Основные правила клуба анонимных добряков

      Мидория сладко потягивается, с блаженством прикрывая глаза. Солнечные лучики, проникающие в комнату через распахнутое настежь окно, приятно припекают покрытые веснушками щеки, и от этого хочется улыбаться так ярко и широко, что любой человек ослеп бы от одного лишь взгляда на него. Парень встает с постели, быстро заправляет ее и, схватив полотенце и заранее приготовленную одежду, направляется в душ. Сейчас он умоется, сполоснется, смоет с себя окончательно легкую сонливость и начнет новый прекрасный день.       — Изуку! Завтрак готов! — раздается мягкий голос его матери, и парень от этого чувствует себя еще более счастливым.       — Иду! — кричит в ответ Мидория, завязывая на шее подаренный Ураракой платок («Тебе он очень подойдет!», — сказала подруга, вручая ему подарок неделю назад, — «Только завяжи правильно, ладно? Там инструкция, если что»). Инструкция потерялась в тот же день, поэтому платок сейчас лежит на нем тупо, а узел сзади получается слишком свободным, но Изуку плюет на все это, солнечно улыбаясь самому себе в зеркале. Ему идет, а остальное не столь важно.       Мама встречает его вкусным завтраком за столом, и Мидория, пожелав приятного аппетита, принимается за еду. Все очень вкусное, очень аппетитное, особенно вот эти рисовые шарики с маринованной сливой, которые чуть ли не тают во рту. Инко смотрит, с каким аппетитом съедает свой завтрак ее сын и предлагает ему чай, от которого тот не отказывается. Ну, грех отказываться от такого вкусного ароматного чая!       Закончив с завтраком, Мидория подхватывает свой приготовленный со вчера рюкзак и, на ходу попрощавшись с мамой и чмокнув ее в полноватую щеку, чуть ли не выбегает из дома. На улице тепло-тепло и солнечно-солнечно, и на душе у юноши тоже очень тепло-солнечно. Он останавливается на миг, полной грудью вдыхает наполненный ароматом цветущей неподалеку сакуры воздух и еле-еле сдерживает рвущийся наружу восторженный писк.       Какой же сегодня прекрасный день!       Нет, не так.       Как же чудесен этот мир! Весь! В целом и без исключений!       На первую пару он безнадежно опаздывает. Айзава-сенсей отчитывает его по полной, но Изуку выслушивает его с наигранно-жалобным лицом, а в душе радуется, как ребенок. И ведь есть чему! По пути он помог одной женщине дотащить пакеты до работы, заметил застрявшую меж окон бабочку и спас ее из этого стеклянного плена, вызвался помощником в поисках ключей, потерянных «где-то вот здесь, недалеко, я же вот тут ходила, уронила, криворукая я». Он опоздал не просто так, а людям добро делал, и потому все упреки учителя сносит до безобразия легко.       Совсем недавно Урарака-чан нашла на просторах интернета шуточные «Основные положения устава клуба анонимных добряков» и сочла просто жизненно необходимым показать их своим друзьям. Иида шутки не понял, а Изуку не понял, где там непосредственно шутка. Правда же! Чистая правда! Правило первое анонимных добряков, например, гласит: «Будь добр», а первый подпункт под ним немного грубо дополняет: «Будь добр, сука», и Изуку, наделенный этим бесценным качеством с самого рождения, считает это непреложной истиной. Остальные правила он тоже находит полезными, и поэтому вечером переписывает их в свой блокнот. Лишними не будут.       Оставшееся время первой пары пролетает так быстро, что для Изуку оно кажется обычным мгновением. Он даже не замечает, как исписал несколько листов, ведь рука ничуть не устала. Он достает из рюкзака другую тетрадь и готовится к следующему предмету. Чтобы стать хорошим врачом, ему нужно много и усердно учиться, поэтому, пусть он и позволяет себе опаздывать иногда и только по «уважительным» причинам, халатное отношение к учебе он себе никогда не простит.       — Привет, Деку-кун. Снова котят с дерева снимал? — здоровается с ним его подруга Урарака. Она сегодня сверкает не хуже самого солнышка, и это только еще сильнее подстегивает хорошее настроение юноши. Девушка подходит ближе и присматривается к нему, после чего недовольно цокает языком. — Неправильно завязал. Я же давала тебе инструкцию! Дай перевяжу.       — Все нормально, Урарака-чан. И никаких котят, просто помог нескольким людям, ничего особенного, — Изуку легонько потирает шею выше платка и улыбается подруге. Та останавливается, удивленно моргает. Потом вспоминает, что Деку — милое солнышко всего университета, и успокаивается. Вел бы себя вот так кто-нибудь другой, то это был бы значительный повод для беспокойства, но раз уж это Изу-чан, то всё в порядке.       Студент с первого курса медицинского факультета университета Юуэй, Мидория Изуку уже за первые полгода обучения успел прославиться во всем универе. Солнышко, добряк, милейшей души человек, мистер Улыбочка, ангелочек — как только его тут не называют за его характер. Добрый, отзывчивый, сострадательный, справедливый, милый, стеснительный, немного неловкий, похожий на плюшевого медвежонка парень привлекал к себе много внимания со стороны девушек и даже парней. Ух, сколько же поклонников у него появилось, как и где только к нему не приставали! Хорошо, что у него есть два прекрасных друга — Урарака и Иида, — готовые всегда прийти на помощь и отогнать назойливых ухажеров.       — Случилось что-то хорошее? — на всякий случай спрашивает Урарака, хоть и знает, что Деку сияет ярко и в непогожий день. Поинтересоваться все-таки стоит. А то вдруг к нему опять какая-то девушка призналась, а этот медвежонок из-за собственной доброты отказать не смог?       — Нет, просто сегодня прекрасный день! — восклицает Мидория, и, наверное, он делает это слишком громко, потому что почти все его однокурсники тут же поворачиваются и смотрят на него. Ему все равно. Пусть смотрят! Если они из-за этого тоже подхватят хотя бы кусочек его отличного настроения, то почему бы и нет? Он не против поделиться.       Перед самым началом второй пары Изуку замечает на себе взгляд своего самого отстраненного от группы и малообщительного однокурсника — Тодороки Шото. Вот уж кто вызывал у Изуку противоречивые чувства. Аура холода вокруг парня с красно-белыми волосами отпугивала от него желающих подружиться, а Изуку так вовсе трясся перед ним, словно осиновый листочек на ветру. И сейчас этот человек упрямо не сводит с него сосредоточенного взгляда, и Изуку несмело смотрит на него в ответ, чуть склонив голову к плечу, вопрошая. Двухцветный парень поджимает губы, кажется, чуть смущается (о ками, Тодороки Шото умеет смущаться?) и опускает глаза вниз, на собственные конспекты. Мидория расстроенно отворачивается и пытается приободриться. Если Тодороки есть что ему сказать, то он скажет сам, и беспокоиться не стоит.       Скажет же?       Мидория задумывается об этом всего лишь на секунду, а его доброе сердечко уже начинает сомневаться и тревожно биться в груди. Может, Тодороки нужна помощь? Он же не из тех людей, у которого могли бы быть проблемы. Он из хорошей, обеспеченной семьи, учится на отлично, и ему, Изуку, вмешиваться в его жизнь не стоит.       Следующее утро напоминает собой любое предыдущее, и вот Изуку после недолгих сборов вновь бодро шагает по улице по направлению к станции. Солнышко припекает его темные волосы, и уголки губ парня сами собой приподнимаются в легкой приятной улыбке. Некоторые прохожие подозрительно косятся на него, но парень этого не замечает. Заприметив впереди маленькую девочку, которая со слезами на больших голубых глазках смотрит на дерево, Мидория мгновенно меняет свой курс и подбегает к ней, сходу интересуясь, что случилось. Кажется, он и сегодня опоздает на пары.       — Ты снова опоздал! — Иида стоит рядом с ним и пытается отчитывать на манер преподавателя. Он неистово махает руками, как мультяшный робот из рекламы хлопьев, и пытается что-то втолковать другу. Как всегда бесполезно. — Если ты каждый день будешь упускать часть учебного материала, то рано или поздно это скажется на твоей успеваемости!       — Все в порядке, — успокаивает его Изуку. Сегодня он опоздал всего на две минуты. Даже учитель еще не успел прийти к тому моменту. — Я просто перепишу лекции, и все будет хорошо, Иида-кун.       Он еще какое-то время убеждает своего друга, что все будет в порядке, а потом отвлекается на Тодороки. Тот снова смотрит на него, практически не мигая, и отводит взгляд, стоит Деку уставиться на него в ответ. Доброе сердечко не выдерживает и бьет тревогу. Его однокурснику нужна помощь, это уже невооруженным глазом видно. Нужна, нужна, и смысла отрицать этого нет. Изуку решает поговорить с ним о его странном поведении после пар и с головой уходит в лекционный материал. Они сейчас в университете, а значит учеба здесь на первом месте, как бы не противилась этому вся сущность Мидории.       После пар поймать Тодороки не получается. Он выходит из аудитории первым, и куда ушел он, никто сказать не может/не хочет, кроме одной старшекурсницы, которая согласилась выдать эту тайну за одно свидание.Мидория чуть разочарованно вздыхает, чем привлекает к себе внимание Урараки и Ииды (те быстренько прогоняют обнаглевшую девку), но почти сразу улыбается и поудобнее перехватывает лямки рюкзака. Второе правило клуба анонимных добряков утверждает, что он должен любить людей, а третье, что он должен творить добро и продолжать творить добро даже в случае сопротивления. И отступаться от этих правил он не станет.       День третий все так же прекрасен, а еще Изуку не опаздывает. Так уж получилось, что ему по пути не попался ни один нуждающийся в помощи. Иида искренне расхваливает его за это, а Очако еле-еле сдерживает смех из-за манеры речи и поведения последнего. Изуку понимает ее, но только солнечно улыбается им и кивает на каждое слово. Друзьям этого хватает. От магии улыбки Деку, о которой тут уже легенды ходят, никто не защищен. Кроме Бакуго Катсуки. Да и тот ведет себя словно злобный старший брат, который перемежает обидные высказывания с завуалированной под издевки заботой (и нет, он никогда не признается, что избитый старшекурсник с факультета естественных наук, пристававший к Изуку с недвусмысленными намеками, это его рук дело).       