Скованный цепями

Ощущать невесомость - это так непривычно. А пустоту в голове не спешат заполнять мысли. Множество звуков пытаются пробиться в голову, но ни один из них не может достичь отключенного мозга. Все так правильно и одновременно неверно. Леон отдал свой доспех? Да. И это верно и правильно. Альфонс будет лучшим, чем он сам, рыцарем Гаро? Да, правильно, но неверно. Из души будто вырвали кусок чего-то важного, ценного. Единственное наследие матери? Уже не его. Отец? Леон ему не нужен, да и тот ему тоже. Альфонс? У него есть страна и обязанности. Эмма? Ей не нужен никчемный мальчишка, оставшийся без своего главного оружия. У Леона ничего нет. Он никому не нужен. У него нет больше целей. Все те оковы обязательств, что сковывали его, исчезли, растворившись в ненужной ему свободе. Тогда, когда все разойдутся, что ему делать? Куда идти? *** Леон понуро брел по дороге из столицы. За спиной разносилась какофония звуков, но они его уже не касались. Чем может помочь слабый мальчишка, коим он и является? По пути попадалось много людей. У всех перекошенные от страха лица и лишь единицы сохраняют здравый рассудок, пытаясь уберечь как можно больше людей от сражения. То тут, то там видны пропалены от огня Гаро, резкие стесанные или рубленные борозды на земле и на зданиях от оружия и трупы. Много отвратительных трупов, что скоро начнут гнить и вонять. А Леон продолжает идти. Краем сознания он подмечает торжествующий рев Гаро и укладывает на дальнюю полку памяти знание, что королевство спасено. Альфонсо победил. Теперь ему точно здесь делать нечего. Все, что сковывало его серебряными путами, исчезло. Нужно уходить. Куда, зачем, почему? Все эти вопросы сейчас не волновали его. Его инстинкты подсказывали, что нужно убираться отсюда подальше. Куда - не важно. Главное - незаметно. А чему Леон доверял полностью - так это своим инстинктам. Даже крови Гаро, даже словам белой информаторши -он не мог довериться до конца. Но вот инстинктам, состоящим из, как ему это ощущалось, его разума, сердца и подсознания, что смешивались в неразделимый клубок. Одно командовало остальными и наоборот. В нем царила полнейшая анархия, что выливалась из него в виде инстинктов. Вот этому вихрю мыслей, воли и рефлексов он доверял. Потому, что этот вихрь и был им. И сейчас он же и советовал убраться подальше и затаиться, забиться в самую глубокую нору, которую только сможет найти. Тем более теперь этот вихрь не сковывали обязательства, что представлялись Леону в виде серебряных оков. Поэтому, резко изменив направление прямо перед северными вратами города, Леон направился в зону трущоб. Пускай все его тело ныло, но парень не мог заставить себя остановиться. Не сейчас. Ему необходимо найти безопасное место, где его никто не сможет найти. Так что, дойдя до немного пострадавшего от пламени здания, Леон резко свернул в узенькую улочку, которая окончилась тупиком. Проведя ладонью по стене и нажав на неприметное углубление в одном из кирпичей, парень быстро отступил. Тот час там, где он до этого находился, появился небольшой лаз. Леон стал медленно спускаться по ступенькам и спустя несколько бесконечно долгих минут, во время которых его сердце стучало все сильнее и сильнее, заглушая любые звуки. Однако это не помешало ему, спустившись на землю, отбить чем-то, вылетевшим из-за спины огромную крысу. Та даже не успела понять, от чего умерла. А легкий, но острый и прочный наконечник цепи блеснул в свете солнца из вершины лаза и так же незаметно, как и появился, исчез. На странное оружие, что защитило его, Леон даже не посмотрел: он его даже не заметил, только опять отложил в своей памяти. Раны болели и ужасно хотелось содрать с себя кожу, всю обваленную в пыли и грязи. Вокруг отвратительно воняло и Леона тошнило от обилия грязи в этом месте. Медленно, по