возвращайся.».
— Если я увижу тебя вновь, то не надейся на добродушную улыбку, Шинсо, а теперь проваливай, — всё-таки выговорил Изуку ледяным тоном, в котором так и слышались угрожающие нотки. Хитоши долгие десять секунд смотрит в изумрудные глаза, после чего, не сказав ни слова, просто выбегает из дома, проносясь мимо Урараки, что отправила Тсую вперед, а сама осталась ждать у дома Изуку.
Удивлению и шоку не было слов, когда Очако зашла в дом Мидории и увидела полностью обмороженный пол и подпаленные стенки коридора.
— Ты объяснишь нам, кто эта тварь или нет?! Какого черта он присосался к тебе, словно пиявка и что за причуда у него такая?! — ярился Бакугоу, пока успокоившийся Тодороки стоял рядом и требовательно смотрел на Мидорию. Веснушчатый чувствовал себя крайне неловко и постоянно заливался румянцем, понимая что именно увидели мальчишки, но при этом благодарно улыбался им.
— Спасибо вам двоим, что помогли мне. Я очень рад, что вы есть у меня, — шепчет Изуку, вдруг захапывая обоих мальчишек в свои объятия. Те изумленно выпучивают глаза, а после и вовсе заливаются краской. Тодороки стыдливо прячет лицо в плече Мидории, а Кацуки недовольно поджимает губы и отворачивает голову, пытаясь вырваться и упираясь ручками.
— Я обещаю вам все объяснить позже, когда вернусь с работы, а пока пожалуйста, позаботьтесь и об Урараке-сан тоже, — улыбнулся Мидория, отстранившись от мальчишек и заглядывая каждому в глаза. Вот тут оба мальчика недовольно поджали губы и хмыкнули, скрещивая руки. Умиляясь этой картинке, Изуку склонился над каждым из них и мягко поцеловал в лоб, на что мальчишки вновь покраснели, а Кацуки и вовсе возмущенно замахал руками
— Да хватит этих телячьих нежностей! — «А то еще привыкну…» промелькнуло в голове Бакугоу, когда он недовольно отвернулся, схватил Тодороки за руку и пошел прямиком к Урараке, стараясь не наступать на лед. Очако, что была свидетелем этой милой сцены, улыбалась еще шире от умиления и чуть ли не пищала.
— Не знаю, что произошло, но вы трое такие ми-и-и-илые, — тихо пропищала шатенка, щурясь все также от умиления, на что Изуку чуть нервозно посмеялся.
— Я все объясню потом, а сейчас мне стоит прибраться здесь. Весело провести вам день, — провожая уходящих детей и Урараку, Изуку не переставал улыбаться. И лишь когда они скрылись за поворотом он позволил себе стереть ту счастливую улыбку и обхватить себя руками. Как же он оплошал сегодня.
***
После часа тщетной попытки избавиться от всего льда в коридоре, Изуку бросает это дело и, беря Аки на поводок, идет с ним в приют, где собирается оставить своего друга на какое-то время. Пес кстати, еще когда завидел гостей, спрятался в чулане от них, не очень жалуя шумные толпы и большое количество людей. Да уж, пес-социофоб.
Разобравшись со своим верным другом, Мидория направляется в следующее место, что находится под графой «Обязательно» в списке его дел на сегодня. Еще только двенадцать утра. Нда уж, только полдень, а столько всего успело произойти. И, он уверен, произойдет еще больше.
Мидория останавливает машину возле дома, построенного в традиционном японском стиле, а на таблице возле адреса он видит уже знакомые ему иероглифы «Тодороки». В груди защемило, когда Изуку осознает, что Шото писал свою фамилию точно так же, значит ошибки быть не может. С удрученным вздохом, Мидория все же выходит из машины и нажимает на дверной звонок. Вроде вся семья сейчас должна присутствовать дома, учитывая что Старатель, нынешний герой номер один, в месячном отпуске.