Тодороки Шото заходит в аудиторию последним, он выглядит немного разбитым, и от этого сердечко Мидории сжимается еще сильнее и разбивается тоже. Двухцветный бросает на него кроткий взгляд, замечает направленные на него зеленые глаза и спешит сесть на свободное место. Что с ним случилось? У него что-то стряслось? Ему плохо?! С каждой секундой в голове Изуку появляется все больше и больше вопросов, но он не успевает даже толком разволноваться, как по всем коридорам и кабинетам универа проносится звонок, знаменующий начало первой пары. Так, нужно действовать. Сегодня же. Во время обеденного перерыва, например.       Обеденный перерыв уже близко, и Мидория вовремя вспоминает, что Тодороки не любит обедать в кафетерии. Обычно он устраивается где-нибудь во внутреннем дворике универа, подальше от остальных людей. Изуку открывает свой небольшой блокнотик, куда выписал недавно те самые правила клуба анонимных добряков, и подчеркивает сразу несколько из них:       4. Неси добро (Нести? Может принести? Хм, стоит ли взять с собой что-нибудь сладкое? Пирожные, например! Совместная трапеза всегда сближает, а сладкое еще и поднимет им настроение)       4.1. Выноси добро (Это про что вообще? Как его можно выносить?)       4.2. Проноси добро (Пирожные — это не противозаконно, зачем их проносить?)       6. Улыбайся (Это уж он умеет)       6.1. Не рычи, когда улыбаешься (Стоит сказать это Каччану)       7. Помогай людям стать добрее (Шото не помешало бы стать более общительным. Стоит ли поработать над этим?Определенно стоит)       7.1. Не ори (Это тоже для Каччана)       В зеленоволосой головушке быстро складывается простой план. В кафетерии он купит что-нибудь для себя на обед и несколько вкуснейших пирожных с корицей, потом найдет Тодороки во дворе и постарается завязать с ним разговор, раздобрив сладостями. Мидория улыбается самому себе и захлопывает блокнотик. Решено!       В кафетерии он быстро покупает несколько пирожных с коробочкой сока и отбивается пустыми отговорками от Урараки с Иидой. Те недоумевают, почему это их друг, ярый любитель кацудона, покупает ни с того ни с сего пирожные и уходит куда-то, вместо того, чтобы умаститься за столиком в углу, где они обычно обедают. Снова атакован каким-то доставучим поклонником? С Бакуго повздорил? Но нет-нет, ничего не случилось, и Изуку буквально выбегает из кафетерия, крепко прижимая к груди коробочку с лакомством и махая ручкой своим друзьям. Ему нужно спешить, время же не резиновое!       Двухцветного парня он находит совсем неподалеку от основного учебного корпуса универа. Не узнать его красно-белые волосы просто невозможно. Одногруппники долго шушукались по углам (и делают это до сих пор) насчет его внешнего вида и пришли к выводу, что это просто знак подросткового бунта против родителей или общества в целом. В принципе похоже. Та же Ашидо, например, ходит с черными глазами (а один раз даже приперлась в универ вся обмазанная с головы до ног чем-то розовым), а Киришима красит волосы в красный и стачивает зубы так, чтобы у него была «акулья» улыбочка. Если уж люди вот так изощряются, то разноцветные линзы и двухцветные волосы и вовсе выглядят на их фоне безобидно.       Но вернемся к теме. Шото сидит в тени цветущей сакуры и медленно поедает собу. Рядом с ним валяются небольшой термос и сумка с тетрадями. Изуку останавливается чуть поодаль, переводит дыхание и уже спокойно подходит к однокурснику       — Приятного аппетита, — Изуку присаживается рядышком с парнем и даже не замечает, как на его лице расцветает привычная для всех улыбка. Тодороки, непонимающий, что происходит, и почему это к нему кто-то подсел, отвлекается от обеда и недоуменно смотрит на одноклассника.       — Что ты тут забыл? — спрашивает он, но холода в голосе, о котором говорят все, кому пришлось хотя бы однажды поговорить с Шото, не ощущается. Аура трескучего мороза тоже немного рассеивается, что не может не радовать.Это же можно считать хорошим стартом, да?       — Сегодня хорошая погода, и в кафетерии сидеть не хочется, поэтому я решил пообедать во дворе, а потом я увидел тебя. Мне показалось хорошей идеей составить тебе компанию, если ты не против. Ты ведь не против? Конечно, не против!       Мидория пускается в безостановочную болтовню о всяких милых и не очень вещах, а перебить его Тодороки в силу своей немногословности не может. Он какое-то время просто сидит, слушая однокурсника и подгадывая момент, когда можно перебить и как-нибудь отвадить от себя, а потом возвращается к поеданию лапши. Сдался. Ну и отлично! Улыбнувшись, Изуку открывает сок и распаковывает пирожные, пододвигая коробочку поближе к одногруппнику.       — Бери, не стесняйся! Они очень вкусные и нежные. Это самое вкусное, что есть в нашем кафетерии. После кацудона, конечно, — расхваливает он пирожные и сам незамедлительно берет одно из них. Тодороки доедает лапшу, неуверенно косится на сладости, но берет одно тоже и откусывает немного на пробу.       — Вкусно, — Шото выносит свой вердикт и ест уже более смело, запивая лакомство зеленым горячим чаем из термоса.       — Я же говорил! — восклицает Мидория и снова начинает о чем-то болтать. Когда коробка пустеет, до них доносятся отголоски звонка на следующую пару, и они оба подрываются с места, чуть ли не в панике пытаясь вспомнить в какой аудитории будет следующее занятие. Опаздывают они ровно на пять минут и вместе слушают ворчание Айзавы Шоты. Под сердитым взглядом преподавателя они извиняются и садятся на свободные места. Вместе.       У Изуку внутри все кипит и ликует от радости. А вечером, воодушевленный своим поступком, он просит маму приготовить бенто на двоих и сделать каких-нибудь сладостей и даже сам участвует в этом процессе, помогая матери.       День четвертый — Тодороки Шото все еще разбит и смотрит на него искоса, но теперь Изуку мало того, что не стесняется посмотреть в ответ, но и подойти не боится.       — Доброе утро, Тодороки-кун, — мягко приветствует он его, подкрепляя свои слова мягкой улыбкой.       — Доброе, — коротко отзывается двухцветный, не сводя с него заинтересованного взгляда.       — Ты выглядишь немного уставшим. Не выспался? — Мидория подсаживается рядом с двухцветным. Да, он решил сесть именно тут, рядом с «ледышкой», и нет, его не волнуют удивленные взгляды однокурсников, которые чуть притихнув наблюдают за сей картиной. И тем более не волнует озлобленный Катсуки, который что-то там прошипел, как дикое животное.       — Наверное, — Шото продолжает заинтересованно смотреть за тем, как Изуку раскладывает перед собой канцелярские предметы и тетради.       — Пообедаем вместе?       — Ладно.       Две пары пролетели очень быстро, и Мидория в предвкушении никак не мог сконцентрироваться ни на формулах определения скорости клубочковой фильтрации почек, про которые весь остаток второй пары пытался втолковать им преподаватель, ни на шепотках рядом сидящих однокурсников. То, что сегодня главной темой всех разговоров являются они с Тодороки, он прекрасно понимает, но ничего страшного в этом не видит. Рано или поздно они попытаются поинтересоваться об этом у Урараки или Ииды, и они все спокойно объяснят этим глупеньким.       Мидория Изуку просто любит дружить и не любит видеть людей вокруг себя несчастными. Вот и вся простая истина.       Во время обеденного перерыва они снова выходят во двор университета и устраиваются под тем же деревом. Шото вынимает из своей сумки упаковку с какой-то булочкой, и Изуку искренне радуется тому, что попросил вчера маму сделать два бенто. С довольной миной он лезет в рюкзак и достает оттуда две коробочки с обедом. Одну он оставляет у себя, а вторую впихивает удивленному Тодороки.       — Это для тебя, — говорит он, умильно наклонив голову набок и улыбнувшись. — Одной булочкой сыт не будешь, да и вредно это, а нам нужно хорошо питаться. Не волнуйся, это моя мама приготовила, поэтому там все очень вкусное, поверь мне.       Шото хочет что-то сказать, но Изуку мастерски сбивает его с мысли своей болтовней, и тому ничего не остается, кроме как капитулировать, выдав кроткое «спасибо», и приняться за еду. Мидория продолжает нести какой-то бред и в душе радуется тому, как одногруппник немного неуверенно разворачивает бенто, осматривает содержимое коробочки и первым делом пробует те самые рисовые шарики с маринованной сливой. Свои он уже успел съесть– уж больно вкусными они получаются у его матушки, это просто чудо.       — А еще сегодня у нас семинар, и мне немного страшно. Я опять буду заикаться…       — Семинар? — спрашивает Тодороки, и Изуку отвлекается от своей пустой болтовни. Юноша с красно-белыми волосами смотрит на него удивленно, и Деку догадывается, в чем может быть причина. Шото забыл про семинар. Более того, он забыл про семинар именно по тому предмету, преподаватель которого страшнее любого зверя.       — Тодороки-кун, ты забыл про него? Нам на прошлой неделе давали темы, — Изуку откладывает свою уже пустую коробочку бенто, и парень напротив устало вздыхает, потирая пальцами усталые глаза.       — Я не пойду на следующую пару, — говорит Шото, и слова его звучат вполне резонно. Каяма-сенсей, по какой-то пока неизвестной им причине прозванная старшекурсниками госпожой Полночь, была с виду лояльным и добрым педагогом, но к студентам, которые не выполняли задания, она была строга сверх меры. «Если ты что-то не сделал, то лучше даже не появляйся на ее парах», — гласит древняя заповедь этого университета, и все беспрекословно стараются следовать ей. Раз уж забыл, то Тодороки лучше не появляться на сегодняшнем семинаре, но не тут-то было!       Мидория, этакий трудоголик, которого все сравнивали с чертовой нескончаемой батарейкой, любил делать все задания, которые задавали преподаватели, и даже сверх того.       — В этом нет нужды, Тодороки-кун! — спешит его уверить Изуку и поспешно принимается искать что-то в рюкзаке. — Я всегда делаю два конспекта на разные темы в случае, если потеряю где-то один или Урараке-чан понадобится. Ты можешь взять один из них.       Тодороки смотрит на то, как ему в руки впихивают несколько альбомных листков, сплошь и поперек исписанных мелким почерком с ярким заголовком сверху. Тема-то не из простых, а Каяма-сенсей любит, когда студенты добровольно выбирают такие и работают над ними. Информации по ним в интернете обычно мало, поэтому приходится сидеть с утра до ночи в университетской библиотеке, и многие, как правило, просто не готовы жертвовать своим сном ради высшего балла. Но в любом правиле есть исключение, и Мидория точно им и является.       — Хочешь сказать, я могу использовать их? — спрашивает он так, как будто все еще не верит в свою удачу.       — Конечно! У меня же еще один есть! Будет неприятно, если ты пропустишь этот семинар. Там будут разбирать много тем из тех, которые есть в экзаменационных билетах.       — …Спасибо, Мидория.       — Всегда пожалуйста!       Мидория улыбается одной из своих самых ярких и теплых улыбок, и у Тодороки из головы вылетают все мысли и заготовленные слова. Изуку об этом не догадывается. Он думает только о том, что близок к своей цели.       На семинаре Шото просто идеально передает смысл его конспекта в кратком его изложении, и госпожа Полночь в полнейшем восторге ставит ему высший балл, не переставая нахваливать его еще минут десять, а потом еще и в пример остальным ставить его стала. Тодороки еще раз благодарит Изуку и обещает однажды отплатить тем же. Деку говорит, что ничего ему не нужно, и продолжает улыбаться ему так тепло, как только возможно. Главное — улыбка. Что еще сможет передать его чувства собеседнику, если не она?       После семинара к нему подлетает Урарака и неистово негодует, почему это Деку поделился своим конспектом с Тодороки, но успокаивается, услышав причину.       — А ты уверен, что хочешь с ним дружить? Он выглядит… странным, — тихо и картинно-подозрительно произносит Очако, а затем демонстративно треплет свои волосы. — И волосы эти его…       — Тодороки-кун — очень хороший человек, Урарака-чан, — невозмутимо возражает Деку, ничуть не задумываясь о том, что названный одногруппник его услышит. А он точно слышит и краем глаза косится на своего нового друга. — Он добрый, и с ним весело. Ты просто плохо его знаешь.       — Если ты так говоришь, — пожимает плечами девушка и идет к своему месту. Не верить чутью Изуку смысла нет — он очень проницателен, зрит прямо в корень, и потому обычно легко разгадывает саму суть человека. Кроме Бакуго. Тут хоть голову сломай, а понять, что же хорошего нашел в нем Деку, не сможешь.       Вскоре рядом с ним подсаживается Тодороки и возвращает ему использованные конспекты.       — Где ты живешь? — спрашивает он ни с того ни с сего. Изуку это немного сбивает с колеи, но он быстро приходит в себя.       — Тут, в Мусутафу, в жилом комплексе недалеко от торгового центра.       — Я тоже. Пойдем домой вместе?       Он говорит это немного неуклюже, и Мидория, хихикнув, с радостью соглашается. Тодороки поспешно отворачивается от него, а Изуку убирает конспекты в рюкзак.       Проходит какое-то время, и Деку начинает замечать, что это все входит в привычку. В группе о них уже всем все известно. Сначала одногруппники слабо верили в то, что главный красавчик с первого курса и по совместительству мистер «загадочная личность» сдружился с милым ангелочком-солнышком оттуда же. Потом Ашидо, главная сплетница всея Юуэй, которая уже знает все и обо всех, на всю аудиторию сказала: «Да все нормально! Изу-чан — милашка-очаровашка. Разве может хоть кто-то устоять перед ним?». Все соглашаются. Даже сам Шото под возмущенное бормотание Деку согласился с этим, чем знатно повеселил всех остальных.       Урарака и Иида все еще немного беспокоятся о нем, но не видят в Шото какой-либо серьезной угрозы, а потому спускают все на тормозах. Матушка Инко и без всяких напоминаний теперь готовит каждое утро два бенто и небольшой термос с чаем. Сам Изуку зачастую делает запасные конспекты или дублирует домашку. Он не спрашивает у Тодороки, почему тот часто приходит неготовым к занятиям, а просто принимает это как должное, искренне стараясь помочь и защитить от натиска злых преподавателей. И Шото ему за это благодарен. Настолько сильно благодарен, что в итоге решается рассказать о своих проблемах.       — У меня не очень хорошие отношения с семьей, — признается он за обедом в один из тех дней, когда он снова пришел разбитым и усталым. — Они и раньше были не очень хорошими, а сейчас все стало хуже. Старик не одобряет то, что я поступил в медицинский. Каждый день приходится ругаться с ним, и времени на подготовку не остается.       — Если я скажу, что мне жаль, то это будет звучать глупо, да? — Изуку исподлобья взглянул на друга и, заметив одобрительную легкую улыбку, продолжил. — В любом случае, мне и правда жаль,что у тебя такие отношения с отцом, но ты хорошо учишься, у тебя полно талантов. Уверен, твой отец изменит свое мнение, когда увидит, каких высот ты добьёшься.       — Ждать придется долго.       — Все будет в порядке, Тодороки-кун, — продолжал настаивать Изуку. — Вы же просто ругаетесь, а не деретесь, так что все будет в порядке.       — Если бы не сестра, я бы разбил ему лицо.       — Тодороки-кун! Так нельзя!       Для него становится неожиданностью то, что в один прекрасный день Тодороки предлагает ему пойти в парк, который находится совсем неподалеку от Юуэй. Деку, ничуть не задумываясь соглашается (рядышком раздается возмущенный писк Урараки, но какое это имеет значение, да?). Шото как-то облегченно выдыхает и выдавливает из себя слабую улыбку, от которой у Мидории внутри начинает все цвести, и поднимается снизу-вверх невероятное тепло, окатывающее его волной. Это… приятно? Почему это так приятно? Он почти задает этот вопрос вслух, но внезапно оказавшийся рядом Иида отвлекает его от самокопания.       Пары пролетают удивительно быстро в компании его нового друга. Изуку впервые не так сильно сконцентрирован на монотонной лекции препода, а Тодороки оказывается не таким уж и немногословным. Они тихо шушукаются, улыбаются друг другу и сдавленно хохочут, чтобы не словить замечание преподавателя. В какой-то момент в голову Шото что-то прилетает, и это «что-то» оказывается скомканной запиской от Урараки. Тодороки прочел ее, но Деку и взглянуть на нее не дал. Скомкав снова небольшой кусочек бумаги и бросив в свою сумку, Шото повернулся к шатенке. Такую напряжённую игру в гляделки Деку видел впервые. Победителем из нее неожиданно вышел преподаватель, заметивший сие безобразие. Тодороки неохотно развернулся обратно, а Очако уткнулась в свою тетрадь. Эти двое знают что-то, точно знают что-то, чего не знает сам Изуку, и от этого становится немного обидно.       Рядом с парком, про который говорил Шото, оказывается небольшое заведение в традиционно японском стиле и подобающим им меню, и Изуку вдруг понял, что у него урчит живот. Смутившись, он обхватил свой живот руками и искоса взглянул на друга, который как-то странненько улыбнулся.       — Если ты голоден, мы можем перекусить, — предложил он, большим пальцем указав на кафешку, и Мидория просто не нашел ни одной причины отказываться.       Нежные зеленые и пудровые оттенки стен и потолка, фурины на окнах с воодушевляющими высказываниями, огромные веера и картины на стенах, сверкающая плитка на полу, в которой можно спокойно разглядеть свое чуть размытое отражение. Изуку, привыкший к обычным молодежным кафе, застыл на входе и большущими глазами заозирался вокруг. Кра-со-ти-ща!       — Тебе не нравится здесь? — у Тодороки в голосе проскакивает какая-то странная нотка, которую Изуку разобрать не в состоянии, но он мотает головой и быстро садится за понравившееся место. Двухцветный без возражения следует за ним, усаживаясь напротив нетерпеливо ерзающего парня.       Изуку полностью доверяет свой выбор Шото, и тот долго думает, чего бы такого заказать (официант, который все это время стоял рядом уже беззвучно ругался на нерасторопных посетителей, но все это дело снова сглаживала лучезарная улыбочка Деку). В итоге он заказывает кацудон и собу, салат с дайконом и, чуть подумав, добавляет к заказу и рисовые шарики с маринованной сливой.       — Ты хочешь меня закормить, да? — Изуку подпер подбородок руками, добродушно усмехнувшись. В его глазах пляшут искорки рассеянного света настенных ламп, и Шото не может смотреть на что-то другое кроме них. Это просто невозможно смотреть на что-либо еще, когда прямо перед тобой такая красота.       — Кто бы говорил, — явный намек на каждодневное бенто, но Изуку игнорирует этот камень в свой огород. Они неловко молчат, разговаривать о чем-то за пределами стен универа оказалось немного тяжело, но Изуку преодолевает и это. Он неумело заводит разговор про то, какую глупость учудил Каминари на вчерашнем зачете, и они вместе начинают вспоминать другие подобные случаи. Вспоминает в основном Мидория. Шото признается, что никогда не обращал особого внимания на окружающих, поэтому такие моменты никогда не задерживались в его памяти.       — Мидория, — Тодороки устраивается поудобнее и сцепляет руки в замок. Нервничает что ли? Еще секунду назад выглядел расслабленным, а тут такие изменения. — Можешь ответить на один вопрос?       — Конечно! — незамедлительно соглашается Деку, кивая.       — Почему ты так добр ко мне?       — Потому что ты очень хороший, — ничуть не стесняясь, говорит Изуку, не замечая, как у Шото схватывает дыхание. А потом в самой безобидной манере добавляет. — И ты мне нравишься. Кстати, зачем ты носишь линзы?       — Это не линзы, — отвечает Тодороки, чуть смутившись.       