стеночке, идя, парнишка продвигался все дальше и дальше по канализации. На него посмели покуситься еще несколько крыс, но они были убиты так же быстро, как и первая. Спустя некоторое время у Леона начали подкашиваться колени. Но останавливаться было нельзя. Когда парень упал, то упрямо продолжил двигаться вперед. Да, пусть на коленях, пусть по такой грязи, на которую многие не могли смотреть, пусть уставшему, раненому и замерзшему, но ему было необходимо уйти подальше от столицы. Но постепенно его скорость снижалась из-за ранений в битве и боли от потери доспеха. Когда сил совсем не осталось, парень плюхнулся в грязную воду и застыл без движения. Его дыхание стало совсем слабым, сознание мутилось и все, на что его хватило - перевернуться на бок, а потом на спину. Тут же позвоночник прострелило острой болью - сказалась рана от удара об стену. К тому же из открытых ран начала течь остановившаяся было кровь. По подземелью пронесся протяжный крик.  Он спугнул несколько крыс и те упали в воду, вызвав по ее глади неровные круги. Внезапно парень перевернулся на живот и из его спины вылетело несколько цепей, что стали хаотичными ударами крушить все вокруг. От этого Леон закричал еще громче в попытке облегчить эту непрекращающуюся боль. С трудом повернув голову и заметив цепи, парень попытался взять их под контроль и убрать обратно. Усиливающаяся боль мешала это сделать, но парень продолжал пытаться, пока не понял, что стало легче. Однако раны никуда не делись и Леон продолжил корчиться в муках, пока окончательно не затих. *** Пробуждение вышло пренеприятным. Тело не слушалось и даже на простую мысль о действии отзывалось болью. Разум путался и мысли метались в горячке, мешая сосредоточиться на чем-то одном. С трудом разлепив глаза, Леон увидел огромную жирную крысу, что примеривалась к его руке. Раздраженно дернув этой самой конечностью, парень ощутил усилившуюся боль в ней. Медленно, оберегая раны, поднялся и, повертев головой, с упрямством, достойным самого упертого барана или осла, подросток поковылял вперед. Спустя несколько секунд он понял, что не знает ни откуда, ни куда шел. Однако инстинкты подсказывали, что он пошел не туда. Развернувшись, парень направился в противоположную сторону. С каждым шагом, что он делал, увеличивалось из ни откуда взявшееся головокружение и жар тела. Хотя, насколько помнил Леон, вода в канализации была и должна быть холодной. Однако сейчас эта жидкость обжигала кипятком и заставляла стараться уйти от нее как можно скорей. Постепенно сознание мутнело и поняв, что если он пройдет еще хотя бы пару метров, то упадет, Леон решил остановиться и перевести дух, плюхнувшись в воду рядом со стеной. Но едва он коснулся стены спиной, как его пронзила раскаленным копьем боль, что почти не ощущалась, пока он шел. Согнувшись и уткнувшись лбом в колени, парень едва слышно застонал сквозь зубы. Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он стал считать. Но сбился со счета на 1684. Тогда он попытался резко подняться и рухнул в самую вонючую кучку грязи. Отплевываясь и стараясь убрать большую часть этой гадости с себя, он продолжил путь, пошатываясь от непривычной слабости. Спустя довольно долгое время и бесконечное число остановок Леон увидел лестницу, похожую на ту, по которой он спускался в это место. С огромным усилием поднимая себя вверх, парень сквозь зубы опять начал считать. Его хватило до 165, после чего он сорвался с лестницы и упал в воду, подняв огромную кучу брызг. Повезло, что забраться высоко он не успел. А считал он всегда быстро и это занятие никогда не помогало ему успокоиться. Из всех методов, что пытался впихнуть в его голову отец, ему запомнилось только три. Но для оставшихся нужен собеседник. А для счета не нужен никто. Даже здравый рассудок. Немного полежав и убедившись, что