Дом с прозрачной крышей

      Когда редкими осенними днями над Эриксоном поднималось солнце, а туч не было достаточно, чтобы закрывать школу от его лучей, Теннесси выходил со своими листами и, устраиваясь на вышке, рисовал прекрасную картину: здание, кое-где густо обвитое пожелтевшими растениями, светилось изнутри ярким светом, будто льющимся из окон; стоявшие позади плотной стеной золотые деревья словно защищали школу от любых опасностей извне, тихо перешептывались своей листвой и обсуждали насущные дела; красивый новый флаг, эскиз которого Теннесси нарисовал вместе с Эй-Джеем, реял над школой вместо старой дырявой футболки, завершая всю картину. И действительно, после ремонта школы, смена флага была заключительным штрихом в преобразовании Интерната для трудных подростков Эриксона.       Сегодня погода была такой же, и свет, отраженный от школьных окон, лежал на каменной дорожке, что пролегала вплоть до сгоревшего корпуса. Теннесси шагал по ней со стопкой листов в руках, прямиком мимо вышки, на которой привык сидеть в такую погоду и, любуясь видом, рисовать свой дом, свое убежище. — Привет, Вайолет! — махнул рукой Тен. — Как продвигается работа? Ее правый глаз так и не реабилитировался после того взрыва на лодке, и ей пришло два предложения: одно от Льюиса, другое от Клементины. Клем предлагала найти ей настоящую пиратскую повязку при следующей вылазке, и не сказать, что идея была плоха. Пиратская повязка — это одна из тех вещей, которые идеально подошли бы крепкой, сильной и брутальной Вайолет (больше этого «аксессуара» ей мог подойти только ее любимый тесак). Льюис же предложил сшить ей повязку самостоятельно, и чтобы каждый привнес туда что-то свое: рисунок, стразик, автограф. Но идея парня сошла на нет сразу же, как появилась, так как Вайолет сказала, что даже когда она в пять лет сломала руку, никому не дала порисовать на гипсе, а тут такое. Да и, откровенно говоря, принять идею Льюиса ей не позволял статус, согласно которому, она скорее утопится, чем примет идею, предложенную Лью. — Хорошо, Тен, — улыбнулась девушка, расправив плечи. Окинув парнишку взглядом она заметила в его руках стопку листов и спросила: — Еще эскизы? Я думала, ты их все нарисовал уже летом. — Это не эскизы, — опровергнул теорию подруги юный художник. — Я думал запечатлеть то, как идет работа. Хотел попросить твоего разрешения посмотреть за всеми вами сверху… — и мальчик указал рукой на старую, полуразрушенную колокольню. — Ты ничего оттуда не увидишь, — протест Вайолет прозвучал, как что-то абсолютно обыденное — казалось, слов, кроме отказа, она не знала. Но девушка вдруг смягчилась и потрепала мальчишку по плечу. — Будешь наблюдать за процессом изнутри. Пойдем со мной. Вайолет, положив руку на спину Тена, вела его к месту стройки, будто подталкивая его вперед. Неясно, зачем она это делала: ведь мальчик и сам торопливо шел по дорожке, спеша увидеть процесс стройки, за которым не смотрел очень давно. Но ясно было, что Тену это нравилось. Его мечты будто потихоньку становились явью — при встрече после долгой разлуки его друзья обнимали друг друга, по утрам, за завтраком, вместе обсуждали, как проведут день, и хлопали друг друга по плечу, смеялись. Люди снова начали касаться друг друга, перестав бояться чужих прикосновений, которые раньше заведомо казались неприятными, мерзкими, болезненными. — А вот и Эй-Джей, — улыбнулась Ви. — Может быть, хочешь дальше пойти с ним, поболтать? Девушка редко была не права в таких вопросах. Казалось, она всегда понимала, если ее общество становилось нежеланным. Возможно, потому