Феи. Сага

Алфея менялась день ото дня. Ещё недавно здесь было много красок и переговоров, а теперь — пустота и гнетущее молчание. Я уныло сидел на балконе, рассматривая двор, где тренировались специалисты уже под присмотром другого человека. Их прошлый учитель был убит сожжеными, и Беллатриса милостиво решила найти замену. Ага, только вот эта замена вела себя как контуженная хуета с травмой насчет ведьмаков. Если раньше Людвига и ему подобных учили защищать мир, то теперь чуть ли не Инквизиция началась на ведьмаков. Облачная Башня и вовсе запретила своим студентам покидать стены замка, наложив на себя сотню других щитов. Если нападут специалисты, им ничего за это не будет. Обратная ситуация приведет к запрету на обучение ведьмаков. Я закатил глаза. Черт вас дери, хорошо хоть наши находились на своих планетах, подальше от этого идиотизма. Со двора послышался свист, а мне захотелось швырнуть свою многострадальную кружку с какао вниз на этих дегенератов, так ещё и учитель громко сообщил: — На вас фея смотрит, а вы как мертвые двигаетесь, — нет, а если б я не смотрел, то что? Они так и не воскресли. После событий я стал весьма популярен среди специалистов, потому что никто и не знал, что я встречаюсь с ведьмаков, да и афишировать я не собирался в таких условиях. — Хей, Артур не хочешь вниз? — поинтересовался парень с темными волосами. Ну если только тебе вмазать, но нельзя. Я милая невинная девочка. Пойду найду зеркальце, превращу его в портал и призову бога вершить месть над вами. Внизу закипела жизнь с сообщением «Драться до первой крови». Отлично, Голодные игры, дайте мне поп корн. Я получше устроился в кресле, которое мы притащили сюда из зала и наложили заклинания против намокания. Ну и нам сделали крышу над балконом. Вот это технологии, конечно. — Они продолжают? — поинтересовался Родерих, заглядывая ко мне. Я кивнул на второе кресло перед столиком, где были разбросаны мои тетради. Выглядел он устало, измотано. Каштановые кудрявые волосы совершенно не были уложены, как обычно. Вместо строгих костюмов — мягкая сероватая пижама. Пожалуй, он разочаровался также во многом, ставя чашку горячего чая напротив себя. — Да, теперь до первой крови. Скоро будет до первой смерти, она окончательно сходит с ума, — покачал головой я. — У меня сегодня с ней первое занятие, — я прикрыл глаза, стараясь успокоить сердце. — Чувствую, несладко мне придется. — Артур, — голос его звучит тихо. — А что, если она узнает кто ты на самом деле? — Да я сам не знаю, кто я, — я нахмурился. — А нет, подожди, я Артур. Артур из Англии, который случайно встретил одну фею и влез в грандиозные проблемы. Неважно, какая магия и от кого во мне сидит. Это глупо считать, что я изменюсь, стоит только кому-то сказать, что это не так. Даже если во мне душа могучего существа, я всё ещё фантастически бездарен. — Ты умеешь себя успокаивать, — смеётся парень. — Директрисса ввела новый предмет — наука боя. Так что у нас тоже будет насилие. — Как же я скучал по такому, — с улыбкой возвестил я. — Только вот как я должен сражаться? Я могу помогать другим, могу выводить магию из строя, но я должен учиться этому. А не просто бери и беги. — Главное расслабься и не зли её, — посоветовал Родерих, открывая том по прикладной магии. — Иначе нам придется тебя хоронить. — Поверь, если мне что-то сделают, то Иван и с того света достанет. Он уже второй день пытается добиться у меня ответа, какое кольцо мне нравиться. — А тебе ничего не нравиться? — поинтересовался друг. — Мне пока не хочется думать про замужество, — отзываюсь я, бросая хмурый взгляд на идиотов внизу и спешу в комнату, чтобы переодеться. Не в пижаме же идти к чокнутой. Когда я спустил во двор, найдя самый теплый свитер приятного кофейного оттенка, потому что идти в одной рубашке я не решился. Мало ли эти отмороженные решат, что я флиртую. Пришлось ступать аккуратно, ибо лужи и грязь никто не отменял, а кроссовки то белые, жалко испачкать. — Эй, Артур, ахуенно выглядишь, — раздалось со стороны специалистов. Я встретился чуть дальше с Людвигом взглядом. Тот покачал головой, намекая, что лучше проигнорить. А что ещё остается. Нет, честно, я уже скучаю по временам, где моей проблемой был Иван. Скучаю по этому идиоту. — Не расслабляться! — учитель толкнул Людвига в плечо, останавливая свой сальный взгляд на меня. Он