***
— Чимин, дорогая, — ласково окликнула её девушка из кабинета, — тут новая серия «Мой маленький пони вышла». Смотреть будешь? — на этом моменте по квартире раздался топот тысячи мамонтов, или одной Чимин, так и не узнавшей победят ли они Кризалис! — Посторонись! Тим Твайлайт! — ворвавшись в комнату, проорала шатенка, держа подмышкой плюшевую лошадку и сталкивая опешившую Юнджи со стула, — Ой, прости, дорогая, — нервно засмеялась девушка глядя на злобно зыркнувшую «Белоснежку». Юнджи поднялась и подошла к шкафу, выудив первые попавшиеся джинсы и футболку, оделась и поспешно стала складывать паспорт, деньги и прочие вещи первой необходимости в борделе, — М, Юнджи-я, куда ты? — «Как будто ты не знаешь куда ходила раньше Мин, имея при себе плеть». — А, это, — поймав взгляд девушки на плётке, равнодушно ответила брюнетка. Ну не в первый же раз она туда ходит, ничего нового Пак не узнает, — Гук звал «развлечься», — Ох, нет. Чимин знала это его развлечься. Она помнит рассказы своей девушки о ночах с этим парнем, жарких и продолжительных. Чонгук, друг с привилегиями раньше, решил объявиться этим же «другом» теперь, почти год спустя их последней встречи. Узнав об отношениях подруги он больше не предлагал «развлечься», — Не волнуйся, я сверху, — лукаво усмехнулась Мин. Как будто это её успокоит! Её девушка идёт на встречу, которая обернется секс-марафоном, в процессе которого она ожидаемо окажется на пассивной роли. Это Чимин тоже уже слышала, — У него произошло кое-что серьёзное, вот он и пошёл на подобное, — неопределённо махнув рукой, объяснилась брюнетка, но, поймав ревнивый взгляд Пак, поспешно принялась извиняться, — Котёнок, прости, я понимаю о чём ты думаешь, но я не могу ему отказать. Его голос… Он был таким сломленным по телефону. Наверняка, это что-то действительно серьёзное. Пожалуйста, не обижайся на меня, — соприкоснувшись лбами с девушкой, Юнджи глубоко вдохнула её запах — такой же нежный и родной, как и его обладательница. Постояв так ещё с минуту, она отстранилась и, подхватив сумку, вышла из дома.И как-то резко появилось желание идти на работу, а не смотреть мультики. Благо график свободный
.***
Стоны. Её стоны. Их невозможно не услышать, невозможно не узнать её нежный, но прокуренный голос. Она стонет под ним. Опять. Как и год назад. И она этим довольна, ей нравиться. Черт, да она даже с Чимин так не кричала, как с этим малолетним придурком, вытрахивающим из неё всё живое. Это больно, больнее того, что и сама Чимин сейчас стонет не с ней. Её работа ей никогда не нравилась, девушка уже и не помнит как на ней оказалась. Привели, ознакомили с коллегами, провели инструктаж и пустили товар в ход. Товар. Такое некрасивое слово, но такое правильное. Чимин — красивый товар. А главное — имеет спрос, и не только за «обёртку», но и за «функции». Пухлые губки оставляют нежные поцелуи в самых интимных местах, пышная грудь приятно сминается под чужими пальцами, а тело податливо, как если бы вы с ней действительно пара, а не просто товар и покупатель. Пак имеет спрос — Пак имеет деньги. А чтобы их получить — она позволяет иметь её. Если бы не эта работа она бы никогда не узнала о скрытом, самом сокровенном секрете Мин — эти ловкие пальчики способны на многое, но лучше всего они умеют играть клавишами. Только за эти грязные, перепачканные грехами девушки, деньги она смогла попасть на концерт, на котором выступала её нуна. И она пела. Её голос был идеален для этого, пусть она и любила больше рэп. Чимин до сих пор помнит слова: «I hurt myself today To see if I still feel I focus on the pain The only thing that's real» Толчок. Толчок. Кончил. Вышел. Следующий. Чимин погрязла в этом по уши, не имея возможности выбраться — не хочет. Да, она не хочет уходить с этой работы, потому что душевную боль от стонов за стенкой спасает лишь физическая. И то, ненадолго. С тех пор, как у неё установился свободный график; С тех пор, как на неё начался большой спрос; С тех пор, как в её жизни появился Юнджи; Чимин всегда сбегала от душевной боли в физическом наслаждении, подаренном пусть и чужими, но ласкающими руками. Спасибо организму — ему плевать кто и как берёт её, Чимин всегда втягивается в процесс со всей отдачей, ведь только так мысли отходят на второй, а то и третий план освобождая место стонам и шепчущим осипшим голос «Ещё, ещё, глубже, жёстче». Пак грешна, Пак изменяет девушке не из-за проблем друга, искренне сожаления и раскаиваясь. Она просто хочет получать удовольствие, сбегать от обеспокоенного «Откуда эти синяки?», от нежно поглаживающих пальцев засосы и от лживого «Не беспокойся, я просто неудачно упала».***
