Тодороки молчит. Бакуго хмурится.
Тодороки ведет нудный монолог на уроках. Бакуго внимательно слушает, а выражение лица становится менее враждебным. Голос Шото в эти моменты ничего не выражающий, немного ленивый, низкий.
Тодороки отвечает на вопрос Мидории: заинтересованный темой разговора, улыбается легко. Бакуго косится в их сторону, а волосы на загривке встают дыбом. Голос Шото мягкий, привлекательный. Подойти хочется и завести с ним диалог. Но Бакуго по-нормальному не умеет, поэтому стоит в стороне, игнорирует Киришиму и чутко прислушивается к голосу Тодороки.
Шото смеется. Бакуго
умирает. Смех Тодороки искренний, негромкий и все такой же мягкий. Бакуго силой воли заставляет себя отвести взгляд от его улыбки, морщинок под глазами и светящихся весельем глаз. Смеётся Тодороки редко, поэтому эти моменты для Катсуки самые волнующие. Он всегда безбожно краснеет и ворчит в ответ на вопросы Киришимы о самочувствии. Бакуго хочет, чтобы Тодороки смеялся с ним, над его шутками. Шутить Катсуки умеет хорошо, но почти никто об этом не знает. Бакуго мысленно делает себе заметку: заставить Шото Тодороки искренне смеяться.
Тодороки рычит на отца, сжимает руки в кулаки. Бакуго хочет выбежать к нему и увести подальше от Старателя, но продолжает стоять за углом и прислушиваться. Шото зол, хмурится: похож на хищника, готового вот-вот напасть. У Катсуки мурашки по всему телу, когда Тодороки открывает рот и зло цедит что-то такое, чего никогда не позволял себе в классе. Тодороки уходит. Бакуго скатывается вниз по стене, закрывая лицо руками. Он без шансов влюблен в этот голос.
Тодороки плачет. Бакуго слышит всхлипы и инстинктивно идет на звук. Увиденное застает его врасплох, Катсуки даже забывает натянуть на лицо привычную всем маску, как слышит надломленным голосом «Уйди». Надломлен после этого не только голос Тодороки, но и сердце Бакуго. Он остается стоять у двери, только закрывает ее, щелкает замком на всякий случай. Шото всхлипывает еще раз, вытирает влагу с щек и глаз и смотрит на него, сильно хмурясь. Подбородок жалко подрагивает, а слезы снова накапливаются в глазах. Сердце Катсуки сжимается, будто в тисках.
— Что случилось? — почти равнодушно спрашивает Бакуго, — Двумордый, — добавляет он спустя секунду. Со стороны Тодороки раздается сдавленное короткое мычание и он снова проводит руками под глазами.
— Говорю же, уйди, — почти скулит Шото, закрывая глаза руками. Голос высокий, ломающийся. И у Бакуго очень некстати появляется мысль о других обстоятельствах, при которых Тодороки мог бы издавать эти прекрасные звуки. Он мысленно взрывает свое лицо, на самом же деле подходя к Тодороки и садясь рядом.
Шото судорожно выдыхает и опускает руки, как бы сдаваясь. Бакуго не уйдет, и Тодороки это понял. Он тихо прокашливается и неуверенно косится на блондина.
— Ну, говори, — лениво тянет тот, — Я слушаю, — уже серьезнее добавляет.
Тодороки ещё раз вздыхает и молчит какое-то время. А потом говорит. Говорит много и почти без пауз. Накопилось. Вылилось через край, как слезы несколько минут назад. Голос подводит: хрипит, садится. Шото прокашливается каждые пару минут.
А Бакуго слушает, правда слушает. Вникает не только в звучание голоса, но и в слова. Понимает. Обнимает зачем-то. И совершенно не ожидает доверчивых объятий в ответ и холодного носа, ткнувшегося куда-то в шею.
Так они и сидят: на полу, в пустом классе, обнимаясь и молча прислушиваясь друг к другу.
