Черепашья сила, мастер Сплинтер!

Там, наверху, в город пришла, поиграла ночными неоновыми огнями и уже собралась уходить шумная манхэттенская Ночь… А под никогда не спящим городом занятых людей, в одном из запрятанных коллекторов канализации, в тишине и покое сопели четверо непосед. Спали они крепко, и даже порой вылезающая из своего уютного домика кукушка не могла их разбудить. Черепашата попросту никак не реагировали на ее старания, и та, в очередной раз разобидевшись, исчезала внутри, чтобы ровно через час снова кукукнуть на один раз больше. Но был в комнате нахал, которому удавалось переплюнуть пунктуальную особу… Неожиданно в детской затрезвонил старенький пузатый будильник, который ежедневно будил малышей на утреннюю гимнастику. Стрелки предупредительно показывали без пяти семь. Черепашки тут же заворочались, постепенно пробуждаясь ото сна. Вскоре завод кончился, но дело было сделано. Потянувшись и зевнув, Леонардо покосился в сторону спящих братьев (сам он по привычке устраивался с краю) и решил, что им тоже пора уже вставать. Разбудить Рафаэля и Донателло оказалось делом недолгим; на одного же Микеланджело ушло времени явно больше, чем на двоих вместе. Самый непоседливый и склонный искать приключения на свой панцирь, Микеланджело любил и отдохнуть от всей души, то есть подольше. И на все попытки растолкать-растормошить его лишь недовольно сопел, что-то бурчал себе под нос и поглубже залезал под подушку. А когда Рафаэль сообразил пощекотать его пятки — и вовсе полностью спрятался в панцирь, даже не открывая глаз. Тут послышалось настойчивое кукование. Даже кукушка и та требовательно и, казалось, гораздо громче обычного помогала остальным черепашкам будить соню. Почесав затылок, Леонардо уставился на трубу под потолком, соображая, что же делать дальше. Но гораздо раньше решение нашел сообразительный Донателло. Рассмотрев, что Микеланджело, уворачиваясь от нарушителей его покоя, устроился поверх одеяла, он на цыпочках подкрался поближе (хотя мог и не стараться так — спящего Микеланджело не разбудил бы и грохот хлопушки) и ухватился за край. Догадавшись, что к чему, Леонардо поспешил помочь ему, и на еле слышное «два-три» братья сообща дернули одеяло, а Микеланджело кубарем скатился с кровати. — Ну!.. Что за дела! — заныл он, кулаком протирая заспанные глаза. — Я сейчас такую классную пиццу видел — во! — и черепашка развел руки в стороны, показывая размер любимого лакомства, — и только хотел съесть… — Токой пиццей не наешься, — рассудительно заметил Леонардо. Микеланджело насупился, совершенно не согласный с этим заявлением. — А ладно, — пихнув Микеланджело кулаком в бок, Донателло вскочил на ноги. — Пусть лопает во сне, а мы пока настоящую съедим. Сплинтер наверняка узе принес. — Точно, — тут же последовал его примеру Рафаэль. — Нам больше достанется. Тут-то у Микеланджело сразу прошел весь сон. Есть пиццу — и без него? Ну уж дудки, не на того напали! — Я с вами, — он тоже вскочил, спросонья немного неуклюже. — Лучше маленькая пицца, но во лту, а не во сне. Черепашки дружно рассмеялись, но не могли не согласиться с таким глубокомысленным заявлением. И наперегонки поспешили в комнату Сплинтера на зарядку. И как же они удивились, когда никого там не обнаружили. — Мозет, он на кухне? — предположил Донателло. Малыши толпой бросились через комнату учителя на кухню. Но и там никого. К их немалому огорчению, пиццы там тоже не оказалось. Но зато была большая миска кукурузных хлопьев посередине круглого стола, которыми так здорово хрустеть, а иногда исподтишка швырять друг в друга; напротив же каждого стула стоял стакан с чистой водой, чтобы запить сухой завтрак. Малыши, по привычке, обступили ведро с чистой водой, стоящее на табуретке, и освежили свои лица с ладонями. А потом они уже не могли устоять и бросились с урчащими животами к столу, заправленному скатертью в клетку. Правда, Леонардо на миг задержался, колеблясь, но тут же последовал следом, а то вдруг не достанется? Довольно скоро пол под столом густо, словно снег, усеяли остатки завтрака, а вокруг стула Микеланджело — блестел множеством мелких капелек (тот решил поиграть в фонтан). Наевшиеся черепашки вылезли из-за стола и начали оглядываться. Учитель так и не появился, и если поначалу это радовало — некому ругать за шалости, то теперь начинало тревожить. Куда же он мог деться? — И где же наш учитель Сплинтер? — озадачился Леонардо. — Он всегда в это время с нами! — Он должен сейчас пловодить занятия, а его все нет… — дополнил его Микеланджело и стал облизывать свои пальцы. Хлопья вкусные, жаль, так мало! — Смотрите! — Донателло показал всем на лист с какой-то картинкой, лежащий посреди стола, который они, увлеченные завтраком, вначале и не заметили. Черепашки принялись рассматривать рисунок. Сразу в глаза бросился сам учитель Сплинтер, который шагал по следу, похожему на песок. Над ним красовались какие-то иероглифы, а в другой стороне был нарисован… Бука с длинным носом, который нес на спине мешок. Рафаэль, когда увидел его, тут же отбросил картинку обратно на середину стола. — А как она к нам плоблалась? — расшифровав рисунок-письмо, Микеланджело тут же покосился в сторону выхода из убежища. Тот был, как и всегда, закрыт вращающимся по оси люком. — Это Большая Бука! Она на многое способна! — тут же воскликнул Рафаэль. — Наш учитель отправился за ней! — веря в силу Сплинтера, успокоил его Леонардо. — Да, и он оставил нам это сообщение, чтобы мы не беспокоились. Он прогнал Злую Буку, но она забрала у нас месок! — заметил Донателло. — А фдруг у Буки есть друзья? — задался вдруг вопросом Рафаэль. — Ну, и что! Он заплосто уложит сотню таких Бук! — повысил голос Микеланджело и сердито посмотрел на Рафаэля. — А если их больше? Все замолчали и призадумались. Конечно, каждый верил в своего любимого учителя, но вдруг? Вдруг Бука нападет на него из темноты? Они впервые в жизни предстали перед вопросом, ответ на который стоило найти им самим, без помощи учителя.