что сама часто хотела, чтобы ее оставили в покое. Получив быстрый, но робкий, как все движения Тена, кивок, Вайолет потрепала мальчика по волосам и быстро скрылась за ближайшим поворотом. Пронаблюдав за таким резвым действием подруги, Тен вспомнил, что она спешит на встречу с Митчем, который пообещал научить ее делать бомбы помощнее тех, которыми они с Вилли взорвали корабль рейдеров. Удивительно, как сильна была Вайолет в своем желании получить этот навык, учитывая, что именно при вышеупомянутом взрыве блондинка и потеряла глаз. Хотя вряд ли кто-то мог сказать наверняка, что было сильнее: ее желание учиться у Митча или побыть с ним. После всех этих событий два самых грубых и замкнутых ученика Эриксона, спустя много лет, проведенных плечо к плечу, наконец скооперировались для решения общих задач, а потом и подружились. Хотя, просто дружбой это тоже назвать было нельзя, так как еще при ремонте школы, когда Вайолет случайно сорвалась с лестницы, и Митч ее поймал, Льюис начал шутить, что цвет обоев в кабинете их психолога не такой красный, как щеки Ви. — Куда это она? — Эй-Джей подошел к Тену и надул губки, как делал по обыкновению, когда чего-то не понимал. — Наверное к Митчу. Эй-Джей рассмеялся. — Шутки «Тили-тили-тесто, жених и невеста» в нашем возрасте еще можно шутить? — спросил мальчик, горящими глазами смотря на Тена, в ожидании ответа. — Думаю, да. — Я тоже! — еще громче засмеялся Элвин Младший, найдя поддержку у друга. Забавно было смотреть, как подергивается его носик, когда он заливается смехом, лишь из-за легкой улыбки, тронувшей губы его друга-художника. Дальше они шли в тишине. Из закоулка, который вел на задний двор школы, послышался легкий смех. Он звучал как звон капель, когда вода лилась по порогам реки и разбивалась на миллионы кусочков, разлетавшихся в стороны, отбиваясь от общего потока. В нем невозможно было не узнать Руби. Элвин Младший заговорчески улыбнулся и, приложив указательный палец к губам, стал подталкивать Теннеси на задний двор. Тен колебался, задумавшись, не Клементине ли принадлежит этот смех, но Эй-Джей точно отличал смех Клем от всех прочих: в отличие от смеха Руби, он скорее напоминал грозу — начинался медленно и тихо, но, если кому-то удавалось действительно рассмешить Клементину, она заходилась смехом так, что все вокруг невольно начинали смеяться вместе с ней, не зная, над чем смеются и от чего. — Клементине я мешать бы не хотел, — робел Теннеси. Пусть они и были друзьями, но он все еще невольно сжимался под ее взглядом, если вдруг плошал так, что ей приходилось на него злиться. И, пусть в лицо Эй-Джей и посмеивался над страхом друга, на самом деле он боялся разозлить девушку не меньше. Кажется, все в школе боялись. — Это не Клементина, дурашка, — полностью уверенный в своей правоте, кивнул Элвин. — Идем!       Местечко, которое они нашли, было действительно укромным: одинокая старая лавочка стояла под одной из многочисленных лиственниц, ветки которой почти щекотали влюбленных по шее. Задний двор плотно зарос деревьями, а ребята так и не решили, что с ним делать. Расчистив его, можно было бы организовать здесь площадку для игры в бейсбол или баскетбол, сделать турники и прицепить куда-нибудь канаты, валявшиеся в одной из захламленных школьным оборудованием комнат Эриксона. Но, с другой стороны, вырубив лишь пару деревьев, повесив гамаки и поставив лавки, из этого можно было бы создать прекрасный самодельный парк. Не придя к компромиссу, ребята решили разобраться с этим после окончания строительства нового здания, но, несмотря на