***
Наруто ждала свою смерть, но её всё не было. Медленно, из-за страха, она стала открывать свои глаза. Приоткрыв правый глаз, она увидела такой родной и знакомый интерьер комнаты. Поняв, что ей ничего не угрожает, Наруто осмотрелась. Блондинка с шоком осознала, что находится в собственном доме. Комната, оборудованная для хранения чего-либо, была сама по себе светлой, с зелёными стенами и белым потолком. На трубах весел кунай отца, который так сейчас подрагивал. Посмотрев немного вправо, она увидела серьезного и немного злого Минато. Мужчина был высок и широкоплеч. У него были голубые, словно весеннее небо, глаза. Его растрепанные, принимавшие форму ежика, волосы были темно-желтого цвета. Его серьёзность и сжатые кулаки говорили о многом. Особенно о том, что он готов убить всех, главное — спасти семью. Минато не обращал внимание на свою старшую дочь, он все время смотрел в одну точку, а именно — на кровать, откуда слышались тяжёлые вздохи и прерывистые всхлипы. Блондинка посмотрела на отца, а потом перевела свой взгляд туда же, куда смотрел он. Увидев красные, словно застывшая кровь, волосы, девочка перепугалась. Подбежав к кровати, она забралась на неё и увидела свою мать, так нежно притягивавшую к себе новорождённого сына. — Мамочка, — шёпотом проговорила старшая дочь, чтобы ненароком не разбудить теперь своего любимого отото. Женщина с усилием открыла свои глаза и увидела своего первенца, вздохнула. Мешки под глазами говорили о том, что куноичи вымотана и устала. Вздохи давались ей тяжело, а слова никак не хотели покидать её губ. Протянув руку, мать двоих детей обняла и свою дочь. Та в свою очередь улеглась на кровать, начиная осматривать своего братишку. Младенец был с красным пучком на голове и с тремя полосочками на щеках такими же, как у самой голубоглазой. К сожалению Наруто, его глаза были закрыты, из-за этого блондинка не смогла понять какого они цвета. Но малышка не отчаивалась, ведь знала, что это не последний раз, когда они встретятся, и она с любовью будет смотреть в глаза брата. Взглянув на блондина, девочка поёжилась. Глаза Минато выражали полную уверенность и решимость. Мужчина развернулся на пятках, подошёл к шкафу, распахнул его и достал оттуда белый плащ с красными языками пламени. Взяв подсумок с метательным оружием, он напоследок посмотрел на свою семью. — Удачи… Минато — еле-еле проговорила жена Хокаге. Четвертый, известный как Желтая Молния Конохи, просто кивнул, ответив: — Я скоро вернусь, — его слова прозвучали эхом для двух женщин. От мужчины остались только порыв ветра и лёгкое покачивание куная на стене. — Менма… прости нас, — шёпотом проговорила женщина, притягивая к себе сына. Из её глаз потекли блестящие слёзы, а лицо исказилось печалью и сожалением. Наруто, наблюдавшая за этим, с грустью посмотрела на мать и брата. Внутри маленькой девочки бушевал огромный ураган, а сердце сжималось от беспомощности. Намикадзе-младшая всем сердцем проклинала этот чёртов день, когда это чудище вырвалось на свободу, а её матери пришлось испытать кучу боли, а ей — переживание за близких и друзей. Наруто смотрела на уставшую мать и тихо сопевшего в две дырочки брата. Сжимая кулаки, тем самым впиваясь маленькими ноготочками в кожу и оставляя ранки на ней, голубоглазка пообещала себе, что будет защищать свою семью и брата любыми способами. Даже если ей придётся отдать за них свою жизнь. Но не прошло и пары минут, как раздался взрыв, отчего их дом немного потрясло. По потолку пошли трещины. Дочь Минато встала и закрыла своей спиной брата и мать, чтобы ничего вдруг не упало на них. Но неожиданно раздался шум. Посмотрев направо, девочка увидела своего отца. Тот был сильно потрёпан, да и ссадины с грязью говорили о том, что мужчина недавно дрался. Пройдя к кровати, он посмотрел на свою дочь и легонько ей улыбнулся. Она в свою очередь подарила ему ответную улыбку. Глава селения нагнулся к своей жене, та, почувствовав дыхание на своей щеке, приоткрыла глаза, которые не откликались на это действие, медленно наполняясь свинцом. Оценив состояние Кушины, блондин только опечалился, но всё еже взял её на руки. — Наруто, бери своего брата и пошли со мной, — названная взяла своего братишку, притянула к своему сердцу, и сжала в своих объятьях. Мужчина только одобрительно кивнул, ведь понимал, что из неё выйдет отличная старшая сестра.***
