Первое дело Ланселота МакКлейна-младшего

      Вы, все, кто смеялись, когда я говорил о том, что Кит что-то задумал, ну и у кого из нас теперь паранойя, а? О нет, этого не может быть! Кит Когане - лучший ученик! Кит Когане - самый молодой ловец десятилетия! Теперь-то я открою вам глаза на вашего распрекрасного Кита. Почему все так сходят по нему с ума? Он дурак. Ничего не смыслит в заклинаниях, не считая тех, которыми можно кого-то оглушить, взорвать или расчленить. Не может и двух слов связать вместе. Вечно ведёт себя, будто лучше всех. Выпивает три стакана тыквенного сока, но ненавидит сливочное пиво, потому что выпил так много на третьем курсе, что его стошнило. Вечно ест, будто боится, что кто-то отнимет еду. Ведет семилетнюю войну с собственным галстуком. И, видимо, настолько непроходимо туп, что даже не может запомнить короткое имя.       Все остальные думают, что я спятил, но я точно знаю: Кит Когане – оборотень. Расследования у меня в крови - мой дед, Ланселот МакКлейн, кавалер Ордена Мерлина второй степени, был лучшим мракоборцем за последние пятьдесят лет. Он всегда говорил мне доверять собственной интуиции. Три года я собирал улики, и наконец все это окупится.       Первая улика – прогрессирующие проблемы с агрессией. Однажды он чуть не спалил гостиную Слизерина, только потому что я единственный раз в жизни победил его в квиддич! Если бы Пидж вовремя не поняла, что его дьявольская сова принесла целую кладку яиц пепламбы, от моей кровати (и меня самого!) и мокрого места бы не осталось. Кит не открывает двери – он их взрывает. Вместо Люмоса у него на конце палочки загорается сверхновая. Его патронус – большая белая акула. Разумеется, в дуэльном клубе нет никого лучше его. Выпендрежник.       Вторая улика – ни у одного нормального человека не может быть столько волос. Серьезно, кто в здравом уме ходил бы с такой прической по своей воле? С другой стороны, «в здравом уме» - это громко сказано.       Третья улика – постоянно пропадает в Запретном Лесу по ночам. Я пытался проследить за ним уже несколько раз, но стоит мне подойти хоть чуть-чуть ближе, он как будто растворяется в воздухе. Возможно, чует. Однажды я облился с ног до головы дурачащей настойкой доктора Биггля – не помогло, весь следующий день от меня шарахался даже Ханк.       Четвертая улика – после полнолуний выглядит еще хуже, чем обычно. Почти не ест, постоянно зевает и едва не падает с метлы во время тренировок. Синяки под его глазами становятся на тон синее, манеры за столом еще отвратительнее. Я видел, как он заснул лицом в тарелке в один из таких дней.       Если этого не достаточно, иногда от него ужасно воняет мокрой псиной.       Я пытался рассказать об этом Пидж и Ханку, но они продолжают отмахиваться от меня:       - Лэнс, ты решил, что он вампир на втором курсе, и мы облили его чесночной водой. На третьем курсе ты решил, что он на четверть вейла и наследник темного лорда - мы приготовили оборотное зелье, и ты два дня притворялся Гриффином, только чтобы попасть в их гостиную. В следующий раз ты решишь, что он русалка, и нам придется вылавливать тебя из озера.       Придется действовать в одиночку. Сегодня полнолуние, и он точно отправится в Лес. Осталось только дождаться, пока все заснут и выскользнуть вслед за ним. На четвертом курсе я хотел поставить на него следящее заклинание, но Пидж пообещала, что расскажет профессору Дайбазаал, если я попытаюсь: «Мерлин, направь уже всю эту энергию в другое русло!».       Пидж нечего бояться, Кит не ненавидит ее так, как меня. Они даже сидят вместе на Нумерологии. Конечно, он ведь не поджигал омелу над ее головой, не присылал ей рог взрывопотама в больничное крыло и не пытался поджечь в собственной постели. Когда вчера утром перед моей спальней оказалось три ящика слив-цеппелинов, я понял: мое имя - в списке смерти Кита Когане. Теперь счет идет на минуты: или он меня, или я его.       Я вытаскиваю из-под кровати отцовскую мантию-невидимку, камеру и зачарованную карту Хогвартса. Точка Кита медленно двигается в сторону лестницы - пора выдвигаться.       В этот раз мне удается проследить за ним гораздо дольше, но, в конце концов, я все равно теряю его из вида. Теперь, оставшись в одиночестве в глухой чаще леса, кишащего сотней тварей, готовых меня убить, я готов признать, что мой план не лишен изъянов. Как, например, тот факт, что я понятия не имею, что буду делать, если Кит действительно окажется оборотнем. Или что будет, если я все-таки выйду из этого леса живым? Расскажу всем о его пушистом секрете? Тогда его наверняка исключат, сломают палочку, и он проведет остаток дней в лондонской клоаке, спиваясь огненным виски и проклиная меня до конца своих дней. Не то чтобы я его настолько уж ненавидел! Я бы никому не сказал, если б он пообещал больше не пытаться сжить меня со свету.       Мои мысли прерывает тихое рычание, и сердце пропускает удар. Медленно, сжимая в руке палочку, я начинаю разворачиваться. Тело кажется таким тяжелым, словно в меня зарядили сразу парой Петрификусов. Прямо за спиной, оскалив пасть, стоит огромный черный волк. Он не может меня видеть, но чует, что я здесь. Я нервно сглатываю. Учили ли нас сражаться с чертовыми волками на Защите от Темных Искусств?       Волк вдруг резко приподнимает морду, принюхиваясь, и выражение его морды становится скорее озадаченным, чем угрожающим. Мерлин, что бы это ни было, спасибо! Я начинаю медленно отступать – волк делает пару шагов за мной. Делаю глубокий вдох – сейчас или никогда! Я набрасываю сдернутую мантию на волка и в ту же секунду срываюсь с места – если повезет, мантия задержит его хотя бы на минуту. Мерлин, забирай чертову мантию, просто не беги за мной!       Далеко убежать я не успеваю:       - Инкарцеро! - и вот я уже лежу связанный по рукам и ногам лицом в прошлогодней листве. Этот голос, даже запыхавшийся, я узнаю везде.       - Я даже не знаю, чему я удивляюсь. Кто еще это мог быть, - я слышу, как он садится рядом, - Лэнс МакКлейн собственной персоной. Подожди, не дергайся, дай я… Фините Инкантатем, - путы спадают, и я поднимаюсь, стряхивая одежду. – И? Что ты вообще тут забыл?       - Я? Ты – незаконный анимаг! И ты спрашиваешь, что я тут делаю?       - Стой, ты опять наслал на меня следящее заклинание?       - Ты кинул в меня инкарцеро!       - Замок в другой стороне, умник! Куда ты, по-твоему, бежал?       - И что, мне теперь спасибо тебе сказать?       - Было бы неплохо!       - О-о-о да! Спасибо, Кит Когане, что связал меня, напугав перед этим до полусмерти! Может, еще поблагодарить за то, что пытаешься меня прикончить?       - И когда я пытался тебя прикончить?       - У меня аллергия на сливы-цеппелины, и ты отправил мне три ящика. Мог бы просто поставить Чёрную метку над нашей гостиной!       - Аллергия? Они помогают привыкнуть ко всему новому!       - Ну да, а яйца пепламбы к чему помогают привыкнуть? Кремированию?       - Яйца входят в состав Феликс Фелицис. Я думал, ты понял, что я желаю удачи в следующем матче.       Ненадолго я теряю дар речи.       - Каким образом я должен был это понять?       - И я не собирался тебя взрывать в больничном крыле, что бы ты ни говорил. Рог морщерого кизляка обладает чудесными целительными свойствами.       Морщерогий кизляк. Великолепно. Столько лет я думал, что он психопат, а он просто придурок.       - Не меняй темы! Ты – незаконный анимаг. Я не спятил, ты и правда что-то скрывал.       - Браво, Шерлок. Еще какие-то ценные замечания?       - Больше никогда ничего мне не присылай, и я никому не скажу, что ты периодически выбираешься повыть на луну.       - Идет. Сходишь со мной в Хогсмид, и я никому не скажу о прогулках в Запретном Лесу после отбоя.       - По рукам. Никаких слив-цеппелинов и сливочного пива.       Впервые за семь лет мы жмем друг другу руки.