это, поставили под одним из деревьев старую лавочку, стащенную вниз со второго этажа школы. Как рассказал Льюис, когда-то она стояла в кабинете директора, заваленная подушками и каким-то пледом, но детям, никогда не позволялось на ней сидеть. Однажды, Марлон затолкал ее в одну из пустых комнат, а на ее месте сделал лежанку для Рози. Кажется, все остались довольны. Несмотря на то, что губы Руби были накрыты губами Аасима, она все еще продолжала смеяться. Загорелые руки охотника быстро зарывались в рыжие волосы и перебирали кудрявые прядки волос, которые выбились из высокого пучка. — Тилли-тилли-тесто, жених и невеста! — крикнул Эй-Джей, заставляя Руби покраснеть и резко отпрянуть от Аасима. Яркий румянец, выступивший на ее щеках, удивительно хорошо подходил ее бледной коже. — Это все, на что ты способен, малец? — улыбнулся Аасим, подняв бровь. Он, в отличие от Руби, совершенно не смутился и, широко расставив ноги, облокотился на колено. — Расслабься, тебе тоже когда-нибудь повезет. — Буэ! — Эй-Джей вытащил язык и скривил лицо. — Еще слюнями обмениваться с кем-то не хватало! Теннесси улыбнулся, кажется пораженный собственной мыслью. — Насколько я помню, ты пообещал Льюису помочь ему на стройке сегодня с утра. Сначала Аасим постарался сохранять лицо. Но, кажется, это воспоминание поразило не только Тена, но и остальных, так как охотник вдруг вскинул брови и сжал губы, понимая, что ему сейчас, мягко говоря, дадут люлей. Эй-Джей быстро подбежал к Аасиму и, схватив его за рукав, поволок к стройке, обещая по старой дружбе отмазать его перед ребятами. Тен подмигнул Руби напоследок и скрылся за поворотом, стараясь нагнать друзей. — Когда ее губы… — Омар прыснул от смеха, читая эту строчку. Он сжал глаза так сильно, что перед ними пошли темные пятна, и лишь по прыснувшим из глаз слезам можно было понять, что это был не приступ головокружения, а побочный эффект от истерического смеха. — Накрыли мои… Шеф-повар Эриксона вновь засмеялся, его голос стал похож на противный лязг железа, которым царапают стекло. Этот звук тут же был разбавлен всплеском смеха Луиса. Его карие глаза объективно были очень красивыми, но сейчас, когда он изо всех сил выпучил их и сжал губы, чтобы не закатить истерику на всю стройку, они казались скорее бешеными, чем симпатичными. Не смеялась только Клементина. — Да ладно вам, — она плавно опустила руки, придерживающие до этого доску, что приколачивал Луис. Это действие следовало проделать очень аккуратно, чтобы не прибить смеющегося парня этими же досками. — Это обычные человеческие чувства. Никто не может смеяться над этим. Наоборот, нужно уважать Аасима за то, что он может класть это все на бумагу в таком необычном и красивом слоге… — Ну, блин, нет! — охотник влетел в сооружение со скоростью пули. Только Эй-Джей и Тенесси видели, с какого расстояния он начал свой разгон, чтобы развить такую скорость. Парень, буквально пролетая мимо парты, за которой сидел Омар, схватился за свою хронику и, не успев затормозить, пробежал еще какое-то расстояние прежде чем остановиться. — Кто дал вам право это читать?! — вспылил он, тряся толстым блокнотом, расположенным у него в руке; пара листов — пожелтевших и совсем еще новых, вылетела из-под обложки. — Ты! — ответил Луис, уже не сдерживая смех. Он полностью развернулся к Аасиму и расправил плечи. — Минут двадцать назад. — Засунь свое вранье сам знаешь куда, Луис. Меня в это время даже здесь не было! — Аасим пыхтел и заливался румянцем. Казалось, никто никогда не видел его настолько разъяренным. — Правда? Да нет, — Луис монтнул головой, и