Традиция

Членов семьи Уизли не зря считали предателями крови. Но мало кто знал, что дело тут не в магии и не в хорошем отношение к маглам. Причина заключалась в семейной традицией. Согласно которой, во первых. У каждого главы рода должно было быть семеро детей, мальчиков. А если рождалась девочка. Что тоже было вероятно, по причине родовых проклятий. Ну так вот, девочку, всегда седьмого ребёнка, по достижению шестнадцати лет насиловала вся мужская часть семьи, без исключений. Конечно, отойди они от подобной традиции, ничего бы не случилось. Но... за те полторы тысячелетия, что существовал род, исключений не было. Правда, в последние века, главы рода придумали сказку. Чтобы обосновать изнасилование. Не желая отказываться от права первой ночи. И последующего, домашнего использования. Ведь сознание девушек необратимо калечилось. Одни сходили с ума. Вторые пытались снять несуществующее проклятье. Третьи теряли рассудок. Конечно, были и побеги, и попытки суицида. Но в обоих случаях результатом становился групповой секс. Который девушка не всегда могла пережить. Ведь никто из мужчин не сдерживался. Артур Уизли не был исключением из правила. Напротив, этот позорный для любого нормального человека акт, с нетерпением ждал. Узнав о том, что седьмым ребёнком родится девушка, предвкушал. Являясь всего лишь обычным клерком в министерстве магии, мужчина не мог себе многого позволить. Но при этом очень хотел. При этом, подниматься выше было опасно. Из за чёртова Альбуса Дамблдора с его общим благом. И немалым риском, за это самое благо умереть. Чего Артуру категорически не хотелось. Одно дело рассуждать, а другое - действовать. Опасность совершенно несоизмерима. Потому он и не стремился к большему. Собственная жизнь мужчину хоть и не устраивала, но была вполне безопасной. Что же до Молли, то его жена была годна только для деторождения. Удовольствия от секса он с ней не получал. Да и не было практически его. Поэтому и радовался дочери. И тому, что терпение будет вознаграждено. Артур постоянно опекал маленькую Джиневру. Которая росла, словно принцесса. Попытки Молли начать обучать шестилетнюю дочь уходу за домом, муж и отец семейства грубо пресёк. Наорав на жену и в конце, попросив забыть о идее. Напоследок, на всякий случай, стерев бывшей Прюэтт память. Глава семьи терпеливо ждал, когда у дочери пойдут месячные, и можно будет начинать сеансы терапии. С целью упростить ритуал на шестнадцатый день рождения. Ну, как упростить. Просто не хотелось ждать. Да и после всё разъяснять. Проще начать удовлетворять свои потребности раньше. Заодно привязав дочурку к сексу, сделать её зависимой. Артур прекрасно понимал, что его мысли и желания не правильны. Но мужчине было плевать. Он просто следовал традиции своей семьи. О которой никто и никогда не узнает. По крайней мере, из посторонних. Впрочем, ротик использовать можно и раньше. Пришёл он для себя к выводу, когда девочке исполнилось десять лет. Подарком от Артура на одиннадцатилетие для Джинни, стало проклятье империо и то, что большую часть ночи она ублажала отцовский член своим ротиком и ручками. Доведя отца до того, что он несколько раз кончив той в рот, после обкончал лицо, волосы, шею и грудь, напоследок приказав дочери почистить своё достоинство. Подобная ситуация, с тем же сценарием, повторялась до её пятнадцатого дня рождения. С тем исключением, что когда девочке минуло тринадцать, минет она делала и на рождественских каникул. Каждую ночь которых Артур проводил в её постели. Джинни, до этого мирно спящая, по кровати ползла к паху родителя. Улыбаясь насколько развратно, настолько могла, начинала, наклонив голову, обсасывать, подобно леденцам, яички Артура. Своим ловким язычком облизывала всё немалое достоинство отца. Целовала, массировала своими губами головку, рука в это время начинала подрачивать ствол. Затем заглатывая