противный, хоть и выглядит неплохо. Зачесанные назад черные волосы, с прищуром такие же мрачные глаза, широкие плечи и довольная усмешка на глазах. Он смотрел на меня пристально, оценивая, как в магазине обычно выбирают мороженое. — Вы удивительная фея, — улыбнулся он под гадкие смешки одного из специалистов, которого Хенрик тут же увел на ринг. Хоть кто-то здесь нормальный. — Вы впечатлили нас отвагой и силой, — он потянул ко мне рукой, но я сделал шаг назад, оставляя между нами большое пространство. — Спасибо, — вежливо улыбнулся я. — Но мне пора на занятия, — меня сейчас стошнит от его взгляда. Причем он смотрел так на нас всех, кто был задействован в хождениях по пещерах. Он ещё раз окинул меня взглядом, а затем отвернулся, направляясь к рингу, где уже лежал тот нахальный парень. — Просто невыносимо, — выдыхаю я. — С каждым днем мир все больше сходит с ума. А что дальше? Он начнет меня лапать? Просто мерзость, — ругаюсь я. Неприятно ощущать себя куклой, которую хотят. Как остальные с этим живут спокойно? Я вдыхаю холодный воздух, ворча на свою сумку, приходиться постоянно потягивать лямку рюкзака, которое то и дело норовила сползти. Кабинет директрисы прыгал по всем корпусам. Точнее моя дорога вела в самый дальний корпус на окраине леса. Просто ведьмина избушка. Я хмуро глянул на серое небо, как вдруг раздался звук телефона. — Ледышка, ты как? — я улыбнулся, смотря на смайлик в виде голубого сердечка. — А то я слишком много слышу плохого о вашей школе, а это касается твоей безопасности. — Все не так ужасно, разве что взглядов стало больше, — жалуюсь я. — Да и теперь специалистов гоняют, как святую инквизицию. — Да, Гилберт все же помирился с Людвигом, хоть и находиться на месте рядового солдата. Не хочу, чтоб его выдали на суд. — А могут? — я с непониманием посмотрел на экран. — Вполне, — соглашается со мной Иван. — Видишь ли, король Эраклиона не шибко любит своего старшего сына. И только и ищет повод лишить его всяких прав на престол. Происходящие события и отправка сына в измерение Омега как раз решат его проблемы. — Зачем ему трогать своего сына? Если он так не нравиться ему, пусть женит на Родерихе. У него будет влияние. — Ты рассуждаешь разумно, надеюсь наших детей ты уже не поженил с детьми друзей, — я закатил глаза, осторожно обходя большую клумбу. — Потому что не хочу в своем роду видеть гены Альфреда, которые отвечают за тупость. — Не обзывай Альфреда, ты сам его хочешь отдать Франциску, — ворчу себе под нос я. — Франциска не жалко, он и так не самый лучше. Тебе со мной повезло) — что ж, Иван снова весьма заносчив. — Лучше напиши мне после урока, ледышка моя. Я хочу знать, что она никак не вредит тебе. — У вас есть поважнее дела, ваше величество. — Можно просто Боже и желательно это говорить, когда лежишь подо мной, но увы, у тебя тогда целые монологи для стедапа генерируются. — Брагинский, ты когда-нибудь получишь сковородкой по роже, — клятвенно обещаю я, подходя ближе к зданию. Этот корпус был не слишком использован в жизни, на первом курсе я видел его всего пару раз, да и то не внутри. По коже побежали мурашки, стоило представить, что внутри огромная лаборатория для пыток. С новым управлением всё стоит ожидать. -Нет, жопка моя, ты это не успеваешь обычно сделать, поэтому будь аккуратнее. Я хочу видеть тебя живым. — Да, хорошо, не волнуйся за меня. — Не волнуйся, — я практически вижу, как Иван недовольно стучит ногой, щуря красивые глаза. Ладно, я влюбленный идиот, но что поделать. — Ледышка, я на лето заберу тебя к себе, ибо они забирают твою работу — насилуют мне мозг. — Ага, чтоб твоя семья меня рядом прикопала, — дверь неприятно скрипнула, пропуская меня внутрь мрачного холла. Я точно не в Облачную Башню телепортировался? — Моя семья так то не против встретить тебя, — приятно, однако. А я думал, что Наталья меня в черный список занесла. — Всё, давай, мне пора. — Люблю тебя, — ме, слишком ванильно, но до жути приятно получать подобное от шизанутого короля. Чувствую себя обычной девочкой подростком из любовных романов, на которую дрочит вся округа. А нет, подожди, это блять моя жизнь. Сначала Иван, теперь вот шиз из разряда «ему девятьсот, ей девятнадцать». Место, в которое я должен был прийти, выглядело весьма удивительно. Комната больше походила на кабинет, нежели класс, в котором нужно