***

Черепашата вернулись в детскую и тихо разошлись по углам. Кто-то принялся что-то рисовать, а кто-то просто повторял приемы, которым обучил их Сплинтер, сражаясь с невидимым Букой. Но вскоре им стало настолько одиноко и грустно, что они незаметно оказались возле самого яркого места подле стола, на котором озаряла их небольшой мирок настольная лампа. Кажется, оставшись одни, они почувствовали, что вместе быть гораздо лучше, чем порознь и постоянно ссорясь… не так страшно. А вдруг с их любимым учителем уже что-то случилось? Разные мысли, словно холодные щупальца каракатиц, стали проникать в их сознание. Черепашата гнали их от себя, но до тех пор, пока не почувствовали себя брошенными и одинокими в этом мире… Наконец первым не выдержал маленький Леонардо: — Братцы, нам надо что-то делоть! Вы как хотите, но я пойду и найду нашего учителя! Остальные посмотрели на него с восхищением. — Я с тобой! — тут же откликнулся Микеланджело. — И я! — И я! Вернувшись в комнату учителя, каждый из черепашат взял с самодельной подставки искусно имитированное оружие — точную копию настоящего, только поменьше. У Леонардо это был небольшой меч, у Микеланджело — пара пластмассовых нунчак, у Донателло — небольшая палка от старой укороченной метлы, а у Рафаэля — два кинжала-сая из верхней части той же метлы. Вооружившись до зубов, они почувствовали себя увереннее — ровно до момента, когда тыкнутый всеобщими усилиями люк наружу, громко скрипнув, не провернулся чуть вбок. Пугающая темнота и сырой воздух окутали вдруг притихших и постоянно хлопающих своими большими глазенками малышей. — Здесь темно! — настороженно заметил Рафаэль. — Вижу, — медленно пробормотал Микеланджело. Черепашки вернулись обратно на кухню. Светло… Донателло сообразил, что им нужен свет, и придумал взять с собой их настольную лампу. Он вспомнил, как Сплинтер зажигал свечи, когда у них неожиданно пропадал свет, и решил одну из них воткнуть вместо лампочки. Оставалось дело за малым — это взять с собой спички, зажечь свечу и решить, кто понесет лампу. Тут было вновь чуть не разгорелся спор, кому это сделать, ведь в первый раз всегда интересно! Но выручила считалочка, которую они однажды сочинили для игры в жмурки. Раз, два, Буку в гости жди, Три, четыре, двери затвори, Пять, шесть, крепче сожмись в панцирь, Семь восемь, тебя не спать попросим, Девять, десять, на учителя надейся!.. Выпало на Леонардо. И вот, наконец, засунув за пояса еще несколько свечей, черепашки вступили в неизвестность… Но теперь путь им озаряла их настольная лампа, к которой они так привыкли. И с ней им казалось, что они все еще в уютной и безопасной детской. Выйдя за порог убежища, черепашата сразу увидели под ногами белый след из муки, уводящий в неизвестность… Впереди шел Леонардо с лампой, за ним Микеланджело и Рафаэль, а замыкал цепочку Донателло, тщательно прилаживая за пояс сплющенный коробок со спичками. Они шли строго по мучной дорожке и при этом оставляли на ней свой собственный след. Но что их ждет там, впереди? Пугающая Неизвестность… Микеланджело тихо прошептал: — Знаете, что я сделаю с Букой, если она хоть пальцем пликоснется к нашему учителю? — Что? — спросил идущий позади и рассматривающий стены Рафаэль. — Засуну ее в мешок и сблошу в самую глубокую яму! — Ты герой! — загадочно улыбнулся в ответ Рафаэль. Он понимал, что Бука — это Бука, и ее надо бояться. И от понимания этого ему делалось страшно. Минут пять черепашки неспешно шли по прямому следу, и в какой-то миг Донателло даже показалось, что за ними кто-то наблюдает из темноты. Он обернулся и увидел узенькую дугу света в виде месяца, которая издалека так манила к себе. Ему вдруг нестерпимо захотелось броситься обратно к родному дому! Но он, сжав плотно губы, отвернулся и зашагал вместе со всеми на помощь учителю Сплинтеру…