Первым отстраняется Шото. Встает, отряхивает брюки от невидимой пыли, приводит чуть сбившуюся причёску в порядок. Бакуго, что удивительно, молча наблюдает.
— До завтра, — бросает парень, направляясь к двери. Бакуго не успевает подумать, как уже слышит свой голос, хриплый после долгого молчания:
— Стой! Ты… Не боишься, что я расскажу кому-то об этом? Тебе же это не нужно, — Тодороки коротко кивает, сохраняя спокойное выражение лица, но брови приподнимаются в удивлении, — Ты мне должен. Завтра… На этом же месте, в это же время.
Тодороки снова кивает, Бакуго кивает в ответ.
***
Они приходят сюда каждый день, в это же время, на это же место. И обнимаются. Серьезно? Тодороки был чертовски удивлен, когда Катсуки, опираясь на парту и внимательно глядя на него, вдруг произносит «Иди сюда», а после обнимает. Как вчера. Успокаивающе, но крепко. Шото нравится, хоть первые пару дней он и стоял столбом, все еще предельно шокированный.
Бакуго шутит на четвертый день их странных встреч. Шото смеется до слез. Бакуго внутренне плачет, потому что быть таким невозможно. А иметь такой смех нужно запретить законом.
А потом Катсуки целует его. Он делает это спустя неделю: легкое прикосновение губ к щеке. Но Тодороки почему-то пугается, это шокирует его сильнее, чем объятия Бакуго.
На следующий день Шото целует его в ответ.
***
Они встречаются уже два месяца, а голос Тодороки все так же заставляет Бакуго покрываться мурашками. И он просто не знает, как держать себя сейчас, когда Шото лежит под ним и тяжело дышит, вздрагивая от прикосновений горячего языка к шее. Вздохи тяжелые, громкие, будто Тодороки сражался со злодеями несколько часов подряд. Бакуго сам не замечает, как кусает бледную кожу шеи, слышит только тихое «Ох» под собой и чувствует вцепившиеся в плечи пальцы.
Шото тихо стонет от прикосновений к соскам, глаза закрывает. Хочет прикрыть рот рукой, но Бакуго опережает, не позволяет, хочет слышать его голос. Катсуки держать себя становится все тяжелее. Дыхание срывается: становится неровным, частым.
Тодороки хнычет, когда Бакуго медленно входит и останавливается, давая привыкнуть. Эти звуки, черт, в следующую секунду Катсуки слышит свое рычание и видит, как Тодороки выгибается, хватая воздух ртом. Бакуго начинает двигаться.
— Катсуки, — выдыхает Шото, притягивая его к себе и впиваясь в раскрытые губы поцелуем. Стонет несдержанно, когда блондин входит глубже, кусает его губы, — Катсуки, — мурлычет,
черт, мурлычет, Тодороки и сладко стонет, откидывая голову на подушку. Волосы красиво рассыпаются по мягкой поверхности, но лицо Шото в этот момент красивее всего: глаза закрыты, брови заломаны вверх, рот, откуда доносятся лучшие в мире звуки, приоткрыт.
— Черт, Шото, — рычит Бакуго, совершая быстрые, резкие толчки внутри. Тодороки стонет, цепляется пальцами за простынь и, черт, хнычет, когда Бакуго попадает по простате.
— Не-ет… Не могу, стой, — скулит он, глаза под веками закатываются, — Б-бакуго!
От этого вскрика у блондина срываются тормоза. Толчки становятся сильнее, глубже, резче. Шото под ним коротко стонет на каждое движение.
Не останавливаясь, Бакуго берет в ладонь член Шото, начиная надрачивать в такт толчкам. Тодороки всхлипывает, выгибается и кончает в ладонь Катсуки.
Совершив еще пару толчков, блондин кончает следом.
***
Если вы спросите у Бакуго о Тодороки Шото, он без раздумий пошлет вас куда подальше. Но мысленно он улыбнется и скажет, что это самый красивый парень, с самой доброй душой.
А о его голосе: лучше него вам просто не найти.