никто не собирается его спасать, даже та крыса, что сидит на ближайшем валуне и смотрит голодными глазами, Леон медленно встал и вновь побрел к лестнице. Продолжая пытаться выбраться он не заметил, как наконец-то, после очередной попытки он увидел не темный потолок канализации, а темное ночное небо. Вздохнув свежий воздух, парень закашлялся от боли, сдавившей грудную клетку, и чуть было не упал. Поспешив выбраться, он устало плюхнулся на дорогу и вновь потерял сознание. *** Проснулся он от пинка по тут же занывшим ребрам. Его ударил один из, судя по всему, местной шпаны, что быстро испугалась его убийственного взгляда и отбежала на большое расстояние. Леон, уже собиравшийся было опять отключиться, увидел над собой тень, что отбрасывал высокий широкоплечий мальчишка. Видимо, лидер банды решил доказать, что он ничего не боится и ему все нипочем. Однако сморщенное в ужасной гримасе лицо показывало, что он прекрасно ощущает амбре, исходящее от незнакомца. Тогда Леон начал подниматься и мальчишка отскочил, всем своим видом излучая испуг. Но тут же опомнился и сделал грозный вид, начиная наступать на бывшего рыцаря Гаро. - Ты кто такой? - звонкий детский голос отозвался болью в ушах измученного парня, - Откуда ты приперся? И, черт возьми... почему от тебя так воняет?! Не став отвечать, Леон обогнул мальчишку по широкой дуге и направился к неподалеку стоящим воротам города. Но выход из сего негостеприимного места ему вновь преградил тот парень. Немного выше него и шире в плечах, юноша полагал, что перевес сил на его стороне. - Почему ты молчишь? - еще воинственней начал наседать на Леона мальчишка, - Борзый слишком?! Или благородному господину не пристало общаться с грязью? Ах да, ты ведь сам - ходячая вонючая кучка дерьма! Пока задира вместе со своей бандой хохотал над этой шуткой, Леон, обиженный и оскорбленный, продолжил двигаться дальше к выходу из города. В нем бушевала ярость и желание убить забияк иногда застилало глаза темной пеленой. Пройдя еще несколько шагов, парень упал, а при попытке подняться, ему поставили на спину ногу. Опять плюхнувшись в грязь, юноша почувствовал, что уже другая нога кремко прижала его шею к земле. Почти не дыша из-за земли, лезущей в нос, глаза и рот, Леон с усилием повернул голову и в бешенстве посмотрел на обидчиков. Те заухмылялись еще больше. - Что, как сударю встреча с землей? - заговорил один из шпаны, - Нравится? - Да вы посмотрите, как ему это приятно! - воскликнул другой мальчишка, - Он прямо-таки оторваться не может от нее! Ребята в веселье захохотали. А когда Леон отфыркнул ком земли, смех только усилился. В голову лежащему на земле парню стали просачиваться неприятные мысли, пропитанные злобой и желанием наказать обидчиков. "Давай убьем их!" "Заставим сожрать свои внутренности и смотреть на свои сломанные кости!" Леон как мог, сопротивлялся этим порывам, но масла в огонь подливала издевающаяся шпана. - О! Точно! Ребята, поволокли его в реку искупаем! - закричал самый мелкий из них, лицом напоминающий селезня. - Давай! Давай! - наперебой согласились ребята с предложением уткомордого. Схватив его за ноги, самые крепкие ребята поволокли его по мощеной камнями дороге. Все неровности задевали по несколько болезненных мест за раз при прикосновении тела Леона с землей. Не улучшало ситуацию и то, что похоже некоторые раны опять открылись. "И ты будешь терпеть это унижение?!" "Ты, бывший рыцарь Гаро, будешь пресмыкаться перед этими увальнями?!" Спустя некоторое время, за которое Леон наверно получил хроническую мигрень от надоедливого голоса в голове, они прибыли к реке. Тогда еще двое ребят схватили его за руки и, они все вместе, раскачав его, бросили в воду. Перед тем, как соприкоснуться с поверхностью реки, парень успел пару раз перекувырнуться в воздухе. Раздался