заниматься магией. Беллатриса молодела с каждым ждем, превратившись из шестидесятилетней женщины в тридцатилетнюю с длинными волнистыми волосами цвета вороньего крыла и лисьими глазами. Она прохаживалась по комнате с высоко поднятой головой. В кремовой блузе и длинной клетчатой юбке с корсетом стиля сороковых годов. Выглядела она в меру царственно. — Ах, Артур, — она наиграно мило улыбнулась, указывая мне на кресло. — Ты вовремя, пунктуальность — это замечательно, — я опустился в указанное бархатное кресло, оглядываясь по сторонам. Рюкзак упал на деревянный пол, подняв маленькое облачко пыли. — Фарагонда забросила здесь всё, — качает головой странная женщина. — Это просто кощунство закрыть корпус для боёв и генной магии. Раньше Алфея предоставляла большой выбор специализации, направленные на бои с ведьмаками. — Раньше с ними воевали, — запротестовал я. — Верно, — согласно кивнула женщина. — И более того, мы заключили мир на правах равных. Но прошлогодние события показали, что они все ещё опасны. — Иван не хотел ничего этого, никто не пострадал, — мне становилось всё страшнее с каждой секундой общения. — Вы любите его, — довольно проговорила она, касаясь моих плеч, а меня как током прошибло. — Это не преступление, Артур. Я ничего не сделаю вашему суженому. Но я хочу обучить вас. Тебя, — она встала передо мной, беря ладони. — Твоя магия — это величайший дар со времен Древних. К ней нужно особое отношения. По одному взмаху твоей руки может погибнуть целая армия, — приятно, спасибо, но я буду рад одной тебе. — Ты что-нибудь знаешь о своей семье? — Да, мне снился мой брат пару раз, — я стараюсь вести себя непринужденно, расслабленно. — Мы немного поговорили, он и рассказал мне о том, кто я такой, — а потом Темный Лорд добавил мне ещё больше информации, но об этом я умалчивал. — Что ж, это весьма неплохо, — она подошла к камину, где на полке стояла бутылка с вином. Я в бар пришел или на урок? — Твоя мать, королева Гведолин был младшей дочерью короля Белерика, и единственной, кто из его детей пережил Вторую магическую войну. Она заняла престол в возрасте девятнадцати лет и вышла замуж не по любви, а по долгу за одного из князей. У неё родилось трое детей: Скотт, Ксавьер и Юния. Сознание, Время и Эмоции, — я вжался в кресло сильнее, почему-то замерзая в помещение с открытыми окнами. Как ей тут не холодно? — Ты же владеешь иной магией, равновесие прекрасно, — начинает рассказывать она. — Наши с тобой занятия будут направлены на то, что бы ты умел ощущать свою магию, понимать её. Ты сумеешь управлять всей магией, разрушая её, — я нахмурился, вжимаясь в кресло сильнее. — Давай, — она вытащила меня из своеобразного укрытия и поставила перед небольшой сферой. — Прикрой глаза и прочувствуй ту силу, что находиться в ней, — я бросил последний взгляд на артефакт, прикрывая глаза. И как я должен почувствовать? Я что — радиоприемник? Постарался расслабиться, ощутить волнения в силе. Сначала ровным счетом было абсолютное ничего, только пристальный взгляд черных глаз. А затем перед глазами будто стали вырисовываться образы. Я видел перед собой маленькие оранжевые звездочки, которые танцевали и то и дело образовывали фигуру подобную античной статуи. — В этой сфере огонь, — спокойно сообщил, открывая глаза. Женщина улыбнулась, кивнув в ответ. — Верно, но это огонь с примесью другой магии. Как думаешь, какая? — я задумчиво посмотрел на шар, стараясь отыскать другие фрагменты. — Быть может свет? — Как ты это понял? — она залпом осушила бокал, наливая себе второй. А может это не вино, а кровь девственницы, хотя остались ли они тут, большой вопрос. — По звездам, — да, посмотрел на небо, там Орион написал «Слышь, пацан, там заебенный свет». — Хорошо, весьма хорошо, Артур. Конечно, ужасно, что при неправильном обучении у Фарагонды ты потерял свою способность превращаться, однако это открывает иные возможности для тебя, — отчасти эта пародия на вселенское зло была права. Я действительно потерял кучу времени и магию из-за неправильного обучения, но здесь была вина не столько Фарагонды, сколько сам факт моей магии. Никто ведь не знал, что я — принц Обсидиана. — Теперь попробуй вывести из строя простейшую магию. Здесь, в шаре она самая уязвимая, взять над ней контроль проще простого, но любое обучения начинается с малого. Как дитя начинает своё