Тяжело дыша, женщина с красными волосами сдерживала хвостатого зверя. Отхаркивая собственную кровь, Кушина смотрела на мужа, который держал их новорождённого сына на руках. Дочь, стоявшая за деревом, наблюдала за этим, и с каждым сказанным словом, её небесно-голубые глаза всё сильнее блестели, а в уголках собирались слёзки. От этих глаз Кушину передернуло — материнское сердце сжалось. — Минато… Ты хочешь оставить их без родителей? — слова давались ей тяжело. Всё же сдерживать Демона было не так-то просто, да и усталость от родов давала о себе знать. Хоть Кушина и являлось Узумаки, а те славились своей выносливостью и живучестью, это все равно оказалось тяжело. Услышав хрипловатый голос жены и поняв, о чём она говорит, он нахмурился. Имей Минато возможность, он никогда бы так не поступил, но у него не было другого выбора. Его любимая женщина больше не могла быть носительницей Биджу, а хвостатого он не мог отпустить на волю, ведь баланс между странами в таком случае будет нарушен. К тому же деревня, которая так сильно была ему дорога, сейчас находилась в не лучшем состоянии. Да и как одни? Она будет с ними… Да, он умрёт, но защитит всех, кого так сильно любит. — Кушина, ты будешь с ними и воспитаешь их. Я запечатаю одну часть Лиса в себе, а другую — в Менме, — услышав план мужа, Кровавая Хабанеро разозлилась не на шутку. Хоть она и устала, пусть она и ослабла — она всё равно продолжит сражаться. — Что?! Ты хочешь запечатать зверя в нашего сына?! Ты совсем что ли, Минато?! Ты же знаешь какого носителям Кьюби! Их ненавидят, боятся и избегают! А все ради чего? Баланс?! Деревня?!.. Очнись, Намикадзе, он твой сын! Разве это все стоит твоей жизни?! Лучше я, нежели ты, — куноичи со стажем не сдерживала свои эмоции, а даже наоборот, она вовсю фонтанировала ими, стараясь донести свою мысль до мужа. — Нет, ты мать. Ты сможешь дать им ту любовь, что не смогу дать я как отец. Да и… я не смогу запечатать всего Лиса в Менму, — на эти слова из своего укрытия выбежала блондинка, она с решимостью смотрела на своих родителей: ради отото она готова на всё. — То-сама, запечатай часть Кьюби в меня, а другую — в себя! — Минато был удивлён. Он не ожидал, что его старшая дочь окажется готова пожертвовать собой ради брата, ради Конохи. Маленькая Наруто была готова взять этот огромный груз на себя, главное, чтобы её братишка был в безопасности и любви. Услышав слова матери про носителей зверей, она сначала удивилась, ведь не понимала, откуда та знала, какого это. То, что их бьют и унижают, ненавидят и обращаются, как с оружием, не позволяло ей допустить даже мысли о том, чтобы сделать носителем брата. Она не перенесла бы это, ведь младший братик был совсем ещё ребёнком, а ненависть жителей стала бы давить на него, превращая из веселого мальчугана в злобного разбойника. Лучше пусть она будет терпеть все унижения, ненависть и злобу, нежели её маленькое солнышко. — Дорогая, ты что! Это такой груз! — чуть ли не плача, сказала её мать. Женщина отчётливо понимала, что именно её дети подходили на новую роль сосуда. Но её сын был слишком мал, а её дочь слишком доброй и нежной. Также Кушина понимала, что если Минато запечатает в себе зверя, то умрёт, ведь его СЧЦ давно сформировалась, и его каналы работали на максимуме. Если бы там появилась дополнительная чакра, то каналы бы просто лопнули; его «бачок» под чакру должен был взорваться, а он сам — умереть. Узумаки никак не хотела терять своего мужа, но и детей ни за что не хотела в это впутывать. — Хорошо, Наруто. Мы используем с твоей мамой особую печать, так что потерпи, — красноволосая с шоком в глазах посмотрела на Минато и не могла понять, почему её мужчина собрался пожертвовать своим ребёнком и собой. — Минато… нет, — из её глаз текли слёзы отчаянья и боли. Сердце нещадно сжималось, заставляя кровь быстрее передвигаться по сосудам. — Кушина, прости, но я запечатаю в Наруто и Менму Кьюби. Ты должна мне в этом помочь, — куноичи поняла, что блондин нашёл выход из положения. Решив запечатать в их детей Демона. Но даже так она не могла с этим смириться: всё же она их мать. — Хорошо, — через боль в сердце проговорила женщина, а Наруто только посмотрела на своих родителей, которые только что сделали для себя самый тяжёлый их выбор.***