огромный шлеп от удара тела об воду и последнее стремительно пошло ко дну. Забарахтавшись, Леон смог встать на ноги и умыть лицо. Большего он сделать не успел: его схватили подбежавшие мальчишки и вновь бросили в воду, хорошенько там покатав. "Просто возьми мою силу! И тогда они будут стоять на коленях и молить о пощаде!" Когда Леон думал, что задохнется от недостатка воздуха в легких, его вытянули на поверхность и оттянули к берегу. Еле отряхнувшись, он поднял горящие яростью глаза на шпану и уже собирался было встать, как его пригвоздила к месту широкая рука. Он наверняка, по своему мнению, сейчас выглядел жалко и потрепано. Однако некоторым мальчишкам он показался воплощением беззащитности и хрупкости. А, как известно, хрупкие вещи хочется сломать. В глазах ребятни зажегся странный огонек, что сулил неприятности хуже прежнего. - Слушай, белоручка, а что будет, если мы тебя снасилуем? - начал главарь банды, подавая знак рукой одной из шестерок, - Выглядишь как баба, да и сопротивления не видно. "Что будет, если ты убьёшь парочку ребятишек?" "Никто даже не заметит пропажи нескольких детей!" "Давай же, сломайся!" "Впусти меня в себя!" Леон, стиснув зубы и преодолевая слабость, отпихнул тянущиеся к нему руки и побежал от шпаны. Не успев далеко убежать, он был придавлен крепким телом и повален на дорогу. Все тело будто окатило кипятком - настолько сильно накатила боль. - Ну и куда ты направилась, кисейная барышня? - гулко заговорил лежащий на нем парень, - Али не хочешь любиться с нами? Неприятны ли мы тебе, девица? Верзила специально называл Леона барышней и девицей: хотел посильнее задеть и унизить. Ведь как не обидеть того, кто так сильно смахивает на девку? А ощутив под собой стройное тело, юноша почувствовал приятное томление внизу живота. Но осуществить свои злостные намерения ему помешала цепь с острым наконечником, что вылетела из спины Леона и пронзила парня насквозь. "ДА! ДА! ДА!!" продолжал бесновать голос. "Впусти меня полностью! Ну же! Быстрее! Мы растерзаем всех твоих обидчиков!" Вокруг слышались крики ужаса ребятни, которая поняла, что их развлечение кончится кровавыми разборками. То тут, то там падали на землю брызги крови и ошметки плоти. К первой цепи присоединилось еще несколько. Они кружили в воздухе подобно стае ворон, что молниеносно сигают к добыче, едва та пошевелится. Когда Леон пошевелился появилась еще одна цепь и помогла убрать тело мальчишки и подняться. Вокруг не было ни одной живой души. Цепи стали медленно собираться рядом с сидящим на земле парнем и ластиться к нему, словно кошки. Но не получив отклика, они будто обижено убрались назад в спину человека. А Леон сидел и пытался смириться с тем фактом, что это он убил людей вокруг него и стал кошмаром. И что скоро он потеряет рассудок. "Ну же! Почему ты не отдаешь мне тело?! Я убил твоих врагов! Отдай мне тело! Отдай! Отдай!" - канючил голос внутри головы Леона. Но внезапно, словно говорившего ударили, тот замолк. Однако мигрень не собиралась проходить. Да и к тому же раны продолжали кровоточить. А после недавних событий появилось еще несколько новеньких. Устало поднявшись, парень оглянулся вокруг и задумался, что ему делать дальше. Перед глазами все расплывалось и, когда он чуть было не упал, из его спины выскочили цепи и поддержали ослабевшее тело. Взмахом руки прогнав оружие, словно бродячих собак, парень направился к лесу, но не дошел: упал на окраине. *** Открыв глаза, Леон не почувствовал боли и насторожился. До его уха доносился еле слышный бубнеж человека и бурление воды. Вокруг пахло травами, деревом и похлебкой. От последнего запаха засосало в животе и во рту появилась слюна. Шумно сглотнув, парень попробовал пошевелиться и не смог. Оказалось, что его удерживают прочные веревки. Повернув голову, бывший рыцарь Гаро обнаружил