Мидория дарит ему свою самую яркую улыбку, восхищается тем, какие красивые у него гетерохромные глаза и тут же отвлекается, чтобы поблагодарить только что подошедшего официанта за их заказ. Отвлеченный очень аппетитным кацудоном, он не видит, как Тодороки пытается восстановить свое дыхание и согнать красные пятна с лица. Они медленно трапезничают, болтают о том, о сем, смеются. Хотя, болтает и смеется в основном Изуку, а Шото кивает ему в ответ и выдает какую-то немного неловкую фразу. Прежняя завеса неловкости испаряется, оставляя после себя только легкую приятную атмосферу вокруг их столика. Изуку в какой-то момент мельком оговаривается, что Тодороки не только хороший, но еще и очень смешной, и это еще больше смущает двухцветного.Веснушчатый этого, конечно, не замечает.       Про парк они благополучно забывают и идут домой вместе. По пути двухцветный покупает им мороженое, а потом еще и провожает Деку до дома. Изуку думает, что Тодороки просто пытается так выразить свою благодарность ему. Он даже говорит ему это, и Шото только странно вздыхает. Что бы это могло значить?       Уже дома парень устало падает на свою кровать и проверяет телефон. Двадцать сообщений? О ками, тут еще и пропущенные. И все это от Очако. А, еще и от Ииды парочка есть. И почему Изуку ничего не слышал? Прикинув немного, какой разнос может устроить девушка завтра на занятиях, Мидория тяжко вздыхает и с неохотой звонит Урараке. Лучше выслушать все это сейчас, чем завтра.       — Деку-кун! — Изуку почти роняет телефон из рук, зажмурившись. Уф, это было слишком громко.       — Привет, Урарака-чан, — Мидория чуть не заикается, но вовремя берет себя в руки. — Прости, что не отвечал. Я гулял с Тодороки-куном.       — Что?! О, нет, он ничего тебе не сделал?       — Конечно, нет! Что он может мне сделать?       — Как что? Тодороки слишком странно смотрит на тебя, и мне это не нравится. Я беспокоюсь!       — Все хорошо, правда, — уверяет Изуку, представляя, какую рожицу сейчас скорчила девушка. Хорошо, что он ее сейчас не видит. — Он добрый и веселый. Он угостил меня вкусным мороженым, проводил до дома. С ним я в безопасности, поверь мне.       — Деку-кун, — Очако вздыхает так, как будто она сейчас увидела нечто разочаровывающее и бесконечно удручающее. Даже Изуку стало тяжко от такого. — Мне от этого нисколько легче не стало. Ты ведь даже не думаешь, что Тодороки тоже может быть твоим поклонничком?       — Это невозможно, Урарака-чан.       — Хорошо, я тебе поверю, — спустя короткую паузу говорит Урарака, и в ее голосе не чувствуется ни капли доверия. — Увидимся завтра?       — Да, конечно. Пока, Урарака-чан.       — Пока-пока!       Мидория с трудом ставит смартфон на зарядку и, переодевшись, залезает под одеяло. Ох, как же он устал сегодня!       На следующий день он снова подсаживается к Шото, пока Урарака следит за ним внимательным угрюмым взглядом. Мидория не понимает ее. Нет, ну скажите, как вообще Тодороки может быть его поклонником? Это же невозможно! Шото весь из себя серьезный, холодный, но добрый и по-своему милый. У него самого куча поклонниц, а он ни на одну из них не смотрит. Более того, он не замечает их существования! А тут он, Мидория, который не выделяется ни внешностью, ни особыми заслугами. Чем он лучше того фан-клуба Тодороки Шото?       — Мидория, можно?..       — Деку-кун! — Урарака врывается в их даже не зародившийся разговор так же стремительно и неожиданно, как делает это всегда. Она резко берет Изуку за капюшон толстовки и одним рывком поднимает того с уже пригретого места, пока Иида удивленно смотрит на все это безобразие с переднего ряда. — Можно тебя на секунду?!       Вопрос явно не имел никакой ценности, ибо девушка, не дожидаясь ответа, тянет парня за собой в сторону выхода из аудитории. Деку трепыхается, пытается вырваться из девичьих рук, но не может. Результаты посещения девушкой какой-то там бойцовской секции на лицо. Остается только смириться и печально смотреть на ничего не понимающего Шото, который никак не попытался помочь другу.       Очако протаскивает его через коридоры, бойко прорываясь через толпы таких же студентов, и останавливается только на лестничной площадке между вторыми и третьим этажом. Здесь людей обычно мало, а значит и поговорить они могут спокойно.       — Деку-кун, — начинает Урарака и упирает руки в бока. Так-так, разговор предстоит серьезный, или почти серьёзный, ибо девушка все время беспокоится из-за каких-то пустяков (по крайней мере, так думает Изуку). — Тебе нужно перестать общаться с Тодороки.       — Ура…       — Не перебивай меня, — Очако грозно поднимает указательный палец вверх и продолжает. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но я серьезно. Тодороки слишком подозрительно добр к тебе. Это заметила не только я. Все считают, что он к тебе неравнодушен.       — Конечно, он добр! Я же к этому и стремился!       — В смысле?       