После запечатывания Девятихвостого Кушина впала в кому, а Минато полностью погрузился в заботу о младшем ребенке, совсем забыв про первого. Он думал, что она взрослая и всё сама поймёт. Только это было не так. Намикадзе настолько забыл про свою старшую дочь, что даже перестал замечать её дома, полностью отдавшись заботе о Менме и Конохе, которая оказалась в плачевном состоянии. Сама же девочка не обижалась на отца, ведь понимала: её младший братик сейчас нуждался в большем внимании, нежели она. Да и то, что он джинчурики, волновало её больше всего, ведь за какую-то неделю все узнали, что новой джинчурики стала старшая дочь Хокаге. Наруто стала замечать косые и ненавистные взгляды. Поняв, какого это быть носителем зверя, она сразу же сказала отцу, чтобы тот не распространялся, что Менма тоже джинчурики. Минато только кивнул, согласившись с условием дочери, даже при этом не задумавшись, на сколько он сделал её жизнь ненавистной. От малышки начали отворачивается её друзья и знакомые, остались только самые преданные и лучшие, а именно — Итачи Учиха и Шисуи Учиха. С первым она познакомилась ещё в возрасте пяти лет, когда её родители пошли на праздник к Учихам. После этого они стали лучшими друзьями. Шисуи же присоединился к ним немного попозже. Ребята тренировались на полигоне, когда тот нашел их и стал давать хорошие советы. А потом они стали всё чаще встречаться и гулять вместе. Брюнет был старше их на два года, но даже это не ломало их дружбу. Сам Учиха Итачи был немного худощав, но даже так его это не портило, а придавало какую-то изюминку. У него были чёрные, словно воронье перо, волосы, которые были всё время заплетены в низкий конский хвост. Такого же цвета глаза, из-за чего зрачок сливался с радужкой. Так же у наследника клана были мешки под глазами, которые шли от уголков глаз до щёк. Его кожа была белой, как, в принципе, и у всех представителей его клана, придавая его некую аристократичность. Итачи был холоден со всеми, позволяя только близким и друзьям видеть его настоящие эмоции. Шисуи же был весёлым оптимистом. Он никогда не скрывал свои эмоции, просто не видя в этом какого-то смысла. Парень был широкоплеч, хоть он и был ребенком, но даже так его данные проявились уже сейчас. У брюнета были кудрявые короткие непослушные волосы, и такая же аристократичная кожа, и пронзительный взгляд ониксовых глаз. Эти двое считались гениями клана Учиха, что давало сразу понять — с ними лучше не играть. А как только юные убийцы узнали, что теперь Наруто — новая носительница Кьюби, только понимающе кивнули и обняли её, тем самым поддерживая. Для них она была Солнцем, которое ярко освещало им жизненный путь. И каждый из них боялся потерять этот самый свет, ведь погрузившись во тьму Учиха, оттуда вряд ли сможет вырваться. Не каждому дано, и не каждому удаётся. Итачи и Шисуи считали, что Наруто настоящая героиня, разрешила сдерживать Демона внутри себя, не давая тому вырваться на свет. Такой поступок заслуживал чести и похвалы. Но кто будет поклоняться Лису, да? И как нужно было объяснить жителям, что блондинка сдерживает его, а не является его воплощением?***
Семь лет спустя Хотя и прошло семь лет после того происшествия, в основном ничего не изменилось. После нападения прошло семь лет. Минато забыл про свою дочь, полностью посвятив себя заботе о Менме и отстройке Конохи. Конечно, Наруто помогала ему, готовила, сидела с братом, убиралась и вообще заботилась о нём самом. Но тот будто не видел этой самой заботы и продолжал игнорировать старшую дочь. Намикадзе надеялась на то, что, когда мама очнётся, всё изменится. Но, к сожалению, этого не произошло. Когда Кушина пришла в себя после двухлетней комы, она начала заботиться о сыне, при этом помогая Минато и совсем забывая про Наруто. Родители хотели окружить любовью Менму, чтобы в будущем Демон не вырвался. Но они упустили одну деталь: голубоглазая тоже была сосудом для Биджу. Но когда её любимый братец подрос и стал уже всё понимать и впитывать информацию, он в первым делом впитал информации про свою сестру, хотя таковой её не считал. Ведь родители её не замечали, а горожане вообще желали ей смерти, при этом называя демоном, монстром и чудовищем. Из-за этого красноволосый начал бояться свою нэ-чан, хотя та дарила ему всю свою любовь. Но малыш этого не понимал или просто не хотел понимать. Жители не изменили своё отношение к ней, а только больше озлобились на блондинку. Каждый в деревне мечтал убить или даже нанести моральный ущерб дочери Хокаге. На что та только отвечала солнечной улыбкой и добротой, становясь с каждым годом все сильнее и краше. Наверное, единственные, кто относился к девушке нормально и спокойно, с долей уважения, — это Учихи. Их клан славился своим хладнокровием и независимостью. Однако для этой солнечной блондинки они открыли свои холодные сердца и впустили ту к себе. Для никого не было