старушку, что, стоя у печки, готовила похлебку. Немного сгорбленная спина еле видно дрожала. Укутанное в какой-то балахон тело немного покачивалось в такт бубнежу женщины. Одна рука мешала ложкой похлебку, а другая подсыпала то одно, то другое. Внезапно старушка обернулась и в упор посмотрела холодным взглядом в глаза парню. У того по коже пробежали мурашки, но он не отвел взгляд. На удивление, обрадованная такой реакцией старушка пустила немного теплоты в глаза и Леон непроизвольно расслабил напряженное до этого тело. - Ну что, ребятенок, добегался? - голос у старушки был громким, так не подходящим этому дряхлому телу, - Кому ж ты так насолил, что я тебя несколько днев выхаживала? А? Бабушка подошла ближе к парню и начала отвязывать его со стола. Сразу был заметен тремор сухих долговязых рук и частые остановки движений. Уточнять не требовалось: женщине осталось не так уж и долго. Едва его отвязали, Леон встал и, размяв затекшие мышцы, поклонился бабушке. - Спасибо. Чем я могу оплатить вашу помощь? - медленно и прерывисто от долгого молчания спросил парень. Тут же потер горло и вопросительно посмотрел на старушку. - Ой, милок, куда ж тебе. Ты гляди, чуть не окочурился, а на рожон лезешь. - запричитала бабка, взмахивая руками, словно веерами, - Отлежись, поправишься - да и продолжишь путь свой. А мне ничего не надо. Все, что Бог дал, того и достаточно. - Но... - начал было говорить парень, как его приказным тоном перебили: - Ничего не хочу слышать! - старушка подковыляла к печке и продолжила готовить еду, - Сейчас поешь да на боковую. Ночь поди, а не утро. Выглянув в окно, парень убедился в словах бабули и сел за стол. - Как мне к вам обращаться? - после недолгой тишины решил узнать Леон. - Учтивые люди сами в начале представляются, а потом уже спрашивают - укорила парня за невнимательность старушка. - Леон, - представился парень и вновь посмотрел на свою спасительницу. - Авдотья я, - оказала ответную любезность бабуся, - Все Дотя зовут, и ты зови. - Я так не смогу, - признался парень, - Можно я вас лучше Авдотьей называть буду? - А это как хочешь, сынок, - кивнула головой бабка. В избе опять поселилась тишина, прерываемая стуком деревянной ложки о бока горшочка с похлебкой и дыханием двух людей. Внезапно она развеялась резким урчащим протяжным звуком. Парень густо покраснел и залепетал извинения, а бабка звонко рассмеялась, помахивая ложкой над горшочком. - Эк он у тебя разнылся, - ласково проворчала бабуся, - Сейчас-сейчас, будет готова похлебка. - Извините, - еще раз смущенно попросил прощения парень. - Да с каждым бывает, - отвлеченно ответила бабка. И резко схватив полотенце, вытянула из печки горшочек с супом, - Налетай! Только подожди, хлеба отрежу, да сметанки вон оттуда достань. Парень потянулся за крынкой сметаны, стоящей среди других баночек различного содержания. Там были и варенье из какой-то оранжевой ягоды, и березовый сок, и какие-то закатки, вроде аджики. Последнему Леон очень удивился: не каждый день встретишь хрупкую бабульку, что за обе щеки лопает эту огненную хрень. Хотя любовь к этому блюду юноша понимал: сам любил остренькое. Взяв крынку сметаны, парень вернулся за стол, где уже стояли миски с похлебкой и пара кусков белого хлеба. - А почему белый? - удивился Леон, отдавая бабульке сметану - белый хлеб обычные люди ели только по праздникам, предпочитая ему более темного собрата. - Да нравится он мне, вот и пеку только его, - объяснила бабка, раскладывая сметану по тарелкам, - Не могу кушать тот темный, будто горелый. Бе-е... Смотря на сморщенное старушкино лицо, Леон фыркнул, а вслед за ним усмехнулась и старушка. - Ну что, давай есть? - спросила бабка и получила в ответ энергичный кивок. - Приятного аппетита, - Леон, словно оголодавший волк, набросился на еду. Прожевав очередную порцию