Деку вздыхает и достает из бокового кармашка рюкзака свой заветный блокнотик. Переборов свое смущение, он вкратце объясняет ей все про те самые правила добряков, что старался просто помочь однокурснику раскрыться и прогнать его тревоги. Урарака слушает, слушает, а потом так сильно и смачно хлопает ладонью себя по лицу так, что Мидория даже испугался, не больно ли ей, и не останется ли там след.       — Ты ведь понимаешь, что эти правила были простой шуткой, да? Это шутка, а не инструкция, Деку! — почти стонет девушка, а Изуку только хлопает удивлённо глазами. Ну, шутка и шутка, но не без доли правды же.       Так и не сойдясь в мнениях, они пошли обратно у аудиторию. Очако еще долго ворчала о том, что у юноши большое сердце, а вот в головушке немного пусто, а парень в ответ только возмущенно лепетал о том, что ничего плохо в его порывах сдружиться с хорошими людьми нет. В школе у него не было друзей вовсе, так почему он не может завести кучу друзей здесь, в универе?       — Она обидела тебя? — с ходу спрашивает Шото, заметив расстроенную веснушчатую мордашку парня. Изуку помотал головой, уселся рядом и уронил голову на скрещенные на столе руки. Тя-же-ло…       — Не обидела, но… — Изуку поворачивает лицо в сторону друга. Зеленые кучерявые локоны лезли в глаза, но у него не было сил даже чтобы заправить их за ухо. — По правде говоря, она считает, что ты для меня опасен.       Тодороки непонимающе хмурит брови, и Мидория не смог сдержать тяжкого вздоха. Выразился он и правда не ахти. Любой бы понял его неправильно.       — Я не говорил об этом, но у меня с самого начала учебы здесь много поклонников. Я не знаю почему, честно, но очень многие, с кем я пытался просто подружиться, признавались мне в чувствах, приглашали куда-то и даже пытались сделать это силой, поэтому Урарака-чан и Иида-кун стали меня защищать ото всех. Не то чтобы я жаловался, они и правда мне очень помогли, но теперь они косо смотрят на всех, с кем я даже просто разговариваю! Даже на тебя! Урарака-чан сказала, что ты ко мне неравнодушен, представляешь?!       — Но ведь это правда.       Изуку зависает на секунду, резко выпрямляется и уже всем корпусом поворачивается к другу. Что?.. Что он сейчас сказал?!       — Ты мне нравишься, — как ни в чем не бывало продолжает Тодороки. — Ты очень добрый, понимающий. Ты все время помогаешь мне, не требуя ничего взамен. А в кафе ты сказал, что я тебе нравлюсь. Разве нет?       Веснушчатый пытается сказать что-то, но изо рта вырывается только что-то задушенное и похожее на писк. Щеки заливает алым, лицо горит, даже уши горят от стыда и смущения. Еще и все однокурсники резко смолкли и, как это обычно бывает, услышали именно то, что не должны были слышать.       — Я-я т-тебе что?..       — Нравишься, — абсолютно спокойно повторяет Шото и с небольшой задержкой, как будто он не до конца уверен в своих действиях, берет его дрожащую ладошку в свои руки, бережно сжимая. Он только что… он ведь только что типа ему признался, да? Почему он спокоен? Почему он спокоен?!       — Н-но как? Почему? Я же… — Изуку лепечет что-то, заикаясь, и опускает взгляд в пол, не замечая прозвеневшего звонка и прохладных пальцев, поглаживающих его вспотевшую ладошку. Он размышляет, пытается понять, где оступился, где ошибся, почему не заметил, что все идет немного не туда, куда нужно. Только с приходом преподавателя в его голове вдруг всплывает еще одно, возможно, самое главное положения устава добряков, о котором успел позабыть, сочтя глупым.       5. Рассчитывай силу нанесения добра. Получив слишком много добра, неподготовленный человек может умереть от умиления.       Кажется, он немного перестарался с добром. Умереть не умер (да и разве можно умереть от умиления?), но кто же знал, что в тебя могут влюбиться?       Мидория осторожно смотрит на сидящего рядом парня и сталкивается с теплыми разноцветными глазами, направленными на него. Шото чуть приподнимает уголок губ в намеке на улыбку и сжимает чужую ладонь в своей под столом. Ничуть не обращая внимания на окружающих он преподносит тонкую ладонь Изуку к своему лицу и легонечко целует ее. Веснушчатый растерянно моргает, краснеет пуще прежнего, пискнув что-то неразборчивое и, отняв свою руку в парня, отворачивается. Сердечко громко бухает в груди, и Деку понимает, что отказать другу не сможет и под страхом смертной казни. Если он откажет, то Тодороки будет грустить, он будет несчастен, а значит Мидория причинит ему боль.       — Тодороки-кун, — дрожащим голоском тихо-тихо лепечет Изуку, привлекая внимание рядом сидящего парня. Он понимает, что скажет сейчас то, что говорить не стоит, и таким образом сам добровольно прыгнет в эту пропасть, но ничего не может с собой поделать. Двухцветный мгновенно поворачивается к нему, отвлекшись от монотонного голоса педагога. — Поедим п-пирожных после пар?       Его чуть подрагивающую ладошку вновь сжимает другая, чуть холодная, а в ответ он получает улыбку.       — С удовольствием.