развитие с первых шагов, так и ты. Ты должен сосредоточиться на огне, прочувствовать эту стихию, ощутить её и понять природу. Только зная её досконально, ты сумеешь вывести из строя, расстроить долго работающий механизм. Сейчас это будет просто, ведь ты не встретишь сопротивление. — Хорошо, — я без понятия, как я должен вывести её из состояния. Я смотрел на сферу, мысленно пытаясь вспомнить первый курс, где нам объясняли из чего состоять простейшие стихии. Огонь разделялся на три элемента, связанных в виде треугольника. Чтобы вывести её из себя, получалось, нужно было прервать связь между хотя бы двумя элементами, тогда поток магии будет проходить в незамкнутой цепи и огонь не сможет работать. Хорошо, вроде бы разобрался. В голове возник образ нужной стихии, и я взмахнул рукой, будто разрезая нить между верхним и правым элементом. Огонь внутри вспыхнул красным и шар воспламенился. Как мог гореть огонь я не знал, но я смотрел, как ярко-бордовое пламя поглощало сферу, пока от неё ничего не осталось. — Превосходно, — вздохнула женщина. — С магами тебе будет сложнее. Там вместо одного знака их подчас несколько и силы для разрезания нитей нужно больше. Там каждый элемент связан не только по кругу, но ещё и внутри, — я мельком представил горящего мага огня, который умирает в жутких муках. Ведь никак вспять разрушение нельзя было обратить. Если магия выходит из-под контроля и колдующий вовремя не перестает, давая времени на восстановление, он умирает. — Да, здорово, — фыркнул я, отходя от осколков на шаг. — Тебя это пугает? — она уселась за стол, делая атмосферу более напряженной. Красные тяжелые занавески из бархата закрывали окна настолько, что казалось, будто бы наступила ночь. Горело пару свечей вблизи рабочего стола, не делая моё нахождение тут более уютным. — Весьма, вы фактически пытаетесь научить меня убивать. Другие феи используют свою магию не для этого, но моя буквально заточена под это, — я видел, как Альфред мог становиться невидимым, мог временно ослеплять. Даже огонь Феличиано кроме пары ожогов не наносил большого вреда. В это время я стоял среди стихийников как памятник нашей скорой смерти. — На кого-то всегда укладывается это бремя, Артур. Никто не заставит тебя убивать, если ты не захочешь и если это будет не война. — А вам она нужна? — не выдержал я, замирая после своих слов. В темных глазах напротив промелькнуло легко удивление и какое-то осознание. Её губы растянулись в улыбке. — Нет, я понимаю, твои друзья обеспокоены расширением влияния Линфеи, но другие планеты отказались в помощи. Сожженные должны быть убиты, а остальные — благодарны, что я закрыла глаза на преступление ведьмаков. Остальное оставила на усмотрение семей, — во мне поселилась тревога после этих слов. — Иногда мы вынуждены делать выборы, которые не идут в личную пользу нам, но во благо многих. Я поступила нейтралитетом, чтобы защитить учеников, в то время, как бежавшая Фарагонда пренебрегла этим. Она позволила завладеть твоей силой, позволила пасть Красному Фонтану. Поверь, Артур, есть вещи намного хуже, чем король Загеб. — Но вы отпустили меня к темницам. — Темный Лорд слаб, максимум что он мог бы с тобой сделать — это лишить сна на пару дней. Вопрос его пленения лишь вопрос времени. У него нет сил, нет союзников и какой-либо помощи. Все сторонники были мертвы. — Ночь Слез, — предположил я, нервно дергая рукав свитера. — Там убили одного из главных приспешников. — О, прекрасный Этленан, имя великое столь же сколько и ужасное. Так звалась столица Обсидиана, ведь когда-то на ней и произошло событие. Этленан был необычной феей, владеющий силой самого мироздания, в нём видели бога, но он был полукровкой. Ты знаешь, кто такие полукровки, Артур? — поинтересовалась она. Я покачал головой, всматриваясь в ровное пламя свечи и тени, что танцевали на стене. — Полукровки — это дети ведьмаков и фей, которые имеют силу обоих родителей. Они сильно отличаются от наш. Многие из них не могут превращаться, имеют иммунитет к болезням, регенерацию, их биологические особенности притупляются. Но самое страшное — это их способность видеть сквозь время. Этленан был первым подобным и вобрал себя всю существующую магию. Его убийство было нужной мерой, которая остановило восстание и привело к гибели остальных. Ходили легенды, что он был наложником Великой