секретом, что старшая дочь Хокаге не только проводила в этом клане всё своё свободное время, но и со своими лучшими друзьями. В клане пошёл один слушок, что куноичи любит одного из парней. Да, собственно, это даже и не было секретом, ведь каждый видел как Наруто и Шисуи смотрели друг на друга. На данный момент все трое сидели под деревом, о чем-то разговаривая и при этом весело смеясь. Посередине сидела длинноволосая блондинка: её кудри плавным водопадом спускались вниз, по её хрупким плечам, при этом спокойно располагаясь на траве. Голубые глаза смотрели на небо, сверкая своим радушием и добротой. По бокам от Намикадзе сидели Учихи, которые о чём-то эмоционально разговаривали. Каждому из них было по пятнадцать лет. Ну, кроме Шисуи, ему — все семнадцать. Только, если по блондинке удавалось сказать, что ей было столько, сколько ей было, то парни… Если посмотреть на длинноволосого, то ему можно было спокойно дать девятнадцать лет. Высокий, широкоплечий, в глазах — холод и отстраненность, а на лице — спокойствие. Шисуи выглядел на все двадцать, его телосложение и лицо говорили об этом. — А помните тот случай, когда Итачи попытался успокоить курицу, но у него этого не получилось? — вспомнив очередную историю, спросил старший Учиха. Заставляя своего брата и друга покраснеть, а девушку — засмеяться чистым смехом. Брюнет хотел продолжить, но все трое услышали шаги и шевеление в кустах. Через секунду оттуда вышел мальчик лет семи. — Ни-сан, сестренка, Шисуи-ни-сан! Я вас нашел! Ребята узнали нарушителя спокойствия. Это был младший брат Итачи — Учиха Саске. Брюнет был полной противоположностью своего брата. У мальца были иссиня-черные волосы, растрепанные на затылке, отчего его прическу можно было назвать «жопкой утки». Глаза ребёнка светились счастьем и предвкушением, но при этом оставались такими же черными и глубокими. Саске имел, как и все представители его клана, бледную кожу и острые черты лица. — Привет, Саске! — лучезарно улыбнулась его названная сестра. Для мальчика эта девушка была всем: примером для подражания, вдохновением и тайной. Саске не понимал, как жители могли к ней так относиться. Особенно — её родной младший брат, Менма, с которого она пылинки сдувала, как казалось самому Учихе. Сестра всегда поддерживала его во всех начинаниях, даже бывало подсказывала верный путь, когда старшие братья отказывались помогать. — Привет, отото. Какими судьбами? — с наивной улыбкой проговорил его старший брат. Он-то знал своего маленького глупого брата и прекрасно понимал, что хотел младший наследник. Но он так надеялся отдохнуть после миссии. — Хм, — хмыкнул Шисуи с довольной лыбой, словно насмехался над своим лучшим другом. — Брат, потренируй меня! — с огоньком в глазах сказал мальчик. — Прости, в следующий раз, — сказал брюнет и нежно улыбнулся отото. Наруто с укором посмотрела на друга детства, а потом прошептала. — Итачи, потренируй его! — это была больше угроза, нежели просьба. Сглотнув незаметно для всех, он встал и подошёл к счастливому Саске. Учиха прекрасно знал характер подруги, из-за этого не хотел нарываться.***
Стоя на одном колене, она ждала: надеялась, что все пройдет успешно, и, наконец, закончится. Но ответа не было: старик тянул с ним. Для неё он был просто «стариком». Она не уважала его, ни во что ни ставила. Это были просто служба и просто задания. Кто их выдавал и как — плевать. Главное, чтобы деревня оставалась в порядке и её семья тоже. Семья — не только теперь её круг семьи, но и клан Учиха. А теперь её семья находилась в опасности, и она никак не хотела этого. Она была готова сделать всё: главное спасти их, всех их. Раздался глухой выдох, старик, сидевший в кресле, смотрел на свою подчиненную и думал, как ему поступить. Все же шаринган — очень сильное додзюцу, но предложение он Лисы воспринимал в штыки. В первые, он не знал, что думать и делать. Но и его предложение тоже было весьма выгодным. Он знал, что Лиса больше всего дорожила семьей и Конохой, что ради этих двух вещей она была способна прыгнуть в огонь и воду. От этого росток уважения к ней пророс в его душе. — У нас есть время, — вдруг выдал он. Его голос был старческим, но оттого не менее громким и властным. — Так что будем думать. И ты думай. Свободна. — Есть.***
Переместившись в лес, Наруто тихо скатилась по стволу дерева и бесшумно заплакала. Слёзы, так и норовившие скатиться из её глаз, появлялись без каких-либо преград. А она в свою очередь зажимала себе рот ладонями, чтобы не разревется в голос.