дреды несколько раз хлестнули его по лицу. — Нет, нет, нет! Быть того не может. Ты был тут с нами все утро, весь день, помогал нам… А это твое молчание, как всегда, было немым позволением сделать то, что мы хотим. По крайней мере мы с Омаром это так поняли. Да, Омар? Парень вскинул голову и, уже поднявшись со своего места, пожал плечами. Всем своим видом он показывал, что полностью был согласен с Лу, хотя и испытывал небольшие муки совести: Аасим слишком часто стал нарушать свои обещания, данные друзьям. Общественность приняла решение его проучить… — Когда ее кудри… — начал цитировать Луис записи друга. — Касаются моей кожи, я чувствую… — Клянусь богом чувак, если ты сейчас же не прекратишь, я сломаю тебе нос! — сказал Аасим, вплотную подходя к Луису и смотря на него чуть снизу. Он ткнул пальцем в грудь Лу, который с вызовом выгнул ее вперед. — Клянусь богом, что убью вас обоих, прямо здесь, прямо сейчас, если вы не прекратите это ребячество! — встала меж парней Клементина. Девушка аккуратно обхватила тонкими руками плечо Луиса. Сейчас на нем не было его пальто, так как он предпочитал работать в другой одежде — рукава его синего джемпера были закатаны по локоть, обнажая предплечья, а старые синие джинсы поистерлись в некоторых местах. Тем не менее, эта одежда шла ему не меньше привычного пальто. Когда он скрестил руки на груди, пальчики Клементины, сжимающие плечо парня, на фоне его мускул показались еще тоньше, чем были на самом деле. — Хей, не ссорьтесь, девочки! Из дырки в потолке первого, а заодно и в полу второго, этажа сначала показались светлые волосы, а потом и сам Марлон. Он улыбнулся и подмигнул друзьям, когда заметил, как при его появлении все расслабились. Парень вдруг вскрикнул и сильнее ухватился руками за ту доску, что располагалась на другом конце дыры, потому как, отъехав со своего места под весом Марлона, она грозилась стать причиной его падения на первый этаж. Хотя, говоря откровенно, разграничить эти зоны на «первый и второй этажи» язык еще не поворачивался: вместо «второго этажа» были лишь балки и пара досок, накиданных сверху, чтобы можно было туда, на свой страх и риск, забраться. Удержав равновесие, блондин рассмеялся и выдавил дрожащим голосом, что-то отдаленно напоминающие: «Я в порядке». Броди, аккуратно пробирающаяся к нему по шатким доскам, заменяющим пол, присела рядом с Марлоном и положила руку ему на плечо, заботливо заглянув в глаза. Блондин надеялся, что его улыбка заставит девушку вздохнуть спокойно, но ее реакция была абсолютно противоположной: скривив рот, она нахмурилась и дала Марлону подзатыльник. Судя по тому, как он вскрикнул, а потом и застонал, сил она приложила немало. — Аасим лавочку чинил, — послышался звонкий голос Эй-Джея, обращающегося к Луису. — Там что-то с ножкой случилось: она совсем расшаталась. — Ладно, — Луис вскинул глаза на Аасима и виновато кивнул. Последний же в свою очередь опустил глаза и, опустив плечи, поднял листки, что прежде высыпались из его хроники. — Мы будем сегодня играть? — голос Броди уже стал веселым. Кажется, боль, доставленная ее рукой Марлону, ее забавляла. — Раз уж все в сборе. — Да! — взвизгнул Элвин Младший, ловко вскинув руки к груди и сжав ладони в кулачки. — Чур я начну! Мальчик изо всех сил старался незаметно подать Луису знак, однако, Клем весьма хорошо рассмотрела, как Эй-Джей сложил пальцы в знаке «Окей» и закусил губу: — Клем, правда или действие? — Правда, — на выдохе сказала Клементина, не желавшая отрываться от работы и продолжавшая с максимально занятым видом перетаскивать нужные материалы