триады. — Дайте угадаю, будь он ведьмаком, такие легенды не ходили бы, — морщусь я. Сколько раз я ещё должен доказывать, что я не просто приятное дополнение, а отдельная личность? Да, в этот мирок надо бы всех парней запихнуть на неделю, клянусь, они сами начнут поддерживать феминизм. — Возможно, — согласилась она. — Если тебе так неприятна мысль, то считай её ложью. Правду мы не сумеем узнать. Но тебе нужно трудиться, Артур. Чтобы доказать, что ты выше всех их стереотипов. Я помогу тебе взойти так высоко, как не поднимался ни один ведьмак или человек, — её голос звучал так уверенно, заставляя меня невольно призадумываться. А ведь она действительно может помочь мне стать намного лучше. Фарагонда и впрямь не занималась моим даром, предпочитая игнорировать особенности и доверяя их преподавателям, которые учили всех по одной методики. К тому же, единственная причина считать нового директора злым- это факт нахождения её взаперти. Хотя звучит она также, как и ситх. Приди, Артур, на темную сторону и помоги Ивану не сдохнуть от его тупизны. И ведь не поспоришь: сожженные появились в результате выебонов двух конкретных существ с их уверенностью в лучшее будущее. — Наши уроки будут делиться на практики и теории, — не дождавшись моего ответа продолжила она. Да и какой ответ мог быть? Да, согласен? Нет, вы похожи на маньяка, который заманивает меня в машину конфетами? — В теории ты будешь изучать в том числе и историю Обсидиана, и гулять по своим снам. Возможно, как побочное действие, у тебя будут кошмары, — ладно, мне страшно. Нет, кошмары так то событие для меня обычное действие, но то, что у обычного хождения по снам у меня будут кошмары — напрягает. — Ладно, — выбора у меня так-то нет. Меня даже никто и не спрашивал насчет того, устраивает ли это меня, или нет. Выбор без выбора. Весьма странные у вас понятия демократии. — Твое следующее занятие будет в субботу, в восемь вечера, прошу тебя не опаздывать. Я знаю, у вас и так предостаточно занятий, но здесь домашнего задания у тебя нет, — я киваю. Опять же, выбора у менять нет, поэтому стоим, машем, улыбаемся. — Я могу идти? — вежливо интересуюсь я, приподнимая свой рюкзак. — Разумеется, сегодня я несколько сократила наш урок, внезапные дела с утра объявились. Увы, ноша директора весьма печально. Все считают, что я всесильная, — она ласково улыбнулся, указывая на дверь. Я без лишних вопросов поспешил наружу, где уже постепенно наступала темный вечер. Воздух был холодным, пахнувший осенним лесом и скорым дождем. Фонари освещали практически пустые парки школы. Жизнь действительно тут угасала слишком быстро. Раньше казалось, что людей тут было намного больше. Хотя, может многих забрали родители после событий прошлого года, решив, что дома безопаснее и платить меньше? Специалисты уже поспешно разошлись по своим казармам, так что ни странного мужика, ни дебилов, свистящих в след не было. Уже радостно. Я набрал сообщение Ивану, что всё со мной в порядке и ему не стоит беспокоиться, отправив в конце стакан с виски. Нажраться хотелось, но поминая чем это окончилось в прошлый раз, желание отпадало быстро. Ладно, подожду лета и устрою в барах Даймонда попойку. Если у них там есть бары. В гостиной царила добрая атмосфера. Феличиано сидел с Людвигом, который скоро у нас поселиться и заклеивал приличную царапину на торсе пластырями. Родерих видимо пропадал где-то в библиотеке. Альфред под какой-то сериал расспрашивал специалиста насчет всего происходящего, наобум делая тест по гербологии. Кику махнул мне рукой, указывая на диван рядом с собой. — Романо все же не захотел тут оставаться, — объяснил он. — Он — принц и уже обучается на Андросе, поэтому на одного проблемного человека у нас меньше. — Да ладно тебе, — махнул рукой я, скидывая рюкзак. — Я всё равно страдаю больше вас. Кстати, что у вас там с Яо? — На удивление он подружился с Иваном, — не очень радостно сообщил он под мой возмущенный взгляд. — Не ругайся, я просто не очень люблю ведьмаков. Но Яо хочет позже уехать на Даймонд и заняться развитием технологий там. Так что возможно после школы я продолжу мозолить тебе глаза. — Ты — самый спокойный и потрясающе адекватный человек, которого я знаю, — ответил я, крепко обнимая друга. — И кто сказал, что я буду там? — Мне казалось, у тебя особо вариантов нет, — усмехнулся Кику, а мне