— Кто это? — слышится в домофоне женский голос.
— Это Мидория Изуку, я пришел от имени Айзавы Шоты, по кое-какому поводу. Энджи и Рэй Тодороки сейчас дома?
— Погодите минуту, — слышится ответ из домофона, а после звуки удаляющихся шагов. Судя по голосу, это была дочь Энджи и Рэй, Фуюми. О ней тоже было написано в деле, как и об остальных детях. Правда ребенка с именем Шото в этой семье не наблюдается, что очень странно, учитывая сходство между ним и остальными Тодороки.
— Проходите, — слышится голос, а затем и сигнал открывшейся двери, что выводит Изуку из задумчивости и он тут же собирается весь.
Фуюми провела Изуку в гостинную, где его уже ждали чуть взволнованная женщина с белоснежными волосами и серыми глазами, точь в точь принцесса из сна Изуку, только уже с отстриженными волосами, а лицо её уже тронули годы минувших лет, и мужчина с горящей бородой и бровями и огненно красными волосами.
— Добрый день, я Изуку Мидория, рад с вами познакомиться, — приветственно кланяется Мидория и пожимает руку Энджи.
— Да, мы знаем. Айзава говорил, что ты придешь. Так что там за важное дело? — сразу переход к сути дела. Да, Старатель никогда не любил пустые разговоры. Усевшись в кресло напротив дивана, Мидория достал папку с досье каждого из семьи Тодороки.
— Для начала я бы хотел спросить, сколько у вас было детей? — в лоб, напрямую, при этом пристальный взгляд на Рэй. О таком, лучше всего спрашивать мать, в добавок, если Изуку хочет узнать правду, то ему следует смотреть на реакцию именно её. От такого вопроса, что Энджи, что Рэй, оба опешили и удивленно уставились на невозмутимого Мидорию.
— А…э-это… к-какое это имеет отношение? — замявшись начала лепетать женщина, поглядывая на своего мужа и кладя руку на его сжавшийся кулак.
— Прямое и очень важное. Для начала я бы хотел услышать ответ, а уже после перейти к сути дела, — столь серьезного Изуку видели единицы, а Старатель, что наслышан о нем как о герое Деку, был приятно удивлен прытью мальца.
— Трое, у нас было только трое детей, — твердо отвечает за жену Энджи, глядя прямо в глаза Мидории. Тот смотрит в ответ и не тушуется под напором бирюзовых глаз, что так же не мало радует. Все-таки Всемогущий нашел себе достойного ученика.
— Позвольте уточнить, эти трое Тойя, Нацуо и Фуюми Тодороки? — все тот ж деловой тон, вот только взгляд опускается в раскрытую папку.
— Да, — теперь уже тверже отвечает взбодрившаяся уверенностью мужа Рэй. Изуку пристально смотрит ей в глаза и не видит там и капли лжи или смятения. Удовлетворенно кивнув, Изуку начинает рыться в папке и выуживает из нее фото, которое кладет на кофейный столик, что стоит между ним и Тодороки. Удивление и неверие отразившееся в глазах Рэй и Энджи можно увидеть невооруженным глазом. На фотографии был Шото Тодороки.
— Откуда… — только и может выдохнуть Энджи, во все глаза разглядывая фотографию перед собой, что аккуратно, почти еле касаясь, в руку взяла Рэй, а второй прикрыла в неверии рот.
— Этот мальчик, Шото Тодороки, сейчас находится под моей ответственностью, как мой подопечный. Три недели назад в Сидзуоке, когда мы обыскивали район Мидзуотитё, развед группа натолкнулась на двух мальчишек посреди дороги после взрыва одного из зданий, после чего на них напал Ному, но благо спасти их удалось. Он и Бакугоу Кацуки являются незарегистрированными детьми и страдают частичной амнезией, которую получили после травмы, полученной при нападении. Скажите теперь честно, знаете вы этого ребенка или нет? — однообразно, монотонно, словно он говорит о погоде. Изуку внимательно следит за реакцией Тодороки, что все еще не могут отойти от первостепенного шока, а от предоставленной информации и вовсе шокировано вскидывают на него взгляд.