в угол, где были расположены инструменты. — Твои отношения с Гейбом? — улыбнулся Элвин Младший, не в силах уже скрывать своего веселья, появившегося от заговора с Луисом. — Вы бы хоть вопросы разные задавали, — крикнул сверху Марлон своему другу, но тот, поправив соскользнувший вниз рукав джемпера, лишь отмахнулся. — Гейб был моим другом. Он был избалован, груб со своими родными, но он был моим хорошим другом, — она хмыкнула, погружаясь чуть глубже в рассуждения. — Не думаю, что сейчас я бы смогла с ним подружиться, однако я нуждаюсь в нем, как в искре, которая не позволит моим воспоминаниям потухнуть. Девушка обернулась и увидела Руби, заботливо вьющуюся около Теннеси. — Кстати о «Новом Рубеже», — при этих словах отметина на руке Клементины слегка заныла, к чему девушка уже стала привыкать — шрам всегда неприятно побаливал, когда она вспоминала о той общине. Клем вдруг повысила голос: — Руби! Тебя обещали взять туда на обучение, у тамошнего доктора на месяц-другой, если ты захочешь. А, и еще, когда Хави будет тебе предлагать научиться играть в бейсбол, а он будет тебе это предлагать, лучше соглашайся не сразу. Пока он будет тебя уговаривать, он может пообещать тебе много хороших и полезных припасов для «Эрикосна». Руби засмеялась, слегка прогнувшись в спине и прикрыв рот ладошкой. Она определенно точно уловила ход мысли Клементины. — Бейсбол — отстой! — послышался недалеко голос Вайолет. — Ты — отстой! — отозвался ей Луис. — Не такой отстой, как бейсбол. Вайолет, по обыкновению сжавшись под чужими взглядами, опустила глаза в землю. Митч же наоборот, нахально улыбался всем присутствующим и влезал в чужие разговоры. Все это было нельзя назвать иначе, как «классика жанра». — Главное, не скажи так Хави, — пролепетала Клементина, — а то он обидится. На лице девушки появилась улыбка, когда она вспомнила о своей последней встрече с Хавьером на одной из последних вылазок. Ей казалось, что она до сих пор ощущает его запах и успокаивающие, аккуратные прикосновения рук к ее хрупким плечам. — То есть, меня обижать можно, а Хави нельзя? — выкрикнул Луис, вдруг отрываясь от работы. — Да никто тебя не обижает! — Правда что ли? Парень отложил инструменты и, уверенно подходя к Клементине, вбросил тихое: «Ну держись!». Луис рывком притянул девушку к себе и, перекинув через плечо, несколько раз повернулся вокруг своей оси, после чего направился к лестнице на второй этаж, со словами «Марлон лови!». Митч, чье лицо было украшено фирменной ухмылкой, украдкой глядел на Вайолет, которая лишь закатила глаза от выходки Луиса. Марлон с Броди звонко заливались смехом на верхнем этаже до тех пор, пока их веселье не прервало громкое «Плюх!». Банка с белой краской упала прямо на Аасима, к которому, к счастью еще не успела подойти Руби. Рыжая рванулась к охотнику и заботливо принялась стирать с него краску, пока последний сжимал глаза и губы, чтобы туда не попала краска. А медсестра лишь робко хихикала… Омар с Вилли, пожелавшие принять активное участие в этом странном событии, быстрым движением развязали один из шнурков, который придерживал мешок со строительным мусором на определенном месте. В короткие сроки все содержимое мусорного мешка оказалось на волосах и одежде Эй-Джея. — Замрите! — услышали Эриксонцы голос Теннеси. — Это будет просто замечательная картина! Тен быстро выхватил из-за пазухи красный карандаш и провел первые линии, создавая набросок будущего полотна. Солнце уже давно укатилось к горизонту, и его красноватый свет, не стесняясь, щекотал ребят и заливался в дом через прозрачную стеклянную крышу.