пришлось мысленно согласиться. Действительно, будто бы кто-то спросил меня. Но меня нисколько не напрягал данный факт моей жизни. В конце концов, я был влюблен в Ивана и был не против провести с ним жизнь. — Ты в порядке, Людвиг? — обратился я к специалисту, уже натягивающего толстовку. — Отвратительно, я уложил троих, но один из любимчиков Сетиса напал, когда я обернулся, хотя без команды выходить на арену не мог. — Этот Сетис просто ужасен, — ворчал Феличиано, отпаивая парня чаем. — Он ещё и на нас смотрит так против. А когда я мимо прошел, сказал, что задница у меня красивая. — Максимально мерзотно, — ругнулся Альфред. — Уверен, он просто узнал, что вы встречаетесь и теперь пытается вывести Людвига из себя. — Но зачем? — поинтересовался специалист. — Что он получит? Я не стану бить кого-то, кроме него за такие комментарии, а его ударить не могу. — Может он хочет добиться чего-то? — предположил я. — Беллатриса вот учила убивать меня магических существ, заставляя их магию убивать самих владельцев. Мне кажется, они с Загебом замыслили что-то ужасное. Не войну, так чего-то большего. — Но они ищут Темного Лорда, — запротестовал Кику. — Если б они хотели это сделать, намного проще заставить мир объединиться вокруг них против общего врага. — Потому что не факт, что отличаться только они. Намного проще объединить все силы, когда в твоих руках будет злодей. Да и то, мы знаем, что вся история Темного Лорда была скомпрометирована. — Возможно и не вся, — Людвиг поморщился, ставя стакан на стол. — Не забывай, Артур, ты слышал только одну точку зрения. Мы не знаем других версий. — У нас на руках бежавший мятежник из веков, пропавшая директриса, король с манией величия, — перечислял Фели. — Вопрос остается только один: как мы будем всё это разгребать? — Любовь моя, — обратился к нему Людвиг, заставляя нас удивленно замереть. Фея огня наоборот залилась краской. — А может вы ради иного опыта попытаетесь никуда не лезть? — Простите, что прерываю ваш флёр, но большинство этого говна хочет как-то использовать меня, — встрял я. — Если они вдруг откажутся от идей растить из меня Зимнего солдата, я буду только за и с удовольствием пойду бухать. — Я боюсь за тебя, — Людвиг прижал к себе Феличиано, а я почувствовал себя максимально неловко. Фея огня нежно улыбнулась. Он поцеловал специалиста в нос, заставляя последнего залиться краской и смущенно закашляться, бросая на нас беспокойный взгляд. Жалко у нас нет свободной комнаты, которую бы могли использовать как траходром. Хотя ради одного Феличиано делать её глупо. Выгоняйте просто Хенрика, пусть поспит в дупле. Альфред бормоча что-то под нос, уселся рядом со мной, укладывая свою голову на моё плечо. Эх, бедный мой ребёнок, один ты, без мужика. — Вот я тоже хочу на ручки, — жалуется он. Эх, я б тоже не ручки, но увы, мне нужно сначала кое-кому их вырвать. — Я стал переписываться с Франциском, но не знаю. Он какой-то слишком увлеченный модой, а мне этот стиль не нравиться. Зато мы сошлись во взглядах на то, какая ткань лучше сочетается с жемчугом, — а мы с Иваном отлично знаем, с чем сочетается наш стиль мировых бомжей на похоронах. С бутылкой вискаря. А там уже всем посрать на совпадение вкусов. Наш разговор прервал запыхавшийся Родерих, который чуть ли не ревел. Он был мокрым, что было неудивительным, ведь за окном бушевала настоящая гроза. Руки у него тряслись, держа в руках письмо. Мы испуганно уставились на него, ожидая ответа, но он только беспомощно смотрел на нас. — Это от Лауры, — выдавил он, протягивая прямоугольную бумажку. Я оставил Ала, забирая листок из холодных рук. — Иди к камину, Рих. Ты весь промерз насквозь, и переоденься, так и заболеть можно, — сказал я, разворачивая сообщение. — «Мои дорогие, так как в данный момент я нахожусь на практике на Эраклионе, то могу срочно принести вам важную новость. Король Эраклиона обвинил Гилберта и осудил на пребывание в измерении Омега. Настоятельно рекомендую придумать, как вы будете его спасать. С любовью, Лаура», — закончил читать я в полнейшей тишине. Родерих продолжил стоят, глядя куда-то в пустоту. — Что такое Омега? Почему оно названо так? — Раньше там держали виновных фей, — объяснил мне Людвиг, поднимаясь с места. — Потом объединили с тюрьмой с Лихта, и теперь это место заточения опасных ведьмаков и не только. Это хуже