похлебки с хлебом, он решил узнать, сколько же он провалялся без сознания, - Авдотья, а сколько дней вы меня выхаживали? Вы говорили, что несколько... - Да я и не особо считала-то, - отмахнулась бабка, проглотив суп, - Может с недельку провалялся. Ты мне лучше вот что скажи: как ты умудрился хоррора подцепить? - Что сделать?! - Леон вскочил и внезапно вспомнил: ошметки тел, крики детей и кровь повсюду. Когда он повалился на пол, то почувствовал, как из его спины вылетело несколько цепей, что смертоносными орудиями направились к спокойно сидящей бабке. Но едва острый наконечник цепи должен был прошить горло бабки на сквозь, как перед ним возникли длинные антрацитово-черные когти. Ленивыми взмахами руки отбивая удар за ударом, старушка приказала парню: - Успокой их, - власть слышалась в каждом слове старой женщины, - Иначе они все здесь разрушат. На полу уже валялись и миски с похлебкой, и хлеб, испеченный заботливой рукой, и оброненная крынка вкуснейшей сметаны. А юноша все продолжал пытаться вырвать противные прочные образования из своего тела. - Я не могу! Не могу! - как заведённый повторял парень. По его щекам катились крупные слезы, - Все это неправда! Я человек! Человек! Не хоррор! - Тихо, - внезапно громко закричала бабуся, приведя Леона в чувство, - Просто уговори их вернуться к тебе. - Но я не хочу! - Ты должен, - сурово сказала бабка, - Иначе они растерзают тебя. Леон проглотил готовые сорваться с языка слова, когда увидел, как одна из цепей пролетела совсем близко от него. Закрыв глаза и попытавшись успокоиться, парень сжался, после чего к нему потянулись по земле, словно усталые змеи, цепи. С неохотой убираясь обратно, одна чиркнула его по руке, отчего на ней тут же образовался длинный порез. Леон вскрикнул, а потом ахнул от изумления: на месте раны от цепи не осталось и следа спустя секунду. Было только фантомное ощущение боли, которое, впрочем, тоже быстро прошло. Сидя и разглядывая свою руку, Леон пребывал в ступоре. Он теперь не рыцарь Гаро, он хоррор. Тот, кого должны уничтожать рыцари и который убивает людей. И который едва не убил бабульку, спасшую его. От последней мысли парень вздрогнул и расширившимися глазами посмотрел на старушку. Но та, как ни в чем не бывало, собрала упавшие предметы и приготовила чай, терпеливо ожидая юношу. Быстро поднявшись, парень рваными движениями приблизился к бабушке и, уперев руки в стол, тихим голосом спросил, заранее зная ответ: - Вы хоррор? В ответ парень получил кивок и звук отпитого чая. Протяжное "сю-юрп" ненадолго повисло в воздухе и резко оборвалось. Кружка грузно опустилась на деревянный стол, покрытый цветным полотнищем. - И что дальше делать собираешься? - немного по-кошачьи сощурив глаза, спросила бабка. - Я не знаю, - честно ответил парень, присаживаясь на стул и обхватывая голову руками, - А откуда у вас эти когти? - Оттуда же, откуда и у тебя твои цепи, милок, - усмехнулась бабуля, разворачивая лежащую ранее на столе конфету. - Это не ответ! - агрессивно возмутился парень. - Возможно, - легко согласилась с ним старушка. Сейчас она напоминала прячущуюся в норе лису, что только и ждет оплошности охотника. - Ладно, - юноша немного присмирел, увидев нейтральную реакцию старушки, - Ладно. Вы можете мне рассказать о моих цепях, если не о своем.. оружии? На последних словах Леон замялся и цепкий взор старухи не упустил этого из виду. Дожевав конфету, бабуся начала медленно говорить. - Ты знаешь, как дерутся хорроры? Чем они управляются и почему? - Они дерутся с помощью своего тела, - непонимающе ответил парень. - Не все. Некоторые из них имеют оружие или магию, как у людей. Но если у людей сознанием обладают лишь доспехи Гаро, то у демонов даже магия живая. Интеллект оружия демонов, конечно, на уровне животных, но оно способно выбирать. И если оружие