Прямо сейчас, после 2х-часового марафона Чимин хотелось принять душ и уснуть в объятиях Юнджи. Обычно она могла выдерживать и больше, но в этот раз ей попался молодой паренёк, вытрахавший из неё все силы. Нет, ну как так можно? За 2 часа работы мало, что можно купить! Но сейчас это не важно и, одев бархатный халат, девушка пошла по коридору к лестнице на 2 этаж, где располагались «гримёрный» и VIP-комнаты. Пак мало на что обращала внимание — слишком устала, а вот черноволосая девушка, пристально следившая сначала за мужчиной (больно довольным выглядел юноша), а затем и за выглянувшей в коридор возлюбленной. Ну, не сказать что Мин сильно бы удивилась измене, в конце концов она сама только что не сдержала обещание быть сверху, благо Чонгук был слишком пьян, чтобы довести «дело» до конца, но чтобы ожидать увиденное надо в конец не доверять партнёру. А чтобы не знать об этом — быть лишённым его доверия. Чимин, её Чимин, только что вручили деньги за, судя по лицам обоих, хороший и весьма продолжительный секс. Её милая, заботливая, стеснительная девушка отсасывала всем, кто платил, позволяла себя трогать там, где клялась, что дотрагивалась только Юнджи. Если бы у Пак было тяжёлое финансовое положение, о котором она, по скромности и «Не хочу тебя этим беспокоить», не рассказала, Мин бы поняла (скрывать её девушка плохо умела, Мин бы прознала рано или поздно о проблемах), но Чимин часто таскала брюнетку по дорогущим магазинам, от ценников в которым глаза на лоб лезли. Для чего? Почему? Это месть? Но Юнджи не встречалась с Гуком здесь больше года. Ей не хватает ублажений? Но Юнджи предлагала ей использовать игрушки, на что получила поспешный отказ. Почему? Потому что Чимин хочет быть шлюхой. Потому что даже мысль о том, что кто-то ещё касался её девушки казалось Пак безумной. Потому что наркотик, потому что зависимость, потому что Мин Юнджи. Слишком, она слишком СЛИШКОМ. Она идеальна, она никогда не делала «Минни» больно. Она никогда не сделала бы, то, что делает Чимин. Потому что Пак Чимин не достойна Мин Юнджи, её прекрасного наркотика, от которого ломка хуже настоящих. — Мой прекрасный наркотик, — проговорила Чим одними губами, видя в коридоре Мин. Её ледяной, жестокий взгляд, её сжатые в кулаки ладони, её раздувающиеся ноздри… Её разочарованный выдох, её мимолётный, последний брошенный взгляд, её спина, её шаги, её развевающиеся от перехода на бег, волосы. Её Юнджи… Ушла.***
Это больно, это так больно.
БОЛЬНО.
Заливая в себя не ясно какую по счёту бутылку соджу, Мин тихо плакала на их кухне, игнорируя разрывающийся от звонков и сообщений телефон. Опустошив очередную бутылку, девушка поняла, что не способна встать, а потому лениво потянулась за телефоном. Мелкий: 13 пропущенный звонков; Чимми: 11 пропущенный звонков; Мелкий: 23 непрочитанных сообщения***
Утром следующего дня, Пак так и не поднялась с кровати в гримёрной. Благо администрация заботиться о лице борделя, предоставив скорее мини-квартиру, нежели простую раздевалку с душем. Ничего не хотелось, разве что не жить. Лучше смерть, чем мысли о том, что Юнджи её ненавидит. А так оно и было, Чимин уверена. Она бы ненавидела. Почему-то, именно сейчас она снова вспомнила голос уже бывшей, её песню, и, кажется, поняла за что её полюбила. Песня была о Чимин. Точнее, очень похожа. — The needle tears a hole The old familiar sting Try to kill it all away But I remember everything, — тихо, почти шепотом запела девушка, пытаясь хоть как-нибудь выплеснуть боль.А где-то, на другом конце города, свесив ноги с балкона, то же пел кто-то ещё.
— What have I become My sweetest friend Everyone I know goes away In the end, — хриплый, слегка шепелявый голос тихо напевал выученные на зубок строки, когда-то написанные из-за разрыва отношений, самых первых, тогда она и вправду переживала. А сейчас пустота. Словно кто-то просто вырвал кусочек души, сердца. Рядом, облокотившись на стенку, стоял Чонгук, прикрыв глаза и наслаждаясь тихим голосом нуны. Она прекрасно пела, жаль, что именно эту песню. Жаль, что для неё. — I wear this crown of thorns Upon my liar's chair Full of broken thoughts I cannot repair, — высокий, нежный голос шёпотом напевал вспоминаемые мозгом строки. Воображение рисовало, как их мелкий знакомый сейчас утешает Юнджи. От этого слёзы снова навернулись на глаза, а голос дрогнул, не давая продолжить «концерт». — Beneath the stains of time The feelings disappear You are someone else I am still right here, — пугающе спокойная, Юнджи пела, смотря в никуда и всё же куда-то. Стоявший позади наблюдатель напомнил о себе вопросом, озвучить который было крайне сложно (для них обоих), на что получил краткий кивок, — Я просто не могу не. Усталый вздох. Ему иногда кажется, что взрослый здесь он, но потом парень вспоминает о глупой влюблённости в нуну, предпочитающую девушек, и как-то больше взрослым сам себе он не кажется. Будто почувствовав, что в «дуэте» не хватает второго певца, он и сам начал подпевать подругеIf I could start again A million miles away I would keep myself I would find a way
Все в унисон, каждый сам себе. Кто-то хотел бы сбежать от зависимости. Кто-то от предательства. Кто-то от любви.
Но все эти причины есть у каждого и только один о ней пел.