смерти, ведь тебя просто замораживают в куске льда, и ты остаешься в сознании веками, пока не придёт конец мирозданию. — Но за что туда Гилберта? — Альфред поднялся, уводя паникующего Родериха ближе к огню, кутая его в пледы. — Разве их тогда не всех вместе должны были осудить? — Беллатриса сказала, что она не стала требовать суда над ними, оставив решение местным. Как я понял, Даймонд полностью всё устроило, ведь у них во главе ведьмаки и у них там завоевание мира в норме вещей. — Но Франциск тоже с Эраклиона! — встрял Кику. — Почему провели суд только над один членом. Почему не судили обоих? — Франциск ничего не говорил про суд, значит ничего у него не было, — вставил Альфред. — Думаю, здесь подтесался мой отец, — хмуро ответил Людвиг. — Он всегда его не любил, хотя я всё не пойму отчего. Может потому что Гил родился ведьмаков, а мой отец обычный человек. Но это не даёт ему право. Я отправлюсь туда завтра же и поговорю с ним, — Феличиано бросился к нему. — А можно мне с тобой? Завтра всё равно выходные, пожалуйста, вдруг тебе понадобиться моя помощь, — я утыкаюсь лбом в колонну, осознавая насколько больше проблем стало вдруг. — Конечно, можно. Я буду рад показать тебе свою планету, — Людвиг покровительственно оставил поцелуй на лбу парня. — Я пойду, нужно сообщить это моим друзьям. — Так, — я ударил рукой по подушке, собираясь всех в круг. — Иллюзий я уже не питаю и уверен, что тут замешан и король Эраклиона, и косвенно Беллатриса с Загебом. Я уверен, что она сообщила твоему отцу об ваших отношениях и тот видимо решил так избавиться от проблемы. — Дедукция в деле, — буркнул под нос Альфред, но я продолжил. — Нам нужно разработать план, по которому мы спасём Гилберта из такой ситуации. — Эм, Артур, я уверен, что нас никто не отпустит в тюрьму, особенно, если ты прав и Беллатриса действительно в этом замешана, — запротестовал Кику. — К счастью, в Омегу ведет один портал, — сообщил Альфред, указывая на карту. — Точнее два: на Андросе и в Магиксе. И они поведут его через наиболее контролируемое сооружение. Есть даже вариант, что привлекут специалистов более высокого класса. — Вы предлагаете напасть на королевский конвой? — поинтересовался Кику, страдальчески бросив взгляд на Родериха. — Ты же понимаешь насколько это опасно? — Они хотят закрыть его там! –сквозь слезы выдавил он, повисая на моём плече. — Мой отец хочет загубить мою жизнь! Он хочет убрать те немногие вещи, которые дают мне радость. Я хочу, чтобы с Гилбертом было всё в порядке! — Тише, — стал успокаивать Альфред. — Тебе нужно поспать. Как минимум до отъезда Людвига Гилберт в относительной безопасности, а ты нам нужен в хорошем состоянии. — Я ведь так и не сказал ему, что люблю, — Родерих взял меня за руку. — Поговори с Иваном, пусть он попробует на это повлиять. — Ваня говорил, что этого опасается, теперь понимаю почему. Конечно, я напишу ему прямо сейчас, а тебе правда надо поспать, — прошу я, доставая телефон и уходя на балкон. — Ваня, привет. Ты мне очень нужен! — быстро набираю я, отводя взор на ночную Алфею. Она тихая, наполненная призрачной дымкой. В воздухе кружат маленькие огоньки голубого света, похожие на мотыльков. Красиво. Зимой они переливаются всеми красками. Интересно, что Рождество они взяли у нас сугубо по приколу. — Ледышка? Малыш, что-то случилось? — Ты что-нибудь слышал про Гилберта? — пропустим такое наименование с малышом. — Нет, совершенно ничего. Но ты же не ради этого мне написал? — Его судили. Нам пришло письмо от Лауры. Гилберта запрут в Омеге. Людвиг отправиться к себе домой завтра, чтобы попытаться отменить приговор. Я написал тебе в надежде, что ты сумеешь помочь. — Чего, блять? — я вижу огромное возмущение прямо через экран. Это можно было понять. Они с Гилбертом были очень близки, как братья, да и Иван называл его таковым. А Гилберту и вовсе может заменил семью. — Малыш, скажи, что это тупая шутка. — Нет, ревущий Родерих тому подтверждение. Это не шутка и мы должны что-то сделать. План А — это Людвиг. План Б — это ты. План В- нападение на королевское сопровождение и освобождение Гилберта с последующим сваливанием всего на сожженных. — Я попробую разобраться, малыш, но береги себя. Мне всё это сильно не нравится. — Вань, у нас Темный Лорд сбежал, — выдыхаю я, чувствуя, как сильно я нуждаюсь в его тепле сейчас, когда даже