или магия находят понравившегося им демона или человека, то переходят к нему, убивая предыдущего владельца. У некоторых даже бывает не одно оружие, а несколько. И, скорее всего, когда хоррор пытался захватить твое тело, цепи разорвали его и признали тебя своим хозяином. - Но ведь меня отверг доспех Гаро! - удивленный парень незаметно для себя перешел на крик, - Как меня может признать достойным кто-то еще? - Аа, вот оно что, - протянула бабка, немного вздернув бровь, - то-то ты мне кажешься знакомым. А ты на прошлого Гаро похож лишь немного. А доспех всегда был привередлив. Ему подавай ток таких, чтоб страну свою любили, в бой за нее бросались. - Но что мне с ними делать? Зачем мне эти цепи? - задумался парень, поправляя непослушные, стоящие дыбом волосы. - Как что? Учиться с ними управляться, - бабка легко пожала плечами, прикрыв глаза, - Хуже от этого точно не будет. - и тут же подобралась, приоткрыв один глаз, - Но справишься ли ты? - А вы мне поможете? - вопросом на вопрос ответил парень. От того, что ответит собеседница, зависела его будущая жизнь. Бабка закрыла оба глаза и растянула губы в широкой улыбке. Человек попался на удочку лисы, сам того не заметив. Приняв это за ответ, парень облегченно откинулся на табуретке и взял уже остывший чай в руки, сразу же отхлебывая. *** - Перед тем, как учиться сражаться, тебе нужно поладить со своим оружием, - строго, как сержант боевого взвода пехотинцев, начала говорить бабулька. А увидев открывающийся рот Леона, громко напомнила, - Я уже говорила, что у этого оружия есть разум. Но не человека - зверя. Тебе нужно представить, будто это собака, которую ты хочешь приручить. Но! - повысила голос она, предупреждая, - Ты должен будешь не только поладить с ними, но и понять, почему именно это оружие выбрало тебя. Все ясно? - Так точно, товарищ старшина, - ядовито ответил Леон, за что тут же получил подзатыльник. - Тогда вперед, рядовой, - поддержала игру бабка, отворачиваясь и отходя к деревьям на окраине луга. Леон остался стоять в недоумении. Что значит приступай? А где четкие инструкции и советы? Что он вообще должен делать? Оглянувшаяся бабка только хмыкнула и продолжила свой путь, даже не замедлив шаг. - Ну и что мне делать? - крикнул в спину старушке парень. В ответ он получил лишь помахивание ладонью. Насупившись, Леон развернулся и плюхнулся прямо на сырую землю и начал пытаться вызвать цепи. Те вызываться не хотели. Единственное, что удалось призвать - бурчание в желудке. Но все блаженные мысли о скорой кормежке перебил издевающийся звонкий голос за спиной. - Пока ты не поладишь со своим оружием, останешься голодным! Ошарашено оглянувшись и в возмущении уставившись эту злобную женщину, Леон вновь отвернулся и рассерженно, словно ежик, зафырчал. В ответ на его негодование из-за спины выскочило несколько цепей, что в возбуждении принялись рассекать воздух вокруг своего владельца. Однако быстро успокоившись, они начали ластиться к Леону, словно кошки, перетекая из одного положения в другое. С некоторым любопытством парень начал гладить цепи и попутно смог рассмотреть их поближе. Цепи все были разных размеров. Самая широкая из них была в ладонь, а наконечник напоминал скорее арбалетный болт, чем клинок. А самая маленькая цепь была немного толще обыкновенной ниточки и оканчивалась такой же тонкой иглой. У остальных тоже были разнообразные наконечники: как острие меча, как алебарда, с резными или рваными краями, как крюки или серпы. Всех он рассмотреть просто не успевал: цепи тянулись к нему, запутываясь друг в друге и пытались урвать хотя бы толику нежности от хозяина. Если в начале Леон был напряжен, то сейчас его плечи расслабились и он незаметно улыбался, чего раньше с ним никогда не было. На душе расцветала легкость, будто с него сбросили оковы и груз