Коул Тернер строит дом

1908 год. - Меня зовут Коул Тёрнер, - крикнул демон вдогонку, - если понадобится помощь всё же найди меня, я обязательно помогу. – Даже имя назвал человеческое. Толку из этого демона не выйдет никакого. Спайк что-то проворчал и двинулся к своей Дру. Её совсем небезопасно оставлять одну рядом с привлекательными мужчинами, только отвернёшься – она уже думает, кого бы ей обратить. Как бы ей дать понять, что если уж обращать, то какую-нибудь красавицу, если ей одиноко? Он, вампир порядочный, изменять не будет, Дру не будет скучно, а он не будет ревновать. Может быть, обратить, а потом спросить разрешение? А мысли у него возникли из очень красивой шатенки в изысканном платье. Даже у Дру наряды были попроще. Юная, свежая, с таким наивным взглядом. Спайк поправил костюм и подошел к ней со скромной улыбкой, чтобы не спугнуть. Двадцать минут она рассыпался в комплиментах, и она растаяла, но ещё смущалась, поднимаясь с ним наверх. Наверное, она рассчитывала одарить его парой поцелуев, но Спайка это не устраивало. Но ей будет урокам – нельзя доверять незнакомцам. А потом он подарит ей вечность. Он подарку Друзиллы обрадовался. Когда они поднялись наверх, он привлёк её к себе и принял вампирское обличие. Но ужаса на хорошеньком личике не прочитал. Только разочарование. - Я столько времени на тебя потеряла и осталась голодной, - шатенка обнажила клыки и показала чёрные вены, - но неплохо притворяешься наивным идиотом. И эти твои стихи… При жизни их написал? Вампир. Только другого вида. Поэтому он не распознал. Он слышал о них, они умудряются жить с душой и могут внушить людям, что угодно. - Я так старательно изображала наивную дурочку, так тебя соблазняла, а ты просто хотел меня съесть? Чистое, наивное создание с трепещущими ресницами и почти детским взглядом? Как грубо. - Чистые создания меня раздражают. И не трогай мои стихи, пожалуйста, а то я не посмотрю что мы сородичи. И это ты хотела меня съесть, простоватого паренька со стихами. А я хотел тебя обратить. - О, как мило. Но ты опоздал на четыре века. - Жаль, что ты осталась голодной, но я не разочарован. Внизу ещё много людей. Я путешествую с моей любимой и хотел в спутницы ещё одного вампира. Хочешь к нам присоединиться? - Возможно. Спутники мне не помешают. Я слышала о вампирах с таким обличием. Говорят, после обращения в вас не остаётся ничего человеческого. Мне это очень подходит. - Тогда, добро пожаловать на кровавую оргию. - Я не останусь, - сказала Кэтрин, слизывая кровь с пальцев, и мелодично рассмеялась над его разочарованным лицом. Дру восприняла новости равнодушно, она была слишком занята трапезой. - Ты же хотела остаться? - Ты – другой. Не такой, как я думала. В твоей сумасшедшей подруге, правда, нет ничего человеческого. Но ты выбираешь жертв. Говоришь им, за что убиваешь. Кто-то толкнул тебя. Кто-то раскритиковал стихи. Это всё – человеческое, и я видела, как ты помог тому демону. Ты поступаешь, как человек, Спайк. Просто, чаще всего, как очень-очень плохой человек. Ты такой, как наш вид. Но наш вид хотя бы может выключить чувства, а когда твоя человечность тебя догонит, ты ничего не сможешь сделать. - Нет во мне ничего человеческого, - Спайк в доказательство притянул к себе ещё живую, очень молоденькую и впился зубами в хрупкую шею. Обвинений в человечности он не терпел. Да и Кэтрин не хотелось отпускать. - Есть, но ради тебя надеюсь, что в твоей жизни не появится никто, чтобы разбудить до конца твою человечность. Ведь тогда ты будешь мучится угрызениями совести до конца своей нежизни. Спайк фыркнул. Кэтрин отсчитывала его, как он того демона. Но с ним ничего такого не случится. 2014 год. - А ты – интересная, - сказал бархатистый мужской голос за её спиной. Кэтрин резко обернулась, сжимая сумочку, в которой лежал огромный охотничий нож. Она ещё повоюет. Конечно, она умрёт сегодня, но по своим правилам, попрощается с дочерью, выскажет всё своим убийцам в их лицемерные лица. Питер примиряюще поднял руки. – Я не со злым умыслом. Ты меня не помнишь, но мы как-то столкнулись в толпе. Ты пахла, как вампир. А сейчас ты – человек. Вот и говорю – ты интересная. - Дурацкая привычка оборотней – всё нюхать. Да, оказывается, есть лекарство от вампиризма. Убивать ты меня не будешь? - Нет. Я когда-то был альфой, а потом меня убили. И перестал им быть. Долгая история. Я тут хочу одного выскочку-альфу убить и забрать его силу. Собираю стаю. В его стае есть преданный человек. И это очень помогает. Поэтому я ищу людей, которые мне подойдут. Я слышал о тебе, Кэтрин Пирс. Мне нужны такие люди. Плохие люди. - Здорово. Обнюхали, оскорбили, не рассказали интересную историю про воскрешение. А мне бы не помешало. Тебе придётся искать кого-то другого. Я иду умирать. И на это раз, вряд ли, выкручусь. - А без этого никак? Я могу помочь. - У меня там дочь умирает. Я ей должна. И пока я не очень хочу пережить своего ребёнка. Может, когда-нибудь и выберусь с другой стороны. Но пока я стараюсь поступить правильно. Возможно, впервые. - Понимаю. У меня тоже дочь. И мне жаль. Может быть, всё-таки, ещё увидимся. - Тогда я с удовольствием примкну к твоей команде плохих людей, - сказала Кэтрин и отправилась умирать. Питер хотел сказать, что если бы она была бы по-настоящему плохим человеком, то не пошла бы прощаться с дочерью, зная, что умрёт, но передумал. Монстры не любят, когда им указывают на их человечность.