шутить над такой ситуацией не хочется. — Ничего страшного, просто держись там и постарайся не угодить в новые проблемы. Я постараюсь вырваться к тебе как можно раньше, — эх, романтика. Во всяком случае есть надежда, что в случае провала кражи, меня всегда могут забрать на ледяную планету. Буду Эльзой, нужно только волосы в белый покрасить. — И присмотри за Родерихом, у нас с Гилбертом небольшой договор насчет вашей сохранности, — то есть ты подозревал, что и тебя могут в тюрьму запрятать? Если это была попытка успокоить, то я ставлю этой попытке отрицательное число баллов. — Клянусь богами, если с тобой что-то случиться, я уйду в монахини, и ты больше меня не увидишь! — Интересная угроза, ледышка. Но я пока живу и беспокоиться нечего. Даймонд всегда уважал силу ведьмаков, а я теперь тут легенда. Я выключил телефон, направляясь к Родериху. Тот лежал на кровати напрочь забыв про какие-то правила поведения в уличной одежде и с лицом покойника. Альфред беспокойно сидел рядом, пытаясь придумать хоть какой-то способ ободрить друга, но мы явно были здесь бессильны. Мне было страшно и за него, и за наших ведьмаков, которые по собственной глупости попали в такую ситуацию. — Как он? — спрашиваю я, садясь ближе. Альфред только покачал головой. — Отвратительно, не представляю, как ему плохо. Он ведь фактически теряет единственного любимого человека в своей жизни. Знаешь, порой я совсем вам не завидую в таких ситуациях и радуюсь, что у меня отношений нет. — Не самая лучшая ситуация, — заметил я, накрывая безвольное тело одеялом. — Но у нас есть надежда, что всё обойдется хорошо. — Ты сам то веришь, что всё будет хорошо? Я вот сомневаюсь, что король Эраклиона добровольно отпустит ребенка, которого ненавидит. — Я думаю, что всё только начинается, как бы пафосно это не было, — тяжело ответил я. — Но что правда, добровольно Гилберта не освободят. — Тебе тоже надо поспать, Артур, — сообщил Альфред. — Нам всем нужно хорошо выспаться. Потому что чувствую, что бегать мне придется много и долго. Я согласился. Когда фея солнца ушла, я приоткрыл окно, давая помещению проветриться. Родерих все также измотанно спал, уткнувшись лицом в подушку. У меня же окончательно разболелась голова в таком каскаде действий, но искать таблетки сейчас сил не было. Я упал на свою кровать, которая была на удивление чудесной и мягкой. Плюнув на правило спать в пижаме, я просто стянул джинсы, через силу натянув домашние штаны и лег под огромное пушистое одеяло. Мятный кролик устроился у моей головы, обнимая маленькими лапками. Как то помочь мне он был не в силах, но попытка была весьма приятной. Мне вновь снилась какая-то хрень. Длинный длинный коридор какого-то замка, в темно-синих оттенках, будто под водой. Я поправил странную темную мантию, выходя вновь в знакомый тронный зал. Трое ведьмаков все также стояли, как и в прошлом году, вот это терпение и полная отдача своей работе. Они смотрели на сверток с ребенком с каким-то удивлением и непониманием, словно кто-то подложил им туда картошку вместо ребенка. — Удивительное чудо, — раздается слишком заботливый голос среднего мужчины в маске. Он и держал малыша, которым как предполагал, был сам я. — Я не думал, что подобное возможно, но вот он. Новое дитя, рожденное от души другого. Не сам Этленан, но его продолжение. — Но почему тут? Почему те, кто ненавидят прошлое? — Быть может они не знали, просто воспользовались тем, что могло усилить желанное дитя. — Ребенка нельзя никому отдавать, даже Тьме, — встревает в разговор третий, взмахивая рукой. — Пусть у него будет светлый мир, лишенный несправедливости к нему, пусть живет, не зная своего прошлого. Пусть его брат заберет его, мы сделаем вид, что позволим. — И рано или поздно, мы вновь увидимся, магистр Артур, — первый внимательно берет в ладони медальон, что висел на моей шее. Я инстинктивно прикладываю руку к горлу, стараясь ощутить забытый утерянный артефакт. Надеюсь, что я с ними не увижусь. Просто если так подумать, то я совершенно точно не хочу вредить друзьям, потому что какие-то жертвы некромантии решили, что я могу им помочь. Я не хочу помогать, я не хочу разбираться во всём этом говне. Я научился с прошлого года, но каждый раз возникает опасность для меня, друзей и прочего важного, что заставляет меня снова пускаться на разведку. Несправедливо это всё.