Энджи и Рэй долго пытаются подобрать слова, будто не зная что ответить, с чего начать. Рэй в конечном итоге не выдерживает и с глаз текут слезы, а на дне зрачков плещется счастье на равне с неверием.
— Боже, мой Шото, — всхлипывает женщина, прикрывая лицо руками и утыкаясь им в плечо Энджи, что мягко кладет руку на плечо жены, тем самым пытаясь её успокоить.
— Судя по вашей реакции — вы знаете этого мальчика. Смею предположить, что он является вашим сыном, — уже мягче и более расслабленней говорит Изуку, откидываясь на спинку кресла, а в груди у него снова екает. Он отчаянно пытается убедить себя, что это от вида слез Рэй, хотя и сам понимает, что худшая из его догадок все же подтверждается.
— Да, Шото…наш младший сын…в роддоме Рэй сказали, что ребенок не выжил. Так как родился раньше срока, он оказался недоношенным и не прожил больше трех часов. Мы не верили, что это было на самом деле, но нам даже труп предоставили, для кремации. Нам ничего не оставалось, кроме как поверить, но…я все еще не могу поверить в то, что он оказался жив и по Вашим словам, цел и невредим, — подбирая слова говорит Энджи, глядя на свою жену, а Изуку слишком устал, чтобы дальше сканировать их на истинность, видя, что эмоции этих двоих искренни.
— Что же, в таком случае, завтра я привезу Шото к вам, а сейчас, позвольте откланяться, — кивнул Изуку. Собирая документы, но оставляя фото Шото родителям, он поднялся с кресла и покланялся, собираясь уйти, как вдруг его останавливает оклик Рэй.
— Мидория-сан, я бы хотела вас отблагодарить…
— Не стоит, — поднимает руку Изуку добродушно улыбаясь. — Это моя работа как никак. Я рад, что Шото-кун вернется домой и наконец увидит своих родителей. Но…могу я спросить, какого числа и в каком роддоме родился Шото-кун? — и все же что-то во всей этой ситуации не оставляет Изуку в покое. Что-то мелкое и незначительное, что скорее всего сможет пролить свет на истину.
— А, ну 11 января в роддоме при первой городской больнице, — отвечает Рэй, чуть опешив и прижав ладонь к груди. Изуку уловил её волнение в серых глазах и чуть дернувшейся руке, так что отчетливо запомнил эту информацию.
— Что ж, могу я задать Вам последний вопрос? — Изуку вновь добродушно улыбается и чуть склоняет голову, на что женщина расслабленно кивает.
— Вы…когда-нибудь слышали сказку о принцессе, что была закована в лед, но спасена человеком-огнем? — тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не спугнуть и не оттолкнуть женщину, с чуть мечтательной улыбочкой Изуку передает очень сокращенную версию сказки из сна. Бред не бред, а спросить все же стоит. Однако шок и неверие, даже испуг, отразившиеся в глазах Рэй озадачили парня, а поспешный отказ и мотание головой и вовсе были чуть подозрительными.
— Тогда не смею Вас больше донимать. До свидания, — вновь поклон и Мидория наконец выходит из дома четы Тодороки. Что же, это было слегка неприятно, но все же Изуку не может не порадоваться за Шото, ведь в конце концов у него все-таки есть настоящая семья. А теперь пора направляться ко второй семье, что он должен навестить.
Вторая семья встретила его более радушно и гостеприимно, налив ему чай и усадив в кресло.
— Интересно что же могло понадобиться Айзаве Шоте от нас? — отпивая чай спросил Масару Бакугоу, с добродушной улыбкой глядя на Мидорию.
— Ох, для начала могу я задать вам вопрос? — внимание сосредоточенно полностью на нем. — У вас когда-нибудь были дети?
Вопрос ввергает чету Бакугоу в тупик, так что женщина удивленно моргает, а мужчина просто замирает. Спустя несколько мгновений они обмениваются взглядами и тут Изуку видит, как сильно взгляды Мицуки схожи со взглядами Бакугоу. Что же, и со вторым одна из худших догадок подтверждается. Ну почему от одной только мысли, что Тодороки и Бакугоу совсем скоро покинут его, сердце так больно сжимается?
— У…у нас был ребенок, но его не стало спустя восемь месяцев после его рождения, врачи диагностировали отказ легких, когда мы с женой пришли на очередное обследование, — загробным голосом поведал Масару, опустив взгляд на руки жены и мягко беря сжавшийся в кулачок ладонь в свою.
— Это был первый и последний раз, когда я смогла родить, после же зачать ребенка не получалось, — дрожащим голосом выдыхает Мицуки, поджимая губы.
— Тогда думаю вам будет знаком этот ребенок, — вновь на кофейный столик ложится фотография и снова неверие и шок на лицах. Вновь рассказ о том, как детей обнаружили, акт об опекунстве и снова слезы счастья и неверия, только теперь обоих родителей. Изуку неловко улыбается, когда Мицуки и Масару вдруг начинают его обнимать и выть, как белуги, благодаря за все. Когда же эмоции немного стихли, Мицуки и Масару принялись расспрашивать Изуку о том, как бы его отблагодарить, но тот лишь качал головой и отнекивался.
— Правда, не стоит ничего дарить или делать. Но… — тут Изуку призадумался. — Не могли бы вы ответить на пару вопросов?
— Да! Конечно! Спрашивай что угодно! — тут же закивали головами, словно болванчики.
— Во-первых я хотел бы спросить когда и где родился Кат-чан и где вы проходили обследования, — кивает Изуку, прищурившись.
— Он родился 20 апреля в роддоме при первой городской больнице, обследования мы проводили там же, — кивает Мицуки, чуть призадумавшись. Тут Мидорию начинают одолевать сомнения, но он все же кивает, принимая к сведению.
— Чтож, и последний вопрос. Он может показаться вам странным, но… — Изуку замолкает на пару мгновений, пытаясь подобрать слова. — Вы когда-нибудь слышали сказку об уснувшей графине в замке, окруженном полем, изрыгающем лаву, и спасенную разбойником? — и снова Изуку видит, как дрогнули плечи Мицуки, а Масару чуть напрягся. Эти двое, удивленно переглянувшись, смотрят вновь на Мидорию и все также удивленно качают головой.
— Нет, ни разу. Впервые о такой слышим… — лица так и говорят «правда, первый раз такое слышу», а в глазах Мидория видит панику. Что же, спасибо Бакугоу и Тодороки за то, что они научили Изуку читать эмоции людей по глазам. Откланявшись на этом, Мидория покидает дом семьи Бакугоу.
***
— Ты вовремя, Деку! Закончил с поручением Айзавы-сенсея? — Мидорию, облачившегося в костюм, ободряюще хлопает по спине Ингениум, когда герой Деку вновь выходит на патрулирование. Сегодня под их надзором ярмарка. Уже три часа дня, час пик, а потому людей очень много, а так как еще и лето, то и детей здесь не мало.
— Да, как видишь, — кивнул Мидория, глядя в оба. Обычно в таких местах и происходит что-то грандиозное вроде ограбления или похищения детей. — Правда я морально подустал. Мне нужно время чтобы вернуться в строй, — хмыкнул парень в зеленом костюме.
— Ничего, ты быстро все наверстаешь, — все так же ободряющее похлопывание. — Кстати, как у вас дела с Шинсо? Уладили все? — на упоминании этого имени Изуку скривился и его аж передернуло.
— Пожалуйста не напоминай о нем больше, но да, все улажено и теперь он больше не появится, — кивнул Мидория чуть приостонавливаясь, так как заметил знакомые две макушки.
— Эй, это случаем не твои подопечные? — тоже заметил Иида, когда глянул в сторону фонтана, где поедая мороженное стояли блондинчик и красно-белоснежный мальчишки, слушая о чем-то увлеченно говорящую Очако. — О, так ты с ней их оставил. А как же Эри и Кота?
— А, они не смогли по кое-каким причинам, — махнул рукой Деку.
— И ты к ним не подойдешь? — удивился Иида, видя что друг направляется дальше, а не к детишкам.
— Что? Зачем? — так же неподдельно удивился и Мидория.
— Слушай, ты ведь не собирался вечность от них скрывать, что ты герой, Деку? — вздыхает Ингениум, все же равняясь с напарником и начиная оглядывать улицу.
— Опять-таки зачем? Если они будут знать, то навлекут на себя беду, а я этого не хочу, да и…тем более что завтра я повезу их двоих к родителям, — вот теперь голос Изуку кажется удрученным, а вот Иида удивляется еще сильнее.
— Что?! Ты нашел их родителей?! И?! Кто они? — начинает допытываться друг, полностью обращаясь в слух. Изуку лишь тяжко вздыхает, но все же рассказывает другу обо всем. У Ииды разве что челюсть не падает.
— Серьезно? Тодороки сын Старателя, а Бакугоу сынишка директора «Герой компани»? Вот это детишки! — восклицает Иида, тем самым привлекая лишнее внимание прохожих, что удивленно косятся в сторону героев. Видя это, Тенья неловко прокашливается в кулак и берет себя в руки. — В общем полная неожиданность.
— Да, я тоже не ожидал, но если присмотреться, то они очень похожи на своих родных, — кивает Мидория при этом как-то печально вздыхая.
— Деку, что не так? — тут же спрашивает Иида, видя, что друг слегка подавлен. Но только Мидория собрался ответить, как вдруг в центре площади слышится взрыв. Люди бегут оттуда в панике и кричат, а Ингениум и герой Деку тут же бегут на шум. Оба они почти молились о том, чтобы это оказался лишь взорвавшиеся петарды! Но нет, подбегая к раскуроченному взрывом фонтану, где они совсем недавно видели Очако и мальчишек, они слышат уже до боли знакомый вопль.
— Иида, зови подкрепление, — загробным голосом шепчет Мидория, становясь в боевую стойку. Иида, удивленно переводит взгляд с Ному на Изуку, после чего тут же начинает пытаться связаться со штабом. Однако связь перекрыта и это значит, что сейчас они вдвоем одни против этой махины разрушения. Черт побери ситуация не из лучших, но ничего не поделать. Кто-то из горожан наверняка уже связался с ближайшим агентством.
***
Бакугоу начинает понимать спешку Очако, когда она заводила их в здание. Сейчас, глядя на то место, где совсем недавно они стояли и где совсем недавно они видели фонтан, Бакугоу и Тодороки видят лишь обломки от каменной кладки и самого фонтана, а посреди всего этого хаоса почти такую же, что и три недели назад, груду мышц. Ному громогласно взревел, когда увидел прибежавших двух героев. С каким-то двойственным чувством облегчения и тревоги, Бакугоу узнает одного из них. Тодороки почти льнет к окну, когда замечает его. Герой Деку.
— Смотрите! Это Деку и Ингениум! Мы спасены! — восторженно кричат еще люди, спрятавшиеся в здании, также как и они. Бакугоу начинает захлестывать эта волна радости, как и Тодороки, но судорожный выдох Урараки беспокоит.
— О нет… — тихо выдыхает она. — Связь перекрыта и они двое против этого Ному! — пораженно шепчет девушка, после чего, в её глазах загорается решимость. Она резко присаживается перед мальчишками на колено и кладет руки тем на плечи. — Слушайте сюда внимательно. Из здания ни шагу, Деку и Ингениум сейчас в очень затруднительной ситуации и не факт, что они справятся с Ному одни. В добавок не факт, что Ному здесь один. Поэтому нужно срочно вызвать подкрепление, но связи нет. Я постараюсь связаться с ближайшим агентством и запросить поддержку, а вы двое постарайтесь не попасть в передрягу, — протараторив все как на духу, Очако отдает мальчишкам телефон, прося его спрятать как можно лучше, после чего выбегает на улицу и мчится мимо летящих обломков, что раскидываются в пылу битвы. А бой был до невероятного зрелищный. Спрятав телефон как можно тщательней, Тодороки тут же прилипает взглядом к картине за окном. И в его глазах, как и глазах Бакугоу загорается восхищение, а кулачки сжимаются от волнения.
Деку нападает быстро и сильно, изворачиваясь в воздухе, уворачиваясь от выпадов Ному, снова нападет и берет все внимание чудища на себя, в то время как Ингениум старается поразить существо быстрыми атаками в голову. Но существо пусть и не из изворотливых, но видно, что очень крепкое и сильное и всего один удар такой махины будет стоить как минимум парочки костей. Идет битва на выносливость и кажется, что Ингениум постепенно сдает газу. Тут Ному хватает героя в белых доспехах и отшвыривает прямиком в окно здания, где сейчас прятались Шото и Кацуки. Стекло разлетается в дребезги, а стена рушиться. Бакугоу в последний миг успевает пригнуться и увести Тодороки от лопнувшего стекла и разлетевшихся обломков. Мальчишки еле поднимаются на ноги, постоянно чихая из-за поднявшейся пыли, а Ингениум лежит рядом в отключке, в то время как из-под его шлема тонкой струей стекает кровь.
— Нашла! Я нашла детишек Мидории! Бубайгавара! Курогири! Забирай нас! — восклицает вдруг с неба свалившаяся перед мальчишками девушка в школьной форме. Блондинистые волосы её собраны в пучки, а на шее висит уродливая маска, пародирующая зубы. Девушка, широко улыбаясь и демонстрируя свои удлиненные клыки, маньячно смотрела на еле пришедших в себя Тодороки и Бакугоу. Те в свою очередь недоуменно взирали на, судя по взгляду, чокнутую школьницу и не могли понять, что происходит.
— Ай молодчинка, Тога! А теперь сваливаем! — возле девушки вдруг приземлился еще один странный тип в черном спандексе и маской на лице. — Курогири, быстро забирай нас! — вдруг восклицает он, переводя взгляд назад и видя, что Деку заметил их.
— Живыми не дадимся! — рычит Бакугоу, осознавая что происходит, а потому вытягивает руки и направляет волну мощного взрыва на эту парочку. Сильно получилось, но вот ладонь теперь обдало ужасной болью, от чего Кацуки хватается второй рукой за кисть и жмуриться.
— Смотри, какой бойкий! — усмехается Тога, что с легкостью увернулась от взрыва. — Да вот только отдача слегка больновата, — хихикает гаденько она, после чего достает из-за пояса нож и рукояткой бьет мальчишку по сгибу шеи, вырубая его. То же самое делает и Твайс, ударяя только пришедшего в себя Тодороки ребром ладони. Злодей в черном спандексе быстро хватает мальчишек, видя, что Деку наконец откинул Ному на какое-то время от себя и тут же ринулся к ним. Да вот только в самый последний момент, когда Мидория почти хватается руками за шиворот футболок мальчишек, Химико Тогу и Твайса поглощает черный туман, оставляя после себя и этих двоих лишь мимолетное воспоминание и фантомное ощущение ткани в руке.
В этот момент Мидория понимает, что оплошал уже во второй раз и теперь не простит себе эту ошибку. Ведь теперь у него забрали ставших дорогими его сердцу людей.