пенис, настолько, насколько могла. Впрочем, Артур обычно останавливал дочь примерно в середине рывка. Полагая, что заглатывать весь член всё же рано. При этом, дальше ротика отец так и не зашёл, не желая рисковать. И вот, этот день настал. Джиневре Уизли исполнилось пятнадцать. Этот день для неё прошёл прекрасно. Поздравления, подарки, праздничный торт. Отправляясь в девять вечера спать, она и подумать не могла, насколько изменится её жизнь сегодняшней ночью. В комнату дочери Артур пришёл только в десять вечера. Предварительно удостоверившись, что все остальные крепко спят и не помешают. Мужчина наложил на помещение заклинания. Препятствующие выходу Джинни из него и гасящие звуки. Приблизившись к кровати дочери, отец начала с улыбкой на лице рассматривать её тело. Не скрытое ничем, кроме тонких трусиков. Одеяло Джинни откинула в сторону, а от пижам и сорочек Артур её отучил. Рука с палочкой поднялась, отправляя заклинание, снимая действие империо. С этого дня оно больше не потребуется. Сел в ногах у своей малышки, раздвинул ноги в стороны. Может, заклинание уже и не действует, но привычка то осталось. Открыв глаза, Джинни повернула голову и, смотря затуманенным взором, повернулась и подползла на животе к отцу. Смотря на него с обожанием во взгляде. Приподнялась. Оказавшись на уровне лица обняла его за плечи и прижалась как можно ближе, тут же получая ответные объятия. Целуя рыжеволосого мужчину в губы, раскрывая свой ротик, переплетаясь с мужчиной языками, давая исследовать свою ротовую полость. Повинуясь движению руки, отстранилась, разрывая поцелуй. Начиная расстёгивать пуговочки рубашки, при этом целуя шею, грудь. Сняла верхнюю одежду, обнажая голый торс. Впиваясь в него губами. Оставляя на теле свои отметины. Трясущимися, непослушными руками расстегнула пряжку, сняла ремень. Стянула штаны. Застыла, заворожеено глядя на бугорок на трусах. Оттянув резинку семейников Артура, стянула и их. Бросив туда же, куда и штаны, на пол. Уткнувшись в пах чуть ли не носом, своим язычком начала облизывать яички мужчины, посасывать, беря в рот целиком. Рукой в это время начинала массировать основание массивного члена отца. Оторвавшись от яичек, начала облизывать ствол снизу вверх. От яичек до головки, и так несколько раз туда и обратно. Приподняв голову, впилась губами в головку. Целуя ту, дразня её язычком. Облизывала, обсасывая, будто конфетку. Руки тем временем скользили по стволу. Артур глухо застонал, чувствуя первую за сегодня разрядку. Головка члена начала подёргиваться и Джинни с радостной улыбкой на лице открыла свой ротик, тут же начиная заглатывать мужскую плоть. Останавливаясь, не дойдя до конца. Впрочем, Артур быстро исправил ошибку, хватая дочь за волосы и притягивая голову к паху, вынуждая глотать до самого основания. Издав глухой стон, он кончил своей малышке в рот. Сразу после этого начиная резко двигать бёдрами вверх, насилуя её ротик полностью, что так давно хотел сделать. Только излившись повторно, Артур покинул ротик своей дочери. Меняя положение. Ложась на его девочку сверху, подминая под себя. Так и не опустившийся член упирался в ткань её намокших трусиков. Отец с улыбкой на лице, больше похожей на оскал, смотрел на свою дочь. Смотрел, как лицо той проясняется. Из глаз исчезает дымка. К ней начинает возвращаться память, и в этот миг глаза широко распахиваются. Когда к девушке приходит осознание происходящего сейчас. И того, что началось на одиннадцатилетие. В течение десяти минут Артур терпеливо ждал, при этом продолжая тереться своим достоинством о лоно Джинни, хоть и через трусики. Тело рыжеволосой девушки дрогнуло и обмякло. Словно выключилась лампочка. Артур впился в её губы поцелуем, после начиная рассказ, давно подготовленный. О том, как маленькая Джиневра ласкала его член. О том, как просила быть её первым, во всём. О том, как являлась в ногах отца, желая быть его. О том, как добровольно, на протяжение нескольких лет делала ему прекрасный минет. Конечно, это всё ложь. Но Джинни то этого не знала. И потому она заплакала, непонятно от чего. Мужчина нежно провёл пальцем по щеке, снимая с той одинокую слезинку. Такой психологический приём он прочитал в магловской книге. Способ, как убедить жертву, что он или она была инициатором. Девушка не помнила империо. Но помнила собственные стоны удовольствия. Как ластилась к отцу. Как молила об этом. Помнила собственные попытки зайти дальше, как отец останавливал. И потому не могла ничего поделать с собственным телом. И собственным разумом, предающими её. Артур почувствовал ещё большее возбуждение, видя терзания дочери. Видя, как сомнения уходят. Оставляя место отвращению. К себе. Сейчас, он даже может ничего не делать. Джиневра всё сделает сама. И после будет молчать. Игнорируя боль. Мгновение. И трусики полетели на пол. Его девочка, всё лицо которой было в слезах, сама поцеловала его. Оставляя на губах привкус соли. Только слабо вскрикнула, когда его член проник в её щёлку. Легко доходя до преграды и убирая ту одним рывком. Сразу беря быстрый темп, грубо загоняя свой член в податливое лоно дочери. Слегка при поднимаясь, и вновь опускаясь. Пронзительно закричав, Джинни обхватила отца ногами, поддаваясь ему навстречу, чувствуя приближение первого в своей жизни оргазма. Артур отстранился, поняв что сейчас кончит. С трудом держа себя в руках, вышел из дочери. Член мужчины был весь в смазке и крови. Вновь сунул его в рот дочери, вынуждая вылизывать достоинство. Глотать сперму вперемешку с собственной кровью. И только после этого, напоследок ударив губы Джинни членом, вновь вошёл в щёлку. Насаживаясь на дочь, упиваясь её криками боли. Кончая. Ощущая, как узкие стены лона сдавливают его пенис. Не давая дочери передышки, вновь начинает двигаться. Руки в это время исследуют тело дочери. Излившись, вышел. Переворачивая Джинни на живот. Входя в анус, игнорируя всхлипы и мольбы. Пальцы рук, вцепившись в попу девушки, сжимали ту, оставляя на ней синяки. Попа была невероятно узкой. И потому Артур применил магию. Сначала уменьшил член, легко войдя по самые яйца, после чего сразу вернул член в нормальное стояние. Какое то время просто стоя на месте, помогая дочери привыкнуть к размеру. Ладонью тем временем нанося удары по дочери. Оставляя на её заднице отчётливые следы. Перестав слышать крики боли, начал двигаться, не выходя из ануса. Прижимаясь к спине дочери, двигая бёдрами, разрывая её анус, из которого уже капала кровь вперемешку со спермой, как и из лона. Мужчина сжимал плечи дочери, отрываясь от её тела. Сжимал горло, отпуская лишь тогда, когда она уже хрипела. Сжимал небольшие груди в ладонях, оставляя на них следы от ногтей. Выйдя из попы, поставил дочь на четвереньки. Рывком входя в лоно, сочащееся соками их обоих. Джинни, сорвавшая горло, уже даже стонала с трудом. Изменив местоположение, расположился у её рта. Вновь сбивая в него свой член. Хватая дочку за волосы, притягивая ближе к себе. Вынуждая её заглатывать его ослабшее достоинство, вновь поднимая то. Круцио, круцио, круцио! Орал мужчина, истязая дочь, стремясь вновь возбудиться. Выходя из ротика. Ложась на кровать, притягивая дочь к себе. Разрывая щёлку, пальцы в это время разрабатывали анус. Меняясь местами. Атакуя анус и тут же лаская лоно. Целуя тело дочери. Оставляя отметины. Прикусывая до крови, вырисовывая кровавые узоры на теле. Закончил Артур только к пяти утра. К этому времени Джинни, лежащая изломанной куклой в ногах отца, представляла жалкое зрелище. Вся в ушибах и ссадинах. Из рта, лона и ануса продолжала вытекать сперма. Всё тело заляпано спермой, своей и отца. И кровью. На этот раз только её. Проснувшись, мужчина первым делом осмотрел дочь, находя состояние удовлетворительным. Магией омывая её.