ответственности. На секунду показалось, что к цепям вокруг присоединились серебряные оковы, ранее сковавшие его, что из слабости, тяготившей его, они превратились в его силу. Но потом наваждение спало и цепи вновь стали напоминать ласковых кошек. Издалека за всем этим безобразием наблюдала Авдотья. Ее лицо прорезали глубокие морщины, а в глазах туманилась задумчивость. Ей было необходимо спешить: времени осталось мало. *** - И так, ты понял, почему именно это оружие выбрало тебя? - суровость в голосе бабки можно было сравнить только с голодом Леона, что ел только на рассвете. - Я не уверен. - ответил парень, смотря на избу, стоящую неподалеку, - Но, возможно, это из-за того, что раньше я нес груз ответственности, а потом он перестал тяготить меня. И цепи, увидев это, решили, что я и их смогу вынести. - Почти. - кивнула бабуся, смягчая тон, - Ты не учел того, что цепи преобразовались, едва соединились с тобой. А значит, они не просто решили заменить твои оковы души, а еще и уничтожить их, чтобы те тебя не тяготили. - С чего вы взяли? - удивился Леон. Других объяснений выбору цепей он не находил. - У хорроров тоже есть ранги - ступени силы. Твой вид демона - один из самых слабых. Его оружие тоже слабое. - наставительно начала старушка, как ее перебили. - Но ведь это оружие имеет столько вариаций! - возмутился парень. - Конечно. - с некоторым раздражением продолжила бабка. А на приоткрывающийся рот Леона только добавила немного нажима в голос, - Но оно очень непрочное. Его можно было с усилием разрубить простым мечом хорошего качества. Хватило бы примерно на 5 ударов. Но после слияния с твоими оковами, как ты ощущал на себе ответственность, они стали крепче. - Хорошо. - Леон приложил к голове руку и оперся локтем на колено, - А какие еще бывают демоны? - Самые разные, - бабуся устремила взгляд на дерево и стала рассказывать, - самые слабые - безоружные. Они сражаются только с помощью грубой силы. Нередко они имеют форму слизи, у которой необходимо уничтожить ядро. У редких их исключений есть крылья, когти или клыки. Иногда они захватывают сознание животного и тогда у них появляются эти атрибуты. Следующий тип - демоны с оружием, полученным или естественным путем преобразования из сущности демона, или приватизировано от существа, которого они захватили. Твой тип именно этот, и, как можно судить, оружие получил от своей сущности. После следуют хорроры с магическим оружием. Да-да, не удивляйся так. Они очень редки и чаще всего у них примитивная магия. Далее следуют демоны , которые развивались. Это те же самые хорроры, про которых я тебе рассказывала, но более сильные. Например, если демон с магией будет развиваться, то его заклинания станут более сложными и опасными. У безоружных будет закаляться кожа, или они станут быстрее, ловче или сильнее. Оружие будет становиться прочнее и острее. - А как хорроры развиваются? - спросил Леон, почти засыпая под мерное урчание своего желудка. - Убивая или удачно спариваясь, - словно на вопрос о погоде ответила бабуся, на что парень только широко раскрыл глаза, в изумлении уставившись на бабку. - Спариваясь?.. - недоуменно повторил юноша. - Именно. - кивнула головой старушка, - А как ты думал, хорроры появляются? - Я.. Не.. - замялся парень, бегая глазами туда-сюда. - Я вижу, что "ты не" - передразнила паренька бабка, - Например, если безоружный скрестится с магическим, то пользы от этого почти не будет. А если безоружный с имеющим оружие - у отпрыска либо будет оружие и улучшенные физические данные, либо он будет иметь какое-то одно наследство родителей. Внезапно бабуся встала и пошла к дому. Недоуменно глядящему ей вслед парню она крикнула: - Ну что ты сидишь? Пошли кушать. Парень подорвался и подбежал к старушке, ровняясь под ее шаг. До избы они шли молча. За ними поднимался ветер.