Moondust

Сегодняшняя тренировка прошла более чем успешно. Парни хорошо потрудились, и со спокойствием могли посетить свои дома. Чонгук недавно побывал уже в гостях у родителей, поэтому решил провести один день в обычном номере хостела, ведь именно там была самая маленькая вероятность повстречать фанатов, которые разорвали бы парня на клочья. Оставшиеся мемберы отправились к родителям, дабы хоть один день, да провести с родней, которую толком и не видят со своим набитым графиком. Пак Чимин долго не мог решить, что ему делать: поехать домой, остаться в студии или встретиться с кем-нибудь. Сидя в машине вместе со стаффом возле студии, он открыл сообщения и посмотрел кто был в сети последним — Чонгук. Парень нервничал рядом с младшим, ибо давно уже видит в нем кого-то особенного, не просто друга, не просто коллегу. Каждую тренировку, когда Пак отдыхал, а в числе оставшихся тренирующихся оставался Чонгук, он наблюдал. Наблюдал за каждым эластичным движением, замечал каждую открытую, совершенно случайно, голую часть его тела. Футболка незаметно поднималась при прыжке в воздух, а затем опускалась за своим носителем. И каждый раз, когда они оставались в раздевалке одни, Чимин чувствовал запах одеколона темноволосого, его легкие наполнялись этим пленяющим ароматом, ноги так и хотели подойти, а руки обнять этого прекрасного человека. Хотелось уткнуться в его густые темные волосы и ощутить весь запах. Светловолосый очень нервно набирает сообщение, пытаясь узнать, где находится Чон. Тот моментально ему отвечает, сообщая адрес. Сам предложил хену приехать к нему, а у хена уже все сердце убежало в пятки от навязчивых мыслей, которые так и лезли в его голову. Сказав стаффу, чтобы его отвезли в нужное место, Чимин уже настроился на то, что Чонгук никак не должен узнать о его чувствах. Если он узнает о таком, то все их общение пойдет коту под хвост. Нервно перебирая пальцами, крутя в них телефон, Пак смотрел в окно и вспоминал первое знакомство с младшеньким. В тот день он и подумать не мог, что сможет испытывать подобные чувства к парню. Не то, чтобы он презирал однополые чувство, но доля сомнений была. Они известная группа, и если узнается о таком, что будет? Это страх. Этот самый страх был на протяжении всего времени поездки. И даже когда Чимин уже поднимался на нужный этаж. Сердце колотится, совсем не так как обычно. Нервно прикусывая нижнюю губу, светловолосый стучится в дверь, и через мгновение она открывается. На пороге стоит Чонгук. Домашний Чонгук. Хоть старший и видел его в подобном: футболка и спортивные штаны; сейчас это выглядело совершенно по-другому. Более нежно, что ли? — И дня не проходит, как мы снова встретились, хен. — с улыбкой на лице говорит младшенький, отходя с прохода, дабы названный зашел в номер. Как и ожидалось, в хостеле было пусто. Даже администратор — женщина старших лет, не узнала юного певца-танцора. Чимин был в предвкушении сегодняшнего вечера и ночи. Он легкой походкой заходит в номер, немного осматривается и видит: большое окно во всю стену, кровать во всю стену и большой телевизор. К слову, на экране уже была запущена игра. Чонгук любитель приставок, так что это совершенно неудивительно. — Почему не поехал к родителям? — спросил темноволосый, когда Пак уже сел на кровать, сняв верхнюю одежду. — Есть то, что я хотел бы тебе сказать, Чонгук. — сделав серьезное лицо, светленький будто позабыл о размышлениях в машине. Позабыл про все, только взглянув на человека, которому хотел отдать всего себя. Чон присел рядом и уже ожидал разговора, ведь видел напряжённое состояние Чимина. Макнеш был не глуп, давно заметил странные взгляды со стороны своего хена. Он отчетливо понимал его намерения и его страх. Все эти мысли мешались в голове, и в тоже время не укладывались никак. Оба сидели на кровати, смотря в пол, будто там что-то невероятно интересное происходило. Лилипуты бегали? Муравей заполз на огонек? Что? Как идиоты сидели и не могли даже взглянуть на друг друга. Понимали, если посмотрят, да еще так близко находясь, то может совершиться необратимое. — Хен. — ни с того ни с сего, начал младший, хотя по его виду, а именно телу, можно было бы сказать, что он самый старший в группе. — Иногда слова не нужны. У Чимина ушла вся земля из под ног. Неужели все было настолько все просто, что можно было не волноваться? Нет! Это было бы слишком легко, особенно для двух парней. Пак сглатывает слюну и решается повернуться в сторону собеседника. Сейчас это самое максимальное расстояние в такой интимной, можно сказать, обстановке. Их лица был настолько близко, кончики носов почти дотронулись. В такой неподходящий момент свет начинает мерцать, отвлекая этих двух друг от друга. Минутное моргание света и он конечно вырубается. Но, свет луны не дает полностью накрыть помещение чернотой. Такой прекрасный и красивый свет, он освещает кровать, так и намекая на то самое! — Просто поцелуй меня. — рука старшего проникает в волосы Чона. Пальцы сжимают пару прядей. Нежные губы прикасаются так аккуратно, нежно и безобидно. Скользкий язык проникает внутрь, обвивая другой, будто рисуя картину. Чонгук кладет две руки на плечи хена и валит его на спину. Постель мнется, кровать издают скрип; не стоит забывать, что это дешевый хостел на окраине города. Поцелуй не прекращается, он наоборот становится все более и более искренним. Чимин боится дотронуться до прекрасного тела Чона, хотя так мечтал об этом уже давно. А младший не дурак, как уже стало понятно, берет инициативу вновь в свои мускулистые руки. Хватка сильная, чего и стоило ожидать. Он быстро справляется с пуговицами серой рубашки Пака, откидывая концы по обе стороны тела. Говоря о теле: Гук прерывает поцелуй и переходит на шею, оставляя мокрые метки. Засосы запрещены, как не крути, но они публичные люди, и появления алых пятен оставит пятна уже на их карьере. Малый поднимает руки Чимина наверх, спокойно уместив их две в свою одну, и закидывает их за шею лежачего. Крепко сжав их, он видит, как хен прогибается в спине. Светловолосый тихо выдыхает, как только чувствует, что другая рука мелкого начинает расстегивать его ширинку джинс. Чонгука это забавляет. Он лихо справляется с ширинкой, и также умело приспускает вещь, зацепив пальцами еще и нижнее белье. Чимин помогает Чону в снимание своих же джинс. А второму и одной рукой удобно. Откинув ненужное в сторону, он берет в свою большую руку уже возбудившийся член хена и сжимает его. Сжимает вновь, а потом начинает дрочить его. Стон старшего — первый, затем — второй. Он хочет снять с мелкого эту тупую футболку, эти идиотские спортивки и все, что под ними, но не может. Пак старается вырвать руки из хватки, а ничего не выходит. Тело хочет большего, хоть это и первый раз будет. Изгиб в спине полностью помогает понять Чонгуку, как сильно он возбудил своей дрочкой хена. Из уст старшего коротко вырывается имя доминанта. Причем вырывается именно на тяжелом выдохе. Гук отрывается от дела и отпускает руки Пака. Последний судорожно хватается за низ футболки темноволосого и тянет ее вверх, через голову того, а потом откидывает в сторону, где лежат его джинсы. Прекрасный торс, прекрасные руки, на которых выпячиваются вены, а это еще больше возбуждает. Стояк Чонгука невозможно было не заметить, он так и выпирал. Чимин поднимается на локтях, немного согнув ноги в коленных суставах. Гук выпрямляется и ухмыляется — ждет ответочки. Будто сквозь землю смотрел: хен расстегивает ремень и ширинку. Брать пример с мелкого? Легко! Он спускает штаны вместе с трусами, и то, что так давно хотело наружу — выглянуло. Старший не хотел повторять прям все за Гуком. Он сразу приступил к тяжелой артиллерии. Метнув томный взгляд на партнера, он лизнул головку члена. Покрыв слюной всю эту часть, Пак обхватил талию стоячего на коленях, тем самым помогая запихнуть его член глубже себе в рот. Чонгук наклоняет голову и громко, будто чистым голосом выразил свое восхищение (стон). Младший не может оторвать глаз от того, как Пак делает ему минет. Он делает это с такой жадностью, с таким аппетитом, что ли? Хотя, на самом деле, сейчас это именно так. Получив этакий трофей, Чимин не собирается упускать его. Он завладел им, пусть еще и не до конца, но прогресс есть. Макне не хотел кончать на такой, хоть и прекрасной ноте. Он жаждал закончить прямо в заднице хена. Испытывая те же эмоции и чувства, что и старший, Гук отрывает того от занимательного дела, разворачивает на сто восемьдесят и ставит раком. Чимин валится лицом и грудью на подушку в предвкушении больного входа в себя. Парень сжимает простынь, а Чон уже сплюнул на свои два пальца раза три, дабы смочить заветную дырочку. Одно прикосновение, а хен уже весь сжался. Член уже высох от смачиваний Пака, поэтому темноволосому пришлось еще и его смачивать, повторно. Приготовления были закончены. Чего там скрывать, Чонгук был не менее взволнован, чем Чимин. У него это тоже первый раз. Хочется насытиться этой ночью на все сто процентов. Гук обхватывает руками бедра старшего и подтягивает к себе. Будучи уже на том нужном расстоянии, он берет одной рукой свой член, а другой немного раздвигает анал старшего. Плоть такая горячая, это так сильно возбуждает и будоражит кровь. Головка касается, а затем медленно начинает проникать внутрь, доставляя, то ли кайф, то ли боль. Скорее, все в одном. Стон Чимина, и рык Чонгука. Медленно войдя в хена, Гук плюнул еще раз, с точностью попав в нужное место. Большим пальцем поводил, дабы обмочить всю область, а затем стал двигаться. Резкий рывок — раз, резкий рывок — два, и Пак уже сжимает в зубах край подушки. Стоны заглушаются ею же, а вот с Чоном проблемнее. Он тяжело выдыхает при каждом толчке, затем вдыхает воздух, когда член наполовину выходит из Пака. Буквально, час назад Чимин ехал с мыслью о том, как бы Чонгук не узнал о его чувствах, а сейчас этот мелкий трахает его в жопу, да ещё и без всякого сожаления, что может что-то порваться. Хотя, Чонгук и жаждал того, чтобы эмоции были именно такими. Он хотел закончить прямо в зад Чимина — он сделал это. Жидкость вытекала из дырочки, которую уже можно было назвать дыркой. Она стекала вниз, капая на постель